Григорий Перельман : Зимнее и душевное

Я не люблю жару. В жару мне жарко и я потею. А тут зима. Зимой холодно.
Я удил кулейку на уду, когда подошла она, баба с двумя полыми вёдрами.
-- Почерпну Н2О?
-- Черпай, водородно-кислородных соединений не жалко.
Мы неудачно ухнули в полынью. Я плавал лучше, да и снаряжение было здоровее. Я вытащил бабу из полыньи. Она была бездарно безлика, мокрая, как гусь.
-- Пойдём что ли?
-- Куда, - спросил я, - внутренне надеясь на лучшее.
-- Займёмся сексом.
Мы пошли к ближайшей халупе. Я и она.
По дороге под носом у неё образовались две зелёные сосули.
Дома мы скинули с себя мокрую амуницию, и повалились на панцирную кровать.
Она молча рассказывала мне о покойнике-муже, задумчиво водя пальцем по фотокарточке.
Я кончил быстро, как десантник. Я вообще быстро всё делаю.
Она долго телепалась в перинах и прочей хуйне.
Затем я ел картоху с постным мастом, укропом и ставридою из сельмага. Запивал алкоголем.
Острый запах её подмышек бередил.
А потом я ушёл как всегда ухожу после секса. Србранный, как утюг, и такой же пробивной, как ледокол Красин.
Она осталась одиноко выть о своей бабьей доле. А может задала хряпы свиньям.
Смеркалось...