gretsOFF : КРАТКИЙ КУРС МАЛЬТИЙСКОЙ ЖИЗНИ С КРАСИВОЙ ЖЕНЩИНОЙ (Часть 2)

Я давно взял за правило: в заграничных поездках, если хочешь составить первичное мнение о народе, населяющем искомую землю, надо спрашивать мало-мальски знакомого местного «Опиши мне своих соплеменников?». И получишь весь расклад, как в личном деле преступника. Ответ Марка был, наверное, самым искренним и объективным (себя от мальтийцев он не отделял) среди всех услышанных по миру:
- Man, they are simply not talented – было первой фразой Марка, он выпалил ее быстро, как заготовленную, словно знал о моем вопросе – Они не умеют создавать что-то свое, все заимствованное – у Великобритании, Италии, чертового MTV и прочих. Даже своего кролика знаменитого мы так готовим, на вертеле, потому что так наши предки-рыцари жарили дичь в крестовых походах. Мы все принесли из походов, все привычки и особенности, или нам отдавали это очередные захватчики. Теперь, эти походы заменил телевизор. Он заменил им все: мир за пределами Мальты, для мальтийцев существует только на экране.
Марк долгое время жил в Лондоне и прожженных островитян не понимал. На мой взгляд, он был абсолютно прав в своей характеристике – прожив на острове достаточное время для изучения непосредственно жителей, разных возрастов и социальных групп, я имею право на подобное суждение.
Жизнь на островах накладывает свой отпечаток. Но одно дело прочитать об этом в книге, и совсем другое почувствовать на собственной шкуре. Обязательно, хотя бы раз в жизни, пусть на полгода – год, но вырвитесь из своей среды обитания и переместитесь на остров, анклав, со всех сторон окруженный водой. И пуститесь во все тяжкие, пусть со всех сторон журчит не родная речь, не по-вашему гудят клаксоны, а собаки лают как на родине, без акцента. Перестаньте быть сити-боями и сити-герлами, получите статус island dude, изолируйте себя от большой Земли. И вы поймете, как человек привязан к той местности, где родился. Даже если он не испытывает явных патриотических чувств, то он в любом случае заедет домой похвастаться друзьям и бывшим девушкам своим загаром. На этом и строится космополитизм: чтобы по возвращению бравировать, как ты любишь мир, раз уж пришлось увидеть его целиком. Только убедитесь перед поездкой, что Евросоюз не изменил порядок начисления дней нахождения в себе любимом для граждан РФ.

Островитяне не торопливы и великодушны, они чувствуют себя хозяевами жизни, баловнями судьбы и отчасти - они правы. Остров имеет осязаемые границы, что помогает не терять ориентиры. Время течет так же заметно как солнце по небу: оно замедляет ход, временами просто останавливаясь. Ограниченность пространства сказывается на генетическом фонде нации: все жители хотя бы на одном колене, но родственники. Кровосмесительные связи сказываются на внешности, здоровье и работе мозга. Поэтому внешность у мальтийцев на любителя. Тлетворное влияние Италии так же подрисовывает свои штрихи к фигуре островитянина – пища жирна и подается огромными порциями. Глядя на мальтийских девушек, понимаешь, что девичье обжорство не излечимо, так же как и женский алкоголизм. На их фоне, упомянутые восточноевропейки выглядят богинями плодородия. Мальтийцы выглядят как насильно принявшие Аллаха итальянцы – они чернявы, восточноносны, они говорят на сицилийско-арабском народно-разговорном языке, который с гордостью называют мальтийским. Но десятилетние дети на местном диалекте уже не говорят, их родители уже обританились. В силу арабских корней (арабы, как всегда, пустили в мальтийцах самые крепкие корни) мальтийские мужы невероятно тщеславны и могут кичиться любой мелочью, хоть чуть-чуть возвышающей их над другими мальтийцами. Но белого человека уважают. Шушукаются за спиной, но чтут. Потому что в основном белый человек и приносит культуру на остров: Святой Павел дал острову свое покровительство, Караваджо одолжил одно из полотен, англичане оставили второй государственный язык и комика Билла Конолли, Голливуд – декорацию деревни для фильма «Папай моряк». И ко всему своему наследию мальтийцы относятся настолько ревностно, что зависть берет. Мегалитские храмы древности – повод для гордости всей нации. Но гордость эта не из-за красоты храмов (а они действительно – прекрасны, потому что первозданны), а из-за времени постройки – они на пару тысяч лет древнее пирамид, согласно исследованиям. То, что большая часть этих храмов была уничтожена в 19 веке, для увеличения пахотных земель, мальтийцы не вспоминают. Пожилой мальтиец, с охотой перебивающий разговор квартета англичан на автобусной остановке у Золотой Бухты, на голубом глазу заявляет, что католическому храму Ротонда в городе Моста – три тысячи лет. Англичане недоверчиво смеются, но прощают старого человека. Нам бы такую нежность к собственной истории.

В качестве небольшого отступления: далеко-далеко, в Калининском районе Петербурга, на Минеральной улице стоит католический храм Посещения Пресвятой Девы Марии, внутри аскетично и по настоящему духовно, в фундаменте похоронен сам проектировщик Бенуа. До 1938 года рядом с храмом лежало кладбище, но после того как последнего отца настоятеля храма расстреляли, из кладбища сделали полигон ГТО: добросовестные советские рабочие с винтовками и гранатами брали штурмом склепы, постройки 19 века, и метко били по могильным крестам, например, на могиле художника Бруни. Сам храм использовали под картофелехранилище. И только в 21 веке, в сильно запущенном виде его вернули обратно католикам. Но и тут издевательствам не пришел конец: часть исконно храмовой земли вокруг часовни уже ей не принадлежит. И в соседнем помещении, через стенку храма, располагается – тададам-дадам – склад алкогольного супермаркета «Ароматный Мир», сама точка продажи тоже неподалеку. И вот уже пятнадцать лет, как католические священники пытаются эту землю вернуть и постройку отвоевать, но тщетно. Был бы храм православный – никто бы не посмел, после развала Союза, отжимать землю, а так – вербисты какие-то не русские, что они здесь забыли. Нынешний отец основатель, кажется поляк (или немец), отец Рихард, человек, при общении с котором понимаешь собственную мирскую убогость, и на глаза наворачиваются слезы, не теряет надежды восстановить храм. Дай Бог ему победить русский кретинизм.
А на Мальте, если ты въезжаешь дом, на фасаде которого имеется декоративная лепнина, или по краям лестницы стоят монументы, а из стены под окном вылезает раковина фонтана (и таких домов огромное множество), то ты, как съемщик или владелец обязуешься перед государством сохранить фасад в первозданном виде. И если из какой-нибудь богом забытой башенки, служившей опорным пунктом где-нибудь в Таффихе, на скале с видом на Ливию, попробуют сделать овощехранилище, то мальтийцы возьмут штурмом Дворец великого Магистра в Ла-Валетте, и выкинут правительство к чертям, как Александр I в свое время выкинул Мальтийский орден из Российской Империи.

В первый месяц, проведенный на острове, мы вели себя как туристы, в статусе гостей. Сначала мы исколесили его вдоль и поперек на вездеходном автомобиле Марка, затем более детально – на скутере Vespa, как завзятые хипстеры: в кедах, с одинаковыми прическами «маффин», в очках с массивной оправой (у меня – с диоптриями, у девушки - с пустышками), не хватало только граммофона с играющей пластинкой. Прическа маффин – это выбритые виски и затылок, волосы зачесываются назад или вперед, в зависимости от длины и пожеланий носителя. Молодых людей, носящих Не такую прическу, в возрасте от 13 до 26 лет, можно было пересчитать по пальцам. Я выглядел как все парни, девушка – как очень модная девушка, с которой так и хочется познакомиться. Меня успокаивало то, что маффин этот я взрастил еще до того, в Петербурге. Волосы мои были достаточной длины, чтобы уже через пару тройку месяцев я мог забирать их в ананасный хвост на макушке, становясь все больше похожим на дауншифтера. Борода тоже способствовала – без нее образ Робинзона был бы не полным. Девушке борода не нравилась, исключительно тактильно, и в поддержку образа подруги Робинзона перестала гладко выбривать низ живота. И до пояса, снизу, стала похожа на героинь фильмов итальянского режиссера Тинто Брасса. Нужен был компромисс: мы сошлись на брутальной щетине на моих щеках и подбородке, в обмен на «бразильское бикини» у девушки.

Микроскопичность острова, его небольшие городки, выросшие из рыбацких деревушек или поселений крестьян настолько «подзабирают» уроженца мегаполиса, что первое время ему трудно смириться, что со своей террасы он может видеть его края.
Площадь столицы республики не достигает и квадратного километра. Летом, от наплыва туристов самый популярный город Сент-Джулиенс трещит по швам.
Еще бы, в самом его центре находится район Пачевилль, где сконцентрированы ночные клубы. Внутри которы, невероятно дешево (для русского человека) и неожиданно щедро льют алкоголь. Мальтийскую молодежь полощет в три ручья на всех прилегающих улицах. Я не раз наблюдал, как вкусно одетые девушки и дамы в вечерних платьях ползли на четвереньках по ступенькам переулка Санта-Рита – основной тропе, по бокам которой один клуб переходит в другой. Клубы однотипны и ничем друг от друга не отличаются. Ничем. Возможно, дело в том, что у всех у них один владелец – известный мальтийский наркобарон, его имя можно встретить в названиях заведений Пачевилля. А так же в том, что молодежью как будто сознательно не занимаются. Их молодость пущена на самотек, они готовы каждый день плясать под одну и ту же музыку (нет, не мальтийскую народную, такой просто нет), эдакую «уц-уц-уц-колбаска».
Люди, которые отвечают за эту музыку в клубах сами довольно нелепые персонажи. Диджей часто выполняет функцию ведущего, что, в его понимании, сводится к выкрикам «So sexy people», «Oh, sexy ladies», «VIP is shakin’». Один особо одаренный экземпляр перечислял названия известных ему стран (как бы намекая, что здесь, в клубе, представлены их жители) и восклицал «Oh, my god», за что и получил от нас прозвище Омайгадов. При посещении клубов не покидало то неловкое чувство, что мне уже не стать министром культуры Мальты. Остров укреплен как форт, даже нацисты не смогли его взять, где уж тут проникнуть мало мальски достойной культуре? Марк с видом знатока утверждал, что Мальта соревнуется в туризме (и в клубной культуре в частности) с Ибицей и Кипром. Люди, которые побывали на всех трех островах, говорят, что это бредни - Мальта находится в глубоком тылу этой культуры. Хотя для меня, эта «культура» сродни огородной.

Внутри Пачевилля сложно не заметить маниакальное пьянство среди молодежи и людей среднего возраста: на моих глазах опрятно одетые ботаники накидывались вусмерть за несколько минут, а крупные особи теряли голову в первые полчаса. Культура пития отсутствует – берут дощечками, по 12 шотов крепкого на подносике. Литровая бутылка водки, виски, джина стоит неприлично мало, подается в ведерке со льдом и кувшинчиками сладкой Колы, на запивон.
Услышав, что я русский, мне тут же лили водку в стакан. Столичную. На вкус она была лучше, чем большинство русских водок в Петербургских магазинах.
В любом клубе в пределах Пачевилля можно купить кокаин средней паршивости за 50 евро. Для того, чтобы получить нужный эффект, мне потребовалось употребить в туалетной кабинке целый грамм за один присест. В качестве трубочки я использовал свернутую карточку на один бесплатный коктейль – их раздают перед входом в любой клуб. Большая часть посетителей используют их для свертывания трубочек, или как фильтр для джоинта. Мальтийское уголовное право приравнивает любое наркотическое вещество к тяжелому, поэтому даже за кропаль гашиша карает нещадно. Почувствовав наконец эффект от порошка, я для приличия спустил воду в унитазе и вышел из кабинки. Услужливый негр, расположившийся на табуретке в углу, у двери, предложил мне купить презервативы, флакон туалетной воды или попрыскаться из любого флакона, жестом показал разнообразие чупа-чупсов на подставке – все это за какую-то денежку. Толпившиеся в туалете мальтийцы брали леденцы и опрыскивались заграничными ароматами. И вот так, сытно разнюханными, вкусно пахнущими, с конфетой за щекой выныривали обратно из светлой уборной в сумеречные дебри клубного помещения. Из женской уборной выбегали, пританцовывая, молодые и не очень мальтийки, с конфетной палочкой во рту. Чупа-чупсовый флюс намекал на эротичный подтекст. Возможность для мужчины и женщины вступить в интимные отношения, познакомившись в клубах Мальты, довольно высока. Секс не является табу, как и полигамия. Арабская похотливость и итальянский темперамент превращают мальтийских самцов в кастрированных мартовских котов. И распускаемые ими флюиды оседают на всех, кто окунается в Мальтийское море. Менеджер одного из клубов, француз Самми, каждую неделю представлял мне новую девушку в качестве своей герлфренд. Англичанка Эмили, работающая барменом в одном из клубов, в свои выходные дни снимала в этом же клубе чернокожих для своих колонизаторских утех.
Девушки всех возрастов свободно трутся филейной частью о пах понравившегося мужчины, выполняя ритуальный танец, а через пару композиций уже наглаживают лицо совершенного другого кандидата на соитие. Мальтийские женщины не играют в игру «я не такая», они гарантируют понравившимся самцам возможность половой близости. И это честно – местным мужчинам (как и приезжим) совершенно не обязательно врать, чтобы затащить понравившуюся женщину в постель; ему не нужно говорить ей слова любви, клясться в верности и прочей чепухе – ей даже не будет обидно, если он уже забыл ее имя и вряд ли позвонит потом. Однако, какие-то приличия и ритуалы все же сохранены – никто не хватает за руку первую понравившеюся девчонку и не тащит ее в свою крошечную Toyota Vitz (самая популярная марка автомобиля на Мальте). Достаточно предложить девушке выпить или продемонстрировать умение двигать телом в доступной близости от объекта вожделения. А потом все равно угостить ее алкоголем. И так – по всей Европе, с незначительными нюансами и поправками на местный колорит. Европейцы, преимущественно, конечно, молодые, трахаются как заведенные со всеми подряд, они знают, что секс – это здорово. Торжество промискуитета, не иначе. Моя великая Родина тоже постепенно раскрепостилась, но все же пока не достаточно. Хотя, может что мальтийцу хорошо, то русскому – запрещено УК?
Молодежь жадно пожирала глазами мою девушку, с завистью или презрением поглядывая на меня. Спустя какое-то время, девушка перестала краситься в темное время суток – слишком бурная реакция мальтийских парубков не доставляла удовольствия. Но поросль продолжала глазеть на нее и задирать меня. Впрочем, «задирать» - это громко сказано. Молодое поколение наследников ордена Госпитальеров – трусы, чикены, как говорил про них Марк, они боятся вступать в открытый конфликт, предпочитая словесные баталии. А мы с девушкой предпочитали не реагировать, я был в ладах с собой и своей гордостью. Иногда, правда и мне случалось принимать участие в словесных перепалках. Здесь конкуренцию мальтийцам составляли итальянцы. В одной из таких перебранок я заявил в конец обнаглевшему итальяшке, в расстегнутой рубашонке, открывающей татуировку Христа во весь торс (стычка началась по его вине – он грубо толкнул девушку и не извинился):
- Go fuck yourself!
- No, you go fuck yourself! – очень оригинально парировал набриолиненый макаронник.
- No, I am going to fuck her – я указал на свою девушку и перевел палец на итальянца – and you go fuck yourself!
Парировать юнцу было нечем, так что он разразился бранью на родном языке, от которой у его нарисованного Иисуса кровоточили стигматы. Стоит заметить, что даже если стайка ребят не боялась одного русского паренька с девушкой, то трусила при виде полиции. Копам нечем было заниматься в светлое время суток, и они восполняли нехватку работы по ночам, заполняя улицу Санта-Рита.
Одним словом, Пачевилль – это паноптикум. Не ходите туда, не уподобляйтесь этой скучной чуме.

Итак, клубы полны, кафе забиты, на частных вечеринках на виллах - полна горница людей. Очень своя атмосфера. Отдыхают хорошо. Конкуренция как таковая отсутствует – все ходят под одним хозяином, прямо или косвенно. Это убивает интерес и интертеймент как таковой. Программа у клубов не меняется – зачем чинить то, что работает?
С другой стороны, ходить мальтийской молодежи больше некуда: во вне сезон (с октября по май) альтернативы Пачевиллю просто нет. Да и в сезон, в общем-то, выбор не велик, те же клубы, только на побережье. Хотя, есть пара действительно достойных мест, вроде регги-клуба Zion в Марсаскале, на Юге острова, где играют живую музыку, устраивают какое-то подобие общения зритель-артист, выдают немного конферанса, много курят марихуану – клуб совмещает в себе площадку под открытым небом и бар с кухней в помещении. Мальтийская молодежь функционирует в дискотеках в любой день недели, а на выходных клубы открывают дополнительные этажи, чтобы не упустить ни одного желающего оглохнуть под водочку. Раз в месяц проходит очередной католический праздник, объявляемый выходным днем, и у мальтийцев случается маленькая пятница. В сезон к ним добавляются так же не знающие меры англичане, итальянцы, русские. То тут, то там звучит пронзительный русский мат. А от жившего на острове уже год казаха я слышал шикарное по своей эклектике утверждение «of course, на хуй!». Вот она, тоска по родине!

С кино и театром дело обстоит не лучше. В кино показывают ту же голливудскую жвачку, что и в большинстве кинотеатров мира: сортирный юмор для подростков, знойные мелодрамы для их мам, лютые экшены для пап. Все как в России. Зайдите на русские торренты, откройте топик добавленных фильмов этого года, и ужаснитесь числу говноедов.
Из-за отсутствия зрителя и авторитета католической церкви, в кинотеатрах не показывают арт-хаусное кино (например, новый фильм Джармуша), а так же фильмы на откровенно наркотическую и сексуальную тематику (и «Грязь» по Уэлшу, и «Нимфоманка» Триера одинаково прошли мимо). «Далласский клуб покупателей» предъявили публике только потому, что картина стала сенсацией на церемонии Оскар. Зато, в качестве утешения, посреди каждого фильма есть антракт, и народ выбегает из зала пописать, покурить и поесть.
А в это время, всего в 100 километрах, в Италии, шел фильм «Трудно быть Богом» Германа, на который я просто не успел. Хотя стоило всего-то купить билет на паром до Сицилии.

Понятия «мальтийский театр» как такого уже не существует. Да, театр Маноэль – второй старейший театр Европы. Я имею в виду здание театра, форму. Потому что о содержании можно забыть, если вы хоть раз бывали в Мариинке, Большом, Гранд Опера или Лондонской Опере. Исключение составляет филармонический оркестр Мальты, который дает в театре ежегодные концерты, а классическую музыку испортить невозможно.
Зато мальтийцы любят шоу, в любых его проявлениях. Будь то шоу Мальтийских рыцарей отбивающихся от войска турков - там славно кормят. Или вокально-танцевальное кабаре Divas, эдакий бенефис эрзацев звезд 80-90х годов, половина из которых является гей-иконами. Что не удивительно – главный хореограф данного шоу – Феликс, признанная звезда гей сцены Мальты.

К геям отношение на острове неоднозначное. Насквозь католические мальтийцы, стиснув зубы, проигнорировали легализацию однополых пар, как того и требовал от них Европейский Союз перед вступлением. ЕС, правда, требовал изначально прекратить дискриминацию геев на рабочих местах, но с течением времени его требования по толерантности становятся все настойчивее. А проигнорировали мальтийцы-ортодоксы эту новость потому, что гей пара получала те же права, что и семья проклятых натуралов, но официально, ячейкой общества такая пара не признавалась. Такой вот компромисс: геи рады, что получили возможность становиться официальными «партнерами», а католики счастливы, что бесовские руки не коснулись уз брака. А правительство так просто в восторге – есть смысл развивать гей-туризм. Правда, клубов по интересам всего раз два и обчелся. Подобий «Кабаре на Коломенской» и «Центральной станции» на Мальте я не встречал.