Илья ХУ4 : Откровение серого шамана

Трудный год выдался. Шизофреничный и напараноенный. Злоба пополам с ненавистью загнали в угол, отгородили, спрятали за тяжелой драпировкой из сигаретного дыма и паров алкоголя. И не только.
Подхожу к зеркалу, вращаю полуобезумевшими зрачками, будто попавшимися в кровавые сети из лопнувших капилляров. Думаю: какой же я урод. Сегодня, после этого милования перед зеркалом, в бешенстве упал на пол, чуть повыл, подергался в конвульсиях и стал перекатываться влево-вправо, обрызгивая кафель ошметками пены летящей из пасти. Некоторое время лежал на правом боку, разгоняя кошмарные видения перед глазами, всматривался в темную, паутинистую пустоту под ванной. Немного увлекся неизвестностью в этой картинке, пошарил там рукой. В нее воткнулся ржавой иглой старый, не понятно чей шприц.

"Блядь! Что я тут делаю?", - заорал в голове незнакомый голос.
"Тихо, тихо, тихо...", - зашептал ему в ответ еще один.

И я заснул.

...

У нас в городе полно всяких кретинов. Всяческие готы, прочие эмо и панки. Уроды ходят по улицам с размалеванными рожами, гремя по мостовой килограммовыми ботинками и бряцая об зубы стеклянными горлышками пивных бутылок.
Еще в центре имеется дом культуры с дискотекой, где собираются только отмороженные металлисты и колхозники башкиры, с толстенным слоем маргарина на лбу. И частенько долбят друг друга арматурой и штакетником, оставляя на асфальте тротуаров и цветниках клумб ошметки мозгов, вперемежку с фрагментами изъеденной сифилисом плоти.

Солнце здесь не частый гость. Больше дожди. Смог и грязь. Что на улицах, что в глупых, пропитых головах горожан.

Многие, как и я, ненавидят остальных чуть больше чем самих себя. Но большинство поганых зомби у нас, до дрожи в членах злятся на власть корпораций и мирового капитала. Этакие осколки подгнившего бытового коммунизма, зашитого в программу существования на генном уровне.
Вот они-то и идут во второе знаковое место в нашем прекрасном городе - шестнадцатиэтажный дом-свечку в центре, расположенный между городской думой и стеклянным офисом транснациональной автомобильной корпорации с мультимиллионными капиталами. Забираются на покатую крышу и сигают вниз. Характерно, что не к зданию думы, а олицетворяя протест глобализации и длинному доллару, прыгают на ряды припаркованных у офиса дорогущих, натертых до блеска машин. Разбивая их об себя, а себя о массу денег; нанося удар еще и по индустрии страхования.
Благодаря им, - этим урбанистическим камикадзе-даунам, на воротах трансформаторной будки, прямо перед шестнадцатиэтажкой, неизвестный художник, а может просто банда одаренных мальчишек-граффитчиков, нарисовали лучшую в мире картину. На мой скромный вкус. Алтарь. Распятая на кресте из автомобильного моста многоликая девочка - то ли панк, может гот, то ли еще какой неформал; оголившая прекрасную молодую и упругую грудь, вся утыканная ножами и иглами; плавящаяся на костре, пылающем в куче банкнот разных стран, коптящем черные небеса разноцветным радужным дымом.

Я люблю незаметно приходить сюда затемно. Выкуривать сигарету или две, а после минут пятнадцать остервенело дрочить на картину.

Сегодня было так же. Только к ритуалу добавил пол бутылки водки и косяк анаши, смешанной с осиренными когтями камышового кота. Достал из голенища кирзового сапога, оставшийся еще с войны нож, и резал короткими рывками стянувший живот жировой слой.

Собака подбежала, и лизала оставленную мной лужу крови на снегу. Потом села и завыла на луну.

Я сел рядом и выл ей в унисон, давясь глотками подкатывающей желчной блевотины.

Проходившая рядом парочка влюбленных - мальчик в очках и девочка в пудре с помадой, остановились. Девочка робко заговорила со мной, а может с собакой:

- Господи, мужчина, что с вами? Что... что вы делаете?!

- Со мной все в порядке. Я вою. - растроганно улыбнувшись ответил ей.

- Может вам помочь? - участливо вмешался очкастый мальчик.

- Если ты сейчас не заткнешся, парень, тебе помочь уже никто не сможет, - ответила ему моя собака.

Они замерли и смотрели. Стекла окуляров испуганно поблескивали при луне, рядом хлопали густо тушованные ресницы. Мы же с собакой продолжили петь.

Они не понимали.

А мы пели и пели свою заунывную сонату луне и всем духам советской эпохи.

...

В эту самую минуту, на другом конце земного шара, растолкав тщедушный ураган Кен и цунами Сабрина; по ожиревшей, генномодифицированной стране гамбургеров и лицемерной свободы, шел, пьяно спотыкаясь о небоскребы, морозный циклон Иван, распевая вьюгами гимн СССР. Замораживал в полуфабрикаты заснувших под мостами пьяных, обдолбанных ниггеров, обрушивал биржи, вспучивал жидкие кристаллы мониторов в кремниевой долине...
Пришло время умирать, ублюдки.

Боже, не спасай Америку!

Будь она проклята.