Легче Легкого : Толерантность.

1.
«Встречаемся на Фадеева, дом 1, в 18:00» дописав сообщение Кирилл нажал кнопку «Отправить», отложил планшет, вскочил с тахты и начал одеваться. Шорты, майка с любимым принтом, кеды на босу ногу. Сложил в рюкзак камеру, телефон, наклейки, огляделся, не забыл ли чего, вроде готов. Дверь в комнату открылась и зашла мама.
-Кира, ужин готов,-увидев собранного сына женщина нахмурилась,-опять ты уходишь?! Ну сколько можно?!,-в её голосе начала звенеть та истерическая нотка, которую Кирилл опасался и не любил. Вздохнув, он подошел к матери, взял ее за плечи и как можно спокойнее и увереннее сказал:
-Ма, ну чего ты переживаешь, я не наркоман, не пьяница, даже сигареты не курю, мать не дослушав дернулась в сторону от сыновьих рук.
-Перестань меня успокаивать! Это опасно!,- она уже не скрывала слез, голос срывался на крик,- неизвестно, когда какой-нибудь черный тебя ножом пырнет или стрельнет! Мало мне твоего отца было?!,-Кирилл опустил голову, злость начинала подниматься вверх по телу, угрожая затмить разум.
Отца он не помнил, тот погиб в первой чеченской компании, когда Кира был еще грудным ребенком. Мама осталась молодой офицерской вдовой, с издевательски маленькой пенсией, ребенком на руках и неприязнью ко всем выходцам с Кавказа. Жили не богато, женщина разрывалась между двумя работами и воспитанием сына. Кирилл рос умным и ответственным парнем, занимался спортивной гимнастикой, с золотой медалью окончил школу и сам, без блата и денег (откуда им взяться?) поступил в университет, на факультет журналистики. На курсе познакомился с ребятами из федерального движения «Стоп Хам». Молодые люди боролись за права пешеходов и автолюбителей и пользовались популярностью, благодаря хостингу ютуб, куда выкладывались подвиги активистов.
Кирилл быстро проникся идеями движения, стал ярым борцом с нарушителями ПДД. Его стали узнавать на факультете, девушки улыбались приветливо и многообещающе, он наслаждался своими 15 минутами славы. Пока мама не увидела в сети ролик с участием сына, где дерзкие дагестанцы на кулаках отстаивали свое право парковаться на тротуаре. Был скандал. Женщина кричала, плакала, увещевала и умоляла. Кирилл в штыки воспринял попытки матери контролировать его общественную деятельность. С тех пор, каждый выход Кирилла на очередную акцию сопровождался конфликтами.
-Зачем ты отца вспоминаешь?!,-голос Кирилла предательски дрожал, в глазах блестели слезы обиды,-тогда война была, понимаешь? Война!,-по щеке скатилась слеза, по детски смахнув её кулаком, Кирилл выскочил из комнаты, стрелой пронесся к входной двери и буквально вылетел в подъезд. Опасаясь, что мама перенесет ссору на площадку, не стал дожидаться лифта и перепрыгивая через две ступеньки поскакал вниз.
Вечер был в самом разгаре. Дневная жара спала и легкий ветерок приятно обдувал разгоряченное лицо. Девушки в мини юбках или провокационных шортах спешили по своим девичьим делам. С детской площадки доносился визг малышни. От недавно помытого асфальта поднимался дымок и приятно пахло летом. На эмоциях, Кирилл шел быстрым шагом, внутри себя продолжая ругаться с мамой, но будучи отходчивым и добрым парнем, вскоре замедлил шаг и наслаждаясь погодой продолжил путь к метро.
Проводив взглядом красавицу в экстремально короткой юбке, Кирилл в очередной раз удивился людям, летом уезжающим из Москвы. Финансовое положение их семьи не позволяло Кириллу съездить дальше черноморского побережья, даже «родные» турецкие курорты им были не по карману, и все же, он был уверен, летняя Москва -лучший город Земли. Бесчисленные парки и аллеи, концерты под открытым небом и день тянущийся до одиннадцати часов вечера. Велосипеды, скейты, ролики, парк Горького с еженедельной сальсой и ВДНХ с огромным колесом обозрения. Набережные, тянущиеся на многие километры, а девушки? Разве есть где-нибудь в мире такое количество красивых девушек? Была бы его воля, он уезжал бы из города первого сентября и возвращался первого июня.
К метро Кирилл подошел в хорошем настроении, мама успокоится, когда увидит благодарственное письмо из деканата, за воспитание хорошего сына, обладающего помимо хороших оценок твердой гражданской позицией. До начала учебы оставалось чуть меньше двух недель, а профком уже разрывает его телефон звонками. КВН, межвузовские соревнования по гимнастике, практика в интернет газете и многое другое, из чего состоят будни активного студента. Жизнь рисовала заманчивые перспективы, но сейчас все мысли и чаяния Кирилла были заняты «Стоп Хамом». Ощущение причастности к чему-то серьезному, полезному, нужному наполняло Кирилла радостью. К тому же, последний видео ролик, в котором в активистам присоединились простые прохожие набрал в ютубе больше трехсот тысяч просмотров. Руководство движения отметило активного молодого человека, Кирилла назначили главным над группой в двадцать человек, что не говори, жизнь прекрасная штука! Улыбаясь, он одел наушники и под «The Show Must Go On» нырнул в подземелье метро.
2.
-Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять,-четверть сотни тысяч рублей перекочевали из рук Андрея в лапы инспектора ГИБДД. Настроение окончательно испорчено. С утра поцапался с женой, на работе шпыняют как пацана. Его! Боевого офицера! Чечня за плечами, контртеррористические операции в Дагестане, три ранения, медаль из рук премьер-министра.
На гражданке все эти регалии и звания ничего не значили, а Андрей уже девять лет был гражданским. Контузия, повреждение слуха, неконтролируемая агрессия, короче комиссовали. Устроился в службу безопасности банка, зарплата конечно хорошая, но как же сложно молчать и терпеть разносы от начальника отдела, пацан вчерашний, и туда же, начальник! Племянник председателя совета директоров вот и выкобенивается. Двадцать лет назад Андрей звания и награды получал за убитых чехов, а сегодня, у живых на зарплате сидит. Сука!
Мурат, начальник который, не терпел опозданий и в случае чего устраивал показательную порку. Ежемесячные совещания в головном офисе были обязательны к посещению, Андрей торопился, пересек двойную сплошную и как назло этот упырь с кокардой нарисовался. Лишение прав или так договоримся? Риторический вопрос, но толстый лейтенант дорожной полиции, полчаса строил из себя целку-фанатичку, делая вид, что не понимает, как еще можно решить вопрос. Наконец «сжалился», потребовал пятьдесят тысяч. Уже безнадежно опоздавший, Андрей еще минут двадцать уговаривал коррупционера сделать скидку. Толстяк надувал щеки, выпучивал глаза, потел, но в конце концов смущенно протянул пухлую ладошку. Портмоне критически похудело, плюс за опоздание премии лишат, а деньги сейчас ой как нужны, кредиты за квартиру и машину, сыну за подготовку к этому чертову ЕГЭ, куча всего. От души плюнув под ноги инспектору, Андрей сел в машину, только завел двигатель, зазвонил телефон. Мурат. Бывший военный нахмурился и нажал кнопку ответа. В трубке послышался голос с характерным акцентом:
-Элло, Эндрей, я думал уаенные пунтуальные, усе тебя ждем,-Андрей до хруста сжал телефон, вздохнул и стараясь, чтобы голос не звенел, ответил:
-Простите Мурат Умарович, гибдд задержали, уже еду,-по второй линии начала звонить супруга, подождет, ради нее тут унижаюсь! Чеченец деланно вздохнул:
-Не торопысь, премию ты уже не догонишь,-и хохотнув, дал отбой. На глаза опускалась кровавая пелена. Несколько психологов работали с Андреем, учили технике дыхания, управлению гневом, но только титаническим усилием воли он удержал внутреннего зверя. Жена продолжала трезвонить. Глубокий вдох, выдох.
-Алло.
-Андрюша,-плохое начало,-Стас подрался в школе с одноклассником, помнишь чурку этого, Магомедова?,-и разрыдалась, вот уж в самом деле, лучше бы сегодня дома остался, дешевле бы вышло.
-Ну подрался и подрался, чего ты ноешь?,-нежничать и успокаивать сил нет, пусть спасибо скажет, что матом не кроет.
-Он ему голову пробил, чурка в реанимации, Стасика в отделение забрали, приезжай скорее,-и по собачьи завыла.
-Алла, я никак не могу сейчас приехать, у меня на работе завал, Мурат мозги трахает, успокойся, я скоро буду,-вот бы комета на землю упала, что за день такой? Жена резко переключила режим с «плачущего» на «вопящий».
-Твой сын из-за чуркабеса в камере сидит, а ты другому хачу жопу лижешь! Что ты за мужик такой?!,-какой отвратительный у нее голос, визгливый, как ржавой пилой по мозгам водит. Толстяк инспектор с интересом заглянул в салон, чего это клиент не уезжает, но встретившись глазами с Андреем отшатнулся, как от приведения и легким галопом направился в сторону патрульной машины. Положив трубку на середине очередного оскорбления жены, Андрей наконец тронулся с места.
Выжимая все что можно из машины он летел по улицам, подрезал, опасно обгонял, пролетел на красный свет, сбил кому-то боковое зеркало. Пальцы на руле побелели от напряжения, зубы вот-вот крошиться начнут, так сжаты челюсти. Сумасшедшая гонка подбрасывала адреналиновые дровишки в костер полыхавший внутри. Почти на час опаздывает. Представил, какой разговор его ждет с Муратом, при всем честном народе, и выругался. Ладно бы в отделе отчитывал, так он же в холл потянет, чтобы и курьеры, и девочки на ресепшене и посетители, все увидели. Внутри черепа рос свинцовый шар боли.
Комета конечно не упала, но злоключения только начались. Симфония возмущенных клаксонов возвещала о пробке. Взвизгнув тормозами, машина остановилась. Андрей открыл дверь, и забрался на капот, дабы оценить масштабы затора. Впереди разливалось автомобильное море, вместо криков чаек нервные гудки, смог от выхлопных газов, как туман распространялся по округе. Ехать в объезд, еще час потеряешь, ждать пока пробка рассосется можно до ночи. Сейчас бы под горячую руку никто не попался и вообще надо успокоиться, сорвешься на начальнике, мало того, что работу потеряешь, так еще и с чехами потом проблем не оберешься. Отчаяние и злоба-взрывоопасный коктейль.
Вдруг Андрей увидел, как огромный джип с бородатой харей за рулем вырулил на тротуар и распугивая пешеходов промчался в объезд пробки. Отличная идея, торопясь, пока народ не потянулся за кавказским Данко (у них он, наверное, Дато), Андрей прыгнул за руль и выехал на тротуар. Как и всякому законопослушному гражданину, ему было стыдно так по-хамски нарушать, но вибрирующий на панели телефон не оставлял выбора. Еще совсем немного и путь свободен. Пешеходы косились, чертыхались, но расступались.
Юнец возник как из-под земли. Сложив руки на груди он стоял посреди тротуара и нагло смотрел Андрею в глаза, что еще за фокусы? Раздраженно посигналил-никакой реакции, вокруг парня стала собираться молодежь, у многих в руках камеры и мобильные телефоны, все направлены на Андрея. Кто-то постучал в окно. Девчонка.
-Здравствуйте, федеральный проект «Стоп Хам», вы едете по тротуару, я вынуждена попросить вас, сдать назад и вернуться на дорогу,-и вежливая улыбка.
-Отойдите от машины, я опаздываю.
-Это не причина по тротуарам ездить, если вы не вернетесь на дорогу, мы наклеим вам наклейку,- и продемонстрировала ярко-красный круг с надписями. Вдох, выдох, вдох, выдох. Это просто дети, бездельники, сдай назад, не ввязывайся. Внутренний ограничитель трубил об опасности и взывал к благоразумию, а нога нажимала на педаль газа. Несколько человек упираясь в капот старались остановить машину, раздались крики «Клей! Клей!» Девушка быстро и профессионально залепила лобовое стекло, сведя обзор к минимуму. Все! Как пробка из-под шампанского Андрей выскочил из машины, попробовал отодрать баннер, не получается, какая-то гадская бумага, плохо рвется, оставляя разводы. Ярость, как яд распространялась по венам, это очень плохо. Паренек в майке с принтом в виде наклейки, что-то пытался сказать, но Андрей уже ничего не видел и не слышал.
Удар, еще удар, кто-то навалился сзади, щенки, вы не с тем связались! В тумане, застилающем глаза возникали лица, которые Андрей стирал ударами. Закричала женщина. Неуверенный тычок в скулу еще больше разозлил, дернув головой спецназовец в отставке увидел паренька, который с ужасом смотрел на него. Вложив в удар всю злость Андрей оторвал парня от земли. Юноша неестественно сложившись упал, кровь заливала его яркую майку.
Затмение рассеялось так же быстро, как и накатило. Тяжело дыша Андрей непонимающим взглядом осмотрелся. Вокруг валялись люди вперемешку с телефонами и камерами, кулаки разбиты в кровь, где-то недалеко взвыла сирена. Обессиленный, он упал на задницу и прислонившись к машине закрыл глаза. Уродский день.
3.
Птицы раньше всех поняли, что ночь на исходе, даже раньше солнца. Утреннее представление удалось на славу. Все очень старались, каждая внесла свою лепту, свою ноту. Темнота отступала, до дневной жары еще очень далеко, на улицах совсем мало машин и дышится легко и свободно, почти как в горах.
Завтрак по Довлатову, черный кофе и крепкая сигарета. Вряд ли бурду из аппарата установленного в приемной можно назвать кофе, но выбирать не приходиться. Он стоял на крыльце больницы, осторожно отхлебывал горячий напиток и с удовольствием затягивался винстоном. Из-за угла послышались звуки метлы, скребущей асфальт, потом показался дворник. Маленький узбек, одетый в грязную робу, которая была ему большевата. Опустив голову он с безучастностью маятника мел улицу. Почувствовав чье-то присутствие, азиат настороженно встрепенулся, но увидев стоящего на ступенях мужчину улыбнулся.
-Салам аллейкам, Аслан.
-Аллейкам ассалам, Юсуф,- ответил мужчина и не дожидаясь просьбы, достал из кармана белого халата пачку сигарет. За четыре года, которые Аслан работал хирургом, в больнице сменилось множество дворников, которые появлялись из ниоткуда и исчезали в некуда. Юсуф задержался, уже почти год он каждое утро подметал больничный двор. Коренной москвич. В дни дежурства Аслана они перекидывались мусульманским приветствием, и Юсуф неизменно стрелял сигарету.
Осетин Аслан не был мусульманином, но объяснять плохо понимающему по-русски и совсем не понимающему по-осетински узбеку Юсуфу о традиционных верованиях своего народа не стал, просто здоровался, просто угощал сигаретами. Закурив, дворник продолжил уборку. Аслан прикурил вторую сигарету, усталость волнами поднималась от гудящих ног к тяжелой голове. Две операции за сутки, почти семнадцать часов на ногах в полной концентрации. Два парня, дагестанец и русский, оба с травмами головы. Оба выжили.
Родственники дагестанца всем аулом оккупировали приемный покой, парни что-то рычали в трубки телефона, женщины в платках нелепо плакали и молились. После операции, отец парня узнав, что жизни сына ничего не угрожает, молча сунул в карман Асланова халата несколько пятитысячных купюр. Русского привезли позже, сломанные лицевые кости, выбитые зубы, будто с электричкой поцеловался. Уже глубокой ночью Аслан вышел из операционной, на кушетки сидела одинокая женщина. Со смесью злости и недоверия она смотрела на небритого кавказца, который заново собрал лицо ее сына. Молча выслушала оптимистичные прогнозы по поводу здоровья своего отпрыска и не попрощавшись ушла. Ну и хрен с ней, дагестанцы щедро отблагодарили, будем считать за обоих рассчитались.
Аслан бросил взгляд на часы, до конца дежурства оставалось пол часа, достал телефон и набрал Юле. Родители до сих пор не могли принять русскую невестку и не общались с ней, да и с сыном отношения осложнились, но Аслан был уверен в своем выборе, а внуки появятся-и родители оттают. Заспанный голос на другом конце трубки ответил:
-Чего тебе, чурка?,- Аслан в голос заржал, а отсмеявшись, низким голосом пропел в ответ:
-Зачем ты под черного легла?,-теперь смеялись оба.