Denis Jodl : Я нашел это в столе

…..после первого касания наших губ, я осознал, что досель расселял свою любовь всем в руки. Последствия разорвали все внутри….

Я рос сумасбродом, рабом самых диких прихотей, не зная о чувствах и вере. В своем мире встречал лишь злость и ненависть окружающих, которые то и дело вселяли в мое нутро вещи неугомонные и совершенно непристойные для моего будущего общества. Для моего общества. Была мечта возвратиться обратно в Норвегию, вновь пройтись по улицам родного Бергена, а потом насладиться видом с Прекестулена.
Берген, место, где впервые ее рука коснулась моего плеча. Где ,ее слегка накрашенные губы, сымпровизировали улыбку. В тот день дождь лил не переставая, осень давала о себе знать, а за ней, наступая на пятки, плелась зима. Эта дева произвела неизгладимое впечатление на мой мир, в котором досель не имелось ничего светлого, которое могло бы удержать в себе самые приятные ощущения, возникшие после встречи с ней.
Ее внешность ,абсолютно не имела сравнений с чем-то или с кем-то. Она была пропитана отголосками моего прошлого, где не было того, что могло бы меня измениться полностью. Начать с нуля, перейти на новый уровень. На уровень этой девушки.
—Вы хорошо выглядите, для социал-демократа, быть может вы из буржуазной семьи? Она начала внезапно, я считал, что не удостоюсь ее внимания хоть на миг.
—Нет, я живу с бабушкой, моих родителей убили еще в моей родной стране, а мы с бабушкой эмигрировали сюда, в Россию.- этот ответ не привлек ее внимания, она продолжала общаться с людьми, выходящими из ресторана, но после..
—Значит, родная страна- Франция, а ваши родители были убиты во время революции, я так поняла?
—Нет, вы все неправильно поняли. Мой родной дом- Норвегия, город Берген, а родителей убили неизвестные, никто так и не нашел убийц.- мой тон переменился, появились качества интеллигента, хотя мне не приходилось как-то делить общество. Русский я знал прекрасно, проблем в общении не было, ибо мать русская.
— Забавно. Вы прибыли к нам прямо в разгар событий.
—Каких?
—Друг мой, у нас революция. Великая революция- она посмеялась тихонько, и пошла прочь. Ее туфли мелькали между прохожими, которые толпой неслись по тротуару.
Не узнав ее имени, но поделившись с ней некоторой информацией, мне было не по себе. Явилось желание отыскать эту персону, для углубленного знакомства. Полудохлая квартирка, в которой жили я и бабушка не имела никакой ценности, мебели как таковой не было, лишь стол обеденный да две кровати с ковром.
Днем постучали. Открыл. Взглянул на лицо. Вспомнил ту деву около ресторана. Она вошла.
—Что вы здесь делаете? Откуда этот адрес?- разыгрался интерес, доставлявший некоторое удовольствие.
—Вы сами его мне написали, вот.- она протянула бумагу, в уголке был написан адрес, причем моей рукой.
Она продолжила:
— О вас я знаю, была знакома с вашими родителями. Мои чувства к вам не имели границ, как и сейчас, еще пять лет назад, помните университет? Я вела у вас культуру речи, проходила практику в вашей группе.- мне не припоминался этот момент, да и бог с ним.
— Допустим, ну и что теперь?
—Можно?- она тронула рукой мою щеку, проведя по скулам, опускаясь к шее. - У вас интересные черты лица, дайте свою руку.
Взяв мою ладонь и положив себе на талию, она было хотела поцеловать меня. Ничего не вышло, я отстранился, сказав, что ей делать здесь нечего, и что я ее не знаю.
На моей шее остался шрам, после ее ухода. Некое клеймо, похожее на клеймо розенкрейцеров. Но мне не приходилось нигде встречать в современных печатных изданиях, об их упоминании.
Покинув навсегда рабочее место, я решил исполнить мечту и вернуться на родину. Было сложно возвращаться, из-за нависшей обстановки политической, но преодолев чудесным образом крепость идеологий, я вырвался.
Бесконечно красивый вид с утеса Прекестелена отрывал от земли, заставляя улететь дальше, пока не схватили за ноги злые языки. Скрестив руки сзади, я стоял и наслаждался ветром, дующим в мое лицо. Заставил обернуться запах духов той девушки. Она стояла сзади с немыслимым видом. По нашим глазам можно было понять, что мы хотим разорвать друг друга, но в страсти, в бесконечной любви.
Ее руки держали крылья, похожие на крылья ангелов. Дрожащими движениями она приближалась ко мне, чтобы нацепить их на мой фрак. Клеймо на шее, с каждым ее движением, очень сильно жгло, буквально прожигало кровеносные сосуды, я слышал как лопались артерии и вены. Задыхался.
—Ты будешь мечтать со мной. Ты будешь дышать со мной. Ты будешь любить меня, но со мной жить тебе не придется, я избавлю тебя от мучений, которые смогли бы превратить твою сущность в истинную духовную сферу, которая, разлагавшись, создавала бы немую картину мира, где есть я, но тебя нету. Моя любовь бесконечна, как и твоя. Мы знаем.
Ее руки обвили мое тело, мы двигались к началу конца. Медленные шаги, мы плыли по этой каменной площадке. В одно мгновение, наши пальцы сцепились крепко, до адской боли. Мы летели вниз, мои крылья развивались, создавая эффектность падения. Моя любовь держалась за мою руку, а я не мог в этот момент ее сохранить, я не мог ничего вернуть обратно. Она улыбалась и смотрела в мои глаза, которые разрывали комья слез.
Солнце пекло, выжигая наши тела. Ветер давил. Влажность уничтожала. Антисинкопичные сентенции, я превратился в игрушку необузданных страстей, мое существование стало пленником мировоззрения, чей лик был расплавлен и раздавлен под гнетом любви, которую я испытывал к этой, так и не насытившейся мной, девушке. Издавая сумасбродный вестник идей и замыслов ранимого воображения в полете, в лице сквозила непревзойденная, мертвенная бедность моей жизни. Теперь же, наши запавшие глаза сверкали лихорадочным блеском а внутри, вы бы могли отыскать золотого жука умиротворения и свободы.

….после первого касания наших губ, я осознал, что досель расселял свою любовь всем в руки. Последствия разорвали все внутри…

…я нашел эту запись у отца в столе. Родители ушли именно так.

Я верю.