Sherawolf : Бродяги.

4 года назад.
Мороз трещал аккурат между обоями и стеной. Бывает такое в старых домах: при сильных морозах обои отходят от стенки и по ним сыпется бетонная крошка. Не знаю почему.. А мороз был. Настоящий. Кусающий через куртку и свитер, беспардонно залезающий под шарф..
"Мда... Погодка не питерская..." - мрачно подумала я и поставила на огонь ковшик с водой. Чайника у меня не было, да и самого чая осталось совсем чуть-чуть. Холода пришли несколько дней назад и все это время я передвигалась по съемной квартире, таская за собой старенький обогреватель, как теленка на веревочке. Ну и горячим чаем отпаивалась, конечно, постоянно.
Где-то в глубине квартиры завыла сирена. Половина второго ночи. Пора на выгул.
- Гуля, пойдем гулять! - позвала я собаку, заходя в комнату.
- Я никуда не пойду. - ответила Гулька и забилась подальше в свой угол.
- У тебя нет выбора. Ты не можешь сидеть в квартире круглые сутки. Идем! - мягко уговаривала я, вытаскивая животное за ошейник на свет Божий. Сколько это будет продолжаться? Мне уже начинало казаться, что я не смогу, я просто не справлюсь с ее страхами! Я со своими-то разобраться не могу!
Но я упиралась в свое не хуже алабая. И каждый день, и каждую ночь в буквальном смысле выволакивая свое чудовище на улицу, заставляя ее ходить, удерживая от побегов при громких звуках, я боролась. С ней, с собой, с обстоятельствами, с жизнью..
Не только так. Я пела ей песни, валялась с ней на старых ватных одеялах, бегала по утрам за творогом и яйцами, поднимала на уши врачей, кинологов, зоопсихологов...
Гулька вдруг замерла.
- Ты чего? - спросила я, пытаясь понять, что такого она увидела.
В сотне метров от нас брела собака, старая, больная, никому не нужная... Брела, подволакивая все четыре лапы, низко опустив голову к земле. Не нужно было иметь ветеринарного образования, чтобы понять, что до весны это животное не дотянет.
Гулька, не отрываясь, следила за собакой. А я за Гулькой. Столько всего было написано у нее на морде. Не знаю, представила ли она себя в подобной ситуации или просто ужаснулась увиденным.
- Тихо-тихо... С тобой такого не будет. Я точно знаю. - я успокаивающе потрепала свою собаку по башке. Но она даже ухом не повела, а мне вдруг показалось, что она сейчас заплачет.
- Ну все, нагулялись. Гуля, пойдем домой.
Зверюга, до сих пор всегда резво убегающая с враждебной улицы домой, не тронулась с места. И продолжала смотреть...
- Ладно. Есть идея. Тебе же хватит одного ватного одеяла?
В подъезд мы заходили втроем. То есть зашли мы вдвоем, а вслед за нами, еле ковыляя затащила себя бродячая собака. И прямо на первом этаже прижалась к батарее и замерла.
- Понятно. - пробормотала я и повела Гульку домой.
- Че там у вас? - спросил Толстый, пытаясь выглянуть на лестничную клетку.
- Толстый, пошел к черту! - рявкнула я на кота и подвинула его от двери. - Так, одеяло... Звери, че у нас там пожрать есть? О! Полкастрюли супа.. Теплый еще, как раз!
Я насыпала в суп Гулькиного корма для сытности и пошла обустраивать ночлег для бродяжки.
- Вот как-то так... - говорила я, наглаживая бока жадно глотающей получившуюся похлебку собаки. - Не уверена, что тебя утром отсюда не выгонят, но эту ночь ты переживешь. Иначе я не смогу смотреть в глаза своей собаке. Мы делаем чудеса своими руками..
Мои встречали меня вопрошающими глазищами.
- Че пялитесь? - огрызнулась я, зайдя домой. - Нормально все. Только мне интересно теперь, че мы-то жрать завтра будем? Опять к Ланке придется идти побираться..

P.S.: Не знаю, почему я это вспомнила? Почему сегодня? Но вот вспомнилось... Глядя на холеную морду Гульки-раздолбая.. А Толстого год, как нет...


2 недели назад.
Разве дни бывают безумными?
О, да! Они сходят с ума вместе с нами... Или мы вместе с ними? Но безумие у нас общее..
Мой день длился несколько суток и категорически не хотел заканчиваться. Мне не хватало Гульки, чтобы уснуть, убежища, чтобы провалиться хотя бы в дремоту, силы воли, чтобы отключиться сознательно..
Я лежала поверх одеяла, стараясь не шевелиться и не думать, дабы дать хоть какой-то отдых организму. Все-таки я псих.. Стабильно псих.
В дверь кто-то аккуратно поскребся. Я бесшумно стекла с кровати, нашаривая нож на поясе. Да, я - псих.
- Ну и кому не спится в ночь глухую? - тихо спросила я, открывая дверь.
В номер прошмыгнул сгусток темноты. Вальяжно прокатился по ковру, взобрался на кровать и уставился на меня зелеными глазами.
- Василь Иваныч, ты шо? - с интонацией Гоцмана спросила я. - Ты ко мне спать пришел? А у меня вот бессонница... Покурить-то со мной пойдешь?
- Мррррррр.. - протянул Иваныч, забираясь ко мне на руки.
На улице трещал мороз. Я стряхнула снег с перил крыльца, усадила кота и закурила.
- Вот такие дела, Василий... Хреновые. Сон мой отсюда далече, ты, наверное, даже не представляешь насколько.. Психанула вот так вот однажды, теперь мучаюсь. Хорошо пока еще организм молодой, терпит. А вот крышу рвет.. Пива хочешь?
Васенька слушал внимательно мою исповедь, негромко мурлыкая под моей рукой, и лишь изредка сверкая в темноте глазищими. В номер мы вернулись вдвоем, но я, на всякий случай, оставила дверь приоткрытой. Мало ли, когда он уйти захочет. И мне лишний раз не вставать.
Попытка номер пять. Лечь, расслабить все тело, сосредоточиться, не думать. Режим ожидания, хрен ли..
Васенька запрыгнул мне на грудь и свернулся клубочком. Я отвлеклась и уже хотела согнать его, чтоб не мешал медитировать, но... Уснула мгновенно.