Ралевич : Мысли

Знаешь, до тебя что было?
Ночи рваной глухота,
Сердце, что давно остыло
Под шуршанием листа.

Хоровод похожих мыслей...
Каждый угол в доме знал.
От признаний этих высмей -
Старомоден я, как бал.

В темноте все тени больше -
Это знаю я теперь.
Люди вырастают тоже
Из костей, седла, петель.

Виделся вдали мне угол,
Запыленный болью ран.
Обух мне в затылок бухал.
Памяти болел экран.

Обух, раны - всё осталось,
Угол, петли и экран...
Только изменилось малость -
Этот хлам тобой изгнан.

**
С ночной смены продавщицы
Возвращаются с утра.
"Можно побыстрей тащиться?"
Лает псина, что стара.

А точнее две, кудластых...
Мягко проминают пыль.
Виденных бабёнок часто
Не узнают: Это вы ль!

Скоро выветрились, впрочем
Нележанки, бабы две.
Уж идём, в балкон хохочем!
Не прихлопнул поэт дверь...

**
Просыпаюсь, восклицаю:
Дай мне славы, я б тогда
Всех любил, не зная краю
В свои скромные года.

Всем бы в чувствах я признался,
Но возьмите интервью,
И в златое одночасье
Я гнездо любви совью.

Но наступит час забвенный,
Спросят: прежде как любил?
Словно нож хрустящий в вены...
Не было любить мне сил!

**
Всходит солнце над домом напротив,
После мрака оно - супостат.
Но, лишь крышу слегка позолотив,
Луч на язык заползает поддат.

Ярким светом на сумрак напало,
И немногий под ним запоёт:
Для кого-то язык опахало,
Для кого-то обуза и гнёт.

И распенился пруд, словно море,
И распенился будочный рот.
Облака приосунули вскоре
Этот синий немой небосвод.

По касательной с лучиком мысль,
Значит, мысль уже не плоска.
Водоёма блеск гладкий и лысый
На ныряющего свысока.

Сколько злости вмещает несчастный,
Оправдательной склизкой возни.
Раскурил бы и с ними я раста.
Но ведь с них ничего не возьми!

На часах уже без году восемь.
Коль есть солнце, то ты ослеплён.
Если делает на лице осень,
То таскает в башке своей трон.