Припадок спокойствия : Брехня

Николай Васильевич Гоголь ужасно любил мистифицировать, и мог бы этим пользоваться к собственной выгоде, но будучи в Риме, находясь там сильно стесненным в средствах, тем не менее никогда не увиливал от дачи людям чаевых.

Попросит скажем к себе в комнату принести кофею, а сам сядет в кресло выбрав наиболее темный уголок и ждёт. Открывается дверь, и какой-нибудь Антонио, или Карло входит держа в руках поднос с капучино. Тогда Гоголь прекращает дышать, застыв недвижимо, и когда прислужник подходит поближе удостовериться, что тот не превратился в восковое изваяние - неожиданно резко поворачивается к нему со словами: "Все похоже на правду, все может статься с человеком", и сверкает глазами. Этого обычно хватало, чтобы Антонио или Карло с воплями, и дыбом торчащими волосами бежал прочь из той комнаты, забыв про деньги. Но следом за ним всегда нёсся Гоголь, держа в протянутой руке оплату за кофе, и пару лир моральной компенсации.

Так он проверял действие цитат своих произведений на человека.
Интересовался, какие из них станут пророческими.

***

Тарас Григорьевич Шевченко очень любил писать. Что писать, не всегда было так уж и важно: он писал картины, письма друзьям, и более всего - поэзии. Нравилось ему это делать, забравшись на крышу типографии, что в Лавре. Сотрудники типографии, как увидят, что у него руки не на месте, так бегут к нему с пером и бумагой, мол ждем шедевра Тарас Григорьевич, ждем-с.
Он же часами сидя на крыше, смотрел на Днепр, и молчал.
Сотрудники спрашивали:
- Что вы видите, Тарас Григорьевич, оттуда, с высоты своего гения?
А он им отвечал:
- Украину.
И улыбался. И плакал. И снова улыбался.

***

- А не дернуть ли нам по маленькой? - спросил Пушкин Гоголя, кутаясь в шубу, сидя за маленьким столиком в кафе на Фонтанке.
- А почему бы и нет, дорогой Александр Сергеевич, - ответил Николай Васильевич, и сделал хозяину знак пальцами.
Чокнулись выпили. Стали смотреть в окно. Там гуляла вьюга. Дама, которую они ждали, всё не шла.
- А не дернуть ли нам по маленькой ещё? - опять спросил Пушкин, и Гоголь согласно кивнул.
Чокнулись выпили. Той всё не было.
- А не дернуть ли..
Они дергали и дергали, хозяин всё подносил и подносил. Но вот Николай Васильевич решительно поднял руку.
- Извините Александр Сергеевич, но ко мне кажется пришли. Пора работать, - с этими словами он поднялся, расплатился и откланялся.
Пушкин же заказал ещё, и с тоской уставился в окно.
Всё это записано со слов очевидцев, находившихся тогда в кафе. Они утверждали, что Пушкину приходилось гораздо больше трудиться, чтобы вызвать музу. Но мне кажется что врут.