Шева : Эмпириокритицизм и материализм

…В своем трактате «Эмпириомонизм» Богданов заявляет: «для меня марксизм заключает в себе отрицание безусловной объективности какой бы ни было истины, отрицание всяких вечных истин». «Истина на вечные времена есть «объективная истина в абсолютном значении слова», - говорит тот же Богданов, соглашаясь признать лишь «объективную истину в пределах известной эпохи».
Тут смешано явно два вопроса: первый – существует ли объективная истина, то есть может ли в человеческих представлениях быть такое содержание, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества?
Если да, то могут ли человеческие представления, выражающие объективную истину, выражать её сразу, целиком, безусловно, абсолютно, или же только приблизительно, относительно? Этот второй вопрос есть вопрос о соотношении истины абсолютной и относительной.

...Как пишет Нассим Николас Талеб, главным толчком к восстанию иудеев в первом веке нашей эры было требование римлян установить статую императора Калигулы в иерусалимском храме в обмен на установку статуи еврейского бога Яхве в римских храмах. Римляне не понимали, что иудеи понимают под богом нечто абстрактное, всеобъемлющее, не имеющее ничего общего с антропоморфным, слишком человеческим образом, который возникал в сознании у римлян, произносящих слово deus.
Наиважнейший момент: еврейский бог не укладывался в рамки определенного символа.

…Так вот, произошло уже тридцать шесть лун, как эти могущественные державы ведут между собой ожесточенную войну. Поводом к этой войне послужило следующее событие.
Всем известно, что с незапамятных времен было принято разбивать варёные яйца с тупого конца. Случилось так, что деду нынешнего императора, еще в бытность его ребёнком, подали за завтраком варёные яйца. Разбивая их по общепринятому старинному способу, мальчик порезал себе палец. Тогда император, его отец, издал указ, предписывающий всем его подданным, под страхом строгого наказания, разбивать яйца с острого конца.
Этот указ до такой степени озлобил население, что, по словам наших летописей, был причиной шести восстаний, во время которых один император потерял жизнь, а другой - корону.
Императоры Блефуску через своих посланников не раз посылали нам предупреждения. Они обвиняли нас в церковном расколе, в искажении основного догмата великого нашего пророка Люстрога, изложенного в пятьдесят четвертой главе Блунденкраля. Однако это утверждение совершенно произвольно.
Подлинный текст догмата гласит: «Все истинно верующие да разбивают яйца с того конца, с какого удобнее». А какой конец считать более удобным – тупой или острый, - это, по моему, личное дело каждого верующего.

…Повысится ли на юге и востоке доверие к центральной власти?
Исчезнет ли потребность в радикальной децентрализации власти и наделении регионов правом самостоятельно определять правила своей жизни?
Пропадут ли опасения жителей юго-востока относительно гарантий обеспечения их гуманитарных прав – от языковых до уважения к их исторической памяти?
Куда-то денутся по сути антагонистические цивилизационные и интеграционные различия между западом и востоком?
Восстановятся ли нормальные торгово-экономические отношения, без чего невозможно преодоление экономического спада страны и предотвращение маячащих на горизонте социальных бунтов?

Лёха отбросил в сторону клочок газеты, который попался ему на глаза.
Правильно пишет мужик, да что толку?
Кто на эти вопросы сейчас даст ответы? Правильно, - никто.
Лёха перевернулся на спину. Вытер пот с лица. Июль - жарища.
Откуда ни возьмись, повеял лёгкий ветерок.
Стало хорошо.
- Господи! Как иногда мало человеку надо для счастья, - подумал Лёха.
Отсюда, с крыши шестнадцатиэтажки, где он лежал, казалось, что вата медленно проплывающих над ним облаков совсем рядом. Протяни руку - и пальцы уже не будут видны.
Если долго всматриваться в перистые облака, они почему-то всегда становятся похожими на детские плюшевые игрушки. Обычно смахивающими на зверят.
Хорошо бы вместе с ними…Уплыть куда-то.
А ведь где-то сейчас продолжается та, настоящая жизнь.
И кто-то плывет со своей девчонкой на прогулочном теплоходе. Вина, наверное, взял. Хотя лично он, конечно, лучше бы взял пива.
Холодненького, в запотевшем бокале. Пусть даже и с высокой шапкой пены.
Да чё там, два бокала бы взял. Первый бы выпил сразу, а второй бы уже смаковал, медленно растягивая удовольствие.
Кто-то в кино сидит. Положив руку на её коленку. Или просто обняв.
Кто-то сидит в кафешке. Угощает, анекдоты травит.
А кто-то, может, просто сидит на такой же крыше. Но тоже не один, вдвоём.
Целуются.
Эх…
Где-то же всё это есть. Вернее - осталось.
Лёха еще раз взглянул в синеву неба. Птиц вот нет никаких. Но тут ничего странного, - это, как-раз, понятно.
В соседнем квартале что-то громыхнуло. Потом еще раз.

- Работаем, работаем. Не расслабляемся, - прозвучало в наушниках.
- Вот тебе и белогривые лошадки! – с досадой подумал Лёха.
Он перевернулся на живот. Поправил бронежилет.
Приложился глазом к оптическому прицелу.
Вроде никого не видно.
- Попрятались. Ссут, - решил Лёха.
Но ему повезло.
В одном месте над плитой блокпоста сначала он заметил шевеление, а затем и появилась чья-то голова в чёрной балаклаве.
Лёха мгновенно навёл перекрестие прицела на эту голову.
Как учили, задержал дыхание, и плавно нажал на спусковой механизм ставшей уже родной СВД.




* Автор благодарит В.Ленина, Н.Талеба, Д.Дефо, С.Кичигина за посильное участие и вклад в написание данного крео.