: Ты помнишь?

Ты зиму помнишь? Ту, самую первую? Сколько лет тебе было? Два, три, может пять? Что именно ты помнишь? Елку, снеговика, негнущиеся меховые варежки или грязную морковку на снегу?
Какая она, твоя первая запомнившаяся зима?
Шарф завязан задом наперед. Рот, нос, щеки все увязано шарфом. За спиной - папа, крепко держит за воротник шубки. Не вырываюсь, стою слегка наклонившись. Знаю, если отпустит - упаду, лицом вниз, так уже было. Шуба тяжелая, длинная, растопырилась полами, как елка.
Санки. Синие, вроде. Фигурные кованные спинка и подлокотники. Заиндевевшие припорошенные, сверкают в лучах вечерних фонарей. Красивые, как леденцы, усыпанные сахарными кристаллами. Небо синее, солнце красное. Ветер.
Наклоняюсь, дотягиваюсь лицом, до чудесных поблёскивающих подлокотников, выныриваю из шарфа, плотно прижимаюсь языком к таким желанным, намерзшим искринкам. Испуганно кошусь на спину идущего впереди отца и потихоньку отрываю прилипшую к поручням, нежную плоть. Больно, горячо, рот наполняется чем- то соленным и теплым.
-Какой красивый и совсем не сладкий, - обижаюсь на иней.
Молчу, рот полон крови. Свешиваю голову набок, высовываю наружу язык и гляжу, как на посыпанную песком дорожку тонкой струйкой льется алый, растаявший во рту лед. Санки скользят, кровь капает. На белом снегу – звезды, на сером асфальте – крабы. Красиво.
- Доченька, ну зачем ты шарф сняла, горлышко болеть будет. Ну, что ты как маленькая, Алёнка?

А лето? Лето ты помнишь? Самое первое лето твоей памяти? Темно-синее в мелких ромашках платье. В карманах стеклышки, бусина из маминой брошки и кусочек мела.
Колечко-колечко, выйди на крылечко… и бусинка исчезает в чьих-то теплых ладонях.
Строгая, неулыбчивая бабушка, безлюдная церковь и гулкий, частый стук маленьких сандалий.
Смотрите, что у меня есть. Лезвие. Говорят, им можно порезаться. Вот так,- и тонкий надрез вдоль тыльной стороны предплечья. Кровь долго не останавливается. Капает на зеленую кашку. Розовый шрам навсегда. Красиво.
У тебя не так? По- другому? Совсем иначе? Но ведь ты, же помнишь? Первое лето, первую зиму... Не забыл, ведь?
А последнюю? Последнюю свою зиму, помнишь? Новый год, Рождество, Крещенье? Морозное, солнечное утро или сырой, дрожащий от ветра вечер?
А может лето? Жару, пыль, хрустящие огурцы или сладкие вареники с вишнями, помнишь? Лето последнее, которое было, помнишь?
Нет? Не запомнилось как-то?
На лыжах катался, на море ездил? Выспался на Рождество и выпил в Новый год? Я не об этом. Я спрашиваю, что ты помнишь? Ты картинку видишь? Яркую, как в детстве?
Давай нарисуем вместе. Вазочка хрустальная. Тяжелая. Оливье, конечно. Нарезано крупно, кубики почти одинаковые. Колбаса молочная, светится розовым. Огурец прозрачный с темным краешком. Горошек зеленый и немного оранжевых кусочков моркови.
Тебе не интересно, ты такое уже видел? Давай разобьем вазу. Уроним на кафельный пол с подогревом. Посмотрим на крошево из хрусталя и салата.
Осколки стекла во все стороны, оливье шлепнулось горочкой. Соус греется, растекается по швам плиточным.
Не интересно? Надумано? А мне нравится.
Хрустальная игла вонзилось в кожу. Лопнула и ползет вниз стрелка на черном капроне, тянется узкой змейкой кровь из пореза и рассыпаны по полу кубики оливье.
Красиво. Бессмысленно. Как в детстве. Я запомню.
Ну, вот. Ты зачем вазу разбила, и платье новое испачкала? Ну, что ты как маленькая, Аленка?