Бабанин : 1+1=1

Психологи хором заявляют, что всем родителям непременно надо перлюстрировать дневники своих детей. Нет, не школьные, а «записки на манжетах» - так, оказывается, можно предотвратить возможную попытку суицида. Кстати, то же самое относится и к личным записям жены, или просто женщины, с которой вы определенное время летите по жизни в одном направлении, на одной высоте и с одинаковой скоростью. Женщины, как и тинэйджеры, настолько экспрессивны, что за ними нужен глаз да глаз. Они перестают хотеть жить намного раньше мужчин, только тщательно это скрывают. Просто, в отличие от нас, у них есть мощный якорь, застревающий на самом дне жизни в момент рождения ребенка. Но этот якорь удерживает их на плаву лишь до того момента, пока сын или дочь в первый раз не скажут: «Да пошла ты на хуй, мама»! В этот момент якорь, будто пуповина, окончательно обрывается, и женщина становится очень похожей на Летучего голландца без парусов и капитана. Тем более, что к этому моменту «капитана», как правило, уже нет. Большинство капитанов, словно крысы, чувствуют, «что корабль скоро пойдет ко дну». Капитаны заранее устраиваются на другие «корабли», более поздней постройки и модернизированные по последнему слову техники. А «голландец», даже не подавая сигналов SOS, собственноручно открывает кингстоны и… Венки на воде.

Видимо, она очень устала и уснула, свернувшись клубочком, по-кошачьи, на нашем диване перед работающим телеком. По телеку показывали ток-шоу, а она спала, уткнувшись носиком в ладошки. При этом из левого глазика в реальном времени катилась крошечная слезинка. В мигающем свете кинескопа она сияла всеми цветами радуги и оттого казалась более беззащитной. Я просто слизнул эту слезинку языком, но она не была соленой, как многие думают – она была горькой. И мне стало очень горько. Я достал из бара початую бутылку водки, немного хлебнул из горлышка, чтобы смыть с языка горечь или перебить ее другой горечью и потянулся выключить комп, но… на рабочем столе в стороне от всех нелепых значков и «иконок» обособленно повис логотип виндоус док с нелепым названием «Я не хочу жить». Я еще немножко отпил водки и открыл файл…

«Я устала жить. Просто устала. Каждый прожитый день падает в тело свинцовым шариком. Их уже много. Тяжело. Ненавижу утро - вечный недосып. Ненавижу день - один близнец другого. Ненавижу вечер - он короток. Ненавижу ночь - полусон-полуреальность, дурные мысли, и сигареты. Кроме усталости внутри раздражение. Ненавижу людей. Всех. Никогда не умела сочувствовать, давно разучилась жалеть. Себя тоже.
Живу на два дома. В одном с Ребенком и родителями, в другом - с Любимым.
Любимый. Верчу слово на языке и пробую на вкус. Ничего. Ничего не чувствую. Все время задаю себе вопрос: а умею ли я любить? Когда смотрю на него, то для меня это бесспорно. Глядя на него испытываю чувство… наверное, такое чувство испытывает новорожденный когда у него открываются легкие. И радуются глаза. Глупо. Но глаза именно радуются. Я наслаждаюсь, глядя на него, я им любуюсь. Он называет меня «Единственная». Единственная! Любимый хочет быть вместе двадцать пять часов в сутки, дорожит каждой секундой проведенной вместе. А я? А я испытываю раздражение. И мне хочется, чтобы меня не стало.
Ребенок. Как я ее хотела, как я ее ждала. Первый свинцовый шарик упал в меня в день ее рождения. Почему я называю ее Ребенок, а не дочь или по имени, которое сама же ей дала? Может это стена за которую я прячусь, ведь я к ней ничего не чувствую, кроме ответственности (еще один свинцовый шарик), и раздражения. Раздражение… Без него никуда. А она все время пытается мне угодить, делает своими маленькими ручками смешные подарки из пластиллина, бумаги и еще черт знает чего, а, подарив, заглядывает мне в глаза, пытаясь увидеть в них свое отражение, мою любовь. Ребенок называет меня «мамочка». Не мама, а всегда только мамочка. Она прощает мне мое раздражение. И мне хочется, чтобы меня не стало.
Родители. Давно перестала называть их мама и папа. Скатала их в один шар. Теперь они безликие. Так легче ничего к ним не испытывать. Разумеется, кроме раздражения. У них никого нет, кроме меня и Ребенка. Они изо всех сил пытаются быть нужными нам, окружают заботой, ничего не прося взамен. Только позволить им быть рядом и заботиться о нас. От этой заботы у меня кружится голова и трескается зубная эмаль. Я испытываю раздражение, но, увидев их глаза, перед тем, как с раздражением хлопнуть дверью, я хочу, чтобы меня не стало.
Друзья. Да откуда у меня друзья, ведь я хотела, чтобы их не стало.
Я бегу из одного дома в другой, где меня любят и ждут, и чувствую раздражение. Моя жизнь напоминает игру в прятки в пустой комнате. Я бьюсь головой о стены, и хочу, чтобы меня не стало.
Вода в ванне стала остывать. Холодно. Ее можно подогреть. Своей кровью. И меня не станет.
Просто я надеюсь, что ТАМ у меня будет место, где я смогу побыть одна».

Именно в этот вечер я понял значение сакральной формулы человеческого бытия: «1 + 1 = 1».