Александр Вулых : О ПЕВИЦЕ РУСЛАНЕ НА ЕВРОМАЙДАНЕ

- Я вам чесно скажу, що я сэбе спалю
На очах цього Евромайдана! -
Исступленно со сцены толпе во хмелю
Прокричала певица Руслана.

И, расставив ножищи, как дикий гуцул,
Замахнулась рукой, и могучим
Кулачищем своим, поднесенным к лицу,
Пригрозила испуганным тучам.

Словно стадо овец, над майданом во мгле
Их погнал юго-западный ветер
На москальский кордон, где их принял в Кремле
Главный враг всех гуцулов на свете.

А певица Руслана, спустившись в народ
С расплетенной косой на затылке,
В свой еще не закрытый взволнованный рот
Опрокинула стопку горилки.

И услышала, пальцами взяв холодец,
На тарелке лежавший уныло:
«Ось, Руслана Степановна, ось молодець!
Як сказала, ох, як запалыла!»

Бросив клич на прощание ближним рядам:
«Влада и президент у видставку!»,
Героиня покинула Евромайдан,
Чтоб народ не устраивал давку.

В эту ночь не давали ей спать голоса,
Что стучались в бетонные плиты:
«Ось Руслана Степановна, наша краса,
Обицяла нам сэбе спалыты!»

А потом ей приснился родительский дом,
Речка, старенький мостик горбатый,
Неподвижный лесок над замерзшим прудом,
Занесенные снегом Карпаты,

И бегущий в тумане мужчина в годах
С мёртво-желтым лицом, как из воска,
И она в белой куртке и красных штанах
С петушиной эмблемою «Bosco»

Ждет его на дороге, ведущей туда,
В непроглядные сумраки ночи,
Над которой зловеще сверкает звезда
Олимпийского города Сочи.

- Ой та що ж це таке, хто до мене бижыть
И в руке своей факел тримає?
На Степана Бандеру так схожий мужик,
Що в грудях моий сэрце стукає!

- Ты, Руслана, не ссы, я Бандера Степан! -
Отвечал ей мужик из тумана, -
На, ось факел бери, а мий вирный наган
Украини послужить, Руслана!

Щоб кыпив цей вогонь, як наваристый борщ,
Ну а я побижу в дым и в порох.
А цей факел мэни передав вещий морж,
Що в карпатськых ховався озерах!

- А що робить з вогнем, розскажите, Степан? -
Завопила она что есть мочи.
- Ох, ты дива-спивачка, яка ж ты тупа:
Ты визьмы и спалы сэбе в Сочи!

И Бандера пропал, словно сгинул в реке,
Провалившись в туманном угаре.
А Руслана смотрела на факел в руке,
Разгоравшийся, как на пожаре.

Он во тьме полыхал, словно чудо перо,
Прилетевшей из сказки Жар-птицы,
Обжигая Руслане и грудь, и бедро,
Плечи, руки, живот, ягодицы…

Словно в страшном кошмаре, в чудовищном сне,
Полыхали гора и низина,
И горел под ногами растаявший снег,
Превратившийся в лужи бензина!

- Караул! Маты! Батько! И де цей баран?
Досыть, я натерпилася страху!
Ой, ебать-колотить, де Вы, дядько Степан?
Забирайте, блять, факел свий нахуй!

Оглянулась Руслана, подарок кляня:
Нет Степана ни справа, ни слева,
А на месте его в обрамленье огня
Вдаль глядит Орлеанская Дева.

У Русланы от пота промокла спина:
- Хто ты е и з якого тут херу?

- Жанна Д Арк! – отвечала певице она, -
Я когда-то сгорела за веру!
Я явилась сюда, чтоб тебе рассказать,
Как огнем дышит сердце во мраке…

- Жанна, дива, нэ хочу я тут помирать,
Я нэ хочу гориты, як факел!
А для тэбе сгорити – зробыты фигню,
Це, як зьисты галушку в сметани.
Жанна, ты же не бойшься святого вогню,
А у мэне концерт на майдани!

И она повернулась, Бандеру кляня,
И его самостийное дело,
И пустилась бежать наутёк от огня,
Обжигавшего душу и тело

Полыхающей Жанны больней и сильней…
И с протяжным пронзительным стоном
Пробудилась в просторной квартире своей,
На майдан выходящей балконом,

Под которым мелькала толпы чехарда,
А над ней, продолжая забаву,
О свободе и вере рычал Джигурда
И борщом угощал Розенбаум.