Карачун : По вехам творений

Давайте пройдемся неспешно, друзья,
По вехам творений, великих и малых.
Конечно, я все упростил донельзя,
Снося наобум экспонаты по залам.

Вот зал, где все время царит полумрак.
Орет телевизор: «Сегодня на ринге…»,
Накурено, пыльно – полнейший бардак,
Во рту абажура девчоночьи стринги.

Здесь запах тупой неизбывной тоски,
Повсюду на стенах – портреты, портреты.
Вон та, что стирать не хотела носки,
А эта не стала готовить котлеты.

За чертом каким-то здесь тощий кощей,
Он дремлет в обнимку с бутылочкой виски,
И сниться ему то ли мисочка щей,
А то ли большие красивые сиськи.

За этим – просторнее следует зал:
До самого края поля да березки,
А небо такое – устанут глаза,
И реченьки быстрой далекие блестки.

Парят, как живые, здесь чучела птиц,
Болванчик, что смотрит макушкою в небо,
При скрипе телеги все падает ниц,
А пахнет, конечно, землею и хлебом.

Но, с духом собравшись, мы дальше пойдем:
Здесь пение птичек все тише и реже,
Закат здесь тревожно горит кумачом,
Поля и березки – по-моему, те же.

Но вышних просторов уже не объять:
Тайга, океан, купола у дороги,
«Авось» и привычное русское «блядь»
Царят над пейзажем умеренно-строгим.

В кустах притаился огромнейший тать.
Стоит богатырь, ухвативши рубашку,
Но, правда, неясно: собрался порвать
Иль, может, последнюю снимет, дурашка.

А лица какие! Мордва да Рязань,
Все с прищуром смотрят да лузгают семки.
Но, если для татя не собрана дань,
Со мглою орда их поставят у стенки.

***
Возможно, продолжим мы наш променад,
Сейчас же смиренно прошу передышки.
Вас ждет ведь привычный семейный уклад,
Меня – рюмка водки и новые книжки.