Семен Канторович : Еслиб сказку сделать былью

Весь вечер читал Пушкина. А утром, просматривая новости и наблюдая, как бандеровцы не дают спокойно жить русскому человеку, мне представилось как хорошо было бы оживить сакральные предметы из великих русских сказок.

Вот, думал я, просыпаюсь рано, как только петухи заорут, и ду на кухню, растилаю скатерть-самобранку и вот перед мной уже скворчит ароматная яичница. Хорошо наевшись и запив еду стаканом парного молока, что только вышло из под коровы, я одеваю сапоги-скороходы и велю им нести меня в славный город Славянск, чтобы спасти братьев от наступления фашистских танков.

Дымится Славянск черной ядовитой копотью, лежит в груде черепицы, разрушен гадом бандерлогом... Только прибежал я, как вижу: молодчики с автоматами и свастикой на плечах ведут мирных жителей, закованных в кандалы. Смекнул я тут, достал шапку-невидимку из рюкзака, и пошел вслед за фашистами в их штаб.

Заходим мы в штаб, что разместился в фойе городской библиотеки, а там заложники вдоль стен сидят - в синяках, с кровоподтеками, дети плачут, старики стонут. А перед ними ходит главный фашист со свинной мордой - Дмитрий Ярош. Смотрю я - все бандеровцы вооружены до зубов автоматами Калашникова, а у меня нет ничего, кроме русского духа и веры православной.

Но и тут смекнул я, что не надо волку уподобляться и по волчи выть, а всё-таки человеком оставаться нужно. Стрелять каждый горазд, а вот без кулаков решить проблему сложнее. Снял я шапку-невидимку, достал из внутренннего кармана куртки гусли-самогуды и заиграл.

Диво дивное. Кинул фашист бандеровский автомат и бросился в пляс, вприсядку. Пляшет он, улыбаючись, и так по-русски он это делает, что аж тошно от вида танцующего бандерлога. Ноги вперед выбрасывает, каблуками по полу гранитному бьет, улыбается холёно белозубый, а у самого на одежде фашистская атрибутика...

Отвлёк я фашистов смекалкой, взял в руки меч-кладенец и одним ударом освободил пленников от оков. Смотрю - многие идти не могут, ранены в бою. Взмахнул я тогда волшебной палочкой и встали на ноги пленники. А тех, что идти уже от старости не мог, усадил я на ковер-самолёт и велел лететь в областной госпиталь на реабилитацию.

Освободил я заложников Славянска, а фашисты всё пляшут и пляшут, остановиться не могут. И что-то балякают они на диалекте западнорусском сквозь слёзы, крестятся.

- По-русски говори! - кричу я главному бандиту Ярошу. - Ты же русский человек, скотина продавшаяся! Что ерепенишься?

А он тут и в правду на русском заговорил:

- Пощади - говорит. - Добрый молодец. Это я всё не со зла, просто забрали американцы сынишку моего, когда он в "Артеке" отдыхал, и теперь не возвращают, пока не установится в Украине фашистский режим.

Смотрю в глаза его - вижу, не врет. Сверкают хрусталики особым тем блеском, что только русскому человеку с рождения дан - православной верой сверкают. Вижу, а за гимнастеркой у Яроша крестик славянский висит. Танцует он, плачет, и шепчет что-то. Прислушался - "Отче Наш"...

Дунул я ещё один раз в гусли-самогуды и бандеровцы наземь повалились. Получили они у рок, что против русских бороться нет смысла, когда такой арсенал боевой из народных сказок в завет оставлен. Одел я сапоги-скороходы, махнул бандеровцам рукой и побежал куда глаза глядят. Много ещё несправедливости в этом мире. Всем должен помочь русский человек.