: Публицистика

Мишка врал. Виртуозно, самозабвенно, отчаянно. Умел он это делать, врать.
Нет, в детстве его вранье называлось по-другому. В детстве говорили, мальчик фантазирует. Бывало, начнет Мишаня рассказывать какую- то историю и говорит, говорит, выдумывает прямо на ходу и искренне так, наивно и не собьется ни разу. Слово за слово, мысль за мыслью, глядишь и получилась история интересная. Вранье, конечно. Кто ж спорит? Но красиво, аж дух захватывает.
Когда Мишка сильно уж завирался, папины друзья коситься на отца начинали. Мол, врет же малец не по-детски, наказать бы надо. А папа помалкивал да улыбался восхищенно. Свое ж дитё, родное, пусть врет, может толк какой из пацана вырастет. Вот и гости соглашались, что хорош сынок, способный мерзавец.
А мама, та, прямо так и говорила,
- У мальчика богатая фантазия, он красивый и спорт любит. Мальчик будет дипломатом.

Учился Мишка врать у папы. Нет, мама с бабушкой тоже врали, но не так мастерски, как отец. Папа врал лучше всех. По- настоящему, по-серьезному. Так правильно, что никто даже не догадывался о его вранье и не обижался. Мишка знал, что отец врет, но ничего плохого в этом не видел, он просто мечтал быть как папа.

Мишка рос и врал. Врал друзьям, родственникам, учителям, случайным знакомым и симпатичным девочкам. Иногда его разоблачали, иногда били, а учителя вообще каждый день твердили, что врать плохо. Мишка учителям не верил и по вечерам жалостливо вздыхал и старательно рыдал в своей комнате. И тогда мама папе говорила:
- Иди, успокой сына, опять он что- то нафантазировал.
Папа приходил, ложился рядом, укрывал Мишку пледом и долго рассказывал о том, как он врал, когда был маленьким. Мишка удивлялся, что папа в детстве был таким глупым и настолько нелепо сочинял истории, что бабушке приходилось его наказывать.
-А зачем ты придумал, что подарил машинку незнакомому мальчику, - серьезно спрашивал он у отца.
- Надо было сказать, что украли, тогда бабушка бы тебя пожалела и сказала, значит, кому- то нужнее.
Папа смеялся и хвалил Мишку за сообразительность.
А за правду папа никогда не хвалил. За правду мальчика все ругали и лишали подарков и сладкого.
Поэтому правду Мишка не любил.
Правду любили только учителя и некоторые драчливые пацаны во дворе. Когда Мишка врал, они сразу начинали злиться, размахивать руками и кричать:
-Что ты врешь?! Скажи мне правду!
И тогда Мишка загадочно глядел куда-то вдаль, тяжело вздыхал и говорил,
- Не люблю врать, но приходится. Все врут.
После этих Мишкиных слов любители правды замолкали, отводили глаза в сторону и оставляли Мишку в покое.
Ведь это была правда, настоящая жизненная правда.
Врут все. Кто-то больше, кто-то меньше.
Одни умеют придумывать ложь и врут, не стыдясь и с удовольствием.
Другие брешут, где ни попадя, гавкают по-собачьи, злобно и бездумно.
У третьих - нет способностей обманывать и когда они лгут, то у них дрожат руки и краснеют щеки.
Многие привирают, приукрашивают реальность, просто так для интереса.
А некоторые жить без вранья не могут, да и не хотят, не интересна им жизнь правдивая.
А кому она интересна, правда эта блёклая, тоскливая и совершенная? Кому от нее легче или радостнее? Никакого праздника от нее. Расстройство одно, ни себе, ни людям, как говорится.

Мишка вырос и врал, как бог. Ему верили все. Миша врал так искренне, так ненавязчиво, так правдиво, что не любить его было невозможно.
Мишкино вранье было настолько своевременно и беспринципно, что заставляло окружающих верить в справедливость.
Как же он умел сказать именно то, что от него хотели услышать!
Как же у него получалось понять, почувствовать, расположить к себе и соврать по существу! Мишка всегда умел сказать именно то, что нужно, что просто необходимо!
Женщины в него влюблялись, мужчины доверяли.
Многим казалось, что встречи с ним они ждали всю свою жизнь, что нет в мире человека, который чувствует, понимает их лучше, чем этот разговорчивый душевный парень, этот случайный знакомый, обычный попутчик. Люди были с ним откровенны, а Мишка таким, каким они хотели его видеть.
Никто и никогда не чувствовал собеседника лучше, чем Миша.
Ну, разве что папа или дедушка. Но Мишка был почти как папа, а может даже лучше. Способный мерзавец!


Дипломатом Мишаня не стал. Мишка стал журналистом, талантливым, искренним, отчаянно врущим журналистом.
Нормальная такая профессия, семейная, потомственная.