Gіggs : Звериная жестокость

Домик лесника. Глушь. Я приехал в заповедник по делам – надо написать статью о глухарях. На мне комбинезон, защищающий от холода – в таком можно долго бродить по зимнему лесу и отдыхать от городского ада.
Деревянная дверь, обитая войлоком, тяжело открывается и я глубоко вдыхаю незнакомый мне или просто забытый запах морозной свежести, девственной чистоты бескрайних северных лесов. Еще пока ясно и снег поигрывает искрами, слегка покалывая глаза. Мощные лапы сосен бережно держат охапки снега, ничуть не боясь их уронить. Я стою на поляне, а вокруг – бескрайнее море деревьев.
Вдруг буквально на глазах небо сереет, вокруг становится чуточку темнее. Крик лесника звонко разносится по окрестностям, но сразу затихает, как будто кристально чистый воздух не способен удержать эхо.
Я оглядываюсь. На лесника напал глухарь. Поразительный экземпляр! Настоящее двухголовое чудище. Я включаю камеру. Глухарь играет с лесником. Перестает вдруг разрывать его спину мощными лапами и притворяется, что потерял к добыче всяческий интерес. Тогда пожилой лесник резво вскакивает и бежит к домику. Но под ноги ему уже летит мощный, покрытый шипами хвост прекрасной птицы. Лесник со стоном отчаяния валится в снег, оставляя на нем красные пятна. Подхожу ближе – скоро глухарю надоест игра, надо будет заснять все проявления жестокости.
Если бы не жестокость, моя любовь к этой гордой птице была бы безгранична. Ну почему глухари не могут без этого?
Лесник уже не поднимается, а только упрямо ползет к домику. В домике у него импульсное ружье, но только вряд ли оно ему поможет – я забрал все заряды себе. Закон гостеприимства. Лесник умрет достойным человеком, благодаря мне и от этой мысли на душе становится еще теплее, сладкое чувство любования собой даже немного мешает работе, но это ничего…
Лесник, кстати, уже дополз до двери, вот только переломанные и замерзшие пальцы никак не могут ухватиться за дверную ручку. Я заметил, что глухарь увидел меня, скорее всего, сейчас будет кончать с лесником. Но что это? Какой-то мужчина на лыжах спешит в их сторону. Ах, да, лесник говорил, что неподалеку живет его брат. Вот он снимает с плеча винтовку, но, держу пари, я быстрее. Выключу пока камеру. Люблю когда ружье снабжено свежими зарядами, лучше всего, этого года выпуска. Были бы старые – вместо того, чтоб тихо и аккуратно срезать мужчине голову, я бы размозжил ее по всем ближайшим деревьям и нашумел бы так, что днем с огнем бы не отыскал потом ни одного глухаря.
А как там мои друзья? Камеру, камеру живо! Вот и кульминация. Глухарь ловко срывает с лесника сначала штаны, а потом и кожу с ног. Но почему сначала не убить? Глухарь наклоняется и замирает, слушая вопли лесника. Его хвост подрагивает от удовольствия. А все были уверены, что глухарь шум ненавидит, вот и говори потом, что в поведении животных разбираешься.… Сам себя-то не обманешь.
Глухарь осторожно вытягивает жилы из икр лесника – боится убить раньше времени. Как кошка с мышкой играет, только изощреннее. Как… человек? Непонятно, все-таки, откуда такая тяга к пыткам? Кошка-то в целях тренировки, а глухарь просто стоит и наслаждается, как заправский эстет.
Меня глухарь не трогает – видимо, уверен, что я никуда не денусь. Признаться, эта его уверенность немного выводит из себя, даже хочется снести ему одну голову или хвост отстрелить к чертям…
А вот еще интересно – не роскошь ли две головы сразу? Ну, понятно, что съесть добычу быстрее в два рта, но дело, скорее всего, не только в этом. Двойное эстетическое наслаждение чтоб получать? Бред.… А у самок вторая голова всегда с дефектом – то рот перекошен, то слепая, то глухая. И прячут они ее в специальную сумку, тоже в угоду эстетическому чувству самцов? Не знаю, правда ли, но профессор Арнстон говорил, что видел самку с двумя абсолютно идентичными, прекрасными головами и что в брачный сезон самец долго и мучительно ее убивал по непонятной причине. Я тогда проломил ледорубом череп профессору за вранье, может и напрасно. Студенты, правда, ему тоже не поверили тогда и поддержали меня…
Высоко же взметнулись останки лесника! Видимо, потерял сознание от холода или боли и глухарь, перестав слышать упоительные вопли, разозлился. Ну все, пора выключать камеру, а то темнеет, а в лесу надо быть начеку.
Переночую еще сегодня в домике, а завтра уже поеду. Глухарь топчется на месте, его сбивает с толку мое уверенное приближение. Боишься? Правильно делаешь. Тоже мне эстет. Я б тебя научил, как надо…
Знакомое чувство вдруг всецело овладевает мной. И мысль стрелой впивается в мозг: «Ты уже сделал работу, можешь расслабиться немного. Пропажи одного глухаря никто не заметит». Нет, я не могу сопротивляться. Рука сама переводит ружье в режим парализации. Сейчас, малыш, сейчас ты познакомишься с настоящим эстетом и чародеем боли. Вставляю другую кассету в камеру – на этот раз поснимаю для себя…
До чего же тяжеленный! Полчаса уходит только чтоб протащить эту гору мяса, а самое главное, нервов, в домик. А у лесника-то тут все как положено оборудовано – куча инструментов для извлечения криков, верстак с зажимами для конечностей, да и домик звуконепроницаемый, я в этом уверен…
…………
Уф, черт. Уже утро. Что-то я увлекся в этот раз. Домик внутри весь в крови – спалить придется его. Не буду ж я тут порядок наводить? Да и комбинезон, думаю, тоже. Вот это повеселились мы с глухарем, чуть не оглох я от криков его. И руки как в перчатках от засохшей крови. Здорово отдохнул, одним словом. Дары леса!
Что это? Что за глаза в окна уставились? Глухари? Хууух, действительно глухари. Ну, эстеты, ничего не скажешь…