Levental : Пир

- А вам не кажется, что Борис Иванович плохо прожарен? – обратился к гостям Гегечкори, поднося к плотоядной пасти кусочек мяса.
- И верно! - согласился с Гегечкори Борзянкин.
- Я вам сейчас скажу, прожарен или не прожарен – вклинился в разговор Саша Венгеров, школьник с красной повязкой на правом локте.
- Ну что, Сашенька? – осторожно поинтересовалась г-жа Каплан, виновница званого ужина.
- Да чёрт его знает, - ответил школьник. – Кажется, съедобен.
От оживлённого разговора очнулся учитель пения Щётиков и попросил угоститься.
- Господа, полноте, это же превосходная еда! – заметил Щётиков и зажмурился от удовольствия.
У г-жи Каплан от волнения из левого глаза выпало увеличительное стёклышко. Она наклонилась под стол, чтобы подобрать его.
- И всё таки не прожарен! – сказал Гегечкори.
- Соглашусь. – отбросил сомнения Саша Венгеров.
- И точно не прожарен! – вставил свои три копейки Саша Венгеров, брат Саши Венгерова, который два месяца назад свалился с воспалением лёгких и чуть не помер.
- Сашенька, а как ваши почки? – попытался перевести разговор г-н Каплан.
- При чём тут мои почки? – переспросил Саша Венгеров-второй.
- Вы испортили Борис Иванович – заметил сербский, точнее польский писатель, перевирая ударения.
- Воистину уха из петуха! – сострил учитель пения Щётиков.
- Ну успокойтесь! Ну, пожалуйста! – взмолилась г-жа Каплан.
- Да я сейчас же распоряжусь, чтобы дожарили этого злополучного Бориса Ивановича! – заявил г-н Каплан, подавая знак дворецкому.
- Не надо меня дожаривать. Мне и так хорошо. – Сказал Борис Иванович и сиганул в папоротниковые джунгли через открытое окно. А несколько дней спустя польский писатель, дав клятву на томике Мицкевича, заявил, что в этих самых джунглях, он встретил настоящего диплодока. И даже ткнул в него палочкой.