Шева : Игрушка

Встреча вышла нежданно-негаданной, из-за чего - вдвойне приятной.
Обрадовались оба.
Первые фразы были несколько скованными, но затем, затем…
Серёга видел, что Ирина тоже аж светится вся, что воспоминания захлестывают и её.
Он предложил ей где-то присесть. По случаю встречи. Хоть ненадолго. Ирина согласилась без малейших колебаний.
Они зашли в китайский ресторанчик с избитым, но претенциозным названием «Желтое море».
Серёга хотел сесть внутри - подумал, что наверняка там есть кондиционер, будет не так жарко, но Ирина попросила - Давай на улице, я же буду курить. Улыбнулась лукаво, как в старые времена, и добавила - Разволновалась я чего-то.
И только тогда он вспомнил, что ведь да, она же курит. А улыбка её тут же тепло отдалась в его сердце. Обнадеживающе так.
Сели на летней террасе. Здесь, благодаря высокой деревянной крыше и небольшому то ли ветерку, то ли сквознячку, было всё-таки не так жарко, как на улице.
Есть никто из них не хотел. Серёга заказал бутылку французского Шардонэ, мороженого.
Людей на террасе было мало - выходной, послеобеденное время, жарко. Поэтому вино принесли быстро.
Серёга быстро сделал церемониальный пробный глоток, кивнул официанту - годится, мол. Официант на две трети наполнил бокалы, обернул бутылку полотенцем, поставил в ведёрко со льдом. И они остались одни.
Выпили за встречу.
Обменялись информацией - кто где, как. Самый интересующий вопрос - с кем?, каждый утаил.
А может, приберег напоследок.
А потом, как это обычно бывает, оба ринулись в воспоминания.
Рефреном которых было - А помнишь, как было хорошо…
И растаял лёд, и исчез первый холодок, и пропала настороженность.
И по взглядам, и по интонации голоса, и по тому, как часто Ирина поправляла прическу, Серёге вдруг показалось, что всё вернулось…

Мешал периодически снующий «туда-сюда» обслуживавший их официант.
Был он тщедушен, лысоват и, похоже, пиздоват. С тоской во взоре он периодически нарезал круги вокруг их столика, надеясь, что они всё-таки закажут какую-то еду.
Почему-то Серёга подумал - А ведь у него тоже наверняка есть девушка. Может, даже, жена. И может она тоже сейчас где-то с кем-то сидит. В заведении. И их тоже обслуживает официант. А у того официанта тоже есть девушка…
Дальше Серёге ползти по этой ленте Мёбиуса перехотелось. Решил не уподобляться назойливому зелёному мухую.
В качестве резюмирующей идеи хвостом лисицы в голове мелькнуло школьное - вот он, кругооборот воды в природе!
Хотя сейчас, став старше, Серёга заменил бы слово «вода» на другое.

Но что-то глубоко в душе не давало Серёге расслабиться полностью, ощутить настоящий кайф от встречи. Будто какое-то давнее, глухое воспоминание напоминало о себе, при этом он никак не мог вспомнить - что именно.
Это чувство можно было сравнить - вот когда ты держишь на коленях котёнка, гладишь его, он мурчит, весь из себя довольный, но время от времени берёт и запускает тебе в ногу свои острые коготки. От удовольствия. Ему - в кайф, а вот тебе - наоборот.

Внезапно Серёга вспомнил эпизод из далекого уже детства.
Когда он потерял своего Мишку.
Для Мишки и не могло быть другого имени, потому что он действительно был мишка.
Только плюшевый.
Не такой уж большой, но и не маленький. Великолепного насыщенно-яркого коричневого цвета. С зелёными бусинками стеклянных глаз. И почему-то с бабочкой на шее.
Ох, как Серёга обрадовался, когда родители подарили его на день рождения.
Он схватил его обеими руками, обнял, прижал к себе, и запах новой магазинной игрушки на тот момент был самым лучшим запахом в мире.
Первое время он даже спал с Мишкой. Засыпал, воткнувшись носом в плюшевое брюхо.

А потом Мишка пропал.
А точнее, его спиздили.
На очередном дне рождения Серёги.
Обнаружилась пропажа вечером, когда после ухода оравы его гостей-сверстников начали убирать в комнатах разбросанные фантики от конфет, крошки от пирожных, пустые бутылки из-под лимонада.
Ох, как он тогда ревел! Всё никак не мог успокоиться.
А через три дня Мишка нашёлся.
Как оказалось, украл Мишку другой Мишка.
Мишка Квакин. Из тридцать седьмой квартиры. Здоровый такой обалдуй. На год его старше.
И на хера он тогда это сделал? Ведь он в игрушки уже, наверное, и не играл.
А как случилось, что нашёлся? Мать, видевшая, как Сергей расстроился из-за исчезновения любимой игрушки, пошла по родителям бывших у него на празднике друзей.
И - нашла.
Сначала Серёга радостно тискал своего Мишку, радовался, что так хорошо всё закончилось.
А на следующий день к вечеру почему-то сник. Ему стало казаться, что этот Мишка, проживший три дня неизвестно где, уже не такой, как тот, прежний, родной. И забросил он тогда его куда-то, и не играл с ним больше. А потом Мишка и вообще куда-то задевался.
Выбросили, наверное.

Так и сейчас, после очередного излишне пристального взгляда на него Ирины, вдруг на Серёгу нахлынуло.
Как царапнуло. Только по сердцу.
Ведь тоже - как та игрушка, побывавшая в чужих руках.
Которые её вертели, мяли, тискали, переворачивали, слюнявили чужими губами.
И вдруг со всей пронзительной и горькой отчётливостью он понял - нет, не вернётся.
Как бы ему ни хотелось.
Нихуя не вернётся.
То, что было.

Ведь не зря широко известный в узких кругах созерцатель и исследователь когнитивных диссонансов в подлунном мире, без ложного пафоса можно сказать - Авиценна человеческих душ наших дней, великий восточный философ-экзистенциали́ст Абд Ур Ахман в своём культовом трактате о социально-половом аспекте особенностей использования плюша в домашних дворцовых условиях акцентировал особое внимание на обманчивых, изменчивых, вероломных и предательских особенностях объектов и субъектов из этого мягкого и податливого материала.
Которых, выражаясь высокопарным стилем, иногда, а иногда и часто - ебут.