Дядя_Яша : Проклятие лобстера

Санька Никольский, член «Правого союза», переступил порог элитного дома, оставив за собой холод и ветер поздней осени. Последней осени, своей печальной жизни.
Теперь близилась зима…
Начиналась новая жизнь. Яркая и искрящаяся. Как новогодняя гирлянда. Не заканчивающийся праздник. Прекрасная жизнь. Прекрасная… По крайней мере, он сам так её представлял.
А до этого, Санька и нежил особо. Спал больше. Ждал своего часа. Он знал, что нечего не изменить. Ошибочный исторический цикл уже запущен. Экстремизмом его не прервать. Да и незачем.
Поэтому и спал Санька беспробудно. Эмигрировал из реальности в подсознание. Затаился в грёзах…
Может быть, и умер так. Во сне. Но вот, заслышал он в уме своём, позывные революцию. Вырвался из последних сил из рук Морфеевых. Взбодрился. Возбудился. Понял Санька сладостно, что: настало время... Настало. Началось…
Убежал из дома. Как Ломоносов. В столицу. Как Илья Муромец.
«Кончал мудаков». Яростно. Но в тоже время и легко, непринужденно. Красиво даже.
Домишко получил. Когда кончил. За заслуги. Хорошенький такой. Говорили, что какого-то «сислиба». Погибшего. Не успел из страны сбежать. В окно выбросили.
А домик и в правду – прехорошенький. Под «смарт-тек». Беленький такой. Гладенький. Нежненький. Как гаджик. Ммм… Одним словом. Снаружи. «Минимал» – внутри.
Саньке-то, много и не надо было. Внутренностей. Счастлив был и от этого сверхмеры.
Главное, что личное пространство теперь у него появилось. Можно одиночеством насытиться. Пусть даже и премудрое оно. Неважно. Он знал, что теперь может позволить себе и большее. Что всё – сменился вектор исторического развития. Теперь ему будет только везти. Вездеходно. Только так. Не иначе.
Спортом занялся. Кардио. Кросфит. Миксфайт. Он же теперь – «сука, элита». В форме надо быть.
Бегал, прыгал. До сумасшествия. Но, не забывался. Помнил, что вся эта гипертрофия мышечных волокон — только для имиджа. Не больше.
Сердце Саньки «билось с лева»…
Слушая на тренировках индастриал группу Rammstein, он всегда неистово выкрикивал слова одноименной песни: «links 2 3 4». Был искренним с собой. Снимал маску. Был собой...
Так и зажил. Бодрым стал. Веселым. Ясным. Почитает, попишет. Отожмётся, подтянется. Лобстеров скушает. Протеин восполнит. Прекрасно зажил, в общем. Все – прекрасно. Прекрасно…
Но вот только, как-то по ночам, беспокойно стало. Плохо спалось. Ляжет было, хорошо всё, а потом, среди ночи, шорох какой-нибудь разбудит… Или ветер. Однажды даже голос послышался. Будто бы звал кого-то. Что-то вроде:
— Ин-на-а… ин-на-а-а... аааа
Вообще не понятно.
Какая Инна?
Угнетать это всё Саньку скоро начало. Вспоминать встал, как прекрасно жил раньше. Спал.
И от этого ещё, больше угнетался. Голоса уже на яву начались чудиться. Словно, чем больше он увеселялся, тем больше и «оплачивать» приходилось. Как будто его выплескиваемой энергией питался кто-то…
***
Новый год уже близился. Санька к тому времени совсем сдал… Бледный, истощенный весь.
Обезумел немного даже. Лобстера всё ловил. В доме. Громадного такого. С топором за ним носился. Башку ему хотел отрубить. И печень высосать. «Томмали».
Но падла, хитрый омар оказался. Убегал чуть что. Успевал… Глазами только своими шизофреническими, из-за угла выглядывал.
Извести всего Саньку задумал. Сжить со свету.
Рубит как-то он дрова для каминчика, и он тут…
— На.уй иди отсюда, — говорит. — Это мой дом. Не твой.
Так и сказал.
А потом на него прыгнул. Душить его клешнями своими начал.
Санька вывернулся кое-как. Топор схватил. Бьёт его изо всех сил. Ноги ему потрубил с половину. Пять штук.
Не умирает лобстер. Дальше душит. Вцепился смертельно хваткой. Санька топором ему тогда в голову. Но темного не рассчитал. Сам себя убил. В голову. Топором.
Так всё и кончилось.