: Что положено Юпитеру (на конкурс сказки)

И вознесся он выше домов человеческих, выше деревьев, птиц и вершин земных. И никого он об этом не просил, не молил. Самолично вознесся, токмо силою духа да желания своего. И, дали ему имя Юпитер. И нарекли Громовержец.
И поселился новый независимый бог на туче грозовой. Большой, темной и тяжелой. Один поселился, без пантеона да без компании. И назвали место это Небеса Необетованные.

Огляделся Юпитер на новом месте, повертел головой во все стороны, не увидел никого и вздохнул с облегчением.

- Никого? Ну и ладно. Ну и хрен с ним! Надоели мне все эти люди-нелюди.
Примостился он на тучу свою поудобнее и давай метать громы и молнии. Тешится-играется, швыряет молнии, куда ни попадя. Бросает без разбора, без ума да без жалости. То с плеча молнию метнет, то от сердца киданет. Не взглянет даже оком божественным, на землю грешную.

Забавлялся бог от души, долго и со вкусом наслаждался величием своим и безнаказанностью. Разгромил на земле все, что мог. Кому дом сжег, кому поле, кого молнией ослепил, кого громом оглушил, а кого просто на фиг послал. А чего ему? Он же бог, ему все можно. Духом сильный, независимый, да и орудия производства обязывают – Гром да Молния.
Долго ли коротко ли тешился Юпитер, Но случилось так, что надоело ему занятие разрушительное. Наметался, нагромыхался необетованец безудержный. Присел на тучку свою, оком тоскливым на землю уставился да задумался.
- А, чего это Всевышний в Рай меня не забирает? - гадает. - Подустал я уже на Небесах этих Необетованных, утомился беспредельничать. Поговорить бы с кем по душам, побеседовать.

И услышал Господь мысли Громовержца. Дай, думает, слетаю, проведаю, духом сильного, независимого.

Прилетел Бог к Юпитеру, осмотрелся, примостился на тучу с Юпитером рядышком. Сидят, от туч назойливых отмахиваются да ногами в небе болтают.

- Ну,- спрашивает Бог. - Чего пригорюнился, Громовержец? Что за думу тяжкую думаешь?
- Да ты ж и так все знаешь,- Юпитер ему отвечает. - Что зря рассказывать, небо попусту сотрясать? Ты чего, Всевышний, в Рай меня не забираешь? Надоело мне здесь. Скучно. Одиноко. В Рай хочется.

Приобнял его Господь, по-дружески, вздохнул и молвил, грустным голосом:
«А как же я тебя, брат Юпитер, в Рай заберу, коли ты никогда ни в чем не покаялся, никогда, ни у кого прощения не попросил, не извинился, не влюбился, не раскаялся, ошибок своих не признал?

-Как забрать мне тебя, дружище, коли мне каждому землянину, перед входом в Рай, грехи отпустить надобно?
Ну, ладно бы другие за тебя попросили, это тоже у нас считается. Или помолился кто, так просто, за душу твою, за бессмертную. А, никто ж, слова доброго, о тебе не говорит.
Было, правда, пару молитв. Помню. Так давно уже.
Родители да друзья твои старые, давно уж землю покинули. Кого в Рай, кого в Ад направили, Заботы у них сейчас другие, не до тебя им уже.

- Как же я тебя, горемычный, в Рай пущу? Меня ж любая комиссия, любая проверка сразу засечет. Прости, братан, не могу я против правил небесных пойти.
- Не серчай, дружище. Ты, это… парень сильный, духовитый, самовозносящийся. Живи уж, где живешь. В Небесах этих Необетованных, пропади они пропадом. Опять весь урожай на земле сгноили, да градом свежые побеги испаскудили.
Вздохнул Господь, призадумался, а затем просветлел ликом Добросердый и говорит,

- Окажу я тебе, Юпитер, милость Божию. Совет дам. Коль захочешь ты на землю вернуться, погрешить да покаяться, одолжи у Зевса колесницу небесную да запряги ее быками земными. Запомни, Громовержец. Не лошадьми, не козами, не овцами, а именно быками. Только эти мощные, твари земные и могут спустить тебя с небес на землю. И только с их помощью, сможешь начать ты, жизнь новую, человеческую.

И сказал Господь, и улетел Господь.

Умчался. Дел-то у Бога, знаете сколько? Не один же только Юпитер Громовержец сегодня мается, Таких печальников у Бога на каждой туче, да на всех континентах - множество несметное. Везде Вседержителю судеб поспеть надобно. Всем помочь.

Обрадовался Юпитер. Думает: «Ну, с Зевсом мы дело это быстро порешаем. Одного ж неба Боги. Не откажет в колеснице, ближнему своему».

Засобирался к Зевсу в гости Юпитер, заспешил, заторопился и вдруг замер, застыл, как молнией ударенный. Да, очухался быстро, всплеснул руками и как закричит Богу вдогонку,

- Господиии!!! Да, Боже ж ты мой! Да как же так! Как же я забыл спросить? Как же Он забыл мне сказать? Где быков-то этих взять или как их к себе приманить?
Да, что же это?! Да, как же? Чего делать-то теперь? Как быков земных на небо поднять, как животных этих в колесницу запрячь? Ааа!!!


Вот с того дня, так и сидит одинокий Юпитер на Небесах Необетованных. Громы и молнии мечет, думу тяжкую гадает. Как ему нерадивому в Рай попасть, да как быков на небо приманить.

Не верите? А Вы прислушайтесь. Когда начинаются майские грозы и ослепительно блистают синие молнии, когда оглушительно грохочет гром, когда из Небес Необетованных вот-вот хлынет дождь. В это самое время наступают минуты затишья и с неба доносится печальный, тоскливый вой.
Вы слышите, слышите?! Это несчастный Громовержец скулит дурным голосом: «Быкиии! Быки! Ну, где же вы? Быки!».