max_kz : Обед на пляже

Мы стояли за водкой в очереди у продовольственного ларька. Но распивать не собирались. Бутылка водки – это взятка. По четвергам мы (Я, Ванесс, Леха) ходим в бассейн. Трёхэтажное здание, двадцать дорожек по пятьдесят метров, вышка, сауны. Взятка - «банщику», который раздаёт номерки и ключи от шкафчиков с одеждой. Вход на одного стоил в три раза дороже чем «огненная вода». Но старикан будет довольно потирать руки, убирая бутылку к себе: «Водка мягкая, деревенская!», пародируя рекламу сливочного масла.
Для трёх замёрзших в осенний вечер студентов главным является, конечно же, сауна. На деревянных ступенях, напротив раскалённых камней, потеет народ, в основном, респектабельные мужики, реже спортсмены. И всегда, посидев минут пять-семь в парилке, Ванесс обращался к какому-нибудь рядом сидящему, завязывал знакомство и начинал рассказывать историю, как кто-то из его знакомых в общественной бане неудачно «поддал жару» на раскаленные камни. И конструкция нагревательного элемента сауны была сделана таким образом, что пар поднимался не вверх, а по какой-то выемке отводился в сторону и попадал в пах этому горе-банщику. Ванесс описывал красочно, сдабривая историю крепким словцом. Мужики одобрительно кивали головами, проникаясь комичностью ситуации. Когда я в первый раз услышал этот рассказ, то тоже смеялся. Потом был второй, третий, четвёртый, четырнадцатый. Всегда, когда мы шли в сауну я предвкушал снова услышать знакомую историю. И снова Ванесс сыпал эпитетами, картинно жестикулировал, выдерживал паузы, иногда подбегал к камням и изображал того неудачника, выливая воображаемую воду из воображаемого ковшика на камни, отскакивал, испытывая воображаемую боль. Иногда мне казалось, что все, кто был в сауне не в первый раз, слышали эту историю. Но рассказчик по-прежнему гипнотизировал красноречием и убедительностью – слушатели понимающе и сочувственно кивали вспотевшими головами. Мы же в последствии старались отсесть от Ванесса или вообще покинуть сауну на время рассказа. Убедить друга не «заводить шарманку» было невозможно, он отказывался общаться на данную тему.
Все мы, обитатели общежития, преследовали свои, в некотором роде «сакральные» цели. Ванесс первый купил чёрный кожаный пиджак и сотовый телефон размером с кирпич, по которому почти не звонил, больше используя в качестве пейджера. Леха, старше нас на два года, уже работал на пол ставки в НИИ, готовясь к карьере младшего научного сотрудника. Я, как Искатель, продолжал искать.
Каменные джунгли остались за спиной, горел костер. Вика достала из сумки кастрюлю. Я налил воду Ра-реки и поставил рядом с огнем закипать. Поправил угли, достал пачку овсяной каши. Май. Середина обычного рабочего дня, но мы обедали на пляже. Меня было не найти ни в офисе, ни на заводе, ни в университете - заранее ненавидел грядущее корпоративное общество. Жизнь лежала в кармане свежими хрустящими купюрами, и я размышлял на что ее потратить. Пропить? Вложить во что-нибудь материальное посредством работы, как делают все люди? Получить позже (главное, чтобы не слишком поздно) дивиденды в виде точно таких же купюр, но только большего достоинства…
Недалеко от туберкулёзного диспансера, мимо которого шла тропинка от общежития, спускались к воде по разбитым деревянным ступенькам. Заброшенные места. В апреле здесь росли ландыши, били ключи воды. Внизу лодочная станция, песчаный пляж. Варим обед на костре. Скоро сессия, никакого благоразумия. Прагматичные сокурсники предпочитают не выходить из уютных комнаток, готовясь к экзаменам. В пакете – еда, некий запас хлеба, крупы, печенья. В спортивных сумках – одежда, много теплых вещей, весна, как назло холодная и дождливая, немного книг, два десятка магнитных кассет, старый магнитофон «Романтика», посуда, тетради с лекциями. Решение переехать из общежития пришло внезапно. Родители Вики надумали забрать дочь в тихий уездный город, предчувствуя плохую успеваемость в грядущей экзаменационной сессии. Для нее же надзор был сродни гибели. Изначально я не собирался никуда бежать, но Вика скопила втайне от родителей приличную сумму и была настроена очень серьезно. Было понятно, что одна она долго не продержится в каменных джунглях…
Овсяная каша сварилась. Мы положили порции в миски, отломили батон. Настроились ждать вечера, того времени, когда придет с работы хозяйка дома, где договорились снимать две комнаты. Переждем трудные времена, родители успокоятся, волна уляжется – выйдем из тени. Благоразумнее было бы готовиться к сессии в тихих уездных городках по разные стороны Ра-реки, но мы предпочитали общество друг друга – то, что нам дарило вдохновение. Мы были счастливы без перерывов на обед.