Denis Jodl : Одиночество

21:19  08-04-2014

Вчера уже не будет. Сегодня уйдет. А Завтра наступит и раздавит. Бывало все наоборот. Оставив мир позади и построив себе дом на окраине, я начал жить по-другому- в одиночестве, истинный франт. Меня это восхищало, все мои действа были безукоризненными, эгоцентричность развивалась с колоссальной скоростью, а характер оставался прежним- жестким, с капелькой нежности.
Частых поездок в город не было, машина находилась на последнем издыхании. Впрочем, мне там было делать нечего. Продукты и все остальное, что было нужно, мне привозил человек, которого я нанимал на год, а потом нанимал другого. Люди надоедали. В них я не видел того, что нужно было мне. Всю человеческую культуру, все достижения науки и техники я уже давно впитал в себя, а впитывать что-то еще, не было смысла. Дать совершенные вещи мне могло лишь уединение с самим собой. Долгие размышления и много Шуберта. В каждом уголке моего дома можно было услышать звуки его мелодий, звуки резали обшивку и зеркала, слетаясь воедино.
Про меня ходили разные слухи. Правая сторона говорила, что меня выпустили из психиатрической больницы, не закончив мое лечение. Левая сторона твердила о моей склонности к социал-национализму.
Мне не было дела до их мыслей обо мне. Я строил свой мир и там не было места для кого-то еще. Недолюбливал дневной свет, ставил свечи, разжигал камин. Садился в кресло и дымил, слушая Шуберта Франца. В такие моменты посещали, мне казалось, гениальны идеи мою голову. Тут же записав одну из них, я приступал к чтению книг, мемуар, стихов, очерков.
Существовало три ступени моего существования. Первая- долгое утро, которое влияло на меня с разных сторон. С одной стороны била по самолюбию, меня начинали раздражать потребности, соответственно я сам себя раздражал. С другой являло меня миру в другом образе, образе не выспавшегося отребья, которому суждено напиваться каждый божий день.
Вторая- время после полудня до семи часов вечера. Здесь происходило нечто иное, как жизнь в превосходном состоянии, в плане материальном и духовном богатствах. Я мог писать письма любому, покупать все, что захочу. Есть, пить, слушать Шуберта. Наслаждался этим временем, благо обеспечен "бумагами"- деньгами на всю оставшуюся жизнь.
Третья- здесь происходило самое интересное. Свечи приковывали взгляд, а музыка скользила по венам, попадая в мозг. Книги влетали в воображение, стихи учили, и я их учил, очерки создавали мне защиту от всего мира. В один из таких моментов, как обычно, я находился в своем кресле, попивая кофе, читая Гете. В руках был подлинник, оригиналы хранились в отдельном месте.
В дверь постучали. Открыл, никого нет. Странно.
Продолжал читать.
В одиночестве я мог видеть мир наизнанку. С одиночеством плелся по тропе похоти, окруженной желаниями.
Теперь это стало реальностью. Одиночество приняло облик совершенного человека. С белыми локонами волос и голубыми глазами, крепкое телосложение, длинные пальцы, высокий рост.
Увидев этого мужчину перед собой, я не принял оковы страха. Я принялся за разговор.
— Мое ожидание твоего совершенства было долгим. Дождался. Приятно увидеть тебя. мне и в голову не приходила мысль о том, что это Одиночество передо мной в облике человека.
— Я менялся по мере твоего развития. Каждую ступень прокладывал под тобой, для ускорения процесса. — он закурил.
—Теперь мы оба знаем, что из себя представляем. Я это ты, ты это я.
Он удивился, потушил сигарету.
— Все наоборот. Я никак не отношусь к тебе. Я всего лишь создал тебя таким. Мой плод- твоя жизнь, не иначе.- его речь была убедительна, она закрывала собой творения Шуберта.
— Позволь, все, что находится в тебе, привил я. Это как инфекция, которая проникла сначала в меня, а потом и в твою плоть. Я могу уничтожить свой мир и ты падешь в нем. Кто посмеет его восстановить кроме меня. Жизнь- клетка, а ты в ней всего лишь пыль. Тебя выносит из нее, и заносит обратно. Из существования в жизнь, из жизни в существование. —мой язык заплетался.
—Все верно. Но ты забыл, что создатель всегда выше его изобретений. Лишь он может управлять им. Твой мир? Он смешон, без меня ты бы уже нашел семью и умер под властью своей жены. Тебя просто раздавила бы машина капитализма, машина чувств, машина временных дыр. Состояние, которое нажито тобой с моей помощью, превратилось бы в порошок, который, рассеявшись в небе, мог попасть любому обывателю, но не тебе. Твой мир- это мой мир. Я в нем управляющий, ты мой слуга. Ника иначе. Наши общие проблемы были созданы моими руками. Дойдя до совершенства мне пришлось выжидать момент, чтобы появиться пред тобой.
Ты всего лишь существо, которое несет за собой страх и обиды, боль и страдание. Эгоист? Эгоист тебе не присущ, пытаясь в тебя его затолкнуть, у меня ушла уйма времени, которое потрачено зря. Внутри тебя все расплылось, под действием твоих трех ступеней. Вовлеки меня в свои дела. В свою, теперь уже, жизнь. Мы снова станем едины, обретя высшую форму существования. —Я не шевелился. Я таял. Превращался в ком гнилья.
— Мы не можем… мы не можем больше…
— Я МОГУ ВСЕ.- его рука приковала мое тело к креслу навсегда, выставив на аукционе настоящим чувствам и эмоциям.
Была масса способов вернуть все на места, Но мне не хотелось. Одиночество пожирало все изнутри, оставляя за собой гнилые вещи, гнилые идеи,. Я стал носителем мусора, так и не получив истинного совершенства, которого достиг он, повелитель моего мира. Создатель Одиночества.
Его лицо обезображено, но все остальное давило светом к земле. К самому низу.

Мы сошли с тропы похоти, обвитой скопом наслаждений. Моя нога ступила в другой мир. В мир настоящий.