Леонид Очаковский : Наркопритон

О, немного начало попускать. А потом снова волна накроет. Слыш, Зоя, пока я чего-то соображаю и говорить могу, давай-ка расскажу, как я познакомился с аналогичной дурью. Мощной галлюциногенной химией. Да и вообще про жизнь вдвоем с любимой девушкой без мамани. А без мамани мы превратили наши квартиру в самый настоящий наркопритон. Эх, с одной стороны самый золотой был период в наших отношениях. Зеленка, химия, герыч, синька, чифирь, достаточно лавэ, кабаки, дома дискотека под блатнячок. И влюбленная пара, где девушка рассказывает своему возлюбленному про прострелянные бошки, как трупы из квартир выносить, как она БМВ угнала, про спецприемники, камеры. Это ярко. И незабываемо. Ты, вообще-то, как? Нормально? Чего-то соображаешь? Давай покурим, чифирок сварим. И я тебе это расскажу.
Ну, тогда как было? Маманя собиралась в отпуск, но с нами ожесточенно ругалась. И то говорила, что в отпуск не уезжает, то - чтоб я учел такое обстоятельство: за мной есть кому смотреть. Она имела в виду свою знакомую из уголовного розыска, называемого ныне криминальной милицией. Во назвали, хоть стой, хоть падай. Помню, по делам бракоразводным мне там справку нужно было взять. Ну, что розыскное дело на Наташку завели. Выхожу на Кунцевской, спрашиваю у первого мента - не подскажите, где здесь криминальная милиция? А мусор молодой меня спрашивает - ты на что намекаешь? А там еще мент постарше стоял, он первому сказал - он не намекает, он спрашивает, где уголовный розыск наш. Вот так какие-то мудаки его назвали. Молодой мент извинился и вытаращил на старшого глаза - правда, что ли? Так и назвали?! И они оба заржали, а я с ними. Который пожилой мне потом объяснил, как туда пройти.
В последний вторник июля паренек зубастый предложил мне замутить тусиби. Для чего с меня надо 600 рублей. Ну, забили стрелку на Китай-городе в метро у памятника Ногину. Взял он эту сумму, пообещал, что в субботу двинемся оба этой штукой. Без кидалова. Тьфу-тьфу, этот зубатик никогда меня не кидал. Вообще, он понравился мне тогда. Вид у него такой добродушный. На другой день мы связались. Он сказал мне, что все у него. И попросил к субботе купить пару двушек.
Денег было в обрез, ждал зарплаты. А эта финансистка хренова со своим муженьком-казахом съебались на дачу под Тарусово. Директриса Янка у меня сотки просит, а мне на пиво не хватает. Из кассы уже все выбрали. Оба на бобах. Маманя орет каждый вечер. А чего делать? Просишь у нее - мам, ну дай на сигареты, на пиво до зарплаты, да суки эти ухряли на дачу. А маманя орет - мне надо, я из кассы возьму, а ты бухгалтер, и из кассы взять не можешь?! Вот чего тут сказать? Значит, и мамане 160 статья светит, только часть первая. А с другой стороны, правильно. Ежели срок зарплаты подошел, а не платят, стыришь. Жизнь такая. Песня «воруй, воруй, Россия, а то ведь пропадешь» не на пустом месте писалась. Да только из кассы уже и брать было нечего. Янка все выбрала, что могла. Эх, мама, а ведь Греттир хорошо сказал - лучше грабить, чем воровать!
У меня денег не было ни на Интернет, ни на мобильник. Все уходило на геру. Вот два месяца, пока пацаны с Хая не раскурили, ничего, кроме геры и не было. Порой гера была хуевая, а порой - очень даже приличная. С навязчивой любовницей очкастой и с не менее навязчивой тележурналисткой герой я уже не делился. А с Олей всегда было все на двоих. И где-то в четверг потом мне звонит очкарочка игольная. Мол, Макс машину новую купил, мы ее обмываем, давайте вместе с Олей поедем, где-нибудь посидим. Ладно, только б маманиного ора не слышать. Поехали. Я им предложил ту забегаловку на Кунцевской. Ну, где с Юркой бухали. А они повезли нас в другом направлении. Мол, у Макса косяк есть, вот давай заправь бензин, покуришь косяк. А блядь, увезли к черту на кулички, там у метро Южное аптека круглосуточная. Давай триста рублей на две пачки кода, а косяк потом. Ну, слабый я человек. Дал, взяли они, а потом поехали к Максу. Он вынес косяк какой-то беспонтовки. Наташка хотела с нас еще деньги вытащить, да я их Оле отдал, а с Оли она хрен вытащит. Ныла, что коделака хочет. Ну, помимо косяка беспонтовки Макс еще амнуху стадола вынес. Вот так мы и приобрели две дозы стадола. Ну, Наташку с коделаком мы продинамили, отвезли они нас домой, а там мы вышли, пошли в аптечный круглосуточный пункт на Очаковском шоссе и там коделаком для себя отоварились. Домой в три часа вернулись, довольные как тараканы.
Вот так настало первое августа. Пятница. Сижу я на работе, вечером Янка меня зовет к себе. Говорит, Лёня, извини, но получки до вторника не будет. Вот тебе пятьсот рублей на выходные. Это я тебе как бы возвращаю, что у тебя брала. И дает пятихатку. А я еще у одной бухгалтерши 1500 рублей занял на выходные, да маманя мне двести дала. Ведь чуял жопой, что зарплаты не будет. Потому как бабенка и ее новый муженек залегли у себя на даче. Итак, у меня 2200 рублей. На пиво, на сигареты, на герыч и на дорогу хватит. Живем! На инсулинки хватить должно тоже, само собой. Янка как мне пятихатку дала, так и говорит - иди домой, я тут тоже сидеть не буду. Закрыли офис на полтора часа раньше и разошлись. Она - на дискотеку, а я домой к любимой. С заходом в магазин за пивом.
Ну, дома маманя ни со мной, ни с Олей не разговаривает. Завтра вроде женушка с пасынком обещалась прийти, но я ее обещаниям уже мало верил. Сколько раз было так - я позвоню, я приду. И пропадает на полгода. Мы с Олей сидели за столом, пили пиво и вино, играли на раздевание и на секс. И гадали, свалит маманя в отпуск или нет. Судя по всему, она собиралась. Вещи-то собирала. Потом легли, потрахались. И уснули.
И вот в половину восьмого утра субботы пошел я слить. Маманя у меня точно собиралась свалить в отпуск. Баулы в прихожую выносит, морду от меня воротит, но зная, что я зарплату не получил, мне еще три косых на стол положила. Ну, так она ж долго так не может. И Оля встала поссать! Вот тут она и наорала на прощанье на нас. Мол, вы наркоманы проклятые, не могу спокойно в отпуск уехать, вот вернусь - думаю, квартира вся пустая будет, все пропьете, все проторчите! Смотрите, есть за вами кому смотреть, чтоб никого не водили сюда без меня! Сволочи проклятые! Может, без меня передознетесь и подохните, меня от себя избавите! А может, у меня там в море судорогой ногу сведет, и я утону или сердце откажет - и сама от вас избавлюсь! Чтоб вы тут подохли! Вот такое прощание было. Маманя на весь дом захлопнула дверь, а мы с женой облегченно вздохнули. Ну, первым делом взялись за вино недопитое вечером, потом потрахались по полной программе. Пошли за продуктами и сигаретами, заплатили за мобильный. В магазине увидел такую фигню, что за мобильный можно платить. Типа как банкомат. Туда купюры суешь, набрав свой номер, а их тебе перечисляют на счет. Очень быстро. Тогда впервые это опробовали. Удобно оказалось.
А ведь на субботу мы уже договорились, что нам принесут кое-что. Некое вещество. 2СВ. Тусиби. Никогда не пробовал и не знал, что это такое. Само собой, смотрел на Хае, понял одно - это вроде как компонент экстази с галлюциногенными свойствами. Какая группа веществ - хрен поймешь. Ну, позвонил ему. Как, что? Маманя в отпуск уехала, мы одни. Зубастый паренек сказал, что приедет. Вот сейчас из дома выйдет и поедет к нам. Мы взяли блок сигарет, баклажку пива и пошли домой. Только я немного пива попил, он звонит, что уже приехал в Очаково. Оля погнала меня встретить его, что он не заблудился. Я с ним встретился недалеко от двора, потому что он распечатал электронную карту. И так бы нашел наш дом. Пришли домой ко нам, стали искать баяны, а их у меня до хуя было. А тут смотрим, только инсулинки есть, а двушки все маманя заныкала. Ну, и другие одноразовые шприцы тоже. Что делать, ведь нужны-то двушки? Иду в драгу ближайшую и беру пару двушек. Пока я ходил, любимую мою зубастый паренек уже поставил стадолом, вмазав ей все, что было. Оля нехило перлась. Она сидела на софе и говорила - а меня уже вмазали. У меня такое ощущение, будто я лечу. Вид у нее был в натуре убитый. Говорит, я прусь лучше, чем с герыча. Все это она повторяла по несколько раз.
Оля втыкала, а паренек зубастый начал колдовать. Попросил пару рюмок. И чтоб в одну рюмку налить воды. Принеся это, я увидел на столе в комнате нашей темно-коричневую капсулу. Как из-под ноотропила, только другого цвета. Паренек раскрыл ее, серо-коричневатый порошок высыпал в рюмку пустую. Набрал воды одним баяном, вылил это в рюмку с порошком. Поколдовал, зарядил раствором оба баяна. Один заряженный баян вручил мне. Сказал, что ставимся в мышцу. И предупредил, что вход будет очень жестким. Я пошел на кухню и там поставился тусиби в левое предплечье ровно в полдень. На часы так еще посмотрел при этом.
Я хорошо помню, с каким настроением входил в трип. Мне уже весело было от того, что маманя съебалась. Что какое-то время никто не будет на меня орать. Обзывать, унижать. И я спокойно побуду с любимой девушкой. И что фактически в моей квартире открылся наркопритон. Как и три года назад. С подругами веселой тележурналистки тогда. И чего сказать? Радость студента? И чего? Да, радость старшекурсника, от которого съебались в отпуск родаки. А мне по хуй! Одно главное - никто не орет, и до получки дожить можно. С пивком и сигаретами. И пошли от нас все на хуй. Баян в окно по привычке, а веселое настроение старшекурсника осталось. С веселым настроением входил я в состояние измененного сознания. Ожидал мультиков. Галюки я люблю больше всего по жизни. И чего-то такого ожидал. Для меня приятного.
Чрез минут пять я заметил, что хихикаю безостановочно. Вот мне весело - и все. Чего хочешь, а смешно. Хихикаю и хихикаю. И остановиться не могу. Потому как смешно. Блин, я никогда так не смеялся. Ни с одного вещества. Смеюсь и остановиться не могу. Мне чего-то вдруг захотелось ходить, двигаться. Думаю - пиздец, крыша в конец съехала. А надо вести себя нормально. Кстати, это моя излюбленная заморочка под тусиби - вести себя нормально при полном осознании собственной невменяемости. Желание ходить и двигаться было всего лишь желанием, а тело тяжелело, как бы наливалось свинцом. Я сидел, доедал куриную ляжку (ну, во время не поели, но доедал чисто по инерции, есть уже не хотелось), пил пиво и смеялся. Когда я доел, время прекратило течение свое. Восприниматься перестало. Я машинально тянул пиво из горла баклашки маленькими глотками. Я знаю торчевые рекомендации - спиртное, даже пиво, ослабляет кайф. Но извините. Я ж так не могу. Ну, чтоб удолбаться и там телеги гнать, ржать, прикалываться. Я именно убиваюсь в торче. И поэтому для меня наиболее лучше дома убиться. Чем угодно. Синькой, травой, герычем, химией. Не чтоб трепаться и прикалываться, а чтоб бошку совсем снесло. Поэтому без пива для меня любой кайф неуютен. А пиво догоняет. Хотя с этой штукой догоняться не надо. Чего мне нужно от жизни? Правильно, косяк, пиво, чифирок. И пизду! А что сверх того, то от лукавого!
И вот сижу на стуле, курю, тихо пью пиво, и вижу я, что все вокруг смешалось. Все-все. У нас после вмазки все общение распалось. Каждый погрузился в свои переживания. Подруга сидит в комнате, втыкает со стадола, паренек зубастый вроде лежит на нашей постели в полном отрубоне, а меня начинает штырить. Чую, тело внутри исполняется мелкой дрожью, а стены и мебель как бы оживают. Начинают дышать, двигаться и шевелиться. Пареньку зубастому плоховато стало, он пошел в туалет блевать. В следующий раз и Оля и я были на его месте. Увидев, что я пью пиво, он спросил - хочешь, чтоб совсем? Угу, - кивнул я, хихикая все громче и громче. Он пошел в комнату и просто исчез на какое-то время из моей жизни. Из нее стало исчезать все. А дальше - стало круче.
Что мне запомнилось в первую очередь? Вроде свист в голове. Исчезновение ощущения тела. Гипертрофированное чувство отделения мокроты и пота. Мне казалось, что мокроты необычайно много, что харкая, я выхаркиваю все легкие. На самом деле, ее было ровно столько, сколько и всегда, но мне казалось, что ее очень много. Тонны. Тоже и с потом. Казалось, я исхожу весь потом, вместе с ним истаиваю и падаю каплями вниз. Это чувство истаивания и растекания вместе с физиологическими выделениями тела вообще характерно для этого вещества. Малейшее дуновение ветра рождало зрительные и телесные образы. Мне каждый раз при этом казалось, что мое тело, как занавеска на окне вытягивается и колеблется на ветру. Я это и чувствовал и видел как бы со стороны. При этом начинали кривиться стены, книжные ящики принимали какую-то ромбовидную форму, а потом плыли в обратную сторону. В другой раз Оля мне сказала, что при этом я на самом деле кривлюсь. Изгибаюсь в правую сторону, причем и рот уходит на правую сторону. Какая-то неврологическая симптоматика, или кататонические проявления. Я стал ощущать как все движется. Скорее всего, меня на на самом деле кренило из стороны в сторону на стуле. Потому что стало тяжело сидеть. Физически тяжело. Не могу выдерживать сидячую позу. Надо или плясать или ложиться. Хочется и того и того, но никаких сил нет. А себя уже не чувствуешь. Причем опьянение накатывает волнами. Когда наступила минута послабления, я решил лечь. Все тяжело, сидеть нет сил. Сознание сужено. Ничего толком осознавать и понимать не можешь. Что-то не то. Какая там эмпатия? От всего отрубило, ты один, ты летишь черти куда и тебе страшно. Вот это и отложилось в памяти. Страх, чувство полета и подкатывающее чувство тошноты. Решил полежать, вроде как в сон тянет. А тут не сон, вообще не поймешь что. Черти что. Под этой дурью не уснешь. Понимаешь, что ты - пациент дурки в таком состоянии. И все.
Иду с баклажкой пива, ведь сушняк классический во рту, и ложусь в маленкой комнате на матушкин диван. Ну, пол подо мной явно прогибался, пока я шел, стены морфились, мебель вытягивалась ко мне. И это все под мое неудержимое хихиканье. Лежу, смеюсь безостановочно. Остановиться не могу. Зубастый паренек выныривает немного из трипа своего и говорит - ты как бобик прешься. Извини, разве я имею нечто общее с ментовской машиной? Или на тебя шиза навалила? Навалила, я в этом уверен. Убойное вещество. Тела не чувствую. Вообще, я никто и ничто. Отождествляю себя в то время с моими вещами. Я – шкаф, я – стул. Нет, не так все-таки, тут что-то другое. Меня вообще нет. Я очень хорошо помню это чувство. Я истаял вместе с потом, выхаркал себя вместе с мокротой, меня сдуло ветром и вообще нет в живых. Нету меня! И весело беспредельно, хотя временами это веселье сменяется короткой волной страха. Все равно, все ништяк. Хорошо-то как! Только б не забеременеть, как Викуля говорит. А чего мне расстраиваться? Маманя свалила, крутой химией поставился, глючит, как никогда не глючило еще. Все ништяк! Лежу и смеюсь. И летаю при малейшем дуновении ветра. Вместе с роем разноцветных искорок. Белых, зеленых, голубых. Да и пиво сосу.
«Под чьей-то рукой
Я зыбки качанье,
В пещере пустой,
Молчанье, молчанье»
Этот стишок вспомнился. Как на каждом хорошем приходе. Хотя ощущения разнятся. Как это он сказал? Жесткий вход? Да, толкнув поршень баяна, я открыл себе врата восприятия. И вошел туда. Вход был жестким, я полностью потерял себя. И все остальное. И отныне я - демон во плоти. Отвалите на хуй от меня, а иначе мало не покажется. Пузырьки крутятся пред моими глазами, я - один из них. Звуки, звуки вместе с кривящимися стенами и огненными свитками. Выныривая в реальность, ощущаю жуткий сушняк. Допиваю взятое с собой пиво. После чего немного вроде прихожу в себя. Опьянение тут накатывает волнами. Как прибой. То совсем бошку сносит, то попускает. Встаю и иду на кухню. Зачем? Не знаю. Не лежится и не сидится просто. Хочется двигаться. А самое главное хочется курить. Начинаю медленно слоняться по квартире. Пол превращается периодически в поток разноцветной жидкости и плывет под моими ногами. А живет и дышит пол постоянно.
Кажется, что прошла вечность. Время не чувствовалось. А всего прошло 55 минут. На часах на кухне - без пяти час дня. Я сел и закурил. Паренек, видимо, глубоко погрузился в ощущения, а Оля немного воспрянула. Стала двигаться. Встала, приперлась на кухню, курит и говорит - ну, пиздец, меня так вставило, лучше чем с геры. Вдруг раздается звонок. Настоящий или нет? Не знаю. Много раз звонки слышались на диване телефонные звонки и звонки в дверь. Но беру трубку все равно. Звонит приятель - айзер Алик в натуре. Моя первая жена приезжает ко мне сегодня. С ребенком. Просит выйти на пруд наш. Я ее с 13 января не видел. Ведь четвертый месяц живу с проституткой уличной, бухаю, торчу. Говорю это своей новой будущей жене. Той самой проститутке. Та хватается за голову правой рукой, приседает на колени и спрашивает – а она мне морду не набьет? Говорю – да нет, я все равно к ней иду. Она ж винтовая. А вдруг у нее есть баян с двумя кубами винта? Хотя понимаю, что если она с ребенком, винта у нее нет. Да и все время меня кидала. Иду к зеркалу. На зрак посмотреть. Вижу - зрак не сел и не расширился. Просто разнится по глазам, а глаза косят приметно. Понимаю, что убит не хило. Оля начинает меня кормить усиленно. Жрать не хочется. А Оля пичкает - ешь, ешь. Зря ты это, Оля, говорит паренек. Пойми, это не водка, это чистая химия. С еды твой не протрезвеет. Еще штырить будет. Оля перестает меня кормить и спрашивает - может, ты останешься дома? Я отрицательно качаю головой. Говорить не могу. На меня начинает наваливаться потолок. Тогда я иду с тобой, говорит Оля. Мы собираемся и выходим.
Выхожу в гавно убитым. Во дворе дома вижу какую-то кореянку с ребенком. Бегу за ними, кричу - Наташа! Догнал их и обломался! Оказывается, это вообще не кореянка, а узбечка. Облом. Думаю - ну и коллизии. Про ведь такое надо книги писать и сериалы снимать. Она ж вроде совсем свалила от меня, вычеркнула год брака и полгода добрачных встреч из своей жизни. И вот - вернется или нет? Увижу ее или нет? Или все это мне глючиться и на самом деле мне никто и не звонил? Да и вообще, живу я или все мне только снится? Направляюсь к пруду. Оля переводит меня чрез дорогу. Предосторожность не лишняя. Ведь убиты мы оба хорошо. Под такой дурью по улицам лучше не шататься. Подруга говорит, что чувствует будто летит. Меня начинает глючить по-новому. Накрывает очередная волна ирреальности. Асфальт вспухает волдырями. Трава меняет раскраску. В пределах зеленого цвета. То темнеет, то буреет, то светлеет. Сам чувствую, что теку. Теку ручьем. И вливаюсь в пруд наш, который становиться все ближе и ближе. Чувствую нутром. Вот он, пруд, в виде изгибающейся дышащей водной глади. Как чудовище какое. Идем по берегу и ищем жену. Ведь в такой же жаркий майский день прошлого года она именно на пруду порвала со мной. Ощущение такое, будто все возвращается. Сейчас она поговорит со мной, а потом мы вместе пойдем домой. А ее нет на пруду. Ходим бестолку. Я начинаю ругаться. Никогда не может сделать по человечески. Даже сейчас. Как она не понимает, что я хочу видеть ее, видеть ребенка. Оля меня успокаивает. Я одно тебе скажу, она тебя никогда не любила. Если бы любила - никогда бы так с тобой не поступила. Да, но я-то ее люблю все равно! Даже сейчас! Ладно, гуляем так. Гулять прикольно кажется. Будто вышел на новое место. Я никогда не был здесь. Хотя с детства здесь гуляю. Земля под ногами прогибается и течет, пруд гнется вниз. Поверхность вся кажется жидкой и подвижной, под ногами будто течет. Будто по ручью идешь. Интересно, какой у меня вид? Не знаю. Но на нас все отдыхающие на пруду косятся. Решаю идти домой. Все равно, жены на пруду нет. А Оля начинает опасаться, как бы зубастый паренек чего у нас не стырил. Ведь наркоман. Пошли, милый, в случае чего я ему так ебало начищу, что мало не покажется. Я уверяю Олю, что все будет в порядке. Поворачиваем домой. Вдруг мне сильно захотелось купаться. Оля берет меня за руку и уводит домой, кроя трехэтажным матом. Обещает надавать пиздюлей, если еще раз заговорю о купании. Кругом меня все плывет и движется. Ощущение полной нереальности.
Приходим домой, начинаются звонки и разговоры. Первым делом звоню тому айзеру и ругаю свою жену первую почем зря. Он начинает отмазываться - я ж не знаю, как у вас там. Не знает, я ж на него и не обижаюсь. Оля звонит насчет герыча. Чувствую, что начинает попускать. Место, куда вмазал, чешется. И продолжаю харкать, выхаркивая свои легкие. Так мне кажется. А если потею – такое чувство, будто весь таю. Ну, мы все в гавно убиты. Наркопритон чистый
Оля начинает гнать свои телеги. Начинает смотреть пустые бутылки и жалеет, что нет бутылки из-под шампанского. Она бы посадила на нее Наташку, которая нас познакомила, чтоб та на бутылке дрочила. Вот так суетится. Нету у нас нужной бутылки. Я б Наташку на нее посадила. Пусть дрочит. Гриша-Гриша, где ты Гриша! Паренек кайфует у нас. Рассказ про бутылку очевидно его впечатлил, потому что он просит Олю показать, как это делается. И начинает допытываться, какими прокладками она пользуется. Оля говорит - вот приедет Наташка просить денег на кодипронт - сам все увидишь. А Наташка, блин, звонит снова по извечной теме с самого начала - подогрей! А заебала своими просьбами.
Кухня медленно плывет в моих глазах и тихо вращается. Смотрю на глаза подруги. Зрак в точку. Сильно сел. Потом смотрю в зеркало. У меня зрак хрен поймешь какой. И не расширенный и не суженный. Левый как обычно, правый чуть больше обычного. Но видно, что ненормальный взгляд. С этой дурью понимаешь, что тебе в дурке место.
Вдруг раздается звонок в домофон. Слышу голос моей кореяночки. Лёня, чего на пруд не вышел? Солнышко! Кричу я- а из глаз слезы полились. Солнышко, я вмазался, заходи ко мне. Поднимись. Лёня, я с твоей мамой видеться не хочу. Так она в натуре в отпуск свалила, дома я и моя подруга. Ну, и паренек один. Наркоман. А вы чего, совсем убились? Бля, а я с ребенком пришла. Наташа, заходи, блин, ну, ты ж обещала! Матери раз нет - зайду!
Открываю ей дверь заранее. Пока она поднимается на лифте. Оля снова спрашивает - а она мне морду правда не набьет? Ну, если сама драки не затеешь, то нет, отвечаю я. Отвечать мне не хочется. Своей кореянке я всегда все прощал.
И вот она, моя кореянка, к чьим кривоватым ногам я готов был положить жизнь свою, стоит предо мною, а с ней ее ребенок от первого брака Ким. Который звал меня - русский папа. Здравствуй, Леонид! - кричит мальчик. А ты почему пальцы не закусываешь? Я поднимаю Кима на руки и начинаю плакать. Как будто не было года жуткого одиночества, замуток геры с кидаловым, десятка проституток, черного торча, ложечки, покрывающейся мелкими пузырьками под зажигалкой. Мы снова вместе. Лёня, говорит Наташа, не ннадо ребенка пугать. Не плачь. Я - твоя бывшая жена, но у тебя есть будущая жена. Наташа, говорю, а мы тут все вмазались. И премся. Лёня, говорит она, я с винтом завязала. Мне твоя девка понравилась. Но если хочешь с ней жить семьей - завязывай. И чего? Ништяк! Все кривится, ребенок смотрит свои любимые мультики по видику, жена готовит бешбармак для меня, я тяну пиво. Вот только появилась Оля, которая при этой идиллии заваривает мне чифирок. И не хочется, чтобы она вовсе исчезла.
Вот такая идиллия примирения разбежавшихся супругов, свидетелем которой случайно стал совершенно сторонний зубастый паренек. Но он нам не мешал. Ему было хорошо самому по себе, хотя, возможно, он задавался вопросом в себе - куда я попал? Извини, братан, но ты попал по назначению. В мир московских нелегалов и беспаспортных девчонок. А чего? Мы первыми не кусаемся. И тоже люди, кстати.
Я долго рассказывал при своих двух женах о своей любви к ним. Оля оставила нас с женой вдвоем и пошла играть с ребенком. Инстинкт материнства. Чрез полгода она возилась также с моей двоюродной племянницей. Нам ведь есть что сказать друг другу. Мы это сказали. Мы решили остаться друзьями на всю жизнь. И мы ими будем. Я понял, что от мамани и только от мамани сбежала моя любимая кореянка. И все. Не вернется. А я бы хотел. Я ведь всегда две жены. Одной девчонки мне мало всегда было. Почему Фархуду так можно, а мне нельзя? А переть тем временем меня продолжало. Кругом меня все вытягивалось, скручивалось. Я это по второму разу понял. С такой химии то трезвеешь, то тебя снова глючит волнами. Но разве до этого было? Наташа, я ж люблю тебя, вернулась бы! Лёня, у тебя есть будущая жена, я за тебя рада. Что ты наконец-то девчонку себе нашел. Небось, с трассы привел. Да, Наташ, ну, а это ж лучше, чем ничего? А помнишь, я тебе говорила - ищи себе жену на трассе или на бане? Помню, милая. Эх, Лёня, я рада за тебя. Мои уста тянутся к ней. А из динамика лилось:
«Ах Боже мой и в душу мать,
Непруха, мне не дать, ни взять,
На пять минут тебя лишь только запустили,
Я так хотел тебя обнять,
Прижать к тебе, поцеловать,
Рванул к тебе, но мне, увы, не разрешили».
Только хотел с женой бывшей обняться - Оля приходит. Мы было потянулись друг к другу, а тут как дернемся порознь. И я понял, что с Олей - будет совместная жизнь, а с Наташей уже никогда не будет. А так жалко. Смотрим друг на друга, накатывает волна опьянения химией, Наташа кривится, Оля кривится, меня смывает. И меня просто нет. А Наташка так с понтом говорит - Лёня, чтоб когда я ребенка привожу, ты и твоя будущая жена не ставились. Ни хуя! Это не тот же ребенок в шесть лет знал все? Чем Денис с Оксаной занимаются на кухне, про анашу, про героин? Не он ли сказал мне - а у мамы отходняк, я не буду ее к телефону звать. Не, Наташа, ты не права тут. Я и Оля вмазались, а ребенку-то мы ничего плохого не сделаем. И он у тебя до меня видел все. Да я по ребенку больше чем по тебе скучаю!
Все хорошо, но, увы, все хорошее рано или поздно кончается. Накатывали волны опьянения, морфилась мебель все реже и реже. Действие вещества явно подходило к своему концу, а наши гости стали расходиться. Около 18 часов мы вышли погулять на пруд, взяли пиво, погуляли. С пареньком зубастым мы все хорошо простились после магазина. Ему надо было ехать, да и как-то неловко ему самому было мешать встречи супругов. Дальше гулял со своей старшей женой, а Оля - с ребенком. Ведь было, ох, было, о чем нам поговорить. Наташа сказала, что больше ничего не употребляет, что Денис и Оксана тоже расстались, что низенькая Людка ушла от Кольки, что и у Стаса с Наташкой что-то не ладиться. Она приезжает к нему все реже и реже. Потом про Кима. Как он учиться. Я удивился, что ребенок все помнил. Но весь вот этот разговор так и не мог заглушить боль от нашего разрыва. Наташа, зачем ты ушла от меня, почему? На этот вопрос она так и не ответила. Потом снова взяли по пиву. Пошли провожать ее на автобус в Солнцево. Тут бывшая теща звонит из квартиры бакинца Алика. Уже пьяная. Леонид, как там Наташа? Ты не прибил насмерть дочь мою? Мы тут все так переживаем. Я говорю - нет, Тамара Алексеевна, мы очень хорошо поговорили, у нас все в порядке. Я с ней говорю, а земля по мной плывет по новой и как бы дышит. Теща мне говорит - давай дочку. Я Наташе даю мобилку, она мамане своей высказывает. Мол, нечего у бывшего зятя деньги на мобилку тратить, он нашел себе проститутку уличную, живет с ней, как с невестой, у них своя наркоманская жизнь, они там всех московских торчков в свою хату водят, не хуй тратить его деньги. Они ему на торч нужны. Потом Наташка мне отдает мобилку и говорит - знаешь, рада, что тебя увидела. В гавно убитого. Проводи меня. Ну, и что? Проводили бывшую жену с ребенком. Поехали они в Солнцево, уже семь часов прошло с момента приема. И чуем- попускает. И давай бухать алкоголь. Вот чисто по синей теме отрываться.
Вот так начался наш трехнедельный заторч. С замутками, с дебошами, с кабаками, с ежедневной дискотекой дома вечером , где мы танцевали под блатные и наркоманские песни. Без мамани. Когда мы почувствовали себя вольными. Эх, было дело. И были гематомы на телах влюбленной пары. Хотели мы устроить наркопритон - он у и нас получился. А теперь мы оба ностальгируем по нему. На выходные бывало мы все время голые ходили, из дома выходили только за дурью, спиртным и сигаретами. Ни один вечер не были трезвыми. Не, с маманей так не поторчишь и не забухаешь.
Именно тогда мне стало ясно, что губит людей не героин, а водяра. С чего все началось? Вот после такого дивного торча и неожиданной встречи с бывшей женой? С общительности Оли, ее тяги к спиртному. Идем домой, а это же был день ВДВ. По всему Очакову мотались компании пьяных десантников в голубых беретах. Народ сидит, бухает. Только зашли во двор, нас окликнул сосед снизу Серега. Вдовец, отец троих детей. Заговорили, познакомился с Олей. С ним тусовалась синяя компания. Предложили выпить, Оля согласилась. Выпили, сидели, потом сходили еще за водкой. Бухаем дальше. Вот тут меня впервые насторожило поведение моей коханы. Вернее, я это впервые заметил. Оля не умеет пить спокойно. Она чувствовала себя королевой в компании пьяных мужиков, всех поддразнивала. Дразнила как девчонка. Флиртовала как-то грубо, Явно выпендривалась, начала понтоваться. Я боксер, у меня серебряная медаль по боксу. Мне с самого начала эта линия поведения подруги не понравилась. Тогда этого не было, но я нутром чуял, что такая линия поведения рано или поздно приведет к пьяной драке. Сидим так, там еще десантники пьяные шли. А сосед наш уже бухой совсем. Один десантник сплюнул, а сосед давай орать, что тот его не уважает, потому как пред ним плюнул. Хотя плюнул тот скорее себе под ноги. Они там матерятся, я Оле говорю - съебываемся домой. А она говорит - давай пацана одного пригласим, а то ему ночевать негде. Ну, любит она бухать в компании. И приглашает его. Как его звали, забыл, Колька вроде. Взяли еще поллитра, пошли домой. Сидим на кухне, бухаем, Оля орет то на него, то на меня, то с ним заигрывает, то ко мне ластиться. По две стопки выпили, а меня и зарубило. Проснулся я где-то под утро, Оля спала рядом со мной, а пацан тот храпел на полу. Потрахалась ли она с ним, я не знаю. Могла, имела все возможности. Но Оля это категорически отрицает. Признает, что он начал к ней приставать, она с ним пообжималась, да и отказала ему. А кроме того, рожденный пить ебать не может. У двадцатисемилетнего пацана не стоит толком. Хотя потом добавила, что все же подрочила у него, чтобы ее успокоить. Я вообще-то не имел ничего против того, что она, живя со мной, будет с кем-то путаться, желательно только чтоб не с одним. Хули молодой девчонке один мужик только! Их должно быть пять как минимум.
Ну вот. Утром проснулись, опохмелились, а тут началось нашествие соседей- аликов. Серега приперся, Маринка приперлась, еще кто-то. С шампанским, с вином, с водкой. И пошла пьянка по новой. Я там сижу, курю, пью, не знаю, куда деваться. Вот на хуй они все мне нужны? Мне геру мутить надо, нужно прозванивать и ехать. В одиннадцать часов героинщица звонит - подогрей! И на хуй очкарочка тоже мне нужна! Тут люди входят, выходят, Маринка пьяная несет, что она ведьма и всех насквозь видит. Прикопалась, наркоман ли я, Ольга ли наркоманка. По маманиным базарам. Потом стала со мной заигрывать. Маринка как набухается, так начинает по всем пьющим мужикам ходить. Тогда у нее запой был, она съебалась от своего мужа и откровенно заигрывала с Серегой. И жалела, что со мной раньше не была знакома. Она так чуток постарше меня. В принципе, эта самая преусловутая соседка, к которой можно зайди с поллитра (или пригласить к себе), напоить и отыметь. Жаль, раньше не знал ее так близко, а то б за год без жены было бы дешевле, чем с Викой. Но атмосфера пьянки в компании - это не мое все же. Я ж убиться хочу. Хотя бы водкой. И сам по себе по жизни, как говорила Наташка.
Короче, сижу пьяный, тут Оля подлетает и начинает меня бить. Два раза по лицу врезала. Серега ее оттягивает от меня, Маринка успокаивает. Что я ей такого сделал - до сих пор понять не могу. С чего это она. Как-то успокоили, я там с Маринкой сижу, а вижу Сереги и Оли нет. Я как-то спьяну на это внимание не обратил, а Оля похвасталась мне потом, что она мне изменила с Серегой. Мол, в маленькой комнате он ее завалил поперек дивана, сорвал с неее штаны и засунул ей, да так, что она кончила дважды на его члене, а он ей три палочки кинул. В первый раз он сначала спустил, а потом она, а потом они синхронно кончали. Факт такой, что диван в маманиной комнате на самом деле был разложен, и даже подушка лежала с одеялом. Оля сказала, что там Серега развлекался с ней, потом с Маринкой. Ну, как он там с Маринкой дрыхал, это я видел. Когда Оля хорошо поддаст, ее первый встречный может валонуть, да только на Серегу всегда его жена жаловалась, что не стоит у него толком. И Маринка тоже отмечала это не раз. Да и сама Оля потом с ним общалась и говорила, что не раз шла с ним в постель, да только ничего не было. Он валил ее, ложился на нее да и зарубался на ней спьяну. Она его стряхивала с себя и просто спала рядом. Или съебывалась, прихватив с собой сотку из его кармана.
Где-то так к двум часам все, кроме Кольки разбрелись. Нам уже надо было позвонить да и ехать. За хмурым. А Оля вдугаря пьяная, а ежели объективно, то и я не лучше. Бухой. С момента отъезда мамани на эти первые выходные того августа я не был трезвым. Перманентно нетрезвое состояние. Колька не уходит, так сидит и сидит у нас. Мы уже не знаем, как его выставить. Говорим, ехать надо нам, а он - давайте с вами поеду. Мы объяснили, что мутить едем. И мутим хмурый. Он - ну, так давайте вместе. Только я с вами колоться не буду, вы мне лучше водки купите. Оля тут вздумала пересчитывать прямо пред ним, сколько у нас денег. И орет на меня - не трожь! Дура! Пока она пересчитывала, Колька у нас тысячу стырил да и съебался. Мы - за ним. И тут Оля забыла ключи взять, а дверь-то и закрыла, хорошо хоть я мобилку с собой взял, а Оля выскочила позднее и прихватила с собой все деньги, что у нас остались.
Побегали мы за ним, побегали, он от нас. Оля все канючила - Колька, отдай деньги. И я ему говорю - Коля, отдай! Туда-сюда бегали, а он ладит одно - я ничего не брал у вас. Долго там базарили, базарили, а он взял и съебался. А Оля сидит пьяная такая, ее будто ничего это не касается. Зло меня взяло на нее. Значит, набухаться и морду бить мне неизвестно с чего - это она горазда, а как парень у нас деньги спер, она ничего делать не собирается? Ничего это ее не касается? Ах ты, сволочь, думаю. А она сидит и говорит - да ладно, Лёня. Я ей как врежу по соплям. Она вскочила и ударила меня в ответ, разбила мне очки. И началась самая настоящая драка. Стали бить друг друга куда попало, причем Оля била очень больно. Рука у нее тяжелая, боксерская. Ударит - так ударит! Фингал мне поставила, массу синяков на боках. Как только стали мы драться, все от нас чухнули. Никто не стал разнимать, никто не пробовал как-то образумить. Разбежались и смотрят издали, как мы мутузим друг друга, как на спектакль какой. И никто даже мусоров не вызвал. А били мы друг друга здорово и жестоко. И чего? Как-то Оля успокоилась, присела на лавочку. Я ей говорю - отдай деньги-то хоть! Она обзывается, а я ей как с ноги врезал по скуле, она так на землю и свалилась. А я ей еще четыре раза по пизде пинков надавал. Что потом было. Я к дому пошел, и у домофона впервые дошло, что ключи или у нее или вообще без ключей вышли. А Оля бежит за мной и орет на весь двор - убью, гад! И давай меня бить по новой. А потом плачет - Лёня, как ты мог со мной так жестоко! Ты ж четыре раза меня по пизде ударил, я ж считала! Оттуда ребенок наш выходить будет, как ты мог так со мной! Обними меня. А я злой на нее. Говорю - привел домой с улицы на свою голову, бить меня стала. Иди, откуда пришла! А она - ах, ты гад, убью! Ах, сволочь - и снова бьет. Я ей говорю - вот как ты меня благодаришь за мою доброту к тебе, иди от меня! А она - я могу без тебя жить, Лёня, прости меня! И вот так несколько раз. То обниматься лезет, то морду бьет по новой. Я уже от нее побежал, а она - за мной. Догнала, врезала по спине и обняла. А обняв, успокоилась, говорит, давай мириться. Давай, пива попьем и помиримся.
Ну, пошли в магазин, а по пути Оля снова возобновила драку. Еще пару раз мне врезала, я ей ору - ты мне не жена, уходи на хуй, подавись моими деньгами! А она мне - никуда я от тебя, торчка, не уйду, ты мой на веки, понял, козел?! Я ей ору - иди на хуй! А она мне - да я на хую больше, чем ты на свежем воздухе! Милый, я хочу спатьки с тобой всю жизнь! Я снова от нее, а она рванула, догнала меня, дала мне подзатыльник, потом куда-то съебалась. Чрез десять минут она появилась с парой бутылок пива и пачкой сигарет. Сидим мы во дворике на траве, тянем пиво, курим, а она ноет - давай помиримся, я хочу быть с тобой. Меня такое зло на нее взяло. Я ей говорю - тогда я тебя выпорю. А она говорит - хорошо, милый. И стала рассматривать мои синяки. Смотрит так, говорит - да, здорово я тебя отделала. Вот смотрю и не вериться, что это моя работа. Стали по новой ругаться. Я ей говорю - меня-то ты отделала, а эту суку, что у нас тысячу спиздил, с миром отпустила. Оля - я хотела морально его пронять, мне его бить не хотелось. Вообщем, ругались-ругались, да и помирились. Все наши разговоры крутились только о происшедшей драке. Кто кого лучше побил. Оля считала, что она меня била вполсилы, но была все равно довольна результатом. Синяками на моем теле. Это почему-то ее радовало. Я удивился, помнится, что дрались во дворе и у магазина и на улице, а так и не попали в ментовку. В принципе, могли забрать. Оля усмехнулась и сказала, что в ментовке за драку отлупят дубинкой по голому заду, закроют на три часа да еще оштрафуют. А резиновая дубинка хорошо пристает к телу, что там розги! И рассказала, как в двадцать лет в Коростышеве на день города была драка на дискотеке. Забрали четверых пацанов и трех девчонок, в том числе и ее. В обезьяннике драка возобновилась по новой, их всех отлупили резиновыми дубинками по голому заду и развели по разным камерам. Чрез три часа отпустили, оштрафовав.
И чего? Вроде остыли, потрепались, помирились. Снова вместе. И выясняется, что ключи-то в натуре дома оставили, а Оля с наружи замок закрыла. И чего делать? Только дверь ломать. Звоню в МЧЭС, говорят приедут. Пошли домой. А тут Наташка очкастая звонит с вечным - а давай кадик возьмем. Я ей спокойно объясняю, что нам не до кадика и вообще не до торча. У нас вот проблемы. А она - ну, так мы с Максом к вам приедем. И трубку вешает. Ладно, думаю, как приедете, так и уедете. Ага!
Ну, слесаря быстро приехали. Стали ломать замок. Поразило меня, что замок на нашей металлической двери сломать - раз плюнуть. Там двое приехали. Один стал в замке ковыряться, а другой говорит ему - а ты его приколкой. Который замок ломал усмехнулся и сказал - я-то могу, только в рапорте напишешь, что я по твоему распоряжению работал отмычкой. За пять минут вскрыли замок, мы вошли в квартиру, паспорт им показали, они там акт составили. И тут героинщица со своим дружком приперлась. Лёнечка, давай кадик возьмем. А мы 700 рублей за вскрытие замка-то заплатили уже, а кадика мне с ней уже совсем не хочется. Код-то я и сам по себе взять могу в драге. На хуй мне ее подогревать постоянно? Но вот такой характер. Говорю, денег мало. Она к Оле. С Максом перемигивается. Говорит, иди в машину, я спущусь. Макс ушел, а она ноет и ноет. Оля мне говорит - Лёня, смотри за ней, я срать пошла. А я такой злой на все, с места не стронулся. А у Оли деньги были в ее жакете без рукавов. В кармане. Она его сняла почему-то и разговаривая с очкарочкой, на нем сидела. Ну, пьяные были. А тут она пошла срать, крыса эта очкастая все деньги и стырила. Только алтушки да червонцы нам и оставила. 115 рублей. Ах, сука, ах, крыса! И съебалась!
Выходит Оля из дальняка. И говорит - милый, она у нас почти все деньги крысанула! Я снова вскипел. Чуть на Олю драться не полез. Чего делать? Оля говорит - пошли в ментовку, напишем на нее заяву. Пошли мы в нашу ментовку. Я говорю, что меня девушка обокрала, существенный ущерб нанесла. Хочу заяву написать. А мент там, майор, говорит мне, что он не имеет права заяву сейчас принимать, потому что я пьяный. Это по Уголовно-процессуальному кодексу. Нет, не отказывается, но сначала надо протрезветь, а потом заяву писать. Приходите завтра, выслушаем Вас, примем меры. Пошли домой. Снова по пиву берем. Пьяненькие ж в натуре оба! Дома позвонили ей. Подошла Машка, сестра ее. Ну, которая по сонникам и по резьбе жил. Оля говорила с ней, потом с ее матерью. Мол, у нас Ваша дочь последние деньги крысанула. Скажите ей, чтоб отдала. Мать ее спросила, откуда мы знаем Наташку. Оля говорит, что в больничке с ней познакомилоась. А мамаша ее спрашивает - ну, небось у самих такое же увлечение. А Оля ей говорит, нет только пиво пьем и травку курим. Ну, иногда так чем-нибудь поставимся. Все понятно, сказала матушка героинщицы. Хорошо, я переговорю с дочерью.
Оля еще раз за пивом сходила, когда стемнело. Глаз у нее совсем заплыл, и она сказала, что пока синяк не пройдет, она на улицу выходить не будет. И рассказала, что жопой чует - пацаны из нашего дома хотят ее пустить по кругу. У меня отекла ладонь и левая нога - в драке оказались сломаны два пальца, а ведь по началу и не заметил. Я сильно хромал. Ну, чего, здорово друг друга отделали, базара нет. А все одно, легли вместе и... облом! У Оли начались месячные. Но все равно Оля уснула на моем плече. Засыпая, она мне прошептала: милый, а все одно хорошо я тебя побила.
Утром просыпаюсь - и пиздец! Еле хожу, нога болит невыносимо. Пришлось вместо работы идти в травмопункт, а Оля позвонила Янке и сказала, что меня схватил приступ, я упал и сильно разбился. Это чтоб мое побитое лицо разъяснить - так она мне сказала. Сделали рентген, палец на ноге треснул и палец на руке, денег нет. Оля прошлась по подъезду, набрала бычков и стала крутить самокрутки из них. Их в тот день мы и курили в основном, а еще трубочный табак и беломор. Помню, к вечеру меня чего-то такое зло взяло. Тут еще эта героинщица звонила, ругалась с нами. Ах, вы, дураки, хули моей матери звонить, это слесаря у вас деньги сперли, а не я, на хуй идите. Меня после разговора с ней такое зло взяло. Стал Олю ругать. Что она вообще учудила. Пять тысяч проебали с ее пьянкой за выходные, герыч не взяли. А она ладит - да, ладно, да, ладно тебе. Зло меня взяло еще больше. Говорю ей - снимай штаны и ложись, выдеру я тебя, чтоб на всю жизнь запомнила! А она спрашивает - мне когда штаны снимать, сейчас или потом? Я говорю - сейчас! Она молча сняла штаны и легла на живот поперек кровати, спустив ноги. Я еще спросил - а чего ты поперек легла, ляжь нормально. А она - а так надо, жопа оттопырена, как раз для порки. Ну, я пожал плечами, взял ремень. Тот самый, которым обычно маманя меня порола ребенком. И давай охаживать свою любимую. Она лежит так, только задом вихляет. Под конец стала извиваться, как юла, но голоса не подавала и не плакала. Где-то так я разиков двадцать оходил. Задница покраснела. Перестал, а она спрашивает - все? Я говорю - угу. Она встает, трет руками зад, говорит - а здорово всыпал, не ожидала я от тебя такого. Потом натягивает штаны и говорит - а все равно пороть ты не умеешь. Погоди, я тебе еще покажу, как пороть надо!
И чего? На другой день вышел на работу. Финансистка эта хренова как мой фейс увидела разбитый и как я хромаю и перевязанный палец, так желание всякое орать на меня у нее отпало. Ой, что такое с тобой? Я стал ей фуфло толкать, что вот приступ был, упал, разбился. Она меня пожалела даже, зарплату оставшуюся за июль мне отдала, сказала, что появится вместе с мужем только в следующий четверг. Ну, на работе все было нормально, я там хромал. И связался с тем пареньком зубастым. Мол, ту дурь можно еще взять, только две штучки? Уж больно она мне понравилась, хочу еще. Паренек забил мне стрелку снова у памятнику Ногину в метро. На этот раз я ждал его очень долго, а когда он пришел, он сказал, что со мной хочет встретиться другой хаевский паренек. Интересно ему на меня посмотреть. Мол, он там с девчонкой расстался, тоже с Хая, стал сразу после этого настоящим психонавтом. Прикольный такой. Надо его подождать. Ну, я подумал, что всех нас еще нарконавтами назвать можно. И это будет совершенно справедливо.
Побазарили немного, он стал его высматривать. Вдруг подходит такой низенький худой паренек, одетый по разноцветному как-то. И на голове вроде берет - тоже разноцветный. Первое впечатление, что он как-то так кружился все время. На месте ему не стоялось. Может, Е нахавался, кто знает. Поздоровались, зубастый нас представил. Разноцветный торопился. Был быстрый съем. Рубль два ноля я передал ему незаметно, а он мне - спичечный коробок. Кроме того, он дал мне свои координаты и сказал, что в конце недели возможны хорошие шишки. И разбежались. На Киевской я зашел слить в уборную. Там исследовал содержимое спичечного коробка. Там было два скрученных целлофана. В которых я приметил уже знакомые темно-коричневые капсулы. Значит, все в порядке. Без кидалово. Значит, возвращаюсь я домой с работы с лавэшками, а в кармане - спичечный коробок. А в коробке том. - два скрученных целлофана. А в каждом целлофане завернуты две коричневые капсулы. А чего в капсулах? 2CB. Тусибишка. Компонент Экстази. Мощный психоделик. Вроде ЛСД. И это мне так душу грело.
Ну, мы с Олей сначала в магазин пошли. Похавать надо купить, да и пива тоже. Пелемени купили, баклашку пива, баклашку сидора, пару бутылок пива еще, сигареты, чай, хлеб. Пошли домой и стали готовиться. Похавать и заторчать. Первым делом закрываю на замок балкон и двери. Выношу из квартиры ножи и ножницы. Мало ли чего Оле в голову стукнет под этим веществом! Она себя уже показала. Оля готовит ужин. Я беру две рюмки и начинаю бодяжить. Раскрываю коричневую капсулу, высыпаю в рюмку серо-коричневатый порошок. Вспоминаю рекламу. Вы все еще кипятите? Тогда мы идем к вам! Порошок растворяется в двух кубах воды, набранной одним из баянов. Хорошо растворяется в двух кубах воды.
А дальше было так. Зарядил раствор в два баяна по кубу, Хотя, может, и не по долевому разбодяжил, ее поставил, себя потом. В руку, но по мышце. Укол сам по себе болезненный. Как любимая сказала, не болючий, но пекучий. Чрез две минуты слышу свист за левым ухом. Оля говорит - ой, меня уже вставило. Садиться зрак. Ну, это она по гере судит. С этой химии зрак вобще не меняется, только глаз сильно косит. Говорит, у меня просто голову сорвало!. И тут я почувствовал вибрацию под черепной коробкой и мой затылок развалился. Навалилось оцепенение, в глазах заблистало, кухня наша стало переливаться разными светлыми тонами. Оля просто куда-то исчезла. Ну. Помню. Так с понтом говорит - милый, мне будет лучше прилечь. Так у меня же в голове свистит. Я ей говорю - ты приляжь и не парься. Я еще, помню, пробовал пить пиво и доедать пелемени, но потом просто подвис и начисто выпал из реальности.
Вокруг меня плыла и тихо текла моя кухня. Стены, потолок, пол, мебель - все стали текучими, они двигались, шевелились и сливались в круговом вращении, меняя цвета и закручиваясь в спирали, которые устремлялись на меня. А меня не было. Не было просто. Я себя совсем не чувствовал. Вот так сидел и растекался. Казалось, что я превращался в пот и мокроту. Мне казалось, что я с каждым плевком выхаркивал все свои легкие, вот такой был объем мокроты. Так казалось. Вообще, когда открывал глаза, все было необычно гипертрофированным. И все дышало и кривилось. Чувство времени и пространства пропало полностью. Потом вернулось чувство тела. Я чувствовал, что тело мое вибрирует, и мне просто не было сил оставаться на месте. А с другой стороны и сил нет ходить. Да и вообще двигаться. Ну, не хочется, не хочется, а вот слить-то хочется Я пошел на еле гнущихся ногах в туалет и попробовал слить. Из меня извергся будто ниагарский водопад. А стены туалета стали закручиваться в спираль и засасывать меня вниз. Стоп, говорю себе, Измена! Выхожу из туалета. Лёня, ложись, зовет меня Оля! Ложись, милый! Мне страшно! Я плыву по волнам. Меня несет поток! И тут она произнесла коронный афоризм - нет, с этой дури не то что повезут, нет, ноги сами собой в дурку понесут! Она вся дрожала, вскочила с кровати заплясала на полу. Нет, кричит, я сейчас сама в дурку побегу! Я тела своего не чувствую! Присела и поползла на карачках ко мне на кровать. А я лег и лечу, и мне такой кайф был!
Ну, легла Оля ко мне, и какое время мы лежали, отдавшись переживаниям. У Оли месячные. И она стала говорить про них, что у нее такое чувство, будто она рожает. А меня на дьявольщину пробило. С этой дури всегда на дьявольщину пробивает. И стал я ей гнать. Это из твоего чрева щенки вылазят. Ты рожаешь щенков дьяволу! Раз в месяц ты трахаешься с Великим Змием, и от этого совокупления в тебе пробуждается 24 вида нечистоты. И ты рожаешь щенков, и они уходят на самый край бездны, где в грязи последней нечистоты валятся слепой обдолбанный Азатот, султан всех демонов. Он слепой и наркоман. Да? Ну, и ты у меня наркоман, говорит Оля. И мало тебе этого, ты и меня на иглу подсадил! Да, говорю. А она, эх, знал бы папа! Папа это бы не одобрил. Мне тут вспоминается олин папа. Системный алкаш, отставной следак ментовской. А знаешь, говорю, ведь ты сама вольчей породы. Ты оборотень!
Бля! Рядом со мной тут же оказывается волчица, которая медленно превращается в Олю. Но глаза, горящие углями, остаются. Я не волчица, говорит Оля. Я - простая проститутка с Украины. В нашем роду никого не было из волчьей породы. А еще знаешь, кто я? Не, говорю. Я мертвая, Лёня! Меня хоронили. И ты живешь со мной, вытягивая из меня мою жизненную силу? Нет, я вампир, я просто живой покойник. Бля! Тут же я увидел на своей любимой трупные пятна, кожа позеленела вдруг, потек белесоватый гной и...... рядом со мной лежал скелет.
Каково, Зоя?! Такое увидеть и прочувствовать! Отпрянул сразу. А там как? Волнами действие идет. То попускать начинает, то снова глючит по полной программе. Оля говорит - милый, ты чего? Щенки все уже вылезли и ушли к этому, как ты говорил, который в грязи валяется. Так что ты можешь засунуть мне, если хочешь. Ведьма! Кричу я. Ты ведьма, а я дьявол! Дьявол во плоти! Давай в эту же ночь зачнем антихриста! А она кричит - давай! Ну, и пошли мы трахаться. Удивительно, как кровать не развалилась. Секс был улетный! Трахался-то я не то со своей любимой, не то с выходцем с того света! Оля вся светилась фиолетовыми искорками, у нее то пропадали, то появлялись клыки, когти и шерсть. Каково, а? А мне понравилось.
Потом стало вроде попускать. Где-то чрез два часа там начинается более ровные ощущения, трезвеешь немного, а потом снова накатывает волна галюков, и ты снова подвисаешь среди гнущегося пространства и без времени. И все вокруг тебя плывет и движется. Это характерно прежде всего для таких веществ, как тусиби и ТМА-2, в меньшей степени - для прочих психоделиков. Тусиби - это страшное вещество, как можно с ним расслабиться, скажем, на дискотеке - я просто не представляю. Когда немного попустила, Оля сказала мне - Лёня, эта не твоя тема. Не бери больше эту дурь, с нее свихнуться можно. Странно, но мне это в тусиби больше всего и нравиться - чувствовать себя полностью невменяемым. Пожалуй, только ТМА-2 давало еще такое чувство. Интересно, но с подобной химии всегда видится все плывущем, дрожащим, нечетким, с вибрирующими краями. Куришь, а кончик сигареты в руке кажется плывущим, двоящимся. Мне это всегда нравилось. И у Оли вид такой был характерный. Какой-то такой хулиганистый особо, хотя она и так хулиганка по жизни.
Догонялись потом сидором и пивом. Я нашел и допил початую бутылку пива, доел остывшие пелемени. Оля мне еще чифирь сварила. Сказала, что трезвее меня - видимо, ей попало меньше вещества. Неровно расбодяжили. Смотрели концерт по телику. Я смотрел и понял, что разные видеоклипы сделаны под психоделиками. Музыка-то кислотная была. Все эти звуки, ритмы, цветомузыка, сменяющиеся картинки - все это как-то воспроизводит картину ощущений и переживаний под такой химией. Более того, они как-то провоцируют наплывы волн опьянения. Спать совсем не хотелось, мы и не спали всю ночь. 8 часов перло активно. Где-то в шесть часов мы с Олей потрахались еще раз, а чуть перекусил и пошел на работу. Потом весь день было хорошее и ровное настроение. Утром правда все было в фиолетовых пятнах. Всю ночь не спали, но чувствовал себя весь день ровно и бодро. Вот так мы впервые вместе познакомились с мощными психоделиками. Тусиби - самая лучшая дурь, которую я пробовал. Такое мнение составилось после первого раза, с той поры только ТМА-2 и перекрыло по силе действия и визуальным галюкам эффекты тусиби. Но это было зимой уже.
А дальше потекло все как обычно и шло без мамани. С утра на работу, побуду там, налеплю много разных бумажек, с любимой по телефону побазарю. В обед схожу к метро, пирожков горячих похаваю, кофе попью, покурю, снова в эту конторку. Там за компом снова сижу, бумаги перебираю, на клавиатуре стучу - и это до шести. Потом пойду домой, по дороге две-три бутылочки пива, в Очаково в магазин, там баклашку пива возьму крепкого, баклажку сидора и поллитра водки. Дома накоротко покушаем, идем в матушкину комнату, а там включим комнатный комп. И слушаем с него диск, который мне прислал мой барнаульский друг с блатными и наркоманскими песнями, бухаем водяру, пиво. Хмелеем, я начинаю приставать к Оле, танцуем, валимся на матушкин диван и там занимаемся любовью. Потом бухаем дальше, курим, танцуем, а Оля гонит мне свои телеги. Про свою молодость, про школьные годы, про училище, про трассу, про спецприемники, про разные ментовки, где она побывала, про драки на дискотеках. Первой поразившей меня историей Оли был ее рассказ про игру на раздевание с последующим сексом. Якобы Оля сама это придумала. Пригласила двух своих подруг по училищу, а ее приятель, с которым она училась прежде в одном классе, пригласил трех пацанов. Запаслись парой корабликов и парой ящиков пива, засели в общаге училища, дунули план, запили пива и начали эту дивную игру. Хотя в какую именно карточную игру они играли, Оля не помнила. Какую-то быструю - можно сказать одно, где проигрывает только один игрок. Ну, уговор был такой -проигравший с себя снимает одну вещь. Оля и другие девчонки снимали с себя сначала мелкие предметы. Украшения, разные там колечки, сережки, часы, цепочки, браслеты, заколки для волос, потом туфли, а потом начали раздеваться. Ну, а когда проигрывал уже совсем голый участник игры, то уговор был такой. Проигравший голый пацан по выбору или лизал у всех девчонок или дрочил на виду у всех. А проигравшую голая девчонка ложилась на стол и пацаны ее трахали по очереди. Брали по карте, открывали их и трахали девчонку по очереди в зависимости от достоинства выбранной карты. Оля говорит, что проиграла первая, и ее первую трахнили три пацана. Один трахал хорошо, Оля говорит, что она даже стонала, когда он ее трахал, а двое других еще толком и трахать-то не умели, сразу кончили. Игра эта с планом и пивом продолжалась всю ночь. Оле тогда поставили 8 палок, другой девчонке - 12, проиграла три раза, а третьей девчонке - семь. Видимо, последний раз один из игроков был уже никакой. Свалился под стол. История эта меня впечатлила. А то! Мне тоже захотелось так поиграть. Тогда я впервые пожалел, что не учился вместе с Олей. Вот бы мы что-то такое учудили!
В пятницу на работе я вызванивал своих новых хаевских кентов насчет замутки на выходные. У зубастого паренька ничего не было, а вот разноцветный психонавт предложил мне наконец-то взять шишки. Договорились на семь часов. А Янка собиралась выходить замуж за бухгалтера с фирму-контрагента. И она со своим женихом и матушкой в той же лоховской конторке открыла издательство. Ну, какой-то каталог собирались издать с рекламными материалами. Они рассылали всем рекламную информацию. И в этот день попросили на почту сходить меня. Была Янка и отчим ее. Ну, и жених. Так вот, на почте была очередь, я ее отстоял, прихожу, а Янка спрашивает меня- где тебя мотало? Все, вырубай комп, сегодня раньше кончаем. Четыре часа. Это мне три часа черт знает где мотаться, а батарейка к мобильнику разрядилась, блин. Ладно, говорю, только позвоню, а то у меня батарейка разрядилась. Янка стала мне выговаривать, что вызов федерального номера стоит денег. Я спросил - сорок восемь копеек жалко? Я отдам их. Ну, копейки брать она не захотела, посмеялась, я этому психонавту позвонил, договорились в пять встретиться на том же месте, что и во вторник. Я опасался, что не узнаю его, но сразу узнал по его характерной походке. Получил пакет с шишками, отдал быстро деньги. Психонавт меня еще предупредил, что на той недели будет кислота в микрочипах. Чистая без всяких добов. Еще он не советовал много курить, если я долго не курил, а без травки я был уже почти два месяца. Я заказал себе две штуки. Итак за неделю августа первую я уже две штуки проторчал.
И чего? Приехал, первым делом похавал с Олей, потом забил косяк. Блин, ну, если честно, мне показалось, что травки маловато для корабля. И верно - хватило на восемь косяков, а должно было бы на 10-12. И шишки были хоть и темно-зеленые, но какие-то мелковатые. Хотя травка была очень сильной. С трех затяжек убивало в гавно. И чего дальше? Забил косяк, дунул с Олей на двоих. И мы танцевали медленный танец под песню «Конопля». И подпевали:
«Горит косяк, и у тебя глаза горят
Все это нашей благодаря,
И нас уносит от земли,
Чудесный запах конопли.»
Танцевали, обжимались. После перерыва убило здорово. Пили пиво, втыкали. Тогда Оля сказала, что очень хочет мне кого-то родить. И спросила, кого я хочу - пацана или девчонку. А я, укуренный, смотрел на нее. И вдруг понял, что хочу от нее иметь дочь. Всю в нее. Хулиганку, проститутку, наркоманку Потом мы стали обсуждать, где взять геру. Хозяин кошек уехал в отпуск уже. Оля сказала, что я могу над этой проблемой не думать. Завтра торчим на летучей дури (так она называла тусиби), а в воскресенье она мне замутит геру. Как? - спросил я. Ну, позвонит тому адвокату, что возил ее на Птичий рынок, или Вадику из Люблино. Если он в Польшу не уехал, то чрез него мы геру возьмем непременно. А кто этот Вадик, спросил я. Оля сказала мне - ну, клиент мой бывший. Бандит. А можно еще и Руслану позвонить. А Руслан кто? Сосед мой по Коростышеву. Он здесь мент. Всех барыг поди знает. И рассказала мне, как Руслан всегда за нее стоял, как барыга один стакан травки ему отдал и как она с ним трахалась. Пиздец, подумал я. Моя подруга спала и с ментами и с бандитами. Тут мне впервые запала в голову мысль о криминальном прошлом Оли. Оно у нее оказалось в натуре криминальным отчасти. Это выяснилось впоследствии. С ее слов. А я этого не испугался. Мне все больше и больше нравилось иметь своей подругой и невестой приблатненную девчонку с трассы. Танцевали мы, трахались, да и потом уснули в объятиях на матушкином диване.
На следующий день был запланирован торч с тусиби. На него напросился зубастый паренек, а как и почему- не помню. Хотя ведь мутилось - то это все чрез него так или иначе. Он такой был тихим, спокойным, с ним всегда было приятно покурить. С утра сгонял за пивом, только пришел с парой баклажек - звонок в дверь. Зубастый пришел, да такой веселый, все лыбился. Ну, побазарили, я косяк забил. Нам и ему. Посмотрел травку он и сказал, что маловато за такие лавэшки. Забили косяк, покурили. Зубастый паренек хитро улыбался и ржал. Травка его поперла на смешняк. Было весело и хорошо. Я приходуюсь, а он к Оле стал прикапываться - какими прокладками она пользуется, какими презервативами. Они там базарят, а мне ж Олю трахнуть хочется. Причем, я б не возражал, если и он тут присоединился. Вдвоем Олю отымели бы. Мне всегда хотелось посмотреть, как другой парень будет Олю иметь во все дыры ее. А он вместо того, чтоб на Олю, в комп мой полез, в Интернет. Лазит там, на Хай, на Драгюзерзс, и гонит мне, что менты вирус мне заслали. А вирусы были, это правда. Потом нашел у себя 231 вирус. Оля орет - он тебя загрузить хочет, ему въебашить надо. Выебываетсяи пред ним и предо мной. Что у нее, что у меня, еще следы от нашей драки остались. Синяки. Оля понтуется, как меня здорово отделала, а я - ее. И чего? Я с косяка как минимум часа четыре прусь. А этот чрез два часа стал ныть - давай тусиби двинемся. Я его спросил насчет секса - могу ли я потрахаться под этим делом. Зубастый мне так сказал. Сексом заняться ты сможешь, но вот захочется ли тебе секса - это трудно предугадать. Потому что может просто не захотеться.. А мне это надо? Я говорю. Двушки есть. Давай я с Олей потрахаюсь, а потом двинемся все. Он говорит - даю тебе полчаса, чтоб девку на секс развести. Да Олю разводить не надо. Пошли в маманину комнату, на ее диване занялись любовью прямо на его глазах. Он делал вид, что смотрит телик, а так то и дело косился на нас.
Только мы как-то себя в порядок привели, он говорит - ну, давай сибири, уже мочи нет. Я ему рюмки выношу, воду, баяны. И коричневую капсулу с тем самым темноватым порошком. Он бодяжит на три дозы и спрашивает еще. Вы, мол, с какого баяна ставиться будете? У каждого свой, или вам по хуй? Оля как заорет - ты с ума сошел, у него гепак, как я с одного баяна с ним ставиться?! И я говорю - гепак, да, у каждого свой баян. Вот как бодяжил он - я не знаю. Но точно на три дозы. Мне дает баян, Оле. И сам двинулся по мышце, потом Олю поставил. А я сижу с баяном. Вот ежели я укурюсь и баян возьму в руки - каждый раз на измену пробивает. Стремно ставиться или кого-то ставить. Говорю Оле - милая, поставь меня. А она взяла баян да и поставила.
Как он бодяжил - я не знаю. Просто когда я бодяжил, латентный период был две минуты у обоих, а тут - пять. И Олю в этот раз торкнуло сильнее. Она еще говорит - я чего-то такое чувствую уже, а чего - не пойму. А я не чувствую ни хрена, только потом вдруг тихо-тихо начинаю хихикать снова. Становиться весело, и чем дальше, тем веселее и веселее. Хихикаю, не могу остановиться, место вмазки дико чешется. И понимаю - вот оно, начинается.
У меня уже во всю в голове гудит, стены начинают дышать, смех навязчивый, остановиться не могу. Все тихо начинает изгибаться в глазах. А тут любимая прибегает и орет - мне плохо! Становиться на колени пред толчком и начинает блевать. Как зубастый блевал неделю назад. Ну, я ее пробую успокоить, мол, так действует, она орет - мне страшно. Ей страшно, а мне смешно. А ржу и ржу дальше. Вернее, тихо хихикаю. Пошел в комнату, любимая уже поблевала. Но встать не может, потому что испытывает позывы на тошноту. Зубастый говорит, что его как-то не так прет. А мне хочется ходить безостановочно. Чалдоню по комнате. Тут Оля пулей влетает и говорит - ну этот нужник на фиг, больше туда не пойду! Там быки вылазят! Я понял, что к ней галюки пришли, паренек тоже. Вместе расспрашиваем, какие быки. Она орет - слыш, наркоши, я вам сейчас пиздюлей навешаю, вы это чем меня поставили? Я хотела еще поблевать, а там из толчка красный бык вылезать стал? И ходит так, ее всю трясет, глядя на нее, у меня тоже тремор начался, ходит и ходит, а остановится не может. А я в маманину комнату на диван, а она ходит так и говорит - блядь, трясет как, улетаю куда-то, я одна и мне страшно. Нет, с этой дури не то, что в дурку повезут, с нее сами собой ноги в дурку понесут. Сама прибежишь, сама санитаров покрепче привязать попросишь! Мы ржем, а она вдруг встала на корачки и поползла к пареньку тому. Блин, я думал, она отсосет у него, так вот над ним нагнулась. Я ему еще предлагаю - а ты ее трахни, мне прикольно будет. Паренек чего-то не захотел. А жаль. Я б был не против.
Ну, а дальше получилось хуево. Оля встала, носиться по комнате. Я хихикаю, остановиться не могу. А Оля как заорет на меня - перестань ржать, падло! И давай в меня кидать все, что попадалось ей под руку. В мою бошку полетели ключи, рюмка, сигареты, зажигалка и пульт от телевизора. Вот разбитого пульта я ей уже не простил. Как вскочу, как заору - ах, ты сволочь! А Оля дверь закрыла и держит ее. Я того паренька окликаю, мол, помоги выйти, держи ее, а я ее выпорю. А она орет ему - если влезешь, тебя куда-то отвезут. Или в реанимацию или в морг! Я ору, ты чего, не мужик!? Вставай, помоги! А она - лежать, падло, не смей влезть, пожалеешь! Я всей силой навалился, открыл дверь, схватил Олю за кофточку и раза два дал кулаком по бошке. Она присела, я потянул кофточку. А она подняла руки и кофточка осталась в моих руках. Причем мне показалось, что на двое порвалась, хотя потом кофточка оказалась целой. И Оля как мне врежет по плечу кулаком. Я знал, что она умеет драться и бьет очень больно. Поэтому я выскочил в прихожую и схватил ломик. Подойдешь - убью - ору на нее. А она - я первого замочу! И пошла на меня. А я ее ломиком по голове, но не со всей силы, а так, тихо. Она ойкнула и присела. И сквозь слезы попросила паренька отобрать у меня ломик. Он стал просить, чтоб я ломик отдал. Я ему объясняю, что если я ломик положу - нам пиздец. Морды набьет, а то и придушит. А Оля сквозь слезы говорит - да не буду я вас мочить, на фиг мне это надо. Они вдвоем ко мне прикопались, и я отдал ломик тому пареньку. Как ломик я отдал, Оля бросилась ко мне, обняла и стала целовать - я тебя поцеловать хотела, а ты меня огрел. По бошке! Так больно! И давай плакать.
Потом мы как-то успокоились, паренек лежит, на нас коситься, а мы с Олей заняли место на кресле в углу. А Оля же не может успокоиться за раз. Она начала гнать про свои занятия боксом, про своего тренера, чему он их учил. Я помнил по предыдущему разу, что после разговоров про бокс и драки, Оля переходит к делу - начинает драться. И говорю зубастому пареньку: слышишь, она про драки рассказывает. Сейчас порасскажет, порасскажет, да начнет нас ебашить по чем зря! А паренек посмотрел на нас, встает и говорит - пойду я домой. Оля его схватила за шиворот и заорала - Сидеть, кому сказала! Паренек вообще-то испугался. Говорит, я ж тебе не Лёня! Ты чего!? А Оля - а мне по хуй! Я сказала, ты никуда не пойдешь - значит, все! По-моему, в этот момент он очень пожалел, что с нами связался. Оля вроде успокоилась, стали пить сидор. Курили. Ясно, что тут особо не до эффектов веществ было, хотя переть продолжало. Интересно, первого попускать стало паренька, потом Олю, а меня перло волнами. Около семи часов вечера, когда прошло четыре часа действия, паренек собрался и пошел, простившись с нами. Оля даже его поцеловала на прощание. А мы с Олей остались одни. Попросил Олю сгонять за пивом, она сходила быстро.
Я-то рассчитывал на семь часов действия, как в первый раз или во второй. То ли там дозу бодяжили на двоих, то ли еще что. Но чрез пять часов после приема почувствовал, что попускает безнадежно. Думаю - дай косяк забью. Забил, укурился. И тут впервые испытал необыкновенное. Сначала чувствую - травка меня не вставляет. Просто не прет. Вместо зеленого прихода накатила мощная волная опьянения этой химией. Этакий мощный флэш-бэк. Пространство стало закручиваться и кривиться, мебель морфиться, все плывет кругом. Хорошо было. Вот так сижу, пиво тяну, сигаретку смолю. А Оля тоже пиво тянет. И начала говорить о том, что героинщицу ей хочется замочить. Потому что она еще у нее в больничке, где нас и познакомила, крысанула восемьсот рублей. Я ее спрашиваю - а как ты ее замочишь? Спалят ведь, закроют. И тут Оля стала мне рассказывать. Как она в Житомире жила с одним пацаном. Работали вместе. Выискивали дальнобойщиков с деньгами, Оля вроде снималась с ними. Она запускала в квартиру того пацана, он клиента мочил ударом в голову бутылкой или ломиком. А потом они вместе выносили его труп в лес и там тщательно скрывались, меня ли одежду, мылись в душе и трахались. Я так на нее смотрю, глазами хлопаю и говорю - так она ж с Максом приедет? А любимая - ну, Макса тоже замочить придется. Постой, у него же машина! Можно будет полвторого ночи вынести их трупы, погрузить в машину, отвезтив лес, там облить бензином и сжечь, а что останется от них - бросить в речку. Мол, она так уже делала с трупами клиентов. И никто ничего не узнает. А машина их, - спросил я. Ее же где-то утопить надо. Зачем? - удивилась Оля. Машину можно разобрать на запчасти и продать. И рассказала, как однажды в Житомире угнала машину для пацанов, а те ее разобрали на запчасти и продали. И как они гуляли на эти деньги.
С одной стороны, слышать это было как-то дико, а с другой героинщица считай последние деньги у нас крысанула. А крышу-то сорвало. Короче, стали мы обсуждать, как нам замочить героинщицу и ее нового дружка, как сокрыть их трупы и что делать с их машиной. Сошлись на следующем. Замочит героинщицу тихо Оля. Станет в комнате сзади и так отоварит ее по бошке ломиком, что та упадет мертвой. Крови будет немного - Оля это обещала. Идеально будет, если Макс останется внизу сначала, а потом поднимется за Наташкой, наскучив ожиданием. Ну, само собой, мобильник ее отключить, чтоб он поднялся. Оля его в прихожей также замочит также. А вот если они вдовем придут, то, чтоб не успел подать голос, мочить его придется мне. Советовала просто стукнуть его молотком в висок посильнее, если одного раза недостаточно окажется, то повторить. Потом мы завернем их трупы в целлофан, дождемся половины второго, вынесем их из дома, на машине Макса отвезем к ближайшему водоему, привяжем к ним камни весом до веса тела (это уже я подсказал, вспомнив пособие по судебной медицине), а машину подпалим бензином. Договорились сделать так.
Тогда Оля стала звонить героинщице, приглашая ее поехать к нам, взять кодипронта и захавать вместе. Героинщица сказала так - я бы приехала, да к вам как-то стремно ехать. Оля передала трубку мне, шепнув на ухо - ты уговори ее. Я стал ей гнать, что хочу с ней потрахаться и приготовил ей две пачки кода за отсос. Наташка сказала - Лёня, я с Максом! Я говорю ей, хорошо. Пусть и Макс приезжает, он Олю трахнет. Наташка сказала, что перезвонит нам чрез 15 минут. Она и перезвонила, сказала, что часика чрез два приедет с Максом. А мы с Олей принесли в прихожую топорик, ломик, веревки и два рулона целлофана - ну, чтоб трупы их завернуть. А потом пошли трахаться. Потрахались, да и уснули. И проспали визит героинщицы.
Вот я не знаю. Подпадает это под 31 статью УК РФ. Добровольный отказ от совершения преступления. Но факты таковы. Задумали мы двойное убийство, стали к нему готовиться. Оба - гавно убиты. Если б мы не проспали - хрен знает, чтоб было. Одно мысль, другое дело, третье - картина дела. Колесо причинности между ними не катиться. Ницше верно сказал. Что у Оли было на уме - Аллах лучше знает. А лично я готов был замочить героинщицу и ее дружка. А хули! Штуку ЕВРО считай за полгода с меня вытащила да последние деньги крысанула. Хули ей жить вообще! Хотя не я дал ей жизнь и мне решать. Жить ей или нет. Но вот тогда, я это хорошо помню, я вспоминал все написанное у пособиях по судебной медицине и криминалистике. Как следы замести. Оля, быть может, и пошутила, а я-то всерьез воспринял. Готов был свою подругу замочить. Аль-хамду ли-Лляхи! Что уснули и проспали. Так с героинщицей было покончено окончательно. Она звонила днем следующим и возмущалась, а мы послали ее на три веселые буквы. Потом она примерно чрез месяц звонила, назвалась мамане чужим именем, выспрашивала про меня и Олю. Сказала, будто с Олей познакомилась на Юго-Западной, где та просила у нее денег. Я ей позвонил, она стала мне мораль читать, что ни один нарк так не делает, как я, что я со своей шлюшкой. И что она с нами больше общаться не хочет. Так в наших отношениях была окончательно поставлена точка. Хотя мне было бы очень приятно видеть нашу сваху на нашей свадьбе.
В воскресенье мы проснулись на матушкином диване около полудни. Какие-то не такие. Оля стала звонить насчет герыча, как она и обещала. Адвокат тот забил ей стрелку. На Кунцевской. Съездили, взяли. Потом была драга, покупка инсулинок, ложечка, зажигалочка, вмазка по жилам, теплая волна с пальцев ног, шибающая в голову. Потом был выход в Очаково и прогулка под этим делом. Было пиво. Был бар с билиардом, который мы нашли впервые именоо тогда. Был абсент в том баре. Был закуп сигарет, пива и водки на ночь. Четыреста рублей я выронил, а Оля их подняла. Кроме того, она заныкивала у меня лавэ по старой привычке с трассы. Потом она их мне отдала. Когда у меня деньги кончились. Потом косяк, ползание на корачках голыми по квартире, трах и глубокий сон.
Потом в понедельник встаю. Оля встает вместе со мной, мутно смотрит на нашу комнату. Чего видим? Ковер, простынь прожжены сигаретами, бычков валяется навалом, колпачки от инсулинок на полу, рюмочки, капсулы и двушки от вмазки тусиби. И бычки беломора. И вроде какая-то девушка лет тридцати по синей теме, прицепившаяся к нам в баре, переночевавшая у нас на полу. И оставившая на память под собой лужу. Оля так озирается и говорит - твоя мама нас просто убьет. Мы ж квартиру в настоящий наркопритон превратили. Лёня, а давай этот притон прикроем. Мне срач наш уже надоел. Я нутром чую. Недельку так еще побухаю, а потом... Или морду тебе после этого набью капитально или от тебя съебусь на хуй. Я говорю - не, маманя приедет, с ней же чифирок не замутишь, но только приберись. Лады, говорит Оля. Вот так и поехало-пошло. Днем Оля прибиралась, а ночами нашими угарными мы засирали квартиру. Потом к девке присмотрелись. Глядим, а это вовсе и не девка, с которой мы убитые в баре познакомились. Это Маринка из нашего дома. Как она к нам попала - кто знает! Ну, Оля ее за шкирку да и за дверь. А она только мычит. Ну, в запое тогда была. Она ж по синей теме запойная.
Ну, пошел на работу. Обычно как было там? По присловию моей милой бабушки: понедельник - день бездельник. Бабенки вздорной на работе нет, муженька ее тоже и дочки - тоже самое. Они где-то на даче оттягиваются. Вот сижу так, нормально работаю, а тут бабенка эта звонит. Лёня, сбегай в Сбербанк за кассовым планом, мы его изменяем. Ну, я-то пошел, а там сотрудница вышла молодая со мной базарить. Хорошо, по предполагаемой выручке вам кассовый план пересмотрим, а когда проверку пройдете? Я так глаза раскрыл. Какую проверку? Милая сотрудница Сбербанка говорит мне - у вас проверка кассовой дисциплины. Когда представите кассовые документы? Ну, я говорю, на следующей недели. Хорошо. Пришел в офис, тети этой звоню. Говорю - у вас проверка кассовой дисциплины. Сбербанком. А она мне - хорошо, а ты готов? Я - да, в принципе все документы на месте, их просто подшить нормально и представить. И тут она мне с понтом так и говорит - ну смотри, ежели чего не так в акте напишут, я тебе потом голову оторву. А я про себя думаю. Может, еще скажешь, что лизать у тебя буду?! Ни хуя, тетя, может, для начала ты у меня пососешь, а?! Ну, просто заебывать стала со своими понтами!
Ну, ладно. Короче, я там по Интернету мутить стал. Забил стрелку на завтра с разноцветным. Насчет кислоты. Заказал два микрочипа. ЛСД - это ж моя мечта всегда была. Как обычно вернулся домой. С пивом, водкой. Как обычно побухали, потанцевали и завалились спать.
А на утро снова попиздовал на работу, стал готовить документы к проверке кассовой дисциплины. Это проверка вовсе не страшная, надо только на все расходы из кассы представить надлежащим образом оформленные документы - основания. Банки обычно не придираются к своим клиентам, включая и Сбербанк. Это не в их интересах, но предписано инструкциями. Глубоко не копают. Да и копать в виртуальной кассе особо нечего. Документы надо было просто подписать, подшить и отнести в банк. Чем я и занимался. В этот день впервые в янкином кабинете обосновался Вадик - ее жених, как выяснилось вскоре, бывший главбух какой-то пейджинговой компании. С самого начала он мне не понравился. Долго я с ним не общался, но впечатление он произвел сразу неприятное. Кроме того, к ним пошли заказы на их альманах, я стал выписывать счета заказчикам. А в обед отзвонился разноцветному пареньку, забили стрелку вечером на крупном узле метро, где три станции сразу. Туда я и поехал после работы.
Там ждал я довольно долго у лестницы. Мне тут пришло в голову, что не я один тут забиваю стрелку в ожидании съема. На эту мысль навели группки молодежи вузовского возраста в похожих разноцветных одеждах. По отдельным словам и фразам я понял, что мир наркотиков им не чужд. Странно, но там было больше ребят. А впрочем, хрен знает, может просто собирались здесь, чтобы куда-то отправиться. Молодость! Наконец этот паренек появился сзади и совершенно неожиданно. Он приветствовал меня, мы отошли в сторону. Там я ему передал договорную сумму, а он сунул мне в правый карман джинсов маленький пакетик, свернутый из фольги. И сказал, что это очень просто потерять, надо быть осторожнее. И что лучше в дороге их не есть, можно под ними просто потеряться. Когда наступает действие, спросил я. Чрез час-полтора. Мы простились и разъехались. Он пошел по своим наркоманским делам, а я поехал домой чрез Юго-Западную.
В метро чуть не произошло то, о чем меня предостерегал тот разноцветный психонавт. Я чуть не потерял эту дурь. Чихнул, достал платок, а пакетик тот и выпал на пол. Я спешно его поднял. Чуть было не спалился. Но все же время благополучно доехал до Юго-Западной. Кто-то в вагоне не обратил внимания, а кто-то покосился - и ничего. Не попалили, не приняли. А на Юго-западной я, само собой, поссать пошел. В такую голубую кабинку. Слил. И подумал так. Кислота - это ж мечта моей жизни. Чрез полчаса я буду дома. Дай-ка закинусь. На тощий желудок, раньше попрет, раньше и отойду.
Я достал из заднего кармана и развернул сверток из фольги. На нем лежало два малозаметных шарика белесоватого цвета. Ну, очень маленьких таких. Один я взял двумя пальцами и заглотал. Так в первый раз в жизни я принял кислоту. Или то, что мне назвали кислотой. ЕЁ я всю жизнь хотел попробовать. А то! Король психоделиков, мощный галлюциноген, невменяемое состояние на три дня как минимум. Это по литературе. А в натуре получилось не так. То ли доза была мала, то ли прет каждого по своему, то ли еще что. Но вышло по иному. По часам я отметил, что закинулся в 19.05.
А дальше вышло вот что. Вышел я из сортира, занял очередь на маршрутку. Поехал в Очаково. И вот еду. Десять минут прошло с начала приема. И вот чего-то такое чувствую. Неопределенное. Что голова становиться тихо-тихо легкой и чемурной. И это - типично при пероральном приеме химии. Сначала чего-то такое необычное почувствуешь, а потом к нему как бы привыкаешь. И перестаешь явно замечать. Я нормально вылез у Очаковских бань, да еще пошел в маг пятиэтажки. Взять бухалово. Пока я шел, у меня вроде как свистеть внутри головы начало. Но я прислушался к своим ощущениям и приписал это на самовнушение. Отоварился пивом, водярой, сидором. И пошел домой. Не понимая, чувствую я или не чувствую. Часы показывали 19.40. Вход уже начался, только я его не осознавал.
Кохана встретила меня дома в щелковом халатике. Я разделся, и она потащила меня на наше ложе. Заняться любовью. Мы занялись. И на какое-то время груди, клитор и пизда Оли заменили мне все ощущения. Только я одно заметил, что кончил очень замедленно. А когда мы все сделали, что хотели, оба насладившись по полной программе, было 20.25. Я посмотрел кругом. И понял, что накрыло по полной. В глазах все плыло, потолок тихо кривился. Стены дышали. Ой, хорошо-то как, только б не забеременеть - вспомнились мне слова Викули. Моей любимой шлюхи. Милый, а я два раза кончила, - сказала Оля. Мне ыбло не до того. Меня поперла кислота, - сказал я ей. Только галюки не приходят. Хавать будешь, - спросила Оля. Я отрицательно покачал головой. Жрать-то в натуре не хотелось. Хотя если объективно, с тусиби визуальных галюков было больше. А здесь - просто все дышало и плыло в глазах. Плюс словами не передаваемое позитивное настроение. Вот тут я понял апостола Павла. Как он писал о своем вознесении на третье небо. Грибов, что ли, нахавался.И был восхищен до третьего неба, где слышал неизреченные слова Божии, которые человекам нельзя слышать. То есть, просто на вербальном уровне пересказать нельзя. Слов нет!
А потом мы бухали пиво и водяру, слушали блатные и наркоманские песни, танцевали под них. Матушкина комната дышала, Оля рассказала, как она угнала БМВ и как потом очутилась в камере. А меня здорово перло. Самое странное, что про эту свою первую кислотную ночь я мало чего помню. Помню танцы, помню дышащие стену. Помню поход по пиво в два ночи. Как мы в один лабаз сунулись было, а он закрыт. Как шли по улицы к другому, как кохана сказала мне - Лёня, смотри, кто рядом. Я так обернулся, а около нас притормозила блондинка. Пара мусоров чрез открытое стекло зырились на нас. Бля, думаю, на хуй было вылазить. Попали! А они позырились, газанули и поехали дальше. А внутри такое чувство - пронесло! Помню, как пришли в круглосуточный за пивом, как сонная продавщица отпустила нам баклашку и пару бутылочек крепкого пива. Как мы пили пиво из бутылок у магазина, как распивали пиво дома под те же песни с диска из Барнаула. Как вспомнили, что уже началась среда, прокипятили хмурый и зафигачили его по жилам друг другу. И как нас зарубило. Самое странное - что я проснулся во время, чтоб идти в эту галимую конторку. И пошел в нее с очень хорошим настроением. А вот больше я ну совсем ничего не помню, ты уж извини. Да, было пиздато. Это единственное, что я могу сказать.
Вот с той ночи не было ничего, кроме пива, водяры и чифиря. Никаких веществ. Отдыхал я просто, а Оли хватало того самого, что у нас было каждый вечер. И она продолжала мне рассказывать разные истории из своей жизни. Самой запомнившейся была история про то, как она в день рождения своего одноклассника сделала ему подарок. Отдалась ему самому, а заодно и двум его друзьям в одной комнате. Сексуальность и отсутствие комплексов у моей подруги мне очень нравились. И мы курили, тянули пиво и водку. И Оля рассказывала про то, как она курила драп в девятом классе и носила его в школу, как после этого дела один пацан трахал ее в жопу раком, как она от этого сладостно кончала. Вот так мы развлекались вечерами и ночами. А днем я ходил на работу. Кстати, на другой день Наташка ко мне в гости приехала. С Олей познакомиться, побазарить за жизнь, про меня посплетничать. Я очень обрадовался своей жене, показал ей микрочип кислоты. Наташка так еще сказала, что я все такой же наркоман. Но это, мол, не из-за того, что она от меня ушла, а наркоманом я до нее еще был. И что я самый замечательный нарк, которого она встречала когда-либо. Оля демонстрировала ей свои шрамы, Наташка так еще глазами похлопала. Когда Оля куда-то вышла, Наташа сказала, что очень рада за меня. Что ей очень понравилась моя будущая жена, что мне с ней будет жить лучше, чем с ней. И что мы теперь все будем дружить. За последний базар она не ответила - не видел ее с того августа до суда у мирового судьи в Новопеределкино в марте. Помню, Оля дала ей сотку, она взяла казан, полотенце, игрушки ребенку я еще дал. Оля предложила нам спать втроем лечь, Но Наташка не захотела. И уехала, сверкнув на прощание своей золотой улыбкой. А мы с Олей побухали, потанцевали, легли спать. И снова пошел на работу на другой день.
И хотя вообще я человек недогадливый, но понимал, что дни моей работы там подходили к концу. Янка выходила замуж за бухгалтера Вадика. С бабенкой той обсуждала церемонию бракосочетания. Пидорок тот, что устроил меня сюда, прибежал спрашивать меня, что тут у них случилось. Вот как я думаю - этот пацан полюбил Янку или из-за денег ее родителей женится на ней? Лично ему кажется, что из-за денег. Я об этом совсем не думал. Меня интересовала на тот момент лишь одно. Прозвон на счет завтрашней замутк и полстакана зеленки. Мне это по хуй, сказал я. С кем Янка спит, за кого замуж выходит. Это хорошо, что тебе по хуй, сказал он. А я боялся, что ты к ней приставать будешь. А ведь ты бы мог быть на месте этого Вадика. Вел бы себя правильно, бабло и фирмы их родителей достались бы тебе. Так я думал, когда рекомендовал тебя сюда. Яна замуж хотела очень.
Угу! А мне, наверно, надо потом все это было передать тебе в доверительное управление. Я, само собой, лох по жизни, но не до такой же степени. Так подумал я. К Янке как-то приставать мне сразу не захотелось. Не моя масть, не моя статья, хотя и были подельниками в июле. И вспомнились мне все его вызовы меня на перекур и все расспросы - кто им заплатил, кто нет, про размер из дебиторки и кредиторки, про сделки. И всплыла в голове мысль - да ты только использовал меня, а не помогал. Но за кого ты меня считал? Вот что интересно на самом деле. Что я чалиться буду за твою лоховскю фирмочку, о которой ты мечтал да и обломался? Не, мой пакистанец и афганцы меня так нагло не использовали. Меня так по нахалке пытался использовать так называемый формирующийся средний класс России, по которому изначально крытка плачет. Облажались - слишком мы разные люди. Так думал я, смоля сигаретой. На хуй мне Янка с ее родаками, сказал я. Ты б ее валонул тогда вместо этого Вадика, а я - то при чем туи. Ты ж знаешь, кто мне нужен. Нелегалки, проститутки, наркоманки! А он стал гнать. Мои родители и ее - несоизмеримая величина. Я не хочу неравного брака. В котором меня она попрекала бы всю жизнь, что именно она и ее родители вывели меня в люди. В голове вспыли толстозадая Анька и Сашок. Только Сашок был без этих понтов. Грузчик женился на дочери владельцев фирмы. Ведь все познается в сравнении. Мне по хуй все это, сказал я. У меня другая жизнь и любимая девушка с трассы. С которой Янка просто не сравнится. Потому что на трассе не работала. И Янку в камеру не закрывали. И не мыла она полы за сигарету. А знаешь, есть маза взять зеленки и хмурого. Хмурый я не буду, это называется подсадка, сказал тот толстый пидарок. А вот травы возьму. За сколько. Пятихатка, - сказал я. И он молча положил мне ее в карман. И ушел, а я курил дальше и думал, во что превращаются мои институтские приятели и друзья.
Ну вот! А этот гребаный Вадик только появился на работе в статусе жениха Янки, сразу стал из себя строить большого начальника. И давай понтоваться пред Янкой и предо мной. Ну, Янку ты ебешь, хочешь - понтуйся пред ней, хочешь ебашь ее и дери во все дыры - это дело семейное, а ко мне хули прикапываться? Вы тут вроде одна семья, а я крайний, что ли у вас? Козел отпущения? Да сами вы все козлы по жизни! Вот так сидишь, бумажки делаешь. И понимаешь, что тут становишься лишним. И что надо чухать отсюда. И чем скорее, тем лучше. А у них же свои заморочки. Этот хочет показать, что он такой крутой бухгалтер. Сует мне бумажки - оформи. И как я оформлю, ежели продавец у них купил комплектующие на свой паспорт, а он не в штате. Я это ему говорю. А Вадик мне - а ты его оформи в штат на работу. Сисадмином. Я к этому продавцу-студенту. Какие мне документы от него нужны. А он мне говорит. Завтра принесу, только завтра я здесь последний день работаю. Как так? Да я с Яной договаривался так. Студент, работаю до 15 августа. И ёб твою мать, Янка, как я это оформлять тогда буду? Говорю ей, а внутри уже все закипает. Я с Вадиком посоветуюсь. Посоветовалась, блядь, Потом этот мудозвон выходит и говорит - не надо это проводить. Ох, зло меня тут на всю эту семейку гребаную взяло и на их названного зятька. Да лучше герой банчить или на гоп-стоп брать, чем здесь работать! Я им чего - мальчик на побегушках?! За кого они вообще меня считают? Хотя бы головой подумали, прежде чем говорить! Зло на них меня брало все больше и больше. Как какая халтура, как кому пыль в глаза пустить - так начинает: Лёнка, давай скорее, люди ждут. Сделаешь, отложив текущие дела, спасибо скажу. А денежки? Это потом, завтра, послезавтра. Вот такое отношение. И за тобой много глаз смотрит. Бабенка эта, Янка, а тут и Вадик начал мной командовать. Зла уже на них не хватает! На всех.
Они видят, что не то что-то со мной. Пятница, 15 августа. Вечерком меня спрашивают - тебе что, деньги нужны? Хочешь аванс? Полмесяца уже прошло ведь. Маманя канула бесследно, не звонила и не объявлялась. А деньги в натуре нужны, потому что у меня уже только четыреста рублей осталось. Я говорю, что да, надо. Спрашивают - сколько? Я так прикинул. Четыре с половиной косых я ожидаю в понедельник, мне бы на выходных две косых хватило. Вот я так тети и говорю - а дайте мне две косых, да еще сотку накиньте. На дорогу. И прикинь, Зоя, у них нет бабла в конторе. Тетя меня еще к себе домой повела, благо недалеко было. Минут десять пройти, хотя они всегда это расстояние на машине ездили. По дороге она стала за мою жизнь базарить. Ну, я ей так немного рассказал про себя, про Олю, тетю это впечатлило приметно. И задала она мне тот же самый вопрос. Вот, пришел я к ним на работу, тут дочь ее и Юля из поселка Тульской области. Я был один. Почему я не обратил свое внимание на ее дочь или на Юлю. Или на нее, благо она на восемь лет только меня старше. Я ей так откровенно и сказал, что и дочь ее и Юльку мне с самого начала хотелось разложить на письменном столе и отыметь, да только хрен они мне дадут, а нервы портить, добиваясь их, не хочется. Без того все нервы истрепаны уже. А тогда вообще на пределе ходил. Да и ни с кем я здесь не контачю. Не моя масть. Мне нужны и в постели и в жизни наркоманки, проститутки, приблатненные девчонки. Тетя так возвела очи к небу и сказал - ну, какой гад Лёнька, кого только он к нам подсунул, сволочь! Я вот считаю, что таких надо изолировать от общества. А я тете так спокойно отвечаю, что это денег стоит. А бюджетные деньги образуются в основном из налоговых доходов. А они налоги толком не платят, так что свои пожелания она может оставить при себе. Тетя была учредителем пятерых хитрожопых фирмочек, где числилась директрисой, где финансовым директором, где главбухом. При этом у нее была инвалидность второй группы, она еще пенсию получала по инвалидности и все льготы. Сама себя называла шельмой. Крыть было нечем, и она просто замолчала. Однако, аванс в две косых мне дала. Да еще от себя пятихатку добавила. Не знаю с чего. И имея две с половиной косых в кармане, я поехал на замутку. Взять полстакана зеленки.
Замутил, Поехал домой. По дороге думал о своей жизни. Жизнь у меня какая-то странная. Мне везде как-то не по себе. Только в засранной квартире, где мне на шею бросается не очень красивая девушка, перетраханная сонмом мужиков во все дыры свои, целует меня и тащит в постель трахаться, где я забиваю косяки и торчу на химии, мне хорошо и спокойно. А что хотят вне этого - просто непонятно и малоприятно. И весь день я думаю о ночи с Олей. В таких мыслях я благополучно доехал домой, взял водки и пива в ближайшем магазине. Дома забил косяк и снова танцевали под песню «Конопля» с коханой, целуясь. Потом моя кохана, сим раз пропхана, рассказывала мне, как она зимой оказалась в родном городе в КПЗ вместе с какой-то наркоманкой. И что вообще, не раз в КПЗ бывала, но тут - больше всего. И как они с этой наркоманкой развлекались с ментом-вертухаем. То Оля у него отсосет, а другая девка даст, то Оля давала ему в его дежурство, а наркоманка сосала. Будто на их ментовку было всего три мента, двое на первом этаже в дежурке, а один в полуподвале, где были камеры. В КПЗ моя кохана попадала неоднократно, то за угон мотоцикла, то за угон авто, то вообще не помнила за что. Как-то у нее оказались деньги, а откуда - не помнит. Думала, что их заработала, а ее взяли да закрыли на две недели, пальчики прокатали, статью шили, а потом переписали как административку, когда она одну бабу с трассы сдала мусорам. После чего она поехала в Москву на заработки в горизонтальном положении. Чем это все кончилось, она в тот раз мне так и не досказала. Потому что свалилась на матушкин диван. И ее зарубило после косяка и двести грамм водяры. Помню, еще кружку пива выпил. И тогда уже меня зарубило.
И вот, просыпаемся к полудню субботы. Смотрим, а бычки на полу валяются, ковер прожжен, вся квартира засрана. И колпачки от инсулинок валяются еще по углам. Так и не убрали их. Оля так чемурно смотрит на весь этот срач и говорит - Лёня, маманя твоя вернется, она нас захавает за это. Надо нам как-то наш притон в божеский вид привести. Давай пиздуй за водкой, а я приберусь. И не забудь мне еще пива принести. А я ей говорю - я вообще-то хавать хочу, покорми меня сначала. Ну, Оля мне сделала яичницу, я сходил в магазин за нашим джентельменским набором. Поллитра водки, две баклашки пива, баклашка сидора, пять пачек сигарет, две пачки чая. Вернулся домой. Полазил по Интернету, похавал. И где-то после трех решил закинуться кислотой. Было это в субботу 16 августа.
Оля к кислоте интереса не проявляла. Говорит, как-то ей дали выпить, она потом на стенку полезла. К моему желанию она относилась с пониманием, но не приветствовала его. Говорит, когда я этой химии нахаваюсь, она себя чувствует, как в дурке. У меня такое ощущение, говорит, буду лежу я в одной палате с наркоманами. Тем не менее я заглотал микрочип где-то около 15.35 вроде.
Как при приеме любых веществ, у меня возникает опасение, что не торкнет. Фобия своего рода. Так и сейчас. Я ведь от кислоты ожидал большего, а в прошлый прием явно было состояние измененного сознания, но галюков я ждал больших. А что будет на этот раз? На этот раз я сидел за компом в комнате. Примерно чрез 15 минут у меня что-то такое началось. Что-то неуловимое, непередаваемое словами. Единственно, что можно было выразить на вербальном уровне, так это тихий эмоциональный подъем. Настроение мирно улучшалось. Не резко, а просто на душе тихо-тихо становилось легко и хорошо. Параллельно с этим в нижних конечностях стало нарастать чувство тяжести. Все это развивалось исподволь, незаметно. Проявилось то же самое, что было всегда при пероральном приеме химии - заметил начало, почувствовал слегка начало действия, потом к этому привыкаешь и не понимаешь, прет тебя или нет. Действие в начале как-то растущими волнами проявляется.
От этого процесса меня отвлекла Оля. Она быстро и умело соблазнила меня с ней заняться любовью. Оля - вторая девушка, помешанная на сексе, с которой я спал. Если судить по ее рассказам, она была готова заниматься любовью с кем угодно, где угодно, и каким угодно способом, с любым количеством партнеров. Навалилась на меня, стала целоваться, ее руки пролезли мне в трусы, стали массировать мой член. Потом Оля встала на колени и сделала мне минет. Потом мы пошли на наше ложе супружеское. Там моя невеста снова подняла мне член ртом да и села на него. Поскакала, стала задыхаться, запыхтела, застонала, вскрикнула и кончила, А я - нет. Свалилась, легла на спину, раздвинула ноги, я залез на нее, погладил и целовал груди, засадил ей член и давай пихать. Член стоял у меня очень напряженно, от него текла по всему телу энергия и волны удовольствия, но кончить я не мог долго достаточно. Пыхтел, задыхался, обливался потом. Оля подо мной порозовела, личико раскраснелось, стала необычайно красивой, задышала и застонала по новой. Вот-вот, дери меня, дери!!!! - кричала она в любовном неистовстве. Я трахался с девой-воительницей малоазийских культов. Иштар. Шавушка, Афродита, Персефона, Кали - все это были разные проекции Девы - богини, окропленной спермой и кровью влюбленных в нее мужиков. За ночь с такой девушкой можно умереть. Как только эта мысль всплыла у меня в голове, член дрогнул, головку пронзила сладкая боль. И я со страшным рыком извергал сперму из судорожно сокращающегося члена. А когда свалился, истекая потоками пота, на простынь рядом с тяжело дышащей девушкой, то увидел, как она счастливо и блаженно улыбается. Казалось, лицо Оли озарено светом свыше. И я явственно почувствовал, как в результате нашего соития хлынул свет в нижние миры от Отца светов, обитающего в неприступном свете. Кругом все посветлело. А Оля прижалась ко мне и сказала - милый, как я тебя люблю! И нагая побежала за полотенцем - оттирать мой пот. Без матери по выходным мы ходили нагими, как в Эдеме первая пара, и этого совершенно не стыдились. Тогда наша засранная квартира представлялась мне вновь обретенным раем.
Потом мы пошли на кухню, покурили, причем курить мне было необычайно приятно. Помимо отменно хорошего настроения, тихой радости внутри и явного ухудшения зрения никаких эффектов кислоты я не отмечал, а ведь часы показывали уже 17.10. Оля всмотревшись в глаза, сказала - у тебя глаза явно ненормальные. Подошел к зеркалу, зрачки приметно расширились, и глаза косили А Оля несла в комнату пепельницы, сигареты, приготовила закуску и отнесла ее вместе с водкой и пивом. Она хотела бухать, слушая диск барнаульский и растянувшись на полу. Водку мне советовала не пить, ну, разве что за компанию с ней 50 грамм выпить. И все. Говорит - да и тебя и так руки трусятся. Действительно, пальцы подрагивали. Но попросила меня открыть водку.
И вот взял я поллитровку, начал открывать. Вижу - там какие-то соринки лавают. Крутятся в водке. Я так глазами захлопал. Чего такое, думаю. Отчего в водке соринки? И вдруг вижу - это не соринки, а пузырьки газа. Водка-то газированная оказалась.. Я смотрю, а поллитровка начинает закипать пузырьками, как открытая бутылка боржоми. В натуре. Я говорю - слыш, Оля, а ведь я газированную водку купил. В ней газу до хуя. Оля говорит - что?!! Уставилась на меня. Вместе смотрим на поллитровку. Потом Оля схватилась за бока и стала ржать. Ах, говорит, только сейчас дошло, что к тебе галюки пришли. Один дурак кислоту захавал, а другая дура чуть водку менять не побежала. Вот такие натуральные галюки пришли. Которые не отличишь от того, что видишь в реале. Время было 17.40. Два часа с приема микрочипа.
И чего? Хотел я галюков - я их получил. Помню, меня тогда такой дикий восторг взял. А кохана наливает мне сто грамм, пьем, потом пьет она. Меня стало тошнить, я паобежал и блеванул под ор Оли - А, так сегодня ты на моем месте! Смотри, чтоб красные быки не забодали! Потом мы сидели, Оля пила водку, а я - пиво, стены дышали и двигались, кривились, распадались на составные элементы и снова собирались вместе. А Оля побухала и начала гнать свои телеги. Сначала - про маньяка. Мол, пошла раз в лес, да хорошо ствол с собой взяла. А в лесу за ней мужик увязался. Идет и идет. Оля его спросила - ты чего хочешь? А он ей говорит - я тебя хочу. Я хочу из твоей пизды кровь пить, товою пизду есть, твои груди. Оля кричать стала - отъебись от меня! А он на нее бросился. И она ему пулю в ногу всадила, потом в руку, а потом в глаз. Я спрашиваю - так ты его убила. Ну да, говорит, замочила его. У меня ж ттэшник был. Как в глаз всадила ему, так и сдох.
Я так глазами захлопал. А она про другое мне начала рассказывать. Как она с каким-то пацаном Андреем жила. Полгода встречались, к свадьбе готовиться стали. А его убили на ее глазах. Вот так она сидит, бухаеют вместе вроде как мы сейчас. А тут высаживают дверь и двадцать пацанов вламываются. Там один ее одноклассник Валька был, он и застрелил Андрея на ее глазах, а потом хотели ее убить, но не убили, а все двадцать ее и трахнули и здорово избили. Она в бошльнице лежала два месяца, у нее пизда болела. Говорит - ап хули, тебя двадцать пацанов отымеют, так это ж потом вообще не встать можно. Там какой-то Виталик был, другие пацаны. Они ее в больничке навещали, конфеты ей дарили, цветы. Виталик бандит был. Оля вышла после лечения и стала с ним встречаться. Жили даже вместе какое-то время. Ну вот. Она всех пацанов тех, которые ее трахнули знала и Виталику указала. И там какая-то разборка была в лесу. Сначала она стояла на коленях. Я спросил - а почему? Она мне ответила раздраженно - так надо было, заткни хайло и слушай. Это будто я виновата была. А потом Виталик мне дал ствол, и я шестерых сама положила. А остальных из двадцати - он. Ну, я разделась догола, мы их тела закопали в земле вместе с моей одеждой и его. До сих пор никто не знает, куда они пропали. А потом мы поехали к Виталику домой, в душе помылись, потрахались. Я за Виталика замуж хотела выйти, да его убили чрез два месяца. И поехала я в Москву, да тебя, нарка, встретила. Вот, живу с тобой. А знаешь, есть пацаны, которые за меня постоять могут. Мне вот только им позвонить. Ты ж мне ногой четыре зуба выбил сбоку. Вот пощупай - от них дырочки остались. Чуешь?! Не надо меня было ногами бить. Я ж могу позвонить, приедут пацаны, тебе бошку оторвут. Я так глазами хлопаю, а любимая хнычет и говорит дальше. Но я этого не сделаю. А знаешь почему? Я не знаю, говорю. А она - дурак ты! А с кем я трахаться тогда буду, ежели тебе бошку свернут?1 Мне ж ты нужен! Лёнечка! Я очень тебя люблю! Я ж больше всего боялась, что ты трахнешь меня, как проститутку, и выгонишь снова на лестницу! А я с тобой жить хочу! Как жена! Потом Оля помолчала и говорит - а ты знаешь, вообще-то я не живой человек, а покойница. У меня дома могила есть. Вот приедем, я тебя в могилу с собой возьму. Только придется мне двуспальный гроб сделать.
Не, Зоя, ты сама подумай. Под кислотой такие истории слушать! Внушаемость-то растет от нее. Я так впечатлился и думаю - ни хуя себе, с кем я живу! Мама права - она с бандой тусовалась, да не с одной. Настроение у меня резко трансформируется в дисфорию. Какое-то такое тревожное ожидание с одной мысль - сейчас она мне что-то такое покажет. И предчувствие, что ничего хорошего. И что-то вспомнилась мне прочитанная в Интернете история про мертвую девочку Юлю. Как одна девчонка сбежала из дома от порки и отца, встретилась со своей сверстницей, а потом вместе мочили мужиков любвеобильных. Похоже ведь, не так ли? Я уже не знаю, чего мне думать. А стены дышат, здание мое будто живое. А любимую прямо-таки замкнуло на криминале. Стала рассказывать про бабу в житомирском СИЗО, которая мужа замочила за измену. Да и детей от него за одно. По пьяни. Приревновав к какой-то бабе. Я подумал - эге, это не с проста. Она меня точно убить хочет. То было, говорила про драки, а потом ебашить начинала по чем попало. А вот сейчас она поговорит про убийства да и замочит меня на хуй потом. А любимая лежала рядом со мной. И вдруг такая беспокойная стала. Чего-то ищет. Я ее спрашиваю - ты чего ищешь? А она - а где тут у меня заточка заныкана? Опа, думаю, я свое уже отжил, сейчас любимая девушка по пьяни меня замочит. Говорю ей - Оля, давай без заточек. А она мне - можно и без заточек. Ты знаешь, что бутылкой по бошке можно так мужика отоварить, что он копыта отбросит сразу, а крови будет немного? Мой взор падает на поллитра водки, что возле кровати стоит. И мысль в голове - вот этой бутылкой она меня и отоварит, пиздец мне. Думаю, надо схватить ее да саму отоварить по бошке первым. Не получилось. Дико страшно стало. Оля хватает бутылку первой. Все, думаю, отжил свое, сейчас замочит. А Оля мне говорит - я пошла резать вены, прощай. Встает и пиздует с бутылкой в руке на кухню.
А она уже себе вены раз резала, живя со мной. Я за ней бегу - Оля, да что я тебе сделал плохого, я ж люблю тебя, не оставляй меня одного! А она эти поллитра швыряет в окно. Там где-то треть водки была недопита. И говорит - Лёня, ну эту водку на хуй! Перепила, сама чую. Противно стало. Если дальше будет водка - я совсем сопьюсь и съебусь от тебя. Чтоб неделю водки не было в доме! А то меня потеряешь. Драп кури, кислоту свою жри, герой ставься, меня поставишь, а кроме геры и драпа я беру выходные себе. Чувствую - запила крепко. От спиртного мне нужен отдых. Короче, ложусь спать, ты травки покури, потом разбудишь, поебемся. И пошла спать. А мне с кислоты не спится. С нее, как и с Е, уснуть нельзя. Глаза закрываешь, видишь сны как бы наяву. Свои грезы. А я повтыкал в комп, потом к Оли завалился, разбудил ее, поимел. Сладко кончил, снова встал, косяк забил, дунул, пиво попил. И чего-то со мной непонятное случилось. Оказался на полу кухни. Утром Оля еле добудилась. Вот такая была моя настоящая кислотная ночь.
Ну, в воскресенье потом были звонки от Викули, было пиво с травкой на двоих - и все. Оля сама охуела от того, что мне рассказала. Да, сказала, от себя я такого не ожидала. Самое большое, что я могу - познакомиться с кем-нибудь в баре да деньги у него потом стырить. Я еще спросил ее - а ты меня вправду убить хотела? Она говорит - нет, я только тебя попугать хотела. За ту драку. У меня ж потом десять дней рожа была синяя. И не четыре, а два зуба ты мне ногой выбил. А все равно я тебя люблю. Я всегда мечтала какого-то алкаша отмывать, кормить, стирать ему одежду, заботиться о нем. А стала жить с наркоманом. Это еще круче. Ведь ты меня не выгонишь, не бросишь? И мы снова занялись любовью. А потом герой двинулись вместе. У того адвоката герыч был классный по московским меркам. Нам двоим веса хватило на шесть вмазок. Делиться мы им ни с кем не собирались. На хуй?! Ты давай-давай- давай, а потом тебе - фиг собачий! Очень надо. Сами употребим.
Ну, так прошел понедельник - день бездельник. Правда, вечером тетя нарисовалась, посмотрела мою первичку. Нашла все нормальным. Так и вторник прошел. А в среду получился кипеж. За что - я и не знаю. Короче, было так. Пришел в среду на работу, а Вадик говорит мне. Тебя Елена Петровна ждет. Я к ней пошел. А она давай на меня орать. Что я ничего не сделал по кассе, что она мне сказала. А потом за неверную проводку, которую я готов засветить на проверке. Насчет той майской проводки - так она ее еще в мае смотрела. Я ее предупредил - что это чисто техническая накладка. Программы 1С. Нельзя одновременно в этой программе приходовать на склад товар и предъявлять НДС к зачету по подотчетным суммам. Тогда тетя со мной согласилась, а теперь слушать не желает. А вот почему у нее не видно, как я переделал выдачу подотчетных сумм? Я ж сделал, как она сказала! А она орет, что ничего не сделано. Распечатываю карточку. И все сделано по ее. Только хронология - то не изменена. Операция была позднее. Я это ей под нос сую и со смехом рассказываю. А она меня по новой обзывает и говорит - почему я этого не вижу в своей программе? Я ей объясняю про сальдо. Мол, проводка была позднее, поэтому и сальдо не нулевое, но в кассовой-то книге все видно. Что был возврат, потом новая выдача. Она ничего слушать не желает. Ведь человеку, который не желает слушать, хрен чего объяснишь. А я так смотрю на нее, на нож для резки бумаги на ее столе. И всплывает мысль - А почему я не вижу этот ножик в ее горле и лужу крови под ней? Тетя это как-то прочухала. По глазам моим, что ли. И ножик убирает со стола. Зовет татарку-бухгалтершу с другой фирмы. Спрашивает ее - так может быть? Она смотрит и говорит - да, может, если хронологию не изменена. Тетя начала орать на меня - а почему хронологию не исправил?!! Я ей - а хули кому это важно?!! Она - ты что, хочешь бы Янка в тюрьму села?! Я - так все сядем. Всех закроют. Меня - по 228 статье, вас и дочку вашу - по целому букету главы об экономических преступлениях. И это не самое страшное. Она вопит во весь голос - а что по-твоему страшное для матери будет?!! Я так спокойно говорю ей - ну, что вам, что дочке вашей в хате придется говно из параши жрать - это будет, я отвечаю. Тетя так глазами захлопала. А я ей - глава УК РФ про экономические преступления вся про тебя писана, до сих что ли не прочухала?! Да я про своих прежних работодателей на точке услышал, знают их, как облупленных там, да и про вас на какой-нибудь точке услышу наверняка. Тетя взбесилась. Сначала молчит, а потом пошла в комнату к Янке, где я тоже был и давай на меня там орать по новой- да ты вообще никто для нас, да за то, что я тебя на работе держу, все мне делать должен. Ох, достала меня. И как вскочу и давай сам орать - скажи еще, что я тебя полизать должен! У меня есть, у кого лизать. На 15 лет меня моложе. А может, ты для начала у меня пососешь, лярва старая?!! Она так глазами хлопает. Это ты мне, это мне?! Да, тетя, тебе. Хули на меня орать? На меня вообще нельзя орать, там ножик у тебя на столе, и он хорошо смотрелся в твоем голосистом горле. А еще лучше - лужа крови под твоим телом. Я ж ненормальный и наркоман, хули поднимать голос на меня. Вот это тети популярно объяснял при ее дочке и ее будущем зяте. И видел одно у них в глазах - липкий ужас. Все они превратились в слизь. Эта офисная мразь. Зятек ее будущий предпочел съебаться. Мне коды получать надо, Янка матери говорит - у меня от вас уже голова заболела. А я бабенку ту спрашиваю, - сосешь, что ли?! Та в отпаде полном - не ожидала такого, говорит. Правильно говорят - как волка не корми, все в лес смотрит. Права ты, тетя. С самого начала мне на вас всех хотелось большой хер положить.
Ну, она мне орет - иди работать куда хочешь! А я ей так же ору - герой пойду банчить, а ты на хуй пошла, поняла?! Имел я вас всех здесь в рот и жопу, налоги не платите! И тебя и Янку твою и пидорка ее! Я ширинку расстегиваю, достаю, что у меня промеж 6ног, им показываю. Говорю - видали, сволочи?! Вот его мне на вас и положить. И назад убираю. Тетя мне говорит , - давай, с тобой рассчитаюсь я, ты пока оформляй себе увольнение, заявление напиши, работать ты у нас явно не хочешь. Да, говорю, сучка, у вас работать не хочу, а думаешь, мне слабо написать и оформить? Да если б у меня мозги у тебя в кабинете перемкнуло, ты б давно трупом была. Дочку твою потом завалил бы еще на хуй, зятька названного, да и муженька твоего. Всем бы вам вырвал печень и вырезал сердце. А этот пидарок, что меня сюда порекомендовал, у тебя поди не раз лизал. Эх, как же мне тебя хочется чем-нибудь по бошке отоварить. Тетя так помрачнела и сказала - с ним особый разговор будет. Я написал заявление об уходе по собственному желанию, тетя вынесла мне девять тысяч. Я ей говорю - извините, но к ним полагаются еще тридцать четыре рубля восемьдесят семь копеек. Чрез двадцать минут они мне эти деньги вручили. Тетя та меня еще спросила - а вот без работы, без денег чего делать будешь? Не раз меня вспомнишь! Я ей - и ты меня не раз вспомнишь, стовосьмая. И пошел, на прощанье запев хорошую песню. Немного ее переиначив по теме. «И пошел опять по новой банковать, так и повстречался с прокурором». А тетя только и сказала - кого же гад Лёнька к нам подсунул, ну, и сволочь. Я ей - да он у меня все про ваши дела выспрашивал, а я и рассказывал ему. У них всех рты так и раскрывались. Я закрыл дверь, а тетя стала звонить ему. По-видимому с намерением поругаться.
Вот так я навсегда простился с той конторкой с здании Первого московского часового завода. Вот так я оказался без работы, но с двенадцатью косыми в кармане. Здесь что получил при увольнении и плюс приработок. И пошло это на дурь, на выпивку, на Олю. О том, что будет потом, я как-то не думал. Не имел никогда такой привычки и доверял всегда словам Иисуса: «Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем». Пока деньги были, месяц можно примерно жить и не тужить. Да торчать еще. Хотя я знал по прежнему опыту, что работу быстро не найти, устроиться куда-либо трудно. Ну, ладно, что получилось, то и получилось. Пришел домой, рассказал все Оле. Оля пожалела, что ее там не было - мол, такой бы дебош там им устроила. Взяли вина, пива и как обычно провели вечер, потрахались, уснули.
На другой день приезжала в гости Вика, она познакомилась с Олей. И сказала ей на прощание - не теряй его. Оля и Вика с тех пор подружились и постоянно общаются, иногда обмениваются былым профессиональным опытом. В субботу мы запланировали поездку на Горбушку - купить пульт для телевизора, разбитого Олей две недели назад, посмотреть ей вещи на рынке. До этого я не покупал Оле вещей, ее одела героинщица за две пачки кода в начале июня, а потом маманя носила ей секонд-хэнд от своих подруг. Одна из этих подруг сказала, что обычно из проституток получаются замечательные жены. Вечером Оля впервые решила сделать себе прическу. До этого она еще не стриглась после обрития головы. Волосы у нее отрастали и не лежали. Оле сделали очень хорошую прическу, после стрижки волосы у нее стали расти лучше. Потом мы пошли по привычному маршруту в кабак с билиардом. И там долго бухали и катали шары. Как обычно, игра шла на оральный секс. Если Оля выигрывала, я у нее лизал, если выигрывал я, она у меня сосала. Оля проиграла мне два минета, разозлилась и огрела меня слегка кием по горбу. А дома было снова пиво, снова водка, снова косяки, снова танцы под диск, присланный моим другом из Барнаула. Потом потрахались два раза. И уснули в объятиях друг друга снова. Жара стала спадать, зори стали холодными. Голыми мы все время дома не ходили.
Как обычно, встали и позавтракали мы в субботу к полудню, опохмелились пивом. Оля стала прибираться в квартире. Говорила, что скоро вернется маманя - якобы она это жопой чует. А я стал того разноцветного психонавта вызванивать. Он ведь за день до этого письмо электронное прислал. Что пока у него есть только разные ешки. Колесико - по 750. Мы забили стрелку на Киевской. И поехали туда с Олей. Она все беспокоилась, что я скажу, если тот парень меня спросит про нее - кто она мне. Олю почему-то это беспокоило всегда. Я сказал, что представлю ее как невесту свою. А Оля полезла ко мне целоваться после этого.
На Киевской тот паренек нас уже ждал, быстро произошел съем. Он на Олю взглянул бегло, ничего не спросил, передал и взял, что надо. И дальше побежал, простившись с нами. Оля прокомментировала его так - малолетка он против меня. Я с малолетками никогда гулять не любила. Потом мы поехали на Горбушку, купили там пульт для телевизора, попили пива, поели шаурмы. Потом поехали на барахолку у Киевского вокзала. Там походили, Оля выбрала себе кофточку, купили ее, потом юбку ей купил и туфли с носочками. Оля прямо на рынке одела кофточку, юбку, туфли, так и пошла домой. В новой одежде со своей новой прической она необыкновенно похорошела. Стала намного женственнее и привлекательнее.
Зашли в магазин у дома, купили там пару баклашек пива, пошли домой. Оля быстро жарила мне яичницу, а я развернул конвертик маленький из бумаги. Достал ешку. Вот сорт ее - не помню. Е как Е. Захавал, запил. Времени тогда было 19.05. Начало действия я ожидал я ожидал где-то так к восьми вечера ближе. Кстати, Оля хотела идти играть в билиард снова, я согласился. А пока поел яичницу, попили пива. Где-то чрез минут 15 я снова начал чувствовать нечто неопределенное. Оля посмотрела мне в глаза и сказала - пиздец, у тебя зрак прямо на глазах садиться! Я удивился, потому что с ешек зрак расширяется. Пошел к зеркалу. Зрак расширился сильно, зрение немного ухудшилось. Оля просто обозначала известным ей по гере словами изменение зрачков под действием веществ. Попили кофе, покурили. Я почувствовал нежность, мне захотелось обнять Олю. Я нежно привлек любимую к себе за талию, стал ее гладить, обнимать, целовать. Мы долго целовались, потом я стал лапать ее груди, полез ей под юбку, гладил ее икры, ноги, булки, потом принялся за ее чудную дырочку. Завалил Олю поперек кровати, задрал ей юбку, задрал кофточку, снял штаны с себя, стащил с нее трусики, поднял лифчик. А потом залез на нее и давай трахать. Член стоит, аж весь напрягся. Как кол! Вот ебу ее, ебу, а кончить ну ни как не могу. Хоть член стоит колом. И пот с меня градом льет. Гляжу, кохана чего-то считает. Сто семьдесят. Заводит. В члене начались какие-то движения. Жаркие волны удовольствия стали разливаться по всему телу. А-аааа! Рычу я и кончаю. А кохана считает. Сто восемьдесят один, сто восемьдесят два, сто восемьдесят три. Вот на 183 я и кончил под свой звучный рык. И свалился рядом с любимой в поту и в изнеможении. Со зраком под радужку и весь в поту.
Ой, хорошо-то как, только б не забеременеть. Этот афоризм Надиры и Вики - ташкентских девчонок, передавал мое тогдашнее настроение. Было очень хорошо. Я раздел свою любимую, мы лежали вместе и обнимались. Августовский день догорел, за окном были суиерки. Зая, я так тебя люблю, я ни одного мужика так не любила. А я так ни одну девчонку не любил. Нам было хорошо лежать, обнявшись. Мы вроде в бар собирались. Играть и билиард. Но тогда нам двоим было хорошо самим по себе. И уже никуда не хотелось идти. Рай обретен, мы лежим нагие и не стыдимся этого. Как первая пара в Эдеме Какое чудесное тело девчонки, траханной-перетраханной, ебанной-перебанной бесконечно большим количеством мужиков! Жена-проститутка - это ж ништяк! Нам было пиздато!
И тут..... Вдруг в дверь стали стучать. Кулаком. Любимая вскочила и уставилась в глазок. Посмотрела, схватилась за голову, присела. Я лежу на спине и спрашиваю ее, - кто это? Мусора? Она - хуже! Это маманя! А маманя орет из-за двери - открывайте, сволочи, не подохните никак! Чего делать? Я говорю - Оля, открывай ей. Оля открыла дверь. Маманя врывается как фурия. И давай орать - а, наркоманы проклятые, замок сломан, ебетесь здесь! Бесстыдник! При матери голым лежишь! Я ей стал говорить - мам, ты фильтруй базар свой, ты ж нас не предупредила. Мы знать не знали, когда ты вернешься! Маманя орет как потерпевшая. Я думала, вы передознетесь и подохните, а вас, наркоманов, ни одна холера не берет!. И опять ложки закоптили, мать вашу! Никак не подохните! Я предупреждала. И давай звонить своей подруге. Которая из криминальной милиции. Лена, я приехала, у них здесь наркопритон! Вся квартира в колпачках от инсулиновых шприцов, ложчи закоптили, оба обдолбаны! И забыла маманя громкую связь выключить. Та мусорская баба ей говорит, а мы это слышим - так они ж дома. Хочешь, пиши заяву. А по другому оснований нет. Маманя орет - Лена, так они ж наркоманы!А эта ей отвечает - так без заявы все одно ничего не будет. Ежели хулиганят - вызови наряд. А ежели просто удолбались - этим никто заниматься не будет.
Маманя в истерику. Бросила трубку, ревет в три ручья. А нам противно становиться. Мне и Оле. Потому что ничего такого плохого мы не сделали. Хули орать? Оля говорит, собирайся, сваливаем отсюда на хуй. Я одеваюсь. Думаю, что ухожу навсегда. Ныкаю по карманам дурь. Травку и остатки от герыча. Баяны кладу еще. Мы одеваемся и пиздуем из дома. А маманя ревет в три ручья. И в истерике про нас разным своим знакомым рассказывает всякие гадости.
И чего? Вышли на улицу, и тут я почуял, что меня здорово прет. Оля идет рядом Она в этой молодежной кофточке и черной длинной юбочке. Очень эротичная. Идет по улице, обнимает меня и горланит во весь голос:
«Ой, как рано я матерью стала,
Ой, как рано я стала гулять,
Полюбила отца-наркомана,
За его раскумаренный взгляд.»
Целует на ходу меня и говорит - милый, а я люблю тебя очень-очень. За твой раскумаренный взгляд. Ты ж с любой дурью живой, веселый, интересный. А без дури - никакой! И Долго целовались и обнимались. А потом идем дальше. Улицу переходим. Блядь, там мусора идут. Доходит до меня, что иду удолбанным и непустым. Один мент так направился к нам, а другой ему сказал: оставь, Вася, выходные, парочка просто гуляет. Мы так идем с понтом, они своим путем пошли. Ни хуя не было. Они своей дорогой пошли. Сначала мы пива взяли после этого, пива выпили, покурили, в бар пришли. Играли в билиард долго. Комментировали движение шаров трехэтажным матом. Помнится, там какие-то пацаны пришли играть, и нас прогнать хотели, но Оля чего-то им такое выдала, что они молча съебались. И больше нас никто не беспокоил.. Мы сидели в баре и обсуждали, что было бы неплохо потрахаться на билиардном столе. Кругом меня все дышало и двигалось. Зеленое сукно, стены бара, официантка. Все это было единым живым организмом. Сушняк был страшный. Я тянул пиво. Пошел в уборную, забил там косяк, вышел потом с Олей во двор, дунули на двоих. Бар закрывался. Туда ввалилась стайка пьяных девушек. Они говорили о том, что надо идти на дискотеку, а здесь делать нечего. Оля стала орать - слыш, девчонки, а где здесь дискотека, в этом долбанном Очаково?! Две девушки, не очень твердо стоящие на своих ногах, ей объяснили. Она давай мне орать - ты, чего расселся, давай, подрывай булки, пошли на дискотеку, пока я тебе не въебашила по полной программе! Расплатился, пошли.
Ну, это был известный мне ранее бар, где я однажды пробовал безуспешно залить горе вместе с соседкой от того, что жена сбежала. И не залил, соседка не дала, только пятихатку там просадил, а на утро маманя потащила меня в ментовку с заявой на жену узкоглазую. Вход там платный, типа клуба. Штамп на руку ставят. И чего? Зашли, танцевали, бухали. Еще косяк в уборной забил, вышли, дунули. Еще Оля за помойными баками у меня отсосала. Минет как подарок сделала. Вот в натуре время текло незаметно. Сколько мы там пробыли - не помню. Помню только что танцевали, шары катали, бухали. Помню, что народа до хрена было. Мы еще к кому-то за столик, где восемь человек было попросились. И не выебывались. С ними нормально разговаривали. А промеж себя - про вмазки, замутки. По -нашему. И вот гляжу - минут сорок прошло. От нас тихо начали съебываться. А мы им растопыренные пальцы и угрозы разные не предъявляли. Просто девушка тихо говорит парню - пойдем отсюда. Мы ж не червонцы, чтобы всем нравиться. Не хотите с нами за одним столом - скатертью дорога. Проходит полтора часа примерно - и мы с Олей остаемся за большим столом одни. То бухаем, то танцуем. В выражениях не стесняемся. К нам парочки подсаживаются. Можно с вами сесть? Оля уже плывет. Отвечает им - хотите, так присаживайтесь, а сесть мы все всегда успеем. Они так побудут с нами, наши базары послушают, а потом снова девчонка парню говорит - давай лучше другое место найдем. И тихо от нас съебываются. Нам это по хуй. Мы и потанцуем. Ох, а как танцевать было! Вот Олю осветит вот таким дискотечным светом, у меня ж разом член вверх рвется! А времени не чую. Чую нежность и дикий восторг. И обильное потоотделение.
Вдруг объявляют последний танец. Оля говорит - любимый, я тебе дарю последний танец. Танцуем, у меня еще больше стоит, а потом объявляют расход. Мы допиваем пиво и водку, берем одежду и сваливаем домой. Народу было много. Помнится, мусора загребли какую-то парочку, а мы с Олей тихо съебались дворами домой. Благо до дома было 7 минут ходьбы. Пришли, легли, потрахались. Но не уснули.
Вот так и прикрылся наш наркопритон. С возвращением мамани из отпуска. В Воскресенье маманя то орала на нас, то кормила оладушками из кабачков. Подстригла меня, помню. Стригла полтора часа. И все по ушам ездила. Пока стригла, Маринка приперлась бухая. Я ж когда курю, маманя иногда дверь в коридор открывает. Забыла закрыть, стрижет меня, поднимает голову, а пред ней стоит Маринка. Стоит очень нетвердо. Маманя спросила ее - чего надо? Сколько не живу, ты зайти сюда не смела? А Маринка гонит - нет, я вот Вас хочу правду узнать. Сын Ваш наркоман или нет? Маманя говорит ей - Вы прекрасно все знаете. Лёня стал наркоманом, привел проститутку, да и Вас ебал. И чтобы больше здесь не видела тебя, пьянь проклятая! Поняла?! А Маринка гонит - а пусть он даст мне наркотики попробовать. Маманя заводится. И ты наркоманка, спрашивает. Та - нет, я не наркоманка, я водки выпить люблю. Но хочу наркотики попробовать. Маманя ей - это без меня надо было. Пока я в отпуске была. И просит, - Оля, давай выставим ее отсюда. И мама с Олей взяли Маринку под руку и вывели в коридор. Маманя ей еще на прощание звучную оплеуху отвесила. А потом вернулась и стала меня достригать. А потом Оля меня вымыла в ванной.
Так я впервые себя ощутил полностью свободным с любимой девушкой. Так я остался без работы и без всяких надежд. Эх, что было, то было. А все одно - приятно вспомнить наш засранный Эдем в двухкомнатной смежной квартире на 12 этаже дома постройки 1968 года. Пожалуй, те три недели были пиком моего счастья дома. Ну, а дальше пошел асимметричный ответ дешевому миру. Дальше я узнал настоящую любовь, настоящее счастье, настоящую жизнь. И видит Аллах - я стал счастливым в совсем иных условиях. А все одно - пиздато жили. Дурь, пиво, водяра, чифирок, барнаульский диск, танцы, любовь. И жуткие телеги любимой, от которых у меня, в гавно убитого, вставали волосы дыбом!
Все это прошло, но вспомнить приятно. За тот август мы 25 коссых проебали играючи. Я заработал, с любимой проебал. И счастлив стал. И мощные галлюциногены попробовал. И пьяные драки. И порки любимой девушки. Мы были в раю - и пошли от нас все на хуй!
По новому накрывать начинает. Говорил же тебе - волнами идет. Ежели наблюешь, убери за собой. Иначе тебе Оля просто морду начистит. Да и мне заодно, а я этого не хочу. А хорошо-то как!