Atlas : Печать вырождения

«Господи, укрепи меня и направь! Я возношу эту мольбу, страшась насмешки рационального, что мнит Тебя явлением природы. Сгущаются сумерки, в лаковой синеве ни единого огонька, душа трепещет во мраке безверия».
Инквизитор вздрогнула и огляделась с тем особым выражением, что случалось у пойманных детей. Они смотрели вот так же беспомощно, с пугливой надеждой, что все делали правильно и взрослые их пощадят. Цеплялись за ржавые прутья корзин возмездия и смотрели сквозь пламя...
«Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее...» Очаровательная ложь, очаровательная по совершенству и выдержанности своей системы, а может быть, и по отчаянной жажде жизни, природы, которая действительно лежала в основании всего.
В Шенбрунне, Трианоне и Гатчине пылали костры аутодафе. Горели книги, картины, семьи. Смрадным дымом возносились к небесам творения разума и любви. Пала на мир скорбная печать вырождения. Если считать нас еще людьми…
Это было страшно, грязно и по-человечески безжалостно. Она даже застонала от ужаса, стыдясь нарастающей в ней волне звериного, по-настоящему животного возбуждения. Выгнулась судорожно, протянула руку чтобы оттолкнуть распятие, но только обхватила сильней, едва сдерживая крик.
Женщина, потерявшая естество, предавшаяся служению. Адепт объединенной церкви Возрождения. Инквизитор, утративший веру…
«Что нам бесконечность вселенского бытия, когда можно здесь и сейчас вершить канон богоравного замысла. Любить и быть любимой вовек. Не старея, не теряя близких, взамен бесконечной череде возрождения в своих потомках; вынашивания, за которым смерть... Ангелами Метатрона мы стали или впустили бессмертием тьму? Ответь же, Господи!»
Тихо спускается ночь, обнимает землю глухим покрывалом, только пятна костров еще рдеют под саваном тишины. Вот она — печать вырождения, осенившая чело. Искушение стать вровень Создателю хладным расчетливым киборгом.
Инквизитор встает и снимает браслет неуязвимости. Обыденная смерть не властна над нею, но вера ведет ее через мрак. Ведет на неостывшие угли, навстречу рассвету над миром, навстречу утраченной божественной любви. «Прости, Господи, и прими мою душу! Если она еще есть...»