AlexPervov : ОТЧУЖДЕНИЕ-2 гл.4 - Возвращение в «Электросетьремонт» ч.5

Вновь мы на объекте. В этот день выяснилось, что траншея нужна была ещё и связистам. Их организация договорилась с нашей, в результате большую часть траншеи вырыл экскаватор, благодаря связистам. Теперь вручную оставалось откопать небольшой кусок через дорогу. Для этого нужны были согласования. А пока мы потихоньку выкапывали вручную то, что можно. Я включил свои колонки и врубил музыку. Представьте себе картину: на стройке в робах роют траншею мужики, а фоном играет трэш-шапито КАЧ:

Это ваш кризис, правительство мировое,
на своих же наёмников прёте войною.
Это ваш кризис, рыло в калашном ряду
Не пойдёте в армию, пойдёте в пизду.
Это ваш кризис, корпоративная мразь
Два процента Мише, остальное в пасть.
Это ваш кризис, купленные либерасты
Склеите ласты внутри собственной касты.
Это ваш кризис, новая интеллигенция
Потребляйте культуру на биенале в Венеции.
Это ваш кризис, глянцевые бедовки
Транссексуалы и нанополукровки.

Это твой кризис, любительница халявы
Прокатят в багажнике до ближайшей ямы.
Это твой кризис, тема, ковырялка,
Покаяние, вожжи, конюшня, тряпка.
Это твой кризис, балаганный поп
Два притопа нахуй, три прихлопа в гроб.

- Ни хуя себе как он кроет всех матом, - отреагировал Игорь, - такие песни надо ставить директору, чтобы она слушала каждый день на работе.

Это твой кризис, золотой телец
Мама анархия, папа пиздец.
Жало смерти и семя тли.
Кризис – это то, что у тебя внутри.

Это ваш кризис, сырьевые магнаты
С молотка пойдёте по три цента за брата.
Это твой кризис, Американская мечта
Коснётся всех сокращение бабла.
Это твой конец, позорище Лас Вегаса
Здесь теперь одни вараны бегают.
Это твой конец, цивилизация техногенная
Вырывшая себе могилу невъебенную.

Потом я стал ставить радиопрограммы Media sapiens и те, что вёл Игорь Гончаров. Рабочие долго не обращали внимания: воспринимали их как фоновый бубнёж. В какой-то момент Юра краем уха зацепился за эмоциональный спор Игоря Гончарова с радиослушателем, прислушался, и, забыв на мгновение о том, что стоит с лопатой в руках, а не с телефонной трубкой, не обращая внимания на то, что это был не прямой эфир, а всего лишь запись, вступил в полемику с ведущим. Вскоре все остальные работники добровольно вовлеклись в дискуссию, побросав лопаты. Они обсуждали, спорили, задумывались…
На следующий день с утра снова была обнаружена пропажа колбасы. Саня вспомнил о том, что видел ночью Толю, крадущегося в потёмках к столу… Анатолий свою причастность к краже отрицал.
В этот день мы уложили кабель в траншею. Выяснилось, что у нас нет кабельной стойки. Миха договорился со сварщиком из других бригад, а в качестве материала использовал металлические балки, которые бесхозно, как ему казалось, валялись поблизости. Он ошибся: через час прискакал какой-то мужик и стал орать, что так не делается, и угрожал, что предъявит счёт «Электросетьремонту». В итоге кабель размотали, но теперь нам предстояло натянуть на него гофрированную пластмассовую трубу. Мы и не думали, что это настолько тяжёлая физически работа. Приступили к ней уже когда стройку покинули все гастарбайтеры. Одни доблестные бессребреники «Электросетьремонта» остались хуярить в личное, неоплачиваемое время.
В один ряд, на расстоянии трёх метров друг от друга, выстроились семь человек. Мы продевали трубу в кабель и тащили его по всей стройке. Сам кабель был довольно тяжёлый и уже к концу протяжки мы выдыхались. После каждого такого пробега, работники проклинали «Электросетьремонт» и всё начальство вместе с ним. Проеблись (по-другому не написать) мы так почти три часа, и истощённые физически вернулись в гостиницу.
Вечером хлынул ливень. Юра с Толей по традиции напились. В полночь пьяный Толя, словно вампир, внемлющий дьявольскому зову, приподнялся с кровати, протянул руку к стулу, где лежали «остатки былой роскоши», нащупал остатки колбасы, схватил её, запихал целиком в рот и заснул прямо с целлофановой обёрткой в руке. Я достал мобильник и сфотографировал эту картину. Вор был пойман с поличным.

На следующий день с утра было пасмурно. Наше руководство заказало технику, и Игорь, стоя в «люльке», приколачивал крепёж к стене здания для кабеля. Я вместе с Юрой полез на крышу с канатом, чтобы натягивать кабель, пока внизу его будут крепить. Крыша представляла собой угловатый склон, нечаянно поскользнувшись с которого можно было запросто распрощаться с жизнью. Одной рукой я держался за перегородку, а второй тянул канат.
Закончив работу и спустившись на землю, нашему взору предстала стандартная картина: Миха размахивал руками так, словно пытался взлететь, и удивлялся, что ему это не удаётся сделать, а рядом умирал от смеха Игорь. Оказалось, что крепёж не выдерживал тяжести кабеля – крюки под его весом, выражаясь научно-техническим языком, деформировались, а если выражаться метафорично – напоминали мужской половой орган, у которого постепенно ослаблялась эрекция. Пришлось заказать технику на следующий день – делать усиление для крепежа.
Вечером, поужинав, я решил почитать книгу, а позже на «маяке» по расписанию была программа Игоря Ружейникова. Все пожилые работники смотрели сериал по телевизору. Во время рекламы Игорь стал щёлкать по другим каналам и остановился на фильме «Кин дза дза». Показывали эпизод, в котором дядя Вова играл на скрипке две ноты и пел: «Мама, мама, что ж я буду делать? Мама, мама, как я буду жить?». Скрипач бодро прокомментировал: «Народу нравится» и в это время стая инопланетян с довольными лицами в подтверждении слов скрипача, плясали под эту песню.
- Один из немногих достойных советских фильмов, - вслух заметил я.
- Самое говно! – не согласился со мной Юра.
Через десять минут Толя обратился к Юре:
- Пойдём, может, сходим на улицу прогуляемся?
- В смысле, за водкой? – уточнил Юра.
Они ушли и вскоре вернулись с бутылкой. Потом я включил «Маяк». Реакция последовала через пять минут, после того как Игорь Ружейников произнёс что-то эдакое язвительное.
- Слушай, включи нормальную волну, а не эту тупую болтовню. Такое ощущение, что я на работе! – возмущался Юра.
А позднее они чуть ли не до ночи обсуждали, как лучше копать траншею и прокладывать кабель. Впрочем, очень часто после работы, за рюмкой водки, они говорили про работу.
- Интересно, - задал риторический вопрос я однажды, - а наше руководство тоже вот так сейчас сидит дома и думает о том, как лучше кабель проложить?..

Дни пребывания в гостинице подходили к концу. Мы ненадолго вернулись домой, после чего нас вновь отправили в командировку туда же. Игорь и Саня ругались с Михой по организационно-рабочим вопросам.
- Блять. Вот как только люди приходят из отгулов – сразу же начинаются проблемы! - в сердцах восклицал Миха, - Когда нет выходных и все работают – никаких проблем и лишних мыслей! А как только люди начинают отдыхать - они начинают задумываться обо всём, и потом критикуют и требуют что-то!
В поездке не обошлось без приключений: Толя, приехав на заправку, проплатил сразу большое количество бензина. Оставшиеся двадцать литров залил в канистру, и обнаружил, что она протекает. Сорок минут после этого мы потратили на то, что, вытащив из кустов пластиковые бутылки, разливали в них бензин. Стоит ли говорить про тот чудесный аромат, который сопровождал нас всю дорогу до Питера…
Вернулись мы не в гостиницу, а в общежитие, расположенное за чертой города. Погода стояла солнечная и жаркая. Толя, проработав целый день с голым торсом, всю ночь потом кряхтел в номере ночью, когда у него лопались волдыри на спине…
В один из дней, после обеда, когда все на некоторое время легли кто куда: на капот заброшенной машины, бетонную плиту и на металлические трубы, я сел на трубу, и, пользуясь временной паузой, стал читать книгу воспоминаний Ника Мэйсона «Pink Floyd – inside out». Ко мне подошёл один из местных начальников, который регулярно спрашивал у Михи: «Когда кабель проложите?». Спросил у меня, где Миха. Увидев в руках у меня книгу, попросил полистать. Несколько минут после этого мы обсуждали творчество Pink Floyd, забыв на время про работу.