Max Warlock : Цепная Реакция. Пролог + Эпизод I

Пролог

Моя история – пазл, и, хотя полная картина случившегося известна каждому, собрать головоломку в одиночку мне не под силу. Впрочем, кому интересна повесть, финал которой известен заранее?.. С этой мыслью, я достаю последнюю сигарету и, взглянув на неё, как на старого доброго друга, аккуратно прикуриваю. Смятая пачка падает на бетон, влажный от первых шагов надвигающегося дождя. Жадно затянувшись, я поднимаю голову и смотрю на небо. Огромные свинцовые тучи лениво плывут над раскинувшимися внизу руинами Города. Им нет дела ни до мрачных зданий, пристально изучающих друг друга пустыми провалами окон, ни, тем более, до моего одинокого силуэта.
Гостиница, на крыше которой я стою, достаточно высока, чтобы помочь мне осуществить своё намерение. Выдохнув вместе с сигаретным дымом очередную порцию души, я резким движением срываю с головы капюшон и подставляю лицо под крупные холодные капли. Простояв так несколько секунд, я медленными, но уверенными шагами подхожу к самому краю крыши, и, слегка перегнувшись через металлический парапет, бросаю вниз недокуренную сигарету. Её крошечный огонёк расправляет крылья и ярким мотыльком уносится вдаль. Я вдыхаю полной грудью свежий прохладный воздух и, перешагнув парапет, оказываюсь на узком кирпичном бордюре.
Внизу лишь пустые улицы и ржавые автомобили, хотя в своё время отсюда, наверняка, открывался более привлекательный вид... Город тогда шевелился, дышал, жил полной жизнью. Уж не знаю с чем сравнить его нынешнее состояние. Летаргический сон? Паралич? Кома?.. Но так уж вышло, что сегодня меня мало заботят подобные вопросы. Если этому муравейнику на меня плевать, то почему бы и мне не сделать то же самое?.. На лице моём возникает некое подобие улыбки. Смачный плевок волею ветра оказывается на куртке. Сотрясаемый беззвучным смехом, я вытираю пятно краем рукава и мысленно ругаю себя за столь необдуманный детский поступок. Избавившись от следов собственной глупости, я выпрямляюсь в полный рост и закрываю глаза. Осторожный шаг вперёд, навстречу долгому полёту, даётся с трудом. А может, и не стоит?.. Слышу сзади до боли знакомый голос. Анта? Она громко зовёт меня по имени. Я хочу обернуться, но понимаю, что слишком поздно. Мир качнулся и, сорвавшись со своей оси, завращался вокруг меня с бешеной скоростью…


Часть I. «Раздача»

Эпизод I. «Анта»

Ларго, мой наставник, говорит, что каждый сам выбирает свою судьбу. Хотя в прошлом Ларго носил духовный сан, теперь он редко вспоминает о творце всего сущего. Крис же, мой брат по ремеслу, считает, что все мы лишь игрушки в руках некой высшей материи. В молодости Крис посетил немало горячих точек и видел там такие вещи, что порой молил судьбу лишить его зрения и даровать ему беспамятство.
И тот, и другой, имеют опыт, который уже слишком тяжёл, чтобы просто носить его за плечами, но и они оба не в силах ответить на вопросы, что терзают меня, подобно неутомимым античным Эриниям. Может ли человек отнимать чужие жизни, верша судьбы других себе в угоду? Говорят, на это имеет право один лишь Бог... Да только кто сейчас в него верит?.. Если Господь и существует, то занимается куда более важными вещами, чем подробный разбор наших деяний. А может, он просто не видит нас. Что, если всему виной эти проклятые тучи? Тогда почему он просто не возьмёт и не разгонит их?.. Я устремляю взор вверх, ища там подтверждение своим домыслам. Хмурое небо смотрит мне в глаза, будто пытается найти там что-то. Нечто давно позабытое, от чего оно могло бы вдруг ожить и сдёрнуть с себя этот серый смог. Но в моих глазах ничего подобного ему не отыскать.
Над городом раскатывается гулкий рокот грома, первый вестник приближающегося ливня. Я перевожу взгляд на затылок шагающего впереди Зика. Его лысая, смахивающая на шар для боулинга, голова маячит у меня перед глазами уже добрых полчаса. Бугристая фигура слегка покачивается при ходьбе и закрывает весь обзор. Но смотреть особо и некуда – дорогу до гостиницы я знаю, как свои пять пальцев. О том, что мне предстоит совершить, стараюсь не думать. Плохо стараюсь.
- Зик, как ты считаешь... В этом городе ещё остались праведники?
Здоровяк остановился так резко, что я едва не влепилась в него. Внимательно посмотрев по сторонам, он, наконец, соизволил удостоить меня вниманием. Переложив пистолет в левую руку, правой он задумчиво почесал щетину на подбородке.
- Праведники?.. В привычном смысле? Думаю, нет.
- Привычном? Зик, Катаклизм не изменил значение слов.
- То есть, смотря, что ты понимаешь под этим, - Зик нахмурился. Мозговой штурм был трудным для него делом, но раньше я не считала его способным и на такие размышления. - Для меня праведник – от слова «правда», и это человек чести, такой как Кейн. Пригрозил убить – так и сделает. Сказал, с миром отпустит – обязательно отпустит. Заплатить обещал – заплатит…
Я не удержалась и громко фыркнула. Зик невозмутимо уставился на меня.
- Что не так?
- Неважно... - попыталась я отмахнуться.
- Нет, ты говори. Чего уж... Считаешь меня подхалимом?
- Буду откровенна – отчасти, да. Но дело в другом: Кейну давно забронировано место в Преисподней, и ты прекрасно знаешь это. Моя заветная мечта – подбрасывать дрова под котёл, в котором эта сволочь будет вариться.
- То есть, если он попадёт в ад, ты отправишься следом? – хмыкнув, Зик развернулся и продолжил свой размеренный шаг. Теперь у меня создавалось ощущение, что я веду беседу не с ним, а с его спиной. – А как же рай? Праведники, ангелы, и все дела?..
- Чего я там забыла? На небесах у меня знакомых не будет. Да и что мне там делать? На арфе бренчать целыми днями? Ну, уж нет, увольте... Эй, может, пойдём немного быстрее? Тащимся как черепахи!
- Не кипятись, детка. Дойдём.
- Не смей называть меня деткой, понял?
- Как скажешь, крошка, как скажешь…
Вот кретин! Стиснув зубы, я мысленно послала в его адрес пару крепких словечек. На моё предложение ускорить шаг Зик не отреагировал. По крайней мере, я этого не ощутила. Несколько минут мы просто шли молча. Я смотрела по сторонам, с тревогой вглядываясь в окна первых этажей, черными ранами зияющие на стенах домов, мимо которых мы проходили. Разбитые витрины магазинов с торчащими по краям осколками мутных стёкол напоминали разинутые пасти чудовищ из моих ночных кошмаров. Казалось, они только и ждут момента, когда мы приблизимся к ним на расстояние пары шагов, чтобы проглотить нас и навсегда сомкнуться, обернувшись глухими бетонными стенами. Однако у нас не было нужды, да собственно говоря, и желания, сходить на тротуар, и потому им оставалось лишь жадно ловить порывы холодного ветра, в надежде набить им свои ненасытные тёмные утробы. Мы же с Зиком шли прямо посреди проезжей части, что ещё лет двадцать назад могло бы окончиться для нас весьма плачевно. Сейчас о временах, когда город был запружен потоками шумящего автотранспорта, напоминали лишь жмущиеся к обочинам ржавые каркасы: «Шевроле», «Бьюики», «Кадиллаки». А на одном из перекрёстков замер большой жёлтый автобус. Точно такой же каждое утро отвозил меня в школу...
Это зрелище оживило в моём сознании череду тёплых воспоминаний... О доме, о родителях, о моей сестрёнке... О времени, когда мир играл сотнями красок… Таких сочных… Настоящих. Теперь в городе правят лишь два цвета – серый и чёрный. Все остальные давно потускнели или скрылись под слоями пыли и ржавчины. Город умирал... И происходило это отнюдь не от того, что уже много лет не горели уличные фонари. Не от того, что навеки замолкшие фонтаны в Центральном парке были полны мутной зеленоватой жижи. И не потому, что ночами по городу носились стаи одичавших собак. Он умирал от того, что все жители его сгнили. Одни - в земле, куда их привели столь разные жизненные пути. Другие сгнили от Мора: в больницах, госпиталях, а то и прямо у себя в квартирах. А третьи, к числу которых, наверное, отношусь и я, насквозь прогнили изнутри… Душами… сердцами… мыслями… чувствами...
До недавнего времени во мне ещё жила надежда, что это лишь поверхностный взгляд на мир. Её крохотный огонёк зажёг Тайлер... Я верила ему. Верила, что он не испорчен, как остальные. А он говорил, что и я не такая, какой привыкла считать себя. Он лгал мне прямо в глаза. А я-то… Идиотка. Ведь Ларго не зря твердил, что доверять нельзя никому. Ученица из меня никакая. Впрочем... Ещё не поздно всё исправить. Может, Кейн и думает, что я лишь послушное орудие его воли, но только в этот раз всё иначе. Я убью Тайлера не ради того, что пообещал мне Кейн... И даже не в благодарность за тайну, что он открыл мне.
Никогда бы не подумала, что слова «благодарность» и «Кейн» окажутся в такой опасной близости. Я невольно усмехнулась, и заметила, что Зик сердито дёрнул плечами, решив, должно быть, что я смеюсь над ним. Милый ты мой, смеяться над убогими мне совесть не позволит! Хотя... Я слишком давно не испытывала её мук, чтобы мнить, будто мораль ещё имеется в моем арсенале.
- Эй, Зик! Тебе не кажется, что мы опаздываем немного?
- Вовсе нет, - не оборачиваясь, отрезал он.
- Если встреча сорвётся, отвечать перед Кейном предстоит тебе. Не забывай.
- Не волнуйся, - процедил Зик сквозь зубы, - мне не пятнадцать лет. Я всегда отвечаю и за свои слова, и за свои поступки. Так что, запомни, малышка…
Меня передёрнуло, словно электрический разряд пробежал по позвоночнику. Ласковое прозвищем, которым часто одаривал меня отец, в устах Зика звучало худшим из возможных оскорблений.
- Закрой свой поганый рот, Зик! Закрой, пока он не наполнился свинцом!..
За секунду до того как я начала говорить, дуло моего пистолета уже уткнулось между лопаток громилы.
- Полегче-полегче!.. – Зик приостановился и медленно поднял руки вверх. В одной он все ещё держал ствол. – Не дури!
- Отдай мне пистолет.
- Ну, к чему всё это... – он пытался выдержать безмятежный тон, но удавалось ему это плохо. - Послушай…
- Отдай мне чёртову пушку!
Здоровяк осторожно обернулся, глядя на меня со смесью страха и непонимания. Ну, ещё бы – не каждый день у людей хватает наглости перечить ему.
- Представляешь хоть, чем тебе эта выходка обернётся? – Зик медленно провёл языком по растрескавшейся нижней губе.
- Хочешь рассказать? – ехидно спросила я.
Он уже открыл рот, чтобы произнести очередную угрозу в мой адрес, когда иной звук донёсся до нашего слуха... По спине тотчас побежали мурашки, а кровь в жилах застыла, грозя обернуться льдом. На мгновение я услышала, как в груди ритмично бухает сердце, а затем все звуки растворились, и остался только один, самый неприятный из всех возможных… Тоскливый жалостливый вой, нарастающий с каждой секундой, становился всё пронзительнее. Звенел в ушах, отдаваясь в каждой клеточке моего тела... И тогда я увидела…

…Отец идёт по улице и, заметив меня, приветливо машет рукой. На лице его счастливая улыбка - значит, ходка была удачной. Он рад вернуться живым к любящей жене и к маленькой четырёхлетней дочурке.
Внезапно что-то меняется, словно тень грядущей беды падает на асфальт бесформенной чёрной фигурой. Отец с тревогой смотрит по сторонам и вынимает из кармана куртки пистолет. Холодный осенний ветер швыряет в его сторону пригоршню сухой листвы. Из-за угла соседнего дома выскакивают крупные чёрные псы. С диким рычанием они устремляются к единственному человеку на улице, к моему отцу... Тот прицеливается, припав на одно колено, и стреляет в вырвавшегося вперёд кобеля. За выстрелом следует второй, третий... Пёс с визгом падает, и тело его некоторое время катится по инерции. Остальные твари будто не замечают этого и продолжают свой жуткий бег. Отец стреляет безостановочно, но уже слишком поздно. Его пистолет клинит (так не вовремя!), а один из псов прыгает ему на грудь и сбивает с ног. Я не в силах помочь отцу… Собаки яростно рвут его тело на части, и его предсмертные крики нещадной плетью хлещут моё сердце, оставляя на нём неизгладимые шрамы. Я стою у окна, не в силах отвести взгляда. Глаза мои застилают слёзы…

Минутная слабость перед кошмарным воспоминанием стала фатальной ошибкой. Удар Зика ускорил возвращение к реальности. Сильнейшим катализатором рукоять пистолета обрушилась мне на голову, и мозг тотчас отозвался вспышкой бессильной ярости. Перестав быть хозяйкой своему телу, я наблюдала, как мир переворачивается вверх тормашками. Падение на асфальт превратило мой мозг в пульсирующий комок адской боли... Последнее, что я увидела сквозь мутную пелену, застилающую взор, это самодовольная улыбка, расплывающаяся на лице Зика. Он ещё не заметил, что на груди его, с куда большей скоростью, расплывается тёмно-алое пятно…
* * * * *
Прихожу в себя я от воплей напарника. Он в ярости катается по земле, зажимая рукой кровоточащую рану, и проклинает меня во всю глотку. Похоже, падая, я рефлекторно спустила курок и, конечно, не промахнулась. Жаль, я не видела момента, когда улыбка слетела с его торжествующей физиономии. Ларго, будь он сейчас здесь, наверняка, гордился бы мной…
- Ты-ы!.. - восклицает Зик, увидев меня, и тянется к пистолету, лежащему поодаль. Носком туфли я отбрасываю пушку в сторону, и, достав коммуникатор, смотрю на экран. Вот чёрт! По вине этого придурка я потеряла столько драгоценного времени! Нащупываю след от удара, рассёкшего мне надвое бровь. Пальцы тотчас становятся липкими от крови. Но собой мне заниматься некогда.
Сняв с пояса походную аптечку, я раскрываю её и бегло изучаю содержимое. Снабдить нас анальгетиками Кейн, конечно, не подумал, или не счёл нужным. В конце концов, кто мы для него?.. Живые орудия. Машины для убийства. Он не слишком высоко ставит человеческие жизни…
- Ну чего ты там встала, сука?! – не унимается Зик. – Дай только мне подняться, я душу из тебя вытрясу!
- А ты так и не научился держать рот на замке, - вынимая из аптечки бинт, я присаживаюсь на корточки. Зик, видя, что ему хотят помочь, перестаёт дёргаться. – Ну-ка, повернись немного... Так, пуля навылет прошла... Сейчас перевяжем тебя, а потом доберёмся до…
- К чёрту! – пыхтит Зик. Лицо его, красноватое от природы, приобретает багровый оттенок. - Оставь меня…
- Что? – я ошалело смотрю на раненого компаньона. Только что готов был пристрелить меня и вот уже предлагает бросить его здесь... С чего такие резкие перемены?..
- Иди, Анта! Ты должна выполнить поручение Кейна... Иначе нам обоим хана… - каждое слово даётся ему с колоссальным трудом.
- А как же ты?
Странно, но в глазах его я вижу страх. Зик боится. Самоуверенный смельчак Зик боится чего-то, равно как и боится признаться в этом.
- Я справлюсь, Анта. Я…
Его последние слова тонут в нарастающем вое диких псов, звучащем теперь гораздо ближе. Я ещё раз смотрю на рану напарника и, положив аптечку на асфальт, встаю. Зик кивает.
- Иди. Потом рассчитаемся… - хрипло произносит он, и на уголках его рта возникает розовая пена.
Отступив на пару шагов, я разворачиваюсь и двигаюсь дальше. Идти остаётся всего ничего, ещё могу успеть. Но нервы мои не из железа выкованы - я не выдерживаю и перехожу на бег. Преодолев ещё пару кварталов, выхожу к месту, где должна состояться намеченная встреча с Тайлером. Вот только какова вероятность, что он ещё ждёт?.. Впрочем, лучше не думать об этом сейчас. Сойдя с тротуара, я вхожу в здание, где до Катаклизма размещалась крупная и довольно популярная гостиница. Нырнув в мрачный пустынный холл, я миную администраторскую стойку и начинаю подъем по широкой лестнице. Шаги мои заглушает толстый слой пыли на ковре.
Коридор за коридором, Дверь за дверью. Лестница за лестницей. Номера, гостиные, подсобные помещения... Я чётко знаю дорогу, так как уже приходила сюда. С Тайлером. Тогда я ещё не знала, что именно от его рук погиб самый близкий мне человек. Единственный, кто оставался у меня. Единственный, кто был дорог мне. А Тайлер - просто лжец. Он заслуживает смерти, и я готова подарить её. Хотя, возможно, он и не оценит моего широкого жеста...
Подъём на крышу отнял не много времени, но утомил меня. Вообще-то, следовало сначала позвонить Тайлеру - мы договаривались именно так, но сейчас уже не до формальностей. Я готова разрядить обойму в грудь этого ублюдка. Слишком много всего накопилось. Чересчур много для одного человека. И теперь чаша гнева праведного зависла над его головой. Осталось лишь немного качнуть её, и тогда всё закончится...
Ну, всё. Пора. Я осторожно выглядываю в дверной проем. Сама дверь, искорёженная неизвестной силой и сорванная ею же с петель, валяется поодаль. А вот и Тайлер. Он нисколько не изменился с последней нашей встречи. Растрёпанные черные волосы, намокшие под дождём. Потёртая кожаная куртка. Широкий ремень, но без кобуры - он так и не отучился носить оружие за поясом. Жаль, что я не вижу его лица... Снимаю пистолет с предохранителя и медленными острожными шагами выхожу на крышу. Как кошка. Как учил меня Ларго. Взяв Тайлера на мушку, я с интересом наблюдаю за ним. Его одинокая фигура застыла на самом краю бордюра, за стальным парапетом. Боязнь высоты никогда не входила в список недостатков этого парня...
Вот тут то и приходит осознание того, что сейчас произойдёт. Я убью любимого человека. Единственного. Нет!.. Нужно гнать эти мысли дальше от себя, в темноту, прочь! Палец на курке напрягся. Стоп. Не могу же я убить Тайлера выстрелом в спину. Хочу прежде увидеть его глаза. Заглянуть в эти бездонные синие... Но что это?.. Тайлер вдруг поднимает ногу и заносит её над пустотой. Шаг в пропасть. Его тело наклоняется вперёд... Из груди моей рвётся истошный вопль. Рука с пистолетом опускается, а взор прикован к телу, срывающемуся с центра тяжести и устремляющемуся в бездну. Он не издал ни единого звука, зато мой крик разрезал тишину, вспорол густой туман, что опускался с небес, и заставил дрожать мириады капель дождя... Да только поздно. Кончено. Мне не пришлось спускать курок - он сделал всё сам. Я устремляюсь к парапету и, перегнувшись, пытаюсь разглядеть что-либо, но туман...
Тяжело опускаюсь на бетон и закрываю глаза. Струи дождя стекают по моему лицу и попадают за шиворот. Мне уже всё равно. Я, будто сквозь сон, слышу далёкие выстрелы Зика. Их дополняют короткие взвизгивания диких псов. Звуки в пустом городе слышны порой на многие мили... Не шевелюсь. Ничто не заставит меня открыть глаза. И никто. Откуда-то издалека доносится назойливый сигнал коммуникатора. Какого чёрта?.. Нет, Зик так просто не отвяжется. Вынув из кармана вибрирующий гаджет, я вглядываюсь в экран. Ларго?! Принимаю вызов, нехотя.
Шипение. Щелчок. Голос.
- Анта, приём.
- ...
- Анта, отзовись! – мой наставник встревожен.
- Лар... Ларго... - мне трудно дышать.
- Где ты, Анта?
- ...
Шипение.
- Значит, слушай меня внимательно. Я изучил бумаги, что удалось достать Крису. Так вот, Анта, там есть записи о всех сделках Кейна за двенадцать с половиной лет! В том числе и об оплате заказов. Это что-то вроде бухгалтерской книги. Слышишь меня, Анта?
- Да... Я слышу тебя, Ларго...
- Твоя мать погибла не от руки Тайлера. Её убил человек по имени Марк. Тот самый Марк, на которого я так давно веду охоту. В прошлом он был наёмным убийцей, как и ты, и некоторое время выполнял заказы Кейна. Слышишь, Анта?..
- ...
- Более того, Анта... Более того, Тайлер никогда не работал на Кейна. Ни-ког-да. Анта? Анта? Приём!..
Дрожащей рукой я обрываю вызов. Ларго перезванивает, и тогда я с размаху разбиваю коммуникатор о бетонный бордюр. Куски пластмассы и мелкие детали брызгами разлетаются в разные стороны. Отбрасываю останки несчастного прибора. В ушах, словно приговор, гремит последнее слово Ларго. Ни-ког-да...
Дуло пистолета приятно холодит висок... Мой шёпот растворяется в шуме дождя.
- Тайлер... Я иду к тебе...