Черноморская рапана : Последняя фантазия

Буратино. Ему тридцать и три года.
Личная жизнь остановилась. Хотя он уже уверен, что её никогда и не было.
А что было, детство, сказка, деревянные игрушки?

- Папо Карло, ты выстругал меня по своему подобию, из полена. Почему не выстурал мне член?

Карло в ответ пожимает плечами. Сам в недоумении.
Что Папо может сказать в своё оправдание, если, стругая Буратино, он думал о себе, о печальном конце, поджидающем его в старости?
Может, к этому времени у Карло тоже члена не было или он страдал склерозом и забыл об этом красивейшем органе... чувств.
Старик талантлив, но безразличен. Далёк от жизни, как, впрочем, и от мыслей.
Осталась, правда, одна привычка - вдруг заговорить ошеломляюще детским языком. «Откушинькай, луковичку!»
В голосе нечто женственное и капризное.
Какая жалость.
Между тем, деревянное тело окаменело. В огне не горит, а вода без надобности. Не потеет.

Разве догадывался Карло, что, отправляя ожившее полено на вечное проживание в страну, где по его разумению никогда не было и не могло быть секса, он и поставил конец самой сказке?!

Вот уж действительно, одиночество порождает возвышенное заблуждение.

На улицах дует отчаянный ветер – один из тех ветров, что губит или усыпляет. Такого ветра не помнили в этой стране. Небо приход с запада, голое, красное.