Владимир Кириллов : Жизнь вечная (продолжение - 5)

Аляска. Лаборатория Билла. День седьмой.

Сегодня едва не проспал процедуры. Разбудил голосок Елены Михайловны из соседней комнаты. Вчера, как гостеприимный хозяин, я уступил ей свою спальню, а сам перебрался на диван в гостиную, где и спал, укрывшись пледом.
- Владимир, вставайте, а то кофе остывает!
Я быстро умылся, попил кофе с гренками и отправился в процедурную. Когда же этот кошмар закончится! Билл, как обычно, поинтересовался моим самочувствием, спросил и о Елене Михайловне.
- Я думаю, вы некоторое время поживете вместе, вам будет комфортнее вдвоем. Это немного скрасит твое одиночество. Ты не против?
В это время из соседней комнаты, напротив которой я расположился, раздались какие-то странные хриплые стоны. Доктор Алекс, набирая из вены кровь, вздрогнул. Билл быстро взял приготовленный шприц с лекарством и подошел к палате. Набрал комбинацию на кодовом замке (я заметил эти цифры: «3-1-4»), потом, еще две какие-то цифры, и скрылся за дверью. Вскоре стоны прекратились. Выйдя из палаты, он натянуто улыбнулся.
- Шимпанзе волнуется! Это мой старый, не совсем удачный эксперимент. Два года назад, вколол ей «ноугранулин-плюс», препарат ускоренного старения. Это был первый, разработанный мной промежуточный препарат. Но у него есть большой недостаток: его действие не поддается контролю. Бедное животное! Эта несчастная обезьяна умирает от старости, а я ничего не могу с этим поделать…
- Билл, надеюсь, этот «ноугранулин-плюс», ты больше не применяешь?
- Нет, конечно! На его основе я создал «ноугранулин-плюс-супер». Этот препарат оказался на порядок эффективней предыдущего. Состояние полного одряхления достигалось уже не за два года, а всего лишь за неделю. Но и он оказался бестормозным.

- Как это понять? Что значит – «бестормозным»?
- Очень просто! Это значит, препарат – без тормозов… Его действие невозможно остановить. Это препарат-убийца! Тот, что со знаком плюс, приводит к бесконтрольному старению, а тот, что со знаком минус – к бесконтрольному омоложению. Летальный исход и в том и в другом случае неизбежен!
Слушая Билла, я вспомнил о несчастном бездомном, принявшим смерть из его рук. Да-а! Не зря говорят: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Знал бы профессор, что мне открыта тайна его сатанинского эксперимента!

Что толкает таких умных, казалось бы, не лишенных общепринятой морали людей, на подобные преступления? Что ими движет? Неодолимая страсть к познанию истины? Стремление заглянуть, во что бы то ни стало, за грань неизведанного?
Мне вспомнился изобретатель атомной бомбы Оппенгеймер. Коллеги предупреждали его, что в результате ядерного взрыва может начаться неконтролируемая цепная реакция и планета погибнет. Такие опасения в то время разделяли многие ученые. Оппенгеймер так же не был уверен в «благоприятном исходе», но сознательно пошел на этот рискованный эксперимент.
О, это чудовищное, ненасытное любопытство ученых! Святые отцы говорят, что любопытство – производное гордыни!

Видимо, сие переживание отпечатлелось на моем лице, что не скрылось от глаз проницательного профессора. Но он расценил мое состояние как страх за собственную жизнь.
- Ну, что ты, Владик! Не волнуйся! Тебе ввели совсем другой препарат. Он безопасен на сто процентов! Я же тебе объяснял действие нового препарата…
- Билл, хочу тебе еще раз напомнить о твоем обещании – восстановить мне естественный процесс старения. Кстати, Елена Михайловна также намерена пройти эту процедуру. Это ее твердое решение!
Доктор Алекс в ответ на мои слова вдруг опустил голову и быстро-быстро заморгал ресницами. А Билл остался внешне невозмутимым. Казалось, он был, скорее, доволен моим заявлением, чем огорчен.
- Владик, с Еленой Михайловной я поговорю об этом отдельно. Если она твердо решилась на такой шаг, я не стану перечить. Вольному – воля! Никакого насилия. Никакого! Ты убедишься в этом сам.
Я шел по коридору, терзаемый противоречивыми чувствами. Да, видимо, остатки совести все же присутствуют в этом человеке. Существуют же какие-то границы человеческой подлости. Последние слова Билла были очень убедительны. Так сыграть невозможно! Но этот шимпанзе… Мне не приходилось слышать, как стонет шимпанзе, но уж больно этот стон походил на человеческий. Что-то тут нечисто!
Открыв дверь в свой блок, я уловил аппетитный запах борща.
Навстречу вышла Елена Михайловна, подпоясанная моей рубашкой, на манер фартука.
- Я тут выпросила у Гарри кой-каких овощей, немного мяса и сварила борщ. Давно, наверное, борщ не ели?
- Спасибо, Елена Михайловна! Вот так сюрприз!
Ну, бабуля, угодила! Хотя… Какая она бабуля? По всем, как говорится, вторичным признакам, скорее – юная красавица. Совместить в голове такие взаимоисключающие вещи – задачка не из легких! Наверное, мое восхищение читалось в глазах. Елена Михайловна стыдливо потупила свои прекрасные очи.
- Владимир, не забывайте: мой реальный возраст – восемьдесят четыре года. Человека красит душа, а не фигура и изумрудные глаза!
- Простите, Елена Михайловна, это как-то – помимо сознания…
Мы с аппетитом поели борщ, а тут и Гарри появился, привез жаркое и апельсиновый сок. В общем, обед удался на славу!
Но то, что после трапезы рассказала мне Елена Михайловна, явно не способствовало хорошему пищеварению. Да что там пищеварение – меня ее новость просто взбесила!
- Знаете, Владимир, я в заточении уже два месяца. Так вот, примерно месяц назад я услышала от профессора очень странные слова. Я была на процедуре. Доктор Алекс брал у меня кровь на анализ и, обращаясь к нему, профессор проронил по-английски: «Надо бы доставить ей мужскую особь. Необходимо выяснить, способны ли эти апгрейды к размножению».
Я свободно владею английским языком, даже одно время преподавала в средней школе. Это было еще в советское время, в Кишиневе. Но я это скрыла от профессора. Я с самого начала ему не доверяла.
- Так вот зачем этот гад нас соединил! Какой ублюдок!!!
Да, дорогие друзья, теперь вы понимаете, в какую гнусную историю можно вляпаться, легкомысленно доверившись «доброму приятелю»! Для моего американского «друга» Билла, я просто – мужская особь! Не более чем лабораторная крыса! Генетический материал для его мерзопакостных экспериментов! Ни убавить, ни прибавить…
Доставлен сюда, чтобы удовлетворить ученую любознательность профессора в интимной сфере!
Последнее представилось мне верхом омерзительности.
- Елена Михайловна, а кто такие апгрейды?
- Это мы с вами, Владимир. Апгрейды – это разновидность людей, выведенных искусственным путем. Некие сверхлюди.
Я поблагодарил Елену Михайловну за обед и зашел в подсобку. Мне нужно было уединиться, чтобы без помех обдумать ситуацию. Я сел на стеллаж и погрузился в свои невеселые думы. Что же замыслил этот черный профессор? Думаю, у него более масштабные планы относительно нашего здесь пребывания. Ответ на этот вопрос искать было бесполезно…
Для начала надо выяснить, кого он так тщательно прячет за дверью с кодовым замком… Действительно ли там шимпанзе, или нечто иное? Это надо выяснить в первую очередь!
Итак, начнем с кода… Первые цифры я разглядел, благодаря своему обострившемуся зрению. Эти цифры: «3», «1», «4», идущие одна за другой. Последние две цифры мне неизвестны. Чтобы их определить, нужно перебрать сто вариантов. В общем-то, немного, но это возможно сделать только на месте. Сегодня ночью! Надо идти туда сегодня ночью… А, что я, собственно, теряю? Во всяком случае, не свободу – ее я уже потерял. Думаю, этот монстр, не выпустит нас отсюда живыми. Для этого мы слишком много знаем. Ну, что ж, война так война!
Выйдя из подсобного помещения, я сразу же ввёл Елену Михайловну в курс дела, рассказав, что собираюсь, в этой связи, предпринять. К немалому удивлению, она поддержала мой план. Она даже вызвалась идти со мной в эту страшную палату. Какая решительная женщина!

Ну, уж нет! Не бабушкино это дело!
Итак, друзья, вопрос решен – ночью иду на разведку. Дай Бог, чтобы все прошло успешно!


Штат Аляска. Лаборатория Билла. Ночь восьмая.

Дорогие друзья, я обращаюсь к излишне впечатлительным людям. В первую очередь, к тем из вас, кто подвержен нервным срывам или каким-либо фобиям. Не читайте это сообщение! Поберегите свою нервную систему!
Речь пойдет о моем ночном визите в тайную палату профессора. Честно говоря, меня до сих пор пробирает дрожь, стоит только вспомнить эту историю!

Свою вылазку я предпринял в двенадцать часов ночи. Для начала зашел в холл, - убедился, что он пуст. Значит Билл в своих апартаментах. Следуя по тоннелю, я увидел, что над дверью блока №1 – в покоях профессора, через вентиляционную решетку пробивается свет.
Так! Профессор не спит. В любой момент он может направиться в холл, в свое излюбленное место. Там он обычно предается размышлениям. Придется рисковать – Билл мог и до утра не угомониться.

Подойдя к лаборатории, я достал карточку с магнитной полосой, открыл дверь и нащупал выключатель. Я понимал, что свет, в данный момент, мне не союзник. Если Билл выйдет в коридор, он сразу обнаружит, что в лаборатории кто-то есть. Поэтому действовать надо максимально быстро.
Я приблизился к двери с кодовым замком и стал быстро перебирать варианты. Только бы Линза не вышел из своего логова! Этот предательский свет меня сразу же выдаст! Казалось, время остановилось… Эх, надо было фонарик прихватить с собой!
Замок сработал на коде: «3-1-4-7-2». Приоткрыв дверь в тайную палату, я вернулся к входной двери и выключил свет. Похоже, успел вовремя: я вдруг уловил звук приближающихся из конца тоннеля четких шагов. Вцепившись в вентиляционную решетку, я подтянулся и посмотрел вниз.
По коридору в направлении холла стремительно шел профессор. Он был явно чем-то обеспокоен.

Я осторожно двинулся к приоткрытой двери. Из палаты через образовавшуюся дверную щель сочился приглушенный, красноватый свет. Открыв дверь, я ощутил тошнотворно-сладковатый запах тления. В центре комнаты стояла большая кровать и тумбочка с ночным светильником. Слышалось учащенное, хриплое дыхание постороннего человека. Вообще-то посторонним здесь был я, но кто там? На кровати? Очередная, несчастная жертва профессора?

На цыпочках, затаив дыхание, я осторожно приблизился к кровати и заглянул поверх решетчатого заграждения. Там в сонном забытьи, прижав куклу в груди, лежала старуха. Она была настолько древней, настолько иссохшей, что напоминала мумию. Старуха тяжело и хрипло дышала. Изможденное ее лицо, испещренное глубокими морщинами, в свете красноватого ночника вселяло ужас. Это состояние полного внутреннего оцепенения передать словами невозможно. Я чувствовал, как по спине струйками сбегает холодный пот. Не помню, сколько прошло времени. Оно как бы остановилось…
Внезапно, старуха широко открыла глаза, будто интуитивно ощутив постороннее присутствие.
- Ты кто? – хрипло спросила она по-английски. – Ты мой папа?

И протянула ко мне руки.

Ее пальцы, скрюченные старческим ревматизмом, вцепились в мою рубашку мертвой хваткой. Я в ужасе отпрянул, пытаясь освободиться от ее цепких захватов, и тут же устыдился своему малодушию. Да это же просто больная, маразматическая старуха, впавшая в детство. Какая тут может быть мистика? Никакой мистики и в помине, нет!
В ответ на мою отстраненную реакцию, старуха жалобно сморщилась, как бы ощутив свою полную заброшенность. Черные ее глазницы наполнились слезами. Во мне острым осколком шевельнулась жалость. Сейчас она зарыдает и всех поднимет на ноги! И, пиши – пропало! Надо во что бы то ни стало предотвратить истерику. Я подошел к ней поближе.
- Да, я твой папа. Успокойся, пожалуйста, - ответил я, с трудом подбирая английские слова. (Мне бы самому успокоиться!)
- А где моя мама? Я хочу к маме!
- Мама придет завтра. Завтра! А сейчас ночь, сейчас надо спать…
Меня кольнул стыд. Как я могу говорить этому, по сути, ребенку такую чудовищную ложь?! Увы, в таких случаях мы быстро находим себе оправдание. Нашел его и я: маразматики быстро все забывают.
- Хорошо, папа. Спой мне песенку!

Я не знал ни одной английской песенки. Уснула она под песенку русскую, крепко прижав свою «Барби» к груди. Я перестал раскачивать кровать и огляделся. Мое внимание привлек большой фотоальбом. Он лежал на полке среди игрушек. Я поднес альбом к ночнику и открыл. Какое знакомое детское лицо. Где же я видел… эту девочку? Так это же… У меня похолодело сердце; альбом выпал из рук.
Да, дорогие друзья, на фотографии была она! Это была Саманта Нельсон, девочка, пропавшая два года назад…
Я вспомнил ее отца Майкла Нельсона, с которым познакомился в местной церквушке. Знал бы он, что сделал профессор с его дочерью! Она тут умирает от старости, а ее отец чистит стекла этого сатанинского капища!

Подняв альбом, я стал его перелистывать, рассматривая фотографии, со все нарастающим, леденящим душу ужасом. Перед глазами крупно мелькали лица, вернее, это было одно лицо - все более и более стареющее. Тщательно задокументированная в снимках, ужасающая картина! Бежать отсюда! Скорее бежать!

Я вытащил из альбома фотографию Саманты и засунул за пазуху.
Не помню, как в потемках закрывал двери, как шел по коридору, как попал в свой блок. Не помню… Думаю, если б на пути, мне встретился Билл, я бы придушил его собственными руками! Да, это бы сделал Я – «добродушный от природы» человек! Да много ли мы о себе знаем, по сути? Часто прозреваем, лишь оказавшись в критической ситуации. Когда жизнь припрет!

У дверей меня встретила Елена Михайловна. Она не спала.
Я, молча, прошел к холодильнику и достал непочатую бутылку водки. Зубы мои клацали о стеклянное горлышко; я видел только испуганные, широко раскрытые глаза Елены Михайловны, да портрет Ричарда Кеннеди на стене.
Она, молча протянула мне бутерброд с сыром. Так же молча, я достал из-за пазухи фотографию и положил на стол. О, это бесценное, многоговорящее молчание! Как много оно значит, и как о многом, порой, говорит…
- Успокойся, прошу тебя! Успокойся! Все потом, потом расскажешь… А сейчас, ложись спать.
- Елена, страшно… как же страшно жить! Вот эта девочка… Ей было всего лишь три года. Три года всего! А теперь ей все сто! Сто лет, представляешь? Я, сумасшедший, да? Или мир вокруг сумасшедший? Объясни мне…
- Ну, какой ты сумасшедший. Не смеши меня. Тогда и я тоже!
- Знаешь, Елена, я слышал, так бывает на войне.
- А, что бывает на войне?
- А вот, живут люди, в каком-нибудь военном гарнизоне. Есть там рядовые, есть и начальники. И субординация, конечно же, присутствует: «Товарищ майор, разрешите обратиться?» И вдруг нападает противник: вокруг убитые, раненые. И этот самый майор, будучи раненым, оказывается с тем солдатом, в каком-нибудь выгоревшем здании, под обстрелом. И кричит ему: «Петя, пригнись!», а солдат в ответ: «Ничего, Степа, прорвемся! Я тебя вынесу!». Так вот рождается святое слово «ТЫ». Ведь «ТЫ» - это душа, «ТЫ» - это Сам Бог, а вы… вы – это бесы вокруг. Враги!
- Да, интересно… А я и не заметила, как мы перешли на «ты». В таких обстоятельствах, глупо об этом говорить. И смешно!
- О да! И глупо и смешно, и все в одной корзине.
- Владимир... вот эта фотография девочки… ты принес ее оттуда? Из той самой палаты?
И я рассказал ей, дорогие друзья, все, о чем поведал вам.

(продолжение следует)