Леонид Очаковский : Свадебное путешествие

Привет, Зоя! Снова мы на площади трех вокзалов. Комсомольская площадь. Как она мне нравиться, это концентрированная вокзальная жизнь на трех вокзалом. Ленинградском, Ярославском и Казанском. Ворота столицы. Казанский вокзал так много значит в моей жизни. Первая поездка на поездке дальнего следования, паломничества в Дивеево, путешествие в далекий Узбекистан. После этого я отправился с Казанского вокзала в свое свадебное путешествие. Вот про это свадебное путешествие с дурью мне и хочется сейчас тебе рассказать.
После нашей первой брачной ночи Наташа проснулась где-то около полудня и стала охать - голова у нее сильно болела после вчерашнего. Тем не менее она, продрав глаза, сказала: пожалуй, пойду в магазин торговать. Мне это стало неприятно. Я стал ее уговаривать побыть со мной после нашего бракосочетания. Мама тоже присоединилась к моей просьбе. Наташа с нами согласилась. И пошла в ванну. Мы позавтракали и решили ехать к теще. Надо было взять ребенка и наши свадебные подарки. И недопитое пиво. Ну, мы поехали в квартиру с неприличным номером. Ее обитатели были в полном сборе. Обсуждали нашу свадьбу. Как меня зарубило, как Алёна плясала на столе, как облевали весь тот зал под конец. Стас давно хотел держать девушек. И предлагал, что Алёна займется проституцией, а он будет ее охранять. Странно, но ее парень Димка был не против, а поддержал предложения Стаса. Алёна была очень красивой кореянкой, мне ее фигура и ее пухлое лицо, которое маманя почему-то считала дебильным полностью, очень нравились. Я не знаю, из ревности или просто так, но жена мне говорила про нее, что она любит парней с золотыми цепочками и на иномарках. С Димкой она сильно не ладила уже тогда. Выслушав предложения Стаса, поддержанное Димкой, Алёна скривилась. Хотя чрез три месяца все же стала работать проституткой.
Ну, посидели там на полу комнаты, побухали пиво, побазарили. Нас все поздравляли с бракосочетанием, желали нам счастья, долгой счастливой жизни вместе, красивых детей-метисов. И много-много хорошего. За Наташу были все рады, а Алёна и некоторые другие подруги жены ей откровенно завидовали. Отчасти это провоцировалось самой Наташей. Она ведь увешивалась маминым рыжьем без меры, как новогодняя ёлка. И ходила в гости по своей многочисленной родне так. Я тогда еще не знал, что корейцам свойственно прихвастнуть. И Наташа приукрашала наше материальное положение. Просто и естественно, как и все в ее среде. Но зависть была не явно недоброжелательной, а просто так: почему Наташа вышла замуж за москвича, будущего профессора, а не я? Смотрели свадебные подарки. Юрка с Юлей маленькой и Викой нам плед подарили, Вика и Надира - две вазы хрустальных. Дорогих подарков не было, они соответствовали небольшому уровню достатка наших мигрантов из Средней Азии. Маманя потом Наташе за это все уши прожужжала - дескать, какая твоя родня жадная. А ведь важна не стоимость подарка, а внимание и участие. Ну, собрали мы эти подарки, бочонки пива, собрали вещи Кима, взяли его самого и поехали домой. Кроме того, Наташа договорилась, что недельку Алёна будет продавать чимчи, пока она осваивается в нашем доме с ребенком.
Маманя встречала нас в прихожей. Она всегда любила детей маленьких и мило улыбнулась Киму. Здравствуй, Ким, - сказала она. Здорово, - ответил мальчик. Ты что ли теперь моя русская бабушка? Маманя засмеялась. А Ким подошел к ней и сказал: мне Стас говорил - скоро у тебя будет русская бабушка. Вот ты будешь хулиганить, а она будет на тебя радоваться!. Нет, ребенок - это чудо! - сказала маманя и стала раздевать Кима. Ей не понравилось, как ребенок одет. Одежда у него была старой, драной во многих местах и сильно замызганной. И маманя тут же выложила Наташе деньги, что та одела Кима нормально. Поэтому в воскресенье Наташа поехала на Черкизовский рынок за вещами для Кима. Ее не было весь день, вернулась вечером с кучей вещей для ребенка и себя.
Интересно, но маманя сразу взялась за воспитание Кима. Я помню, как она билась со мной в детстве, желая приучить есть меня ножом и вилкой. Так и не приучила, кстати, и сама дома ножом и вилкой не ела. И вот сразу же началось с Кимом тоже самое. Приучала его есть ножом и вилкой, не чавкать за столом, не вертеть головой, не болтать ногами, садится за стол и уходить, только спросив разрешения. Мне можно поужинать? Мне можно выйти из-за стола? Для Наташи это было очень смешно, потому что никто ей так не занимался. А маманя ей говорила, что именно так воспитывают детей в хороших семьях. Маманя на ночь Киму читала сказки, гуляла с ним. Слова ребенка, а он легко пулял матом и разными жаргонными словами в шесть лет, ее сильно шокировали. И пообщавшись с Кимом двое суток, она озадачилась тем, как бы из этого маленького дикаря, как она его называла, вырастить человека. Читая ему сказки Андерсена, она отождествляла их разных героев с теми или иными персоналиями из новой родни. Так, например, купеческий сын, любивший пожить весело и быстро промотавший состояние своего отца, ассоциировался у нее со Стасом. Он любил весело пожить, ну, как дядя Стас, вставляла она в сказку. Легкомысленные капризные красавицы из сказок Андерсена отождествлялись у нее то с Оксаной, то с Алёной, а принцесса, целовавшаяся со свинопасом за всякие игрушки - тут она уже отождествила ее с самой Наташей. Вот такое было начало у интернациональной семьи.
Сама идея свадебного путешествия принадлежала мамани. В воскресенье вечером она нам сказала, что нам было бы хорошо куда-то съездить в свадебное путешествие на майские праздники. Ведь у нас помимо зимних и летних студенческих каникул были еще неофициальные майские. Каждый год рабочий промежуток между двумя майскими праздниками приказом ректора объявлялся днем самостоятельных занятий. И со второго курса я на эти майские каникулы куда-то ездил на море. Вот и сейчас мне мать предложила тоже самое. Как свадебное путешествие наше.
И вот здесь маманю никогда не пойму. В том, что она мне потом за это всю мозги проела. Ты ни в чем не знал отказа, захотел свадьбу - справила, захотел со своей гадюкой поехать в свадебное путешествие - поехали, а обо мне не думал! Так я ж не просил, ты ж первая предложила. Это просто игнорировалось, захотел я - и все. Если долго же спорить с маманей, она признавала факт сей, но добавляла: я ж не знала, какая она сука! А ты был бы хорошим сыном - сам бы отказался! Да, и я не знал, что чрез год жена от меня сбежит, что просто вычеркнет из своей жизни. Но почему я сам должен отказываться от того, что маманя мне предлагала - вот в это я никогда не въеду. Так же было и при поступлении в Академию. Сначала мне говорилось: поступишь, поедем в Израиль на две недели. После поездки маманя мне ездила по ушам: был бы хорошим сыном, сам бы отказался! А почему? Я ведь не прошу, мне самому матушка предлагает что-то приятное для меня. Что, это предложение делается для виду, с моей стороны ожидается отказ? А хули тогда предлагать? Тем более, если денег очень мало, как всегда ныла маманя по жизни.
И ведь предложила-то съездить не куда-то, а в Турцию. А как? У Наташи не было выездной узбекской визы. У них там нет загранпаспортов, просто в общегражданский паспорт ставят визу, разрешающую выезд из Узбекистана за границу в страны с визовым режимом. Как я узнал, наши погранцы выпускают в дальнее Зарубежье граждан Узбекистана только по таким выездным визам узбекских властей. Нам оставалось только наше Черное море. Сначала мы хотели поехать в Крым, а Украина пускала узбекских граждан только с такой выездной визой. Осталось только черноморское побережье Кавказа.
В понедельник с утра я пошел на занятия. В группе только и были базары о моей свадьбе, да и на потоке тоже - два Костика и красавица Леночка в этом постарались. Подходили все, поздравляли меня, расспрашивали про молодую жену, про свадьбу. На перекурах только про это и говорилось. Что ж, я не возражаю, мне было очень приятно это слушать. А после занятий я поехал на в ту туристическую фирмочку. Оставалась неделя, чтобы сделать и сдать отчетность.
Там присутствовала только красавица Катюша. Она поздоровалась со мной, сказала мне - делай, что хочешь. Я стал рыться в бумагах, а Катя что-то делала на своем компе, звонила подругам, смотрелась каждые двадцать минут в зеркальце, пудрилась. Ко мне она интереса никакого не проявляла, да и мне было не до нее. Из бумаг я увидел, что за январь у них была два платежа по расчетному счету, за март - один. И больше - ничего. Соответственно, за весь квартал не более 15 хозяйственных операций. Я просил Катю, на каком компе я могу сделать оборотку с какой-нибудь бухгалтерской программе. Катюша мне ответила, что бухгалтерских программ у них нигде нет. Мне надо делать где-то в другом месте. Я говорю, что тогда мне нужно с собой будет взять бумаги. Катюша только плечами сказала. Говорит, что бухгалтерские документы здесь никому не нужны. Я могу брать все, что мне нужно. Я пообещал нарисоваться завтра, взял нужные мне бумаги и поехал домой. А пока я рылся в бумагах, Наташа стала стирать на стиральной машине, да и затопила нижнего соседа немного.
Вот приехал я, Наташа и Ким меня встречают, Наташа кормит меня обедом и рассказывает эту историю. Как забыла завинтить пробку с фильтром, как полилась вода, как она вытирала, а приперся Серега. Увидев Наташу, он охуел. Стал ругаться, она пошла вниз. А у них на потолке всего два пятна небольших, так рассказывала Наташа. Они там орали, а она им сказала: чего орете, уроды базарные, я братишкам скажу, они побелят вам потолок. Пятна-то маленькие, уж я думала, у вас тут все в воде. И пошла к себе. А собравшиеся там алкаши стали пересматриваться и спрашивать: а чего она сказала? А кто она вообще? Китайка, японка? Прикольно было. Разумеется, соседу от нас нужно было лишь поллитра. Наташа ему поставила бутылку, и они от нас сразу отъебались.
Ну, взял я после обеда эти бумаги и засел за свой комп. Вбить в базу данных 1С начальное сальдо чрез нулевой счет и проводки. Вбиваю. Вбил за час. Делать-то с гулькин нос. Проводки несложные, однотипные. Все поступления в кассу они оформляли как безвозмездный займ от учредителя. Потом инкассировали эти деньги и расчетного счета ими оплачивали все свои расходы. Банковские сборы за выдачу справки о том, что зарплата не начислялась и не выплачивалась, часть арендной платой, которую они проводили, платеж за сертификат соответствия. Больше у них ничего не было. Кроме того, надо было списывать часть расходов будущих периодов и предъявлять часть НДС уплаченного к зачету по ним, изменить размер этих расходов в связи с ежегодным сертифицированием и часть списываемых по них на себестоимость расходов. И все.
Как делается квартальный баланс? Вот ты все провел, посмотрел конечное сальдо по оборотке. На основании остатка на счетах имущества и производства, рассчитываешь налог на имущество по его среднегодовой стоимости. Рассчитал квартальную долю среднегодовой стоимости, взял от нее два процента, вычел ранее уплаченное - вот у тебя и получился налог на имущество. Начисляешь его как внереализационный расход. И все. После этого рассчитываешь прибыль до налогообложения, рассчитываешь налог на прибыль за квартал и начисляешь его. После этого можно делать баланс, потому что получена чистая прибыль и начислена вся задолженность пред бюджетом. Потом на основании своих расчетов делаешь отчет о прибылях и убытках и заполняешь все налоговые декларации. Хотя лично я предпочитал заполнять декларацию по налогу на имущество и по налогу на прибыль я всегда заполнял, рассчитывая эти налоги. И если баланс сходится, то значит, подсчитал все правильно, отчетность готова. Надо просто правильно заполнить формочки. Тогда в первый раз я сделал все правильно за два часа.
Я помню, тогда маманя рано пришла почему-то, Ким возле меня крутился и спрашивал - а что ты делаешь, а что ты делаешь? Маманя ему сказала: Тише! Леонид деньги для вас зарабатывает! Не мешай ему. Ким и не мешал особо, мне только не понравилось, что он бумаги со стола хватать. Это ж документы! Я так Наташе сказал, она тут же принесла швабру и отлупила ею Кима со словами - чтобы у Лёни ничего со стола брать не смел! А Ким только и орал - а! А! И плакал. Но хватать бумаги у меня со стола она ребенка отучила так раз и навсегда.
На другой день снова на занятия, потом поехал в эту туристическую фирмочку - отвез им их папки, набело заполнил формы финансовой и налоговой отчетности. Катя мне еще там вручила платежки, чтоб я их в банк отвез. Этот эстонец их подписал как руководитель и главный бухгалтер, каковым он и числился там. А отчетность квартальную я ему на подпись оставил. Потом я пошел к мамани в бюро, потому что там в коридоре было небольшое туристическое агентство. Я сказал им, что хотим поехать в свадебное путешествие, что жена - гражданка Узбекистана. Попросил подобрать недорогой отель для молодых супругов. Мне предложили три варианта на черноморском побережье Кавказа. Дорогущий отель в Сочи, небольшую туристическую базу под Туапсе. И Отель «Самшитовая роща» под Пицундой. Я так посмотрел, что где есть. Ну, отель сочинский сразу отверг - дороговато. Турбазу - подумав, тоже. Отель «Самшитовая роща» с диско-баром, парой ресторанов казался мне наиболее приемлемым. Цены подходящие, и молодой жене есть где потанцевать, развлечься. Я и выбрал его. Знать не зная, что это находится в Абхазии. Ну, меня просили подойти с супругой в четверг. Тогда и путевки будут и расплачусь. А сейчас просто записали, что там мы будем с тридцатого апреля по девятое мая. И я поехал домой.
Рассказываю Наташе про наше предстоящее свадебное путешествие. Молодая жена смутилась почему-то и стала задумчивой. Как тогда, когда я в маршрутке у вьетнамского рынка сделал ей предложение. И спросила: Леонидушка, а может, это лишнее? Может, не надо? Я Наташу нежно обнял и поцеловал: милая, почему не надо? Поедем вместе на море, мне так приятно будет на курорт съездить с такой прекрасной молодой женой. Наташа вся зарделась, была очень смущена. У нее открылась улыбка смущенная. Леонидушка, я даже и не думала об этом, что у меня когда-нибудь будет свадебное путешествие. Но если ты хочешь - я поеду! И поцеловала меня. И дрожащее чувство счастья пробежало по моему телу.
Ну, вот! Настала среда. Пошел бюджетному учету учиться. А после с этими платежками впервые еду в Люблинское отделение ОСБ. Это где Добрынинская - Серпуховская. Ну, у этих туроператоров все конторы фискальные и банковские были в пределах 10 минут от метро - для нас это всегда такой класс, кстати. Захожу в банк, ячейку их смотрю, потом попиздовал к четвертому окошку. А там, бля, такая девчонка классная сидит. Подумай сама! Такая невысокая, по плечо мне, стройная, телосложение отличное, сама грация, груди небольшие, но явно выпирают, длинная точеная шея, маленькие ушки, удивительно пропорциональной формы греческий нос, небольшой приветливый ротик, усталые небольшие глаза, темные волосы коротко подстриженные. Черная юбка, серый свитерок с бирочкой «НАТАЛЬЯ». Опять Наташа, блин! По привычке смотрю на правую руку. Обручальное кольцо на среднем пальце. Лет двадцати семи. Разведенная. Меня сразу так ее захотелось, блин! Хоть насилуй ее прямо на месте.
А операционистка Сбербанка Наталья смотрит на платежки, сверяет подпись и делает постное лицо. Извините, но я эти платежки принять не могу. А почему, спросил я пожирая ее глазами. Девушка смутилось. Простите, пожайлуста, сказала она. Но я так поняла, что у вас теперь директор и главбух - одно лицо. А по инструкциям Центробанка полагается, где нет отдельного учетного работника, там директор один раз расписывается, а не два раза. А у вас он расписался два раза. Так что эти платежки я у вас никак не могу принять. И пристально посмотрела на меня своими усталыми грустными глазами.
Принимают в мусорскую, вздохнул я с досады. Это мне нужно программу обновлять, что по форме эти галимые платежки перепечатать, да этого эстонца отловить. Банковская Наташа переспросила: чего? Неважно, вздохнув, сказал я. Это я сам с собой разговариваю, не обращайте внимания. Девушка, а чего теперь делать-то, а? Наташа надула свои небольшие губки. Я не знаю, переделайте их и приходите завтра. Эх, вздохнул я, простился с ней и пошел к той бабе, что меня порекомендовала туда переделывать их гребаные платежки. И бабенка эта очень обрадовала. Эстонца не бывает на фирме месяцами. Угу! То есть, хрен найдешь его подписать. Догадка моя оправдалась. Ни его, ни его колхозной женушки на фирмочке не было. Катя молча протянула мне подписанную в одном месте отчетность. А он уехал, до конца майских праздников его не будет. То есть, как не будет? А кто мне подписывать будет? А Катюша мне так спокойно говорит: Лёня, забей на это, как приедет, так подпишет. Дай я ему галочкой помечу, а то ведь, баран, опять не там распишется. Ладно, я ей платежки даю и беру отчетность. Пиздую с ней в налоговую. Отстаиваю очередь, вхожу к старичку - инспектору. Он смотрит ее, листает и тоже сокрушается. Не могу взять отчетность у Вас, молодой человек. У вас главный бухгалтер не расписался. Я говорю - а он и директор и главный бухгалтер. Старичок мне отвечает, что тогда он должен расписаться дважды. И чего делать? Я так пошел назад, звоню Кате и говорю: мол, так и так, что теперь делать? Катюша мне говорит: ну, на балансы я тебе его подпись завтра нарисую, приезжай.
И я не знаю, как, но мысль изменить жене вошла в мою голову на шестой день после свадьбы. Мне очень захотелось потрахать и Наталью эту и Катю. Как будто моей Наташки мне не хватало. Хотя думал, что вряд ли решат завести со мной роман.
Ну вот. А на в четверг я с Наташкой своей поехал и с Кимом. Сначала - за путевкой. Ее мы получили, кроме того, эти тети из турагентства нас поздравили с бракосочетанием и сказали, что нам надо покупать самим билеты на поезд до Адлера, что они звонили на погранзаставу, и нам сказали, что узбекских граждан пропускают в Абхазию. Блин, я же поехал в свадебное путешествие в мятежную непокорившуюся Абхазию! Сам того не зная. Вот это да! Потом мы пошли к Кате с отчетностью. Катя с интересом осмотрела мою жену и с тех стала очень любопытничать и выспрашивать меня о нашей жизни. Чуть ли не о постели! Такая любопытная оказалась! Подписала она, мило улыбнулась мне. Сказала, что у меня очень приятная жена, настоящая восточная красавица, что она рада за меня. И мы пошли. Я ей всю рожу готова была разбить, сучка галимая! - комментировала жена ее комплимент, спускаясь на лестнице. На Наташу временами накатывала жгучая ревность, особенно поначалу. В тот раз она к Кате меня приревновала здорово.
Потом поехали покупать билеты. Поезд отходил завтра, то есть, в пятницу за полтора часа до полуночи, а в Адлер прибывал в воскресенье в восемь утра. Наташа похвасталась, что едет с мужем в свадебное путешествие. И пожилая тетя продала туда нам двухместное купе. Как новобрачным. Наташа с билетами поехала домой, а я попиздовал в налоговую. Чего-то распсиховался я. Пивка взял, во дворик зашел, косячок маленький дернул. Потом пиво сосу, сигарету курю. Так там приход переждал и иду в налоговую. К тому старичку. На этот раз народа к нему было маловато. Захожу я к нему, он мне на стул указывает, отчетность зырит. Потом берет штамп и начинает его ляпать везде, расписывается, ляпает на мои экземпляры. Я гляжу на его руки и ржать безостановочно начинаю. Мне кажется, что у него не рука, а воронья лапка. А старичок протягивает мне мой экземпляр и говорит грустно: возьмите себе. Я с прощаюсь, иду к двери. А старичок обращается к своей напарнице за соседним столиком, зарывшейся в бумаги: Да, дожили, Марина Викторовна, это уже ко мне сегодня второй раз обкуренный приходит отчетность сдавать. Я тут вообще заржал и попиздовал от них на улицу. К Катюше. По дороге само собой пиво бухаю.
Так что к Катюше я очень веселым приехал. Ныкаю там эти формочки пропечатанные в папки, смотрю на ее красивый профиль. Посмотрел ее личное дело. Из него я узнал, что в августе ей должно исполниться тридцать два года, что она разведена, даже девичью фамилию себе после развода вернула, что у нее сын двенадцати лет. А Катя мне предлагают кофе с ней попить. Я соглашаюсь. Мы сидим и базарим. Про мою жену, про мою свадьбу. Катя так настойчиво выспрашивает меня. А она мне тоже немного рассказала. Что сейчас живет с одним мужиком в незарегистрированном браке, каким-то аудитором. Катя любила попиздеть о своем муже, своем сыне. А я ей гнал про жену и пасынка. А я ж в тот раз укуренный был. Я Кате и говорю: Катюша, а как ты относишься к служебному роману, а? Катя мне так спокойно отвечает: да никак. Это ты насчет романа со мной, что ли? Ну, говорю, а почему бы и нет? Катя меня критически осмотрела и говорит: в другой раз, дай подумать. А я ей - а чего думать-то, тут не думать, тебе юбку задирать уже надо! Катя на меня смотрит, а у меня уже приметно стоит. Она аж глаза округлила: вот это да, никогда еще не видела, чтоб у мужика так в брюках стояло! Видеть-то не видела, а не дала мне тогда, вот, как вспомнишь, такое зло на нее за это берет! Отчего так мало красивых девчонок, которые дают каждому безотказно?! Плюнул я буквально и пошел домой к своей узкоглазой жене. И по дороге думаю, а чего я себя пред этими девками унижаю, у меня же жена есть, да еще кореянка! Ну их всех в жопу, этих беспонтовых девок!
А на другой день мы уже уезжали вечером. Но это вечером должно было быть, а с утра я попиздовал в свою Академию. На четвертом курсе почему - то в пятницу было всегда четыре пары, а последняя пара была лекция по банковскому праву. Кафедра права в нашей Академии была очень своеобразной. Курсы правовые были в пределах того, чему нас учили, вполне нормальными, но преподы с этой кафедры приходили просто отстойные. Банковское право нам читала такая седенькая бабуля с очень тихим голосом. В пределах своих тем она еще чего-то объясняла, но на мой вопрос о том, где у нотариуса надо протестовать вексель: по месту нахождения векселедателя или где угодно, - она не смогла ответить. И мне чего-то захотелось на ее лекции накуриться. А то сидеть час двадцать минут, она там чего-то бубнит себе под нос, ничего толком не расслышишь. Только дремать на ее лекции или книжку читать. Каково будет укуренным? Вот я забил косяк побольше и взял его с собой.
Если верить закрытым мусорским данным, как-то попавшим одной студентке с кредитного в доклад на социологической конференции наша Академия занимает второе место среди московских вузов по потреблению наркотиков и наркотизации молодежи после безусловного лидера МГИМО. Хотя вот так не видно, баяны там в уборных не валялись. Думаю, дай-ка девчонок раскурю. Предлагаю двум хохотушкам из третьей группы, они накуриваться на лекции не хотят. Толстушке Ирочке показываю косяк - давай, Ир, дунем, в жизни все попробовать надо! Ирочка вся напрягается: мне это не надо, я с наркоманами не общаюсь! Знаю, кто захочет. Иду к нашему нигерийцу: Виктор, а давай дунем! Тот всегда готов. Извещает нашего серба. И после третьей пары спускаемся на улицу. Обходим здание родное, углубляемся во двор жилого дома. Заходим в подъезд. Я подрываю косяк, курим на троих, каждому - по два пыха. Все начинаем кашлять. Как скурили косяк, нас всех накрывает зеленая волна. Становиться хорошо и покойно. Серб начинает ржать, глядя на него, на смешняк пробивает и нигерийца. А меня просто убивает. Идем к входу, курим сигареты, свет тускнеет у меня к глазах. Думаем, как зайдем. Мои иностранные друзья по торчу на лестницу идти не хотят, просто поднимаемся на десятый этаж. И они прочно оседают в курилке, где ржут на все здание. А я иду в аудиторию. Плюхаюсь на свое место. Помню, как выпучила на меня глаза дочь ювелира. Она сразу поняла все. А бабуля чего-то бубнит себе под нос, а я сижу и втыкаю на нее. Пересидев приход, начинаю конспектировать лекцию. Это была ее единственная лекция, которую я смог записать более или менее толково.
После занятий у меня была забита стрелка с Наташей на Киевском. Я подъехал, чрез десять минут подъехала она с Оксаной и Кимом. И мы поехали в наш ОВИР. Узнавать процедуру оформления вида на жительства для моей миниатюрной женушки. Узнали, что это очень долгое дело, нам сказали, какие бумаги надо представить. И мы поехали домой с Наташей, а Оксана поехала к Денису на работу, прихватив с собой Кима. Договорились так, что, пока мы путешествуем, ребенок поживет в своей родной бабушки. Приезжаем, идем по Очакову. Бля! Все бабки на скамейках на нас зырятся, аж шею выворачивают. За неделю по всему Очакову растрепали, что в таком-то доме кто-то женился на кореянке, которая салатами в магазине торговала. Вот на нас все и зырились старухи. Наташе это не понравилось.
Дома мы стали собирать вещи в наше свадебное путешествие. Наташа там собирает шмотки свои, мои, я книги беру с собой, табак, трубки, блок сигарет. И в стеклянную баночку положил 15 шишек, а вокруг них табака трубочного насыпал. Все это было заныкано в сумки и чемодан, два косяка я забил, сунул в початую пачку сигарет. Ну, талит свой взял, сидур, фотоаппарат, пленки, свечей. Так вообщем, набрал понемногу разных разностей. А Наташа собралась капитально. Взяла с собой свадебное платье (ей очень хотелось в нем на дискотеке поплясать), кучу кофточек разных, блузок, футболок, юбок, джинсов, брючек, купальников, лифчиков - одним словом, кучу всевозможного женского шмотья. И каждый вечер одевалась по разному в том отеле. Мне нравилось умение моей жены одеваться, краситься, а для мамани это была кричащая безвкусица, признак глубокого бескультурья. Собрали мы чемодан, две большие сумки, еще была сумка небольшая с продуктами на дорогу, а я взял свою походную сумку еще, в которую складывал мелочевку, деньги, билеты, ксивы. Наташа договорилась со Стасом, что вечером после девяти он подъедет и проводит нас. Маманя провожать нас категорически отказалась накануне.
Каждая пятница для мамани - это критический день. Помню, сколько не работала она после смерти бабушки, всегда в пятницу вечером после работы приходила не в духе. Начинала на меня орать, что я ничего не делаю по дому, или просто не разговаривала. А в ту пятницу она пришла не в духе в кубе. Наташа с ней здоровается, она не отвечает, с нами не разговаривает, морду от нас воротит. Будто мы ей чего плохое сделали. Наташа мне говорит: Лёня, твоя мама чего-то не в духе, с нами говорить не хочет. На что она обижается? Эх, мне б самому это знать! - думаю я. И говорю Наташе: знаешь, чрез три часа мы уедем, она от нас отдохнет, мы - от нее. Я всегда рад был на недели две уехать куда-нибудь, чтоб от ее непонятных обид отдохнуть. А Наташа мне: ей психику свою лечить надо.
И в доме сразу установилась напряженная атмосфера. Видно, что маманя чем-то недовольна, а чем - не говорит. Мы притихли, оба думаем, как бы скорее свалить, нам дома уж и промеж себя общаться не хочется. Маманя поужинала, мы поужинали. Все в полном молчании, будто у нас дома покойник. После ужина маманя молча стала смотреть, что собрала Наташа и начала ее пилить, что она себе столько разного шмотья набрала, а про меня не подумала, взяла по смене одной одежды - и все. Срочно стала гладить мне вещи и запихивать их в наш чемодан, беспрерывно ворча. А Наташа мне сказала: да, ворчливая свекровка мне попалась, прямо как в первый раз. Ее это очень неприятно поразило. Чемодан наш раздулся еще больше, но мы ничего не сказали. А маманя стала считать, сколько Наташа взяла мне трусов и носков на смену. Ей показалось, что мало, она сунула их туда в два раза больше. И стала Наташе объяснять, что мне в дорогу надо брать больше носков и трусов на смену. Носков - потому что я обязательно в какую-нибудь лужу залезу и ноги промочу, да и потеют они у меня жутко. А трусов - потому что я все время пержу, а иногда с газами и в трусы немного упускаю, да и задницу себе плохо подтираю, вечно у меня на трусах каловый след, да и моча у меня с резким запахом, вечно от моих трусов разит говном, мочой и спермой. И прокомментировала еще: я не знаю, как тебе, а мне бы с таким мужиком было бы неудобно где-то на людях показаться. И потом давай спрашивать ее: да, а чего это от вашей постели спермой несет? У тебя чего, вытекает, или это он на простынь кончает. Наташка буркнула: да ничем не пахнет; пошла на балкон ко мне. Раздраженная. И говорит мне: твоя мама уже к нам в постель лезет, мне это не нравиться! Я что - плохо тебя собрала? А маманя влезла к нам и говорит: плохо! Ты только о себе думаешь, а не нем. А мне сказала: я ж тебе говорила, что ни одна баба не будет так думать и так заботится о тебе, как это я делала всю жизнь. Ну, вот здесь маманя сильно ошиблась. Ежели думала, что я себе вторую мать искать буду. Я жену себе искал, а не вторую мать. И понимал, что жена и заботиться о мне так не будет, а все же что-то лучше чем ничего. Вот так маманя нас сильно расстроила пред отъездом.
Где-то около половины девятого я, чтобы отойти от этих гнилых базаров, подорвал один из заготовленных косяков. Стою на балконе и дую. Тут маманя ко мне вылазит и начинает ездить по ушам. Какая у меня плохая жена, что ни хера по дому толком не делает, собрала только себя, про меня не думает совершенно, в чем там я буду ходить и как выглядеть, только блядки у нее на уме. Стоит, ноет, ноет. Что к возвращению ее домой ничего ей не сготовили, что жена моя не понимает хорошего отношения к себе, что ребенок у нее оборванным ходит, что она - жуткая эгоистка. Она мне по ушам ездит, а я косяк дую. Маманя вдруг сморщила нос, сказала: фу, какие ты противные сигареты куришь. И съебалась от меня. А чего я на самом деле курил, она так и не въехала.
А вот Наташа въехала сразу. Пока я шмалился на балконе, она вела переговоры со своими братьями. Выходит ко мне на балкон и говорит: Леонидушка, я со Стасом договорилась, он и Димка после девяти приедут и нас проводят. Потом уставилась на меня и говорит: Леонидушка, что с тобой? А я языком еде ворочаю, я в глубокий приход погрузился. Мне так хорошо. Наташа, говорю, а пред свадебным путешествием пососи у меня, а? Наташа вытаращила на меня свои округленные глаза. Ты чего, нашмалился что ли? - спросила она. Бля, угораздило ж замуж за наркомана выйти! А я ей говорю: да, шмалился, а в чем проблема? Наташа постучала мне по голове. Лёня, твоя мама тебя просто убьет, да и меня заодно. В поезде покурить не мог, что ли! Ну, и дурак! А я ей говорю, да ты не парься, она не палит. Я ж прямо при ней курил. Наташа только головой покачала. И сказала мне: собирайся, а то опоздаем на поезд.
Ну, я-то собрался за 15 минут, тут Стас в дверь позвонил. С Димкой поднялись, сам Димка в гавно укурен. А маманя смотрит - да и не въезжает. Ей все что-то не то. А чего - хрен поймешь. И прикинь, мы ей говорим «до свидания», нормально прощаемся, а она провожает нас словами: «езжайте в свое свадебное путешествие, будьте счастливы. А может здесь концы отдам, вас тогда совсем осчастливлю тогда». Вот скажи, Зоя, как девчонка: это нормально так сына проводить с девушкой, с которой он хотел жить как с женой. Наташа просто обиделась. В лифте говорит мне: я б с такой мамашей не только шмалилась, я б геру у нее на глазах двигала. Правильно сделал, что убился. Во дворе нас ждала машина, мы сели в нее и поехали на Казанский вокзал.
Ехать под кайфом на переднем сиденье - это круто! Очень круто. По густым московским сумеркам конца апреля, по освещенной Москве. В это время поток автотранспорта на улицах Москвы уже становиться менее интенсивным. И мы быстро мчались по Мичуринскому проспекту, по Мосфильмовской, Садовому кольцу к трем вокзалом. Чувство движения в машине накладывалось на ощущение полета. Я ехал меж уличных фонарей, а мне казалось, что я летел среди звезд и светил. Подвисал, глаза у меня закрывались. Мне было очень хорошо.. Вдруг от толчка я пришел в себя. Мы приехали к Казанскому вокзалу. За 35 минут до отправления поезда. Стали вылезать, брать вещи, и направились на перрон.
Поезд уже подали, но посадку еще не объявляли. Как раз когда мы тащились с вещами к нужному пути, посадку и объявили. На этот раз не было барьеров, мусоров, пропуска по билетам, взвешивания багажа, как тогда, когда мы отправлялись в Узбекистан. Мы прошли на нужный нам путь, нашли наш вагон и показали билеты двум симпатичным проводницам. Одна из них чуть постарше меня, с темными волосами, а другая - совсем молоденькая девчонка, лет двадцати, светло-русая с распущенными волосами ниже плеч. Они сказали нам : проходите, и мы вошли в тамбур, свернули в вагон. Места у нас были с большим номером, и я думал, что они находятся в конце вагона у сортира. И пошел чрез вагон, а проводница, которая постарше, крикнула мне: Мужчина, куда прете, ваше купе рядом с нашим! Я посмотрел. Точно. Купе проводников, за ним - наше. С нашими номерами. Мы туда зашли. Это было двухместное купе, думаю, служебное. Не раз видел, что там белье постельное хранят, коробки всякие везут. А сейчас это двухместное купе используют как пассажирское. Так подумал я.
Наташа располагалась там, я ей помогал. Плюхнулся на полку нижнюю. Наташа ехала на верхней, потому что она любила ездить в поезде на верхней полке. Димка и Стас, занеся вещи, сразу съебались. А Наташа присела рядом и смотрела на меня радостными глазами. Спасибо тебе, милый, сказала она. Я никогда не думала, что в жизни моей это будет. Ты про что? - спросил я. Про свадебное путешествие, милый. Я его раньше только в кино видела, - ответила Наташа и нежно поцеловала меня. Пока мы целовались, заскрипели под полом вагона колеса, перрон поплыл назад, машинист тихо набирал скорость, за окном мелькали московские дома и улицы. А мы сидели и все целовались, пока поезд ехал до МКАДа. От поцелуев и страстных объятий нас оторвала проводница.
Молоденькая проводница пришла за билетами. Она открыла наше купе на самом интересном месте. Когда во время поцелуев, рука моя оказалась под Наташиной юбкой и ласкала внутреннюю сторону ее бедер. Проводница ойкнула, постучала рукой и сказала: Извините, пожайлуста, я не знала! Я за билетами пришла. А вы чего - молодожены? Обычно это купе молодоженам продают. Мы ей отдали наши билеты и рассказали ей, что у нас неделю назад была свадьба. Девушка еще больше смутилась и поздравила нас созданием семьи.
Потом мы получили постель, постелили ее. Наташа сидела рядом со мной. Она закрыла дверь на замок, и мы занялись объятиями и поцелуями, в ходе которых я ощупал все интересные места Наташи, расстегнул ей блузку (она на молнии у нее была) Поласкал ее еще - снял лифчик. А потом просто завалил, задрал юбку, снял трусики, сам ниже пояса разделся, да и начал ее трахать. Мою молодую жену узкоглазую. А вот прикинь, какой кайф мне был иметь свою жену укуренным в купе на полочке. Под стук колес и дорожную треску, под гудки локомотивов. И я на ней вроде как на помеле лечу. Ох, пиздато было мне! Мой член в ее влажной дырочке разбухал все больше и больше, Наташа мне классно подмахивала в такт движения поезда и вагонной тряски. Наши тела стали едиными, мы - одно! Сладкая боль росла и росла в головке члена, дыхание стало прерывистым и тяжелым, тяжело задыхалась и издавала сладостные стоны женушка. Я вцепился зубами в ее сережку на левом ухе, а правой рукой сжимал ее левую грудь. Член мой сотрясали мелкие толчки. Сладкая боль в головке достигла своего апогея и заглушила, как всегда, все остальные ощущения. От нее разливались по всему телу волны удовольствия. Сердце бешено билось. Мгновение - и сила сменилась жгучей волной удовольствия от сокращений сфинктера. Я извергал сперму в корейское лоно, изнемогая от жгучего наслаждения. Давал жизненную силу своей корейской лисичке, а сам слабел. Пихнув женушку, с губ которой срывались жаркие стоны, по инерции три-четыре раза, я замер и в полном изнеможении разлегся на ней. Но она запищала: Лёня, ты же меня раздавишь! Я приподнялся и присел на полку. Одел штаны, пошел курить, пока Наташа приводила себя в порядок. Стоя в тамбуре, глубоко затягивая табачный дым и глядя на черноту подмосковных лесов, я чувствовал себя очень счастливым. Как Поликрат, наверное. Но ведь когда я зашел в наше купе, глаза Наташи тоже светились счастьем. И кто ж знал! Ну, стали снова обниматься, целоваться, чрез часок снова потрахались. Наташка потом залезла на верхнюю полку свою спать, а я пошел в уборную, сделал омовение рук, в купе одел кепку и прочитал Маарив с отсчетом дней после возношения омера. Потом лег и уснул, а пред сном еще и подрочил сладостно. И уснул, летя под стук колес между небом и землей. Вот так поехали в свадебное путешествие.
Я не знаю, почему, но поезд с Казанского вокзала доезжает до какой-то станции, Грязи вроде, а там меняют локомотив. И потом поезд идет по другому. Тут места были так, что мы сидели из Москвы против движения поезда. А когда я проснулся утром, наши места были так, что мы сидели по движению поезда. Было полвосьмого утра, я попиздовал в сортир, пока весь вагон не проснулся. Потом стал читать утренние молитвы, а Наташка дрыхнула до половины десятого. Пока проводница в наш вагон не постучала. Молоденькая. Ребята, говорит, я очень извиняюсь, а вы чего будете - чай или кофе? Мы выбрали кофе. Нам его принесли. Наташка встала сонная и довольная. Ох, говорит, хорошо я отоспалась. От этой же проводнице мы узнали, что приближаемся к Воронежу.
Мне всегда был интересен город Воронеж. С детства. Прежде всего своим названием. Я думал, что его так назвали из-за обилия ворон в нем. А так я знал про него, что он относится к Центрально - черноземному экономическому району, что это большой промышленный город . Но что он настолько большим окажется - этого я не ожидал, а он был явно больше Рязани, Курска, Орла. Долго по нему ехали, долго стояли на вокзале. Особого изобилия ворон в нем я не приметил. Из было не больше, чем в Москве. Там Наташка полезла на платформу подышать свежим воздухом, побродила немного, отоварилась парой бутылок пива. А потом заинтересовалась расписанием. Вбежала ко мне в купе возбужденная и говорит: Леонидушка, а ведь наш поезд в Ростове - на - Дону 20 минут стоять будет. Давай я Ленке позвоню в Ростов. Может, она придет на вокзал, и мы хоть на двадцать минут увидимся. А то так долго не виделись.
По рассказам супруги я знал эту Лену Тян, школьную подругу моей молодой жены. Они учились в одном классе, всегда вместе гуляли, играли, а 14 лет вместе стали бухать водку, причем на двоих всегда брали поллитра. Наташа не раз звонила ей в Ростов из моего дома, причем разговаривала с ней по часу - полтора. Во время нашего свадебного путешествия как раз пришел счет на 800 рублей за ее базары с Ростовом, что маманю, разумеется, очень не обрадовало. Я попросил Наташу много не говорить, посмотрел свой мобильный. Он ловил сигнал по роумингу. Я набрал номер, который Наташа мне продиктовала, услышал гудки и отдал ей трубку. Наташа проговорила с Леной минут пять. Сообщила ей, что в 19.10 поезд наш прибудет в Ростов, стоять будет двадцать минут, назвала номер поезда, вагона, вокзал. И очень просила придти на вокзал. Говорила, используя смесь русских, узбекских и корейских слов.
Под этот разговор поезд поехал, медленно тащился по городу, переехал по мосту красивому чрез реку Воронеж, набирал скорость в заречных воронежских поселках. А потом поехал по полустепи. Я любовался на равнины с пригорками и минимумом лесов, маленькие речки, озерца, деревушки. А Наташа залезла на верхнюю полку и начала снова храпеть. Больше всего в поезде она любила спать. А я чего - то сидел, сидел, да и заскучал. Достал свою заначку шишек, забил косяк и пошел дуть. А куда? Само собой, в сортир. Там курил, выпуская дым в приоткрытое окно. Торкнуло здорово, еле дошел до купе. Растянулся на полке. И погрузился в ощущения кайфа в катящемся вагоне, что давало дивное чувство парения и стремительного полета. Потом стал укуренным смотреть в окно вагона. И мне казалось, что я лечу к морю над этой полустепью, а вовсе не еду здесь.
Где-то около 16 часов появились за окном первые терриконы. Мы уже ехали по российской части Донбасса. Наташа хотела позвонить Лене, но здесь мой мобильный сигнал не брал. Тут Наташа обратила внимание на терриконы и спросила, что это такое. Я сказал, что это выработанные из шахты породы, что здесь добывают уголь. Жена сочла терриконы красивыми, и тут же утратила к ним всякий интерес. А их становилось все больше и больше, некоторые даже можно было рассмотреть близко. Стало больше полустанков. Ехали мы так долго довольно, а Наташку занимал один вопрос: придет Лена ее на вокзал или нет. Говорила она исключительно об этом.
Наконец показались пригороды Ростова, поезд сбавил ход. Медленно подъезжал к вокзалу, прибыл на него точно по расписанию. Наташа позырила в окно, лицо ее напряглось. Не вижу, сказала она, решила выйти на платформу. Только вышла - раздался ее радостный визг. Я решил пойти посмотреть, чего это она визжит. И увидел, когда вышел, что Наташка сжала в своих объятиях невысокую кореянку, примерно одного с ней роста, с круглым лицом, короткой стрижкой, темными как воронье крыло волосами, с маленькими ушами с миниатюрными серебряными сережками. А рядом с ней стоял кореец чуть повыше лет тридцати. Это и была школьная подруга моей жены, пришедшая со своим старшим братом, которую я тогда видел в первый и последний раз. Наташа и Лена целовали друг друга в щечки, причем я заметил, что Наташка лизнула ей мочку.
Наташа обернулась и попросила меня сфотографировать их. Я сфотографировал, а они все болтали и болтали на узбекском языке, не обращая на меня ровным счетом никакого внимания. Будто меня здесь и не было. Я сходил за пивом, потом за сигаретами, поезд должен был скоро отправляться, а жена с Леной никак не могла наговориться. Я ей сказал, что вот-вот поезд отправится, надо идти в вагон. Наташа на меня наорала: мол, она не дура, сама знает, когда поезд отправляется, она не отстанет, а я могу идти хоть сейчас в купе. Меня эта неожиданная вспышка молодой супруги озадачила и немного взбесила. Я пошел в вагон, какое-то время смотрел на них из окна. И только когда проводница вышла поднимать лестницу, Наташка наскоро поцеловалась с Леной и побежала в вагон. В купе она вошла, когда уже поезд тронулся. И сказала - видишь, я ж не отстала от поезда! Да я Лену года три не видела!
Поезд ехал по Ростову, потом стал переезжать Дон. Река Дон в этом месте очень широкая и красивая. Я залюбовался видами судоходной реки и речного флота, кишащего под мостом. А Наташа была мрачной и молчаливой. Казалось, она чем-то смущена и расстроена. Когда поезд проехал ростовские предместья и понесся среди затопленных рисовых полей, жена вдруг сказала мне необычно мягким и грустным голосом. Леонидушка, знаешь, мы с Леной в школе учились. И в выпускном классе нам так мечталось. Что мы всю жизнь жить вместе будем, у каждой будет по любовнику, от которого они детей заимеют. А вот всю жизнь будем жить вместе, и детей наших вместе растить. Вот так мы мечтали жить, - сказала Наташа, завершая свой рассказ.
Мне это показалось отчасти смешным, отчасти вспомнилась лесбийская семья баб с усыновленным сыном родителей - алкашей. И я просто в шутку ей сказал: Какие-то лесбийские мечты были у вас. Наташ, а может, ты - лесбиянка? Вот просто в шутку, без всякой догадки. А Наташа густо покраснела, опустила голову. Помолчала какое-то время. Потом сказала мне: Я ничего тебе не скажу, Леонидушка. Ни да, ни нет. Снова пауза. И Наташа продолжила. Одно могу только тебе сказать: если ты так будешь думать, мне хорошо будет. Всегда! Я так глазами и захлопал. Думаю, чего такое. Неужели она лесбиянка? Пусть бисексуальная, но ведь в постели она обычная девушка, грубоватая, неласковая, застенчивая не в меру, неактивная. Но это ж варьируется у разных. Так, выходит, я на лесбиянке женился? Вот это пиздец! Да, права маманя, это только со мной и может получиться. Наташа, спросил я ее. А ты чистая лесбиянка или девушка - би? Наташа покраснела еще больше. Би, буркнула она. И добавила набычившись: мне интересно и с мужиками и с бабами спать. Офигеть, сказал я.
А Наташа подняла вдруг на меня свои узкие глазки. И стала говорить: А знаешь, Леонидушка, это все пустяки. Именно с тобой я почувствовала, что могу быть нормальной женщиной, что могу горячо полюбить тебя. Только для этого надо время. Сразу ведь ничего не делается. То есть, ты меня не любишь? - спросил я ее. Наташа помолчала и сказала: я пытаюсь тебя полюбить. Мне все это кажется сном. Хочется дернуть себя за руку и сказать себе: Наташа! Проснись! Я никогда не надеялась, что у меня все это будет. Друг, свадьба, муж, свадебное путешествие. Помнишь, я к тебе второй раз с Олесей пришла? Да, сказал я. Я это помнил хорошо. Я ж познакомить вас хотела!, - сказала Наташа, смеясь. Мне даже в голову не приходила, что я тебе нравлюсь! Я Олесе предложила. Вот, у меня есть знакомый москвич, холостой, жениться хочет. Давай, я пойду в гости к нему с тобой. Вдруг, ты ему понравишься, поженитесь, он свадьбу справит, потом куда-нибудь в свадебное путешествие поедете. Москвичи молодых жен возят в свадебное путешествие. Вот так я ей говорила. Пошли. А потом Олеся мне говорит: зачем ты меня с ним познакомила, он на меня даже ни разу не посмотрел, а от тебя весь вечер глаз отвести не мог. Ну, я тут поняла, что ты на меня запал. Все! И поэтому ты мне отдалась тогда? - спросил я. Ну да, у меня тысячи-то тебе отдать не было. И не набиралось никак. Я думала - с тобой пересплю, а ты про долг забудешь. Что жениться захочешь - даже об этом и не думала. Просто не думала. А ведь все, что сулила Олеське, сама и получила. Аж, не верится. Наташа закричала: Наташа, проснись! - и ущипнула себя за правую руку. Потом громко засмеялась. И поцеловала меня и обняла. И зашептала на ухо: милый, спасибо! Ведь в итоге я получила тебя! И буду с тобой теперь. Потому что я раньше это только в кино и видела! Сейчас вспоминая это, так и хочется ей сказать: Наташа, а за базар свой надо отвечать!
А тогда мы снова занялись любовью, да и уснули потом, разбредясь по полкам. Поезд катился по Краснодарскому краю, а мы спали. Когда летом ехали, то понял, что пропустил по пути много интересного и примечательного. А в тот раз я проснулся за полтора часа до прибытия в Адлер. За окном было море Черное. Ведь от Туапсе до Адлера поезд шел по побережью моря. Увидев его, я произнес благословение: благословен Сотворивший великое море. Пошел слить, умыться. Только Наташа проснулась - глядим, а мы уже за Сочи проехали. Проводницы нас понукать начинают. Молодые, мол, собирайте шмотки, поезд чрез час прибывает в Адлер. А мы хаваем. Ну, похавали, шмотки-то наши собрали, да ветровку мою в вагоне забыли. Потом мы мамане фуфло толкали, что у нас ее просто спиздили, а иначе она нам за нее все мозги проебала бы! Поезд неожиданно быстро, точно по расписанию прибыл в Адлер. Мы потопали из вагона. Пошли к справочной вокзала. Там нас должны были встречать. Пришли с нашими баулами, стоим там полчаса. И никого нет. Нас никто не встречает. Эх!
Наташа на меня смотрит вопросительно? Милый, а чего теперь делать будем? Будто я знаю. Я только плечами пожимаю. И начинаю думать. А Наташа уже к справочной. Как доехать в Пицунду, к отелю «Самшитовая роща». И оказалось, что безвыходных ситуаций не бывает. Смуглый грузин за стойкой разом принял горячие участие в нашей судьбе. Он сразу привстал и начал нам объяснять, что обычно из этого отеля сюда приезжает машина, но сегодня опоздала, поломка в пути. Мы можем доехать своим ходом. Вот сейчас нас его младший брат отвезет до границы за сотку, а там от Псоу ходят маршрутки до этой гостиницы. И не спрашивая нас, он рванулся к своему брату. А Наташа на меня посмотрела и спросила: поедем сами? Угу, кивнул я. И мы сели в авто. Отдали сотку, быстро проехали по городу. И чрез минут 15 очутились на новой границе по реке Псоу. Водила помог нам вынести вещи из багажника и показал руками на мост. Мол, идите туда.
Молодая супружеская пара пошла, таща свои баулы, чрез границу по месту чрез реку Псоу. В начале моста стоял мусорской пост. Там один мусор глянул наши ксивы и мотнул рукой - проходите. Идем дальше. Чрез метров двести вижу вывеску - ТАМОЖНЯ. Я ж непустым иду, блин! Думаю, чего делать. Ладно, думаю, кривая вывезет. Подхожу к таможеннику сонному, сую ему паспорт, а он сонно машет рукой - проходите, мол. Идем дальше. Хорошо видны воды Псоу. На начале моста стоят два погранца. Солдат с автоматом и капитан. Капитан сонно смотрит наши паспорта и машет рукой тоже на противоположный берег. Мы идем над водами Псоу по мосту. Сзади старый абхазец катит свою тележку. Отдающие появились, дай-то Бог, говорит он. Мы приближаемся к абхазскому берегу. Погранцы непризнанной Абхазии ломают наши ксивы и говорят: добро пожаловать! Впереди снова грозные для меня слова: ТАМОЖНЯ. Абхазский таможенник крепко спит на своем рабочем месте. Все спокойно идут мимо него. Проходим и мы. Я произношу: Благословен Избавивший от опасности!».
Вот так мы оказались на территории вольной Абхазии на южном берегу реки Псоу. Место было красивое. Кругом горы, шум пограничной реки, красивая растительность Закавказья. После заставы был круг автодороги, на котором действительно стояли маршрутки и авто. Водилы запросили с нас до отеля этого триста рублей, а место в маршрутке стоило всего 30 рублей. Мы решили ждать маршрутки, Наташа пошла узнавать, где та останавливается, а я остался с вещами. Один из водил спросил меня: Извините, а это девушка - Ваша родственница или просто знакомая? Это моя жена, - ответил я. Мы в свадебное путешествие едем. Водилы поздравили нас, а тот, кто начал разговор, спросил снова: а кто Ваша уважаемая супруга? Японка? Я со смехом объяснил, что моя жена - кореянка. Тут пришла Наташа. И мы потащили наши вещи к остановке маршрутки.
Само собой, зашли в ларек. Пиво купить. Глядим - пиво не дешевле 20 рублей, а вот все остальное - дешевле, чем на северном берегу Псоу. Попили пива, подъехала маршрутка. Мы в нее загрузились и поехали по горной дороге. Дорога была красивая. С одной стороны - горы, на нашем уровне поросшие кустарником, с другой - море и обрывы. Дорога делала крутые повороты, мы ехали вниз, минуя многочисленные поселки. Когда спустились пониже, с двух сторон дороги летели назад виноградники и мандариновые рощицы. Вдали показался город. Гагры, сказал водила. Мы объехали Гагры боком. Даже мельком были видны следы боев давней войны. Потом маршрутка неслась чрез рощи, леса. Дорога шла то вверх, то вниз, но в основном по равнине. Дорогу окружали кипарисы, как дорожные столбики высаженные вдоль дороги. Ехали мы час двадцать примерно. Вдруг маршрутка остановилась у забора с воротами. Водила сказал: Самшитовая роща! Кому надо? И мы с Наташей вышли, вытащив вещи. Хлопнула дверь, и маршрутка поехала дальше. А мы стояли и озирались по сторонам.
Место было очень красивое. Заросли самшита, горы высокие, а с другой стороны возвышалось здание отеля. Отель выглядел очень импозантно, внешне походил на турецкие отели. Кругом не было ни души. Мы потащили наши вещи чрез большой двор отеля к вращающимся дверям холла. Наташа по пути стала ворчать: Лёня, куда ты меня затащил! Тут никого нет, холодно еще наверное! Будут говорить - додики какие-то приехали. А что такое додики? - спросил я. Додик - Ну, недоделанный. Так объяснила мне Наташа, когда мы поднимались по лестнице. А тогда было не очень тепло на самом деле, лето только начиналась. Мы как бы открывали сезон курортный. В тот день в гостинице кроме нас и персонала почти и не было никого. Персонал готовился к приему отдыхающих. Мы очень долго сидели в приемной, потому что портье не было на месте. Потом сонная девушка листала долго журналы, нашла нас и обрадовала: а вас же поехали встречать только полчаса назад! Вы когда приехали? Оказывается, у них было записано, что мы другим поездом приезжаем.
Наконец нам дали ключи от двухместного номера на третьем этаже. И мы отправились на третий этаж в номер 313. Открываем дверь, заходим туда. Номер этот был уютным и довольно комфортным. Небольшой коридорчик за дверью, с правой стороны - шкаф для вещей, кладовка на верху, с левой - совмещенный санузел с ванной. Далее шла комната со столиком, над которым возвышалось большое зеркало, парой стульев, телевизором. Напротив них были две узкие кровати с тумбочками. В углу стоял круглый столик с двумя креслами. Балкон широкий с двумя пластмассовыми стульями и пластмассовым столиком небольшим квадратным. Ковер на полу. Наташа все это осматривала с большим интересом. Она никогда раньше не была в гостинице. Взяла веник в сортире и стала подметать номер, своим носовым платком протирать пыль. Потом мы стали распаковывать чемоданы, размещать вещи. За час мы разместились. Пошли гулять по гостинце, смотреть чего там есть. Сезон только-только начинался. Мы узнали, что диско-бар закрыт еще, что завтрак с 8-10 в Белом ресторане, обед с 13 до 14, а ужин - с 19 до 21 часа. Есть еще летнее кафе, есть кофе-бар на первом этаже. Есть сауна, но туда дороговато, есть массажный кабинет, есть бассейн с подогревом, куда накачивается морская вода, магазинчик в отеле. До Пицунды - шесть километров. Погуляли вокруг отеля. Вокруг него были клумбы с разными цветами, в том числе и с маком. Наташа сказала, что как-нибудь надо будет нам поехать в Узбекистан в маковый сезон. Остановимся там в отеле поскромнее у горного озера. Посмотрю горный Узбекистан, попью маковый чай, заваренный из кокнаров. Покайфуем с анаши и мака вместе. Подошло время обеда, и мы по извилистому коридору направились в столовую, которая именовалась Белым рестораном.
Там не был накрыт ни один стол, хотя толстая сонная повариха присутствовала на месте. Извините, ребята, сказала она, высунувшись из кормушки. Сегодня обеда не будет. Вы - вторые постояльцы. Ужин - будет, приходите вечером. А обеды - только с завтрашнего дня. А есть где? Повариха подумала и посоветовала сходить нам в летнее кафе. Мы туда пошли, расположились под тентом. Посмотрели меню. Хотели по шашлыку взять, а его не было. Не было еще ничего. Тогда мы поели хачапури, попили кофе и пошли в номер. Наташка помылась в душе и завалилась спать. А я полежал, почитал книгу, пошел на балкон. Курить трубку. Смотрю - в трубке у меня две шишки остались. Курил-то я план чрез нее неделю назад, да и не скурил до конца. Положил сверху табак, распалил трубку. И давай пускать дым. Вскоре во рту у меня появился характерный сладковато-маслянистый выхлоп. И я почувствовал, что все - улетаю. Хорошие шишки были, приход был сильным. Докурив трубку, я какое-то время просто втыкал на бескрайнее море, открывающееся мне с балкона. А Наташа громко храпела, и храп ее был для меня подобен пению ангелов.
Кажется, меня зарубило на стуле. Потому что очухался я, когда предо мной стояла Наташа в нижнем белье и трясла меня за плечо. Леонидушка, что с тобой такое? Опять нашмалился? Я ей рассказал, что в трубке у меня остались шишки неожиданно, как я покурил трубку, и как мне хорошо. Так хорошо, что я сейчас изнасилую свою жену. А я жду, - ответила мне Наташа. И мы пошли кувыркаться в постели. Потом Наташа уснула по новой, а я оделся. Еще перся. И пошел гулять. Попил пива и кофе в том летнем кафе, пошел бродить по берегу моря, усыпанному галькой. Дул резкий холодный ветер с берега, волны были на два балла и шипели на гальке. На пляже не было никого. Воду попробовал - пиздец, какая холодная! Нет, думаю, я сегодня купаться не буду, время еще есть, покупаюсь в море. А сегодня лучше пойду в бассейн тот, посмотрю, что он из себя представляет. Вернулся в номер, разбудил женушку, пошли в бассейн вместе.
Долго мы искали бассейн, блуждая по коридорам, наконец, нашли. Это был громадный зал с запотевшими стеклами, ибо он отапливался. Вода была теплая, нагретая. Там тоже ни души не было. Переоделись. Я спустился по лестнице и стал плавать в воде. А Наташа постояла на краю, дико взвизгнула, да так, что у меня в ушах зазвенело, да и нырнула с головой, подняв кучу брызг. Смотрю, минуты две только в воде ее смуглое тело двигалось чуть ли не со скоростью дельфина, а потом она вынырнула у другого края бассейна и стала отфыркиваться. Потом поплыла стилем брасс ко мне. Быстро приплыла, сунула два пальца в рот и пронзительно свистнула. Снова у меня в ушах зазвенело. А тут здорово, - сказала Наташа. И поплыла на спине. Так мы купались в первый раз в том бассейне. А Наташа - вообще первый раз в жизни купалась в бассейне с морской водой.
Резвились в том бассейне мы часа два. Вернее, Наташа резвилась. Ныряла, прыгала с лесенок, визжала. Вела она себя как старшеклассница. Ученица девятого-десятого класса. Прыгала в воду с визгом, свистела, засовывая два или четыре пальца в рот, матюкалась, любила рассказывать и слушать эротические анекдоты с нецензурными словами. Ростом, манерой одеваться, вести себя она напоминала именно школьницу старших классов. Я не раз ловил себя на желании заголить ей зад и хорошенько отодрать ремнем. Я вылез, Наташа с визгом вылезла, с визгом же побежала в душ. Мы пошли в наш номер. Там переоделись. Наташа немножко принарядилась. Одела обтягивающую кофточку и узкие джинсы, слегка подкрасилась. И мы пошли в столовку, именуемую звучно Белым рестораном.
На этот раз там столы были накрыты все белоснежными скатертями, лежала груда посуды, сооружено подобие шведского стола с холодными закусками, компотами и местным вином. Мы налили вина по стакану, положили себе немного всего, показавшегося нам интересным. И сунулись в кормушку за горячей пищей. Нам положили макарон и куриные котлетки. Питание там было всегда не супер, но вполне приемлемым, хотя и дороговатым. Тут трудно судить. Мы сели за ближайший стол против друг друга. Наташа мне мило улыбнулась, и мы начали хавать. Чокнулись, выпили по стакану вина. И тут в зал вошла моложаво выглядящая белобрысая очкастая баба с распущенными волосами на уровне плеч. Она вылупила на нас зенки и попросила позволения поужинать с нами за одним столом. Наташа сказала ей: пожайлуста, присаживайтесь. И она стала таскать тарелки. Потом начала хавать, смотря то на меня, то на Наташу. Позырив, она вдруг спросила нас: это вы молодожены, которые сегодня приехали? Про вас говорила обслуга?
Мы подтвердили, что так оно и есть. Что приехали сюда в свадебное путешествие, совершенно не зная, что это Абхазия. Тетя стала нам рассказывать, что она ездит сюда уже лет двадцать. Гагры, Пицунда, разные курорты между ними. Мы познакомились. Ее звали Юлия Александровна, ей было 52 года. Круглое лицо, светло-русые завитые волосы. Чем занималась эта бабенка, она так нам и не сказала. Вроде говорила что-то о работе в каком-то рекламном агентстве, но про работу свою ничего не говорила. Было известно только с ее слов, что она приехала на майские праздники, приехала за день до нас в субботу 28 апреля и 5 мая уезжала в Москву обратно. На неделю. Да, она была из Москвы и жила где-то недалеко от нас. Приехала она сюда первой постоялицей, поэтому ее встречали с цветами и поставили в номер целый кувшин вина. Тетя была очень назойливой, это мы поняли позднее. Она рассказала нам, что эту гостиницу построили комитетчики как раз за год до начала всех тех абхазских событий. Что гостиница эта хорошая, она сюда уже не один год ездит и все кругом знает. Сидим, хаваем, а она все языком мелет и мелет. У меня от ее болтовни уже голова кругом пошла. А она вдруг начала нас спрашивать: кто мы, откуда, сколько лет, когда поженились. Наташа ей отвечала, немножко рассказала про нас, про себя, про меня. Я молча жевал.
И вдруг она возьми и спроси: А можно я Леонида спрошу. Наташа пожала плечами. Юлия Александровна вытаращила гляделки на меня. Леонид, где Вы Наташу нашли, ну, где познакомились. И мы наперебой стали рассказывать ей про еврейскую Пасху, продажу хамеца, прощальное пиво пред Пасхальной седмицей, прилавок с чимчи. Тетя захлопала глазами. Да, сказала она. Извините, у вас не брак, а просто экзотика. Это в каком смысле? - спросила Наташа. И ее лицо напряглось. Тетя, может не будешь обзываться, а? Тетя удивилась очень. Наташа, ваш брак очень необычен, красив, бросается в глаза. Одним словом, экзотичен. Наташа ей сказала: а вот если мне с ним хорошо, а ему со мной - еще лучше, если нам приятно быть вместе - вот кого это касается. Там обычно - необычно. Чего языком об этом трепать? Нам хорошо вместе - и все!
Юлия Александровна смутилась немного. Наташа, я ж ничего не говорю. Вот, необычная вы пара. И так необычно познакомились А мы хавать окончили, пошли от нее. Наташа мне шепнула - эта старая дура меня вообще достала! Блядь, так на тебя вылупилась! Сидит вот так откровенно, и на член к тебе просится. Я уже рожу ей набить была готова, суке этой дряблой! Наташа, говорю, да я на нее даже не смотрел, зачем ты так ревнуешь. Мне эта старуха совсем не нужна! А Наташа мне говорит: ты на нее ноль внимания, а знаешь, как это ее бесило?! Сама не своя ерзала на стуле! По ней, что, не видно, что блядь истасканная. Так она из себя, сучка, приличную строит, бля!
Ну, зашли в номер, оделись потеплее и пошли гулять на море. Погуляли. Присели на скамейке у входа на пляж. Там я подорвал косяк. И мы курили на двоих. А потом обнялись и погрузились в ощущения надвигающегося прихода. Повтыкали в объятиях друг друга. Потом целовались и обнимались под пронизыващим ледяным ветром. Я сжимал свою кореянку в объятиях и шептал ей слова из Песни песней царя Шломо, да осенит его мир: «Прекрасна ты, милая, словно Тирца, хороша, как Иерусалим, грозна - как полк знаменный. Отведи от меня глаза, что меня совсем погубили. Твои волосы - как стадо овец, что сбегают с гор Гилеадских. Твои зубы - как стадо овец, возвращающихся с купальни. Родила там каждая двойню, и нет среди них бесплодных.» Эти слова из величайшего гимна плотской любви два года назад я написал в записке, вложенной в конспекты толстушки Ирочки. А она меня в ответ тетрадкой по бошке отоварила да недели две со мной не разговаривала. Потому что вообразила, что я на своем дне рождении я ее едва не изнасиловал. А теперь я это говорил Наташе.
Потом мы пошли в то летнее кафе, взяли себе хачапури, Наташа взяла карты, хотела где-то поиграть. Она колоду достала и стала тасовать. И вот тут снова к нам приперлась Юлия Александровна. Ой, ребята, давайте я с вами посижу. Гуляете, отдыхаете, да? Ну, чего? Бухаем вместе пиво, шампанское, потом Наташка ее в буру учила играть. Тетя нам чачу предложила, я выпил, это лучше нашей водяру было. Помню последнее: как у меня летали звездочки в глазах, Наташа за нас расплачивалась, подхватила меня потом и потащила в отель. У отеля я чуток протрезвел, Наташа тоже, мы нормально вошли в наш номер. И чего думаешь стали делать удолбанные и пьяные молодожены? Разделись, оба завалились в одну постель и занялись любовью. А потом уснули бутербродиком.
Ну, утром встали, потянулись, в душе пополоскались. Пошли на завтрак. Скромный. Овсяная каша, бутерброд с сыром и кофе каждому. Вот и весь завтрак. Мы сидим, хаваем, языками тешим. И тут к нам снова Юлия Александровна приходит. Ребята, говорит, вы так оба вчера набрались. Я еще не видела, чтоб с пятидесяти грамм так хмелели! И чешет язык и чешет. Еле отъебались от нее. Как прицепилась к Наташке: не беременна ли она, планируем ли мы детей заводить, как вообще жить думаем. Вот будто ее это ебет вообще, чего мы думаем и чего мы хотим! Пришли в номер, Наташа мне говорит: я уже от нее совсем устала! Более любопытной и надоедливой бабы в жизни не видела и не слышала!
Наташа стала смотреть какую-то передачу, обещала чрез час выйти на море. А я собрался и пошел. Расположился, курю сигарету. Отдыхаю, словом. И тут рядом со мной плюхается Юлия Александровна. И начинаются расспросы по новой. Про меня, про Наташу, про нашу семью, наши планы. Слушаю, базарю, а сам в себе думаю: ох, и попал я! Скорее бы Наташка пришла! Наташка вскоре вышла, и тетя привязалась уже к ней, а я просто пошел гулять по берег у море. Потом вернулся и залез в обжигающее холодом Черное море на пару минут. Температура воды была не выше 12. 30 апреля. Зашел в воду, а она прямо - таки обжигает холодом. Не поплаваешь особо. Но я люблю купаться, так минуты две поплавал. Когда вылез, холодный ветер обжег меня. А когда я вытерся полотенцем, почувствовал сильное тепло в теле. Было здорово. Я покурил, растянувшись на шезлонге, а Наташа замерзла, и мы решили вскоре возвращаться в номер. Не только из-за погоды, но и от надоедливой тети. Она ко мне насчет купания прикапалась - как я не боюсь плавать в таким ледяном море. Мы пошли в номер, потом пообедали, Наташа легла спать, я гулял по берегу моря одетый, потом вместе с Наташей купались в бассейне до самого ужина. Потом Наташа одевалась и наводила красоту. И пошли на ужин. По пути записались на экскурсию на озеро Рица. Заняли те же места в том же порядке. И снова к нам влезла эта тетя.
А в этот день появились другие отдыхающие, стал народ собираться. Справа от нашего номера в люксе остановилась какая-то пара. Мужик чуть постарше меня, лет под сорок, Алексей. И девушка под тридцать Ирина. Белобрысая такая, красивая, ухоженная. Держались они как супруги, прожившие долго вместе, но обручальных колец у них не было. Как вызнала эта любопытная тетя, они оба были разведенными. И жили восемь лет в гражданском браке. Оба из Екатеринбурга. А в большой номер слева приехала большая белорусская семья из Бреста. Появились и другие отдыхающие, в том числе и с детьми. А погода портилась. Пока мы ужинали, пошел дождь.
Ну вот. Одиноких мужиков не было. И тетя намертво прилипла к нам. Она уже выспрашивала Наташу про ее первый брак. Наташа рассказывала ей, что тогдашняя свекровка отдирала у нее все деньги, гнала их из дома, а муж не работал и ходил по проституткам. Пожила она так год да и ушла от него к отцу, а он даже и ребенком не интересовался. Я думаю теперь, что Наташа от него просто сбежала чрез год, как и от меня. Говорят, его братья были на нашей свадьбе. Это я уже после узнал. В конце ужина тетя нас пригласила отмечать первое мая с ней. Наташа выпить любила. И мы согласились, хотя тетя нам уже сильно надоела за сутки. Но Наташа любила пить, и решила потерпеть ее, чтобы набраться. Хотя вот этих раскладов - зачем набираться с малоприятными людьми, ежели одному можно набраться и заторчать - вот я этого просто не понимал и не понимаю.
Ну, после ужина Наташа засела краситься на час и одеваться, а я стал мять шишки и забивать косяки. А чего? Нормальное занятие молодоженов. Наташка лучше б сделала, если б никуда не собиралась, а прямо пред туалетным столиком винтом двинулась. Она ж слова мне не сказав 8 кубов винта с собой провезла. И хрен я чего из этого увидел! Потом за нами приперлась Юлия Александровна. Было хотели пойти в летнее кафе, посунули головы из дверей, - а там дождь идет. Так что мы развернулись и плотно осели в баре на первом этаже. Наташка с Юлией Александровной взяли поллитра и давай по сто грамм. А мне налили - я чуть не блеванул. И Наташа мне шепчет: «Леонидушка, водка плохая это, не пей ее. Ты сходи, пригласи пару из соседнего номера, возьми косяк и покури. У них здесь за гжелку такое дерьмо продается! Ну, я и пошел. Пригласил ту пару из Екатеринбурга, мужик там бухой уже, и особо идти ему никуда не хотелось, но девушка очень обрадовалась приглашению и настояла, чтобы вместе отметили. И стала собираться. А я - в свой номер. И косяк заныкал.
Вот, сидим мы в том баре, пиво пьем, вино, шампанское. А Наташа уже ром тянет. И вот мне просто смешно стало. Этот парень с Урала начал при своей девушки и при мне откровенно клеиться к Наташке, а та с ним так мило флиртует. И подруга его на это - ноль внимания, просто игнорирует и так немного заигрывает со мной. Я так посидел и думаю: ну, все это на фиг, пойду-ка я лучше под дождем покурю. А то уже чего-то меня все заебывать стало. Выхожу - а дождь уже кончился. Я погулял немного, скамеечку нашел под навесом, подорвал косяк и задерживал в легких сладковатый дым. И сладкая истома с холодными мурашками расплылась по моему телу. Минут так пятнадцать повтыкал, потом подорвал булки и пошел в тот бар. Наташка там еще крепче захмелела. Юлия Александровна была не лучше ее. А светленькая Ира стремилась набрать градус тот же. Ее возлюбленный спал, положив голову на стол.
И вот я с ними сижу, пиво пью, а шишки крепкие, меня начинает зарубать. Юлия Александровна мне говорит: а вчера тебе спать не хотелось. Я ей отвечаю: так она каждый раз по разному прет. И кроме того, вчера на двоих с супругой дул, а сейчас один скурил косяк. Тетя вылупила на меня свои зенки сквозь окуляры. Чего-о? Переспросила она протяжно. Да анаши он покурил, сказала Наташка. И вообще, оставьте его все в покое, пусть втыкает. Мужу сейчас очень хорошо! Ира влезла: я б тоже не отказалась покурить. Наташка зовет всех к нам. Мол, бутылки две-три шампанского возьмем, кофейку попьем здесь, а потом в номере она всем чифирок сварит, вина принесем. И зажигаем все до утра. А мужа попускать станет чуток - так снова косяк забьет на всех желающих. Там чего-то галдели, галдели, у меня от них голова кругом пошла. А Наташка меня целует и шепчет: Лёня, эта пара - прямо для тебя. Они и травку курят, и чего-то нюхают. Покури с ними, тебе интересно с ними будет! Затарились мы шампанским, пошли к нам в номер. И там пьянка продолжилась. Я еще там косяк забил большой, с той парой покурил на балконе. Мы там побалакали, потом пошли бухать шампанское.
Сидим за столом. Только чуток шампанского выпили, Юлия Александровна там по новой к нам прикапалась. Даже при тех. Мол, а не могла бы Наташа ей сказать, а вернее, это уже ко мне вопрос, почему у Наташи золотые зубы. Так она, говорю, коронки такие сделала. И Наташа это же говорит. Тетя говорит: но сейчас так давно не носят, неужели непонятно, что жена рядом с мужем должна смотреться соответствующе, нельзя демонстрировать бескультурье. Наташка говорит: бля, а мне мои фиксы нравятся. И я говорю - и мне нравиться ее золотая улыбка. Тетя так на нас посмотрела и говорит: да, ребята, таких молодоженов я в первый раз вижу. Ира влезла: хорошая пара, очень красивая, интересно вместе смотрятся. Что они, что мы травку любим курить. Что здесь такого? Да, сказала тетя. А меня в вашем возрасте был только медицинский спирт. И в итоге дочка моя стала наркоманкой. Она ходит с мужем на дискотеки и жрет там экстази. Говорит, в ночных клубах это уже легально продается. Двадцать два года, замужем. И зять тоже наркоман. Вот смотрю я на вас и думаю: неужели сейчас все молодые - наркоманы?!
Сначала все было мирно, а потом Наташка в час ночи врубила телик на полную катушку. Чего-то все мои жены и любимые тихо музыку слушать не любили никогда, им всем врубать надо было на полную катушку. Чтоб стены дрожали! Только я ей сказал, чтоб она убавила, заколотили в дверь. Сосед слева приперся ругаться. В дверях такой кипеш получился! Тот мужик орет, Наташка орет на него во весь свой базарный голос. Да, мы молодожены, Да, гуляем, тебя это ебет, хуесос?! Чрез час спать ляжем, а до этого времени гуляем, как хотим. Мы - молодожены - и все! А ты к пизде своей чухай! И обложив его крепким матом напоследок, Наташа захлопнула пред ним дверь. Да, мой настоящий тип любимый девушки - это хулиганка. Вот что Наташа, что Аня, что Оля - они по-настоящему соответствовали этой мечте, а вернее, это мечта с них и пошла.
И чего, посидели мы у нас, поперлись к Юлии Александровне, высосали все вино, что у нее было. Да и разошлись по номерам. Алексей на прощание целовался с Наташей в губы, а я - с его Ирой. И разошлись по номерам. И само собой, занялись любовью. А потом уснули в объятиях друг друга. Утром у двух пар глаза сияли довольством и счастьем. Завтракали мы все за одним столом. И та тетя к нам приперлась по новой. Одна недовольная. Потому что ее никто не выеб. И давай тарахтеть: вот вы молодые, вот давайте в Гагры все съездим вместе, там хороший рынок раньше был. А на пляже холодно лежать. Да, на первое мая вообще холодно было. Даже просто у моря стоять долго было нельзя - просто замерзал. И мы все решили поехать в Гагры вместе, посмотреть, что там. Поехали. Наташа договорилась с местным шофером по имени Эдик на экскурсию в Гагры на рынок за триста рублей. То есть, с каждого - по сотке. Вот сели. Вшестером в легковушке едем. Ира сидит на коленях у своего парня на заднем, а я - рядом с водилой.
По дороге водила расспрашивает о времени нашего отдыха и о наших пожеланиях. Может, поехать в горы на прогулку? Высоко-высоко! Вина возьмем, сначала стаканами пить будем, а потом - из рога. А ежели есть желание, то и пострелять можно. Из пистолета, из автомата. Только за магазин к калашу сотку придется выложить, дорогие патроны. Ну, ежели кто из гранатомета хочет пальнуть - и это можно. Только там выстрел - пятихатка. Наташка загорелась, я, говорит, хочу палить из автомата. А я чего, не хочу, что ли? Я говорю - и я хочу! Ну, стали выбирать время. Юлия Александровна пробовала нас отговаривать: да вы чего, совсем спятили?! Вы ж оттуда не вернетесь! А нас это как-то больше раззадорило. И мы ладим одно: а мы хотим пострелять! Договорились с водилой на послезавтра. Прогулку в горах с пальбой.
Под эти базары мы въехали в Гагры. И водила стал нам показывать следы войны. Их там хватала. Обрушенный путепровод, замерший вокзал железнодорожный. Тогда в Сухуми поезда не ходили. Хотя местные электрички - те изредка ходили. И на них было битком народа. Рынок был у вокзала, я ходил смотреть на вокзал. Там это увидел. Битком набитую электричку. И проржавевшие вагоны поездов дальнего следования. Дома все отремонтировали, жизнь кипела. Но что когда-то давно шли бои - это было видно. На подъездах к Гаграм особенно. Эдик рассказывал нам, что здесь были очень тяжелые и упорные бои, в которых он принимал участие. Грузины здесь высадили десант. И выбивали его долгими и упорными боями. А вот в Пицунде боев не было.
На базаре в Гаграх ничего такого интересного не было. Ни в Гаграх, ни в отеле мой мобильник сигнала не ловил, зона доступа оканчивалась на КПП Псоу. Мы на рынке купили две баклашки вина только да десяток свежих яичек - Наташа любила по утрам пить сырые яички, да и мне это нравилось. Тетя там каких-то шмоток набрала себе шерстяных. Часа полтора погуляли и поехали назад. Под Гаграми нас водила завез в какой-то домик с большим виноградником. И вот там мы купили настоящего абхазского сухого вина. Вот это вино было, я скажу. Там я видел, точило, бочки, большой пресс. И иные ранее неизвестные мне орудия виноделия. Мало того, что нам продали каждому по шесть литров вина за сотку, нас еще и напоили. Каждый выпил здоровенную кружку вина красного. Не, абхазское домашнее вино - это самое замечательное вино, которое я только пил за свою жизнь. Абхазия - прекрасное место! Да и народ там хороший.
На обратном пути Юлия Александровна рассказывала нам, как она отдыхала в Гаграх раньше, Как ей грузины прохода не давали, потому что она - блондинка, а у них на беляночек так встает. Я полагаю, что дело было не в цвете волос дамы бальзаковского возраста, а в ее блядском виде. Блядство так из нее и перло вперемешку с гонором. Вот грузины и пытались ее валовать. Может, лет десять назад она было более привлекательной. А сейчас ее престарелые прелести никому на хуй нужны не были. На прощании я спросил у водилы насчет травки. Можно ли ее где замутить. Эдик мне сказал, что план можно взять у армян за пятихатку. Целый стакан. Ни фига себе, подумал я. Взять-то его возьмешь, да хрен в Москву привезешь, вот что жалко было. В Абхазии дурь была дешевая тоже. Вообще, кроме пива, там было все объективно дешевле, чем в Адлере с его заоблачными курортными ценами. Потому отдых в Абхазии, где тогда было относительно спокойно, становился снова популярным. А в советские времена народ здесь и жил туристическим бизнесом. И все шишки некурительные здесь отдыхали. Пицунда была вообще закрытым для иностранцев городом.
В отеле нашем мы похавали, причем обед был очень неудачным. И тетя стала нас приглашать сходить в апацху. Национальную абхазскую харчевню у какого-то дома отдыха, где эта тетя раньше тоже была. Мол, там шашлыки поедим под вино. Мы согласились, потому что нам было интересно посмотреть абхазскую харчевню. Что она из себя представляет узнать. Вот так мы и решили на ужин не идти, а часов в семь вечера отправиться с тетей туда. Сами мы не знали, где это находиться. Потом Наташа пошла спать после обеда, а я - на пляж. Погода была холодной, но до вечера я пару раз окунулся на пять минут в весеннее Черное море, обжигающее ледяной водой. И курил на шезлонге, весь закутавшись в полотенце и свитер, и смотрел на бескрайнее море впереди, и на высоченные горы в дали. Красота! Я люблю море и горы. И свадебном путешествии наслаждался ими сполна. Потом вышла Наташа, вместе погуляли по берегу моря, нашли осколок снаряда в песке, потом пошли купаться в тот бассейн. Покупались и попиздовали в номер. Собираться на вечер.
А собираться - это как? Само собой, Наташа села пред зеркалом краситься, а красилась она час с лишним всегда, потом подбирала себе одежду. Она умела со вкусом и краситься и одеваться. А пока красилась, мне сказала - забей косяк на троих, давай, Юлию Александровну накурим. Я стал растирать шишки и забивать косяк. И тут к нам явилась эта самая тетя. И вытаращила на меня свои гляделки. Леонид, а чего это ты делаешь? - спросила она. Косяк забиваю, ответил я. Юлия Александровна ахнула. Судя по всему, она была сильно шокирована. А Наташка сказала: это наша узбекская анаша, я тоже хочу подуть наш план в этой апацхе. Тетя покачала головой и сказала, что будет нас ждать в холле. По ней было видно, что она начинала жалеть, что с нами связалась. Но погулять ей хотелось. Она надеялась себе все какого-нибудь мужика заарканить. А одиноких мужиков и пацанов что-то не было, тетя в этот раз перманентно обламывалась.
Наконец Наташа натянула на себя свои джинсы, что я ей подарил в марте, фиолетовую обтягивающую кофточку, так классно обрисовывавшую ее чудные груди, накинула курточку, а я заныкал косяк в пачку сигарет. И мы спустились в холл, где нас ждала эта тетя. Она стала говорить, что нам надо взять машину, что это рублей 20-30. Мы так и сделали за двадцатку. Ехали минут десять. Там вполне можно было дойти пешком, а по берегу моря было еще ближе, чем по дороге. Но эта тетя пешком не ходила. Почему - хрен знает. Сложилось такое впечатление, что она всего боялась, особенно - находиться в темное время вне отеля. Жизнь благополучных баранов и хищников состоит из фобий и навязчивостей - это я понял позднее. Годика чрез два и половиной
Вышли мы, пошли в ворота. Эта апацха находилась на территории какого-то пансионата. Дружбы народов, что ли, я не помню. Сначала был красивый ботанический сад и разными реликтовыми деревьями. Солнце склонялось к закату, с моря дул холодный пронизывающий ветер. Мы немного побродили среди зарослей бамбука и самшита, а потом пошли в апацху. Это заведение представляло собой комплекс домиков разного размера, сделанных из плетеного дерева с такой же плетеной крышей. Вот как из лиан или из молодой ивы. В ближайшем домике была кухня. Сделанная как старинная абхазская кухня. С горящим очагом в полу, с вертелами, разными кувшинами, посудой. Мы сунулись туда. Там сидела у очага пожилая хозяйка и две ее юные дочери, которые были и официантками там. Хозяйка сказала нам, что маленькие домики уже заняты, что мы можем разместиться только в апацхе на двенадцать человек. Что наиболее близка к морю. И увы - сегодня шашлыка нет, но можно взять копченую солонину из говядины. Младшая дочь хозяйки лет шестнадцати вызвалась нас проводить. Мы пошли за ней. И увидели, что заведение это расположена на самом берегу моря, что прямо за ним начинается пляж короткий. И есть еще громадный мол в море неизвестного предназначения. От мола до конца апацхи южного шла проволока, к торой была привязана цепью старая кавказская овчарка. Как нам рассказали, это была самая лучшая охотничья собака Абхазии, с которой ходили на медведя. Теперь старый пес - охотник доживал свой век, охраняя апацху и получая недоеденные шашлыки.
Мы с юной абхазкой поднялись на крыльцо плетеного домика, вошли в него. Внутри была электролампочка без всякого абажура, три массивных стола с шестью не менее массивными скамейками. Мы заняли место за одним столом. Напротив меня сели жена и эта тетя. Попросили меню. Наташа заказала пять литров вина, пиво для меня и поллитра чачи - местной водки из виноградных листьев и черенков, салат, соления, копченую говядину и три порции хачапури. На всех. Тетя заказала себе еще кока-колу. И мы стали ждать. Вино, колу, салат, соления, чачу принесли сравнительно быстро вместе с целой корзинкой местных лепешек теплых, а вот хачапури и солонину мы ждали долго.
Начали мы нашу праздничную трапезу с чачи. Я попробовал. И скажу откровенно. Это чача лучше нашей водки во много раз. Крепче, 55 градусов, пьется легко, не тошнит с нее и на депрессняк не пробивает. Понравилась, вообщем. Ну, сидим, дамы там чачу бухают, а я вино тяну. И думаю - а хули так сидеть. Достаю косяк и спрашиваю: ну, чего, девчонки, а давайте пустим по кругу на два пыха! Наташа меня спрашивает: Ты сейчас хочешь? Давай, только дай мне подорвать, ладно? Я в компании еще никогда косяк не подрывала. Я достаю косяк и даю ей. А тетя откинулась на спинку скамейки: ребята, а вы чего, а? Вы оба курите, что ли, эту дрянь? Наташа пожала плечами. Ну, я еще и винтом ставлюсь иногда, сказала захмелевшая Наташа. С этими словами она подорвала косяк и глубоко втянула в себя сладковатый дым Божьей травки. Выпустила дым, затянулась снова. Медленно выпускала дым. Потом со словами: «вот так надо», протянула косяк Юлии Александровне. Дунь на два пыха.
Юлия Александровна снова откинулась на спинку скамейки. И смотрела так, будто змею пред собой увидела. Не хочет, вот, сука! - прокомментировала Наташка. И протянула мне. Ну, Леонидушка, кури, нам больше достанется. На три курим. Я затянулся три раза и передал косяк ей. Она поперхнулась после первого пыха. Закашлялась и отдала косяк мне. Не, кури дальше сам, я так переберу и снова на измены высем. Крепкий план, как ты все это скуришь? Я курил, давясь от кашля и отхаркиваясь во все стороны, а Юлия Александровна орала: Наташа, да он давиться просто, да ты только посмотри на него! Наташа развалилась на спинке скамейки. Ей стало очень хорошо. Не кипешуй, тетя! - сказала она заплетающимся языком. А знаешь, я не только ставлюсь. Я еще и с бабами люблю спать. Хочешь - ляжем вместе и Лёню промеж нас положим. Он сначала меня, а потом и тебя удовлетворит. А потом ты меня. И сама заржала. А тетя лупила на меня зенки, когда я уже бросил косяк. Меня сильно загрузило, тянуло просто лечь. Зарубало. Да чего вы ребята? - проговорила она с большим изумлением. Пососи у меня, сказал я из последних сил, закрывая глаза. Да, сделай, тетя, милость - пососи у мужа, - сказала Наташка неожиданно злым голосом. А то кореянкам сосать западло. Если какая девушка сосет, то ни одна кореянка не будет с ней за одним столом сидеть и разговаривать. Тебе по хуй, ты - русская! Муж меня минетом уже заебал, пососи у него в самом деле. Ему так сейчас так хорошо!
Юлия Александровна критически посмотрела на меня - я видел это сквозь ресницы. Он бледен как полотно, как мертвый. Страшно смотреть! Ты хочешь сказать, что он сейчас в состоянии выебать бабу? - спросила тетя. Еще как! - сказала Наташа и начала Юлии Александровне подробно описывать, как мы кайфом занимаемся любовью и как хорошо у меня стоит в это время. Вот он как травки покурит, за ночь три-четыре палки кинет как минимум. А бывало у нас и шесть. Да и трахает так, что не раз обкончаешься. М-да, сказала тетя и потрясла головой. Я же немного очухался и стал говорить Наташке - надо ей было бы кислоты в колу подмешать, она же без вкуса практически. Наташка заржала, а тетя сжала свой бокал с колой, вылила содержимое под стол и куда-то его заныкала. Наташа стала пить вино и объяснять на нас действие анаши. При этом она все обращалась ко мне с вопросом: Леонидушка, тебя на что пробило, ты расскажи Юлии Александровне, ты же умеешь! И подробно и обстоятельно рассказывал о своих ощущениях, Наташка комментировала мои рассказы. Основным ее комментарием был такой: вот видите, он не так кайфует, чтоб расслабиться, поржать, нет, он повтыкает, и у него пошла наркоманская философия. Говоря это, она подливала всем чачи и вина. Мы бухали и захмелели совсем крепко. Тетя набухалась очень здорово.
Вот так сидим, сидим. Вдруг громко заиграла музыка. Наташа вышла посмотреть - а там как раз цветомузыку настраивали. Какой-то маленький ансамбль из Уфы приехал играть весь курортный сезон. Наташа переговорила с музыкантами, радостно завизжала и бросилась ко мне: Леонидушка, я потанцую, хорошо, а ты сиди втыкай. Я говорю - ладно, только я посмотрю. Наташка побежала танцевать, танцевала одна какое-то время. А я стоял с краю и смотрел. Юлия Александровна уговаривала меня зайти в домик и сидеть там, только не стоять рядом с ней. А тут к Наташе пацан лет подошел, чего-то спросил, отошел. Потом другой подошел, коротко поговорил и свалил. И стал ожесточенно с ним спорить. Потом они оба подошли к Наташке. А ко мне как раз галюки пришли. Вдруг на мгновение мне показалось, как из ее ушей высовывается пара зеленых змеиных голов. Я радостно засмеялся. И решил поделиться с тетей причиной своего смеха.
Юлия Александровна, сказал я ей. А вот вы знаете, я сейчас видел, как у Вас из ушей лезут зеленые змеи. Тетя ахнула и бросилась бегом к Наташке, по пути оглашая воздух вечерний оглушающим визгом: Наташа!!! Твой муж совсем забалдел! Ну, наркоманы проклятые! Пацаны мигом съебались от Наташки, а Юлия Александровна съебалась от нас. И мы зашли обратно, стали все доедать и допивать, потом выпили кофе, расплатились и стали тормозить машину. Чтобы вернуться в отель. Мы еще толком пути не знали тогда. Кстати, этот роскошный ужин нам обошелся всего в двести пятьдесят рублей. За все.
Вернулись мы в отель, премся. Наташе захотелось продолжения банкета. Пошли мы в тот бар, где вчера были. Глядим, а там Юлия Александровна сидит с двумя молодыми пацанами спортивного вида. Наташа - к ней. Оказывается, это два брата приехали отдохнуть. Оба - охранники с рынка. Холостые. И тетя к ним клеится. Еще там эта Ира с номера люкс бухая была со своим парнем, массажистка отеля. Эти просто бухали. Мы к ним подсели, пиво взяли, кофе, а Наташа себе ром взяла. Я сижу, мне так хорошо. Наташа танцевала быстрые танцы, которые она очень любила. А я втыкал за столом. Вдруг меня тормошит эта тетя и орет: Лёня! Ты только посмотри! Я нехотя поднял голову и спросил: а чего? Тетя мне молча указала на Наташу. Та пила кофе за барной стойки и базарила с этими пацанами. Просто разговаривала. Я не заметил в этом ничего особенного. И просто пожал плечами и свесил голову по новой. А тетя стала ныть: тебе все равно, что она к молодым людям цепляется? Мне - все равно, сказал я. Я к каждому столбу не ревную. Это - импотенция! - сказала тетя. Я пожал плечами и продолжал втыкать. Чего это с ним? - спросила массажистка. Анаши накурился, пояснила тетя. Это - наркоманы!
Тут подошла Наташа. Лицо у нее было злое. Она позвала меня идти в номер. Мы пошли под ручки. На прощание Наташа засмеялась и сказала: вот ведь как бывает. Бывает, захочет - а все кобель не вскочит. Тетя вспыхнула вся, а Наташа по пути сказала мне, что ей так хотелось Юлии Александровне морду набить. И не ей одной, а Ире тоже. Мужей отбивать такой старой бляди! - возмущалась Наташа. И мы пошли трахаться. А на другой день тетя раззвонила по всей гостинице, что мы - наркоманы. Что я травку курю, а Наташа винтом ставится. Хотя и сама она ославилась тоже. Поперлась в номер к тем пацанам и сидела с ними до утра. Они про нее рассказывали так. Сидит, заебала уже, на член к двум лезет, уходить не хочет. Не против была бы, если б ее дуплетом отымели, еле выставили в пять часов, вот ведь попалась старая блядь. И увы! Тетю никто так и не захотел. Холостые пацаны предпочли барменшу и массажистку. А ее старые прелести оказались невостребованными. Так мы от нее избавились навсегда.
Потом была поездка на озеро горное Рица. Красивая экскурсия на половину дня. Забираться в микробусе высоко вверх в горы. Это понравилось нам очень. Наши кавказские виды, природа. Хотя кроме красивого места там ничего и не было. Абхазия была курортным местом, гиды рассказывали нам про дачи Сталина, Брежнева в Абхазии. Да, советская элита выбрала себе хорошее место, когда-то это было. Давно. В принципе, у Абхазии есть хороший потенциал для туристического бизнеса, она ничуть не уступает Анталии. Хотя в то время туда ездили те, кто гнались за дешевым отдыхом. И в тот раз партийных шишек на озеро Рица сменила простая публика. Наташка везде лазила. Там был медвежонок, найденный в горах охотниками. Его держали для туристов в харчевне около озера Рица. И Наташа играла с ним, а он прокусил ей руку. Мы ели шашлык бараний на озере, а потом дули косяк на двоих. И нам там было очень хорошо. На обратном пути Наташе запала в голову мысль перевезти в Абхазию своего отца. Мол, тогда мы каждый год можем у ее отца бесплатно отдыхать на море. Море и горы ей тоже понравились.
Чрез день мы поехали в горы с водилой Эдиком. Пить вино из рога, палить из калаша и дуть план. Эдик завез нас очень высоко в красивое место. Ни чем не знаменитое. Просто показать красоту гор Кавказа. Кавказские горы - они на самом деле очень красивые. И майский воздух горный там был очень свежим и пьянящим, вино - настоящим домашним вином, план - ядреным и прущим. И никто не хотел нас убить или поработить. Эдик просто хотел заработать немного денег, развлекая туристов. Ну, а автоматом в Абхазии никого не удивишь. Мы палили из автомата в горах. Наташа, блин, она его на одиночные выстрелы поставила, три раза пальнула. А мне дала - на очередь переключила. Не нарочно, просто случайно поставила пальцами, не зная, что делает. Потом у меня долго плечо болело, синяк на нем мощный был. Как мне прикладом не выбило ни одного зуба - я не знаю. Палить из автомата нам понравилось. Особенно две короткие очереди в ущелье, когда летели гильзы. Стоило ноющего плеча. Жаль, не сфоткались. Эдик нас приглашал приехать зимой и пойти в горы с автоматом на медведя. Мы обещали об этом подумать.
Когда мы вернулись в отель, тетя та очень удивилась. Она сказала за ужином, что не надеялась больше увидеть нас в живых. Мы ей рассказали про красоты гор, про горные речки, ущелья, пальбу из автомата, синяки на моем правом плече. А она только качала головой. И говорила, что мы какие-то не такие. Экзотичные. С наступлением темноты она, мол, боится выйти даже на территорию гостиницы, а мы везде шлендраем. И ничего не боимся, хотя у Наташи есть ребенок. Или крышу у вас давно от наркоты сорвало или я просто ничего не понимаю в жизни, так закончила она свою сентенцию. Она была права. В жизни эта московская тетя, перешедшая из ВПК в рекламный бизнес, многого не понимала. И так и поняла, почему я женился на Наташе. Наш брак она назвала экзотикой. Но это был эвфемизм для нас. В ее восприятии мира он был просто извратом.
Впрочем, не только для нее. На нас в этом отеле на пляже, в столовке, в холле, в бассейне все выворачивали шеи и вылупляли зенки. Почему? Внешние данные? Здоровый толстый бородач в очках рядом с миниатюрной кореянкой? Межнациональный брак? Может быть, хотя что здесь необычного такого? Вот просто на вид. Хотя я не понимал и не понимаю тех, кто мне долдонил относительно Наташи, а потом и Оли, что это не пара для меня. Вот только кто мне пара - они этого не могли сказать. Кто знает, может надо, чтобы их дочерей изнасиловали в подъезде. Чтоб они поняли - лучше мужику жить с той, которая с ним хочет жить вместе, какая бы она не была, нежели жить одному. Одному - это не жизнь. Это - путь на иглу. Или в насильники, или в импотенты, или в изрващенцы.
Смешно, но оба моих брака и мои любовные связи всегда были скандальными. Так было и в свадебном путешествии. За неделю мы стали притчей во языцех. Служащие отеля и его постояльцы зырились на нас и перемывали нам косточки постоянно. Базара нет, повод подали мы сами. Не раз появлялись вместе удолбанными, оба не сдерживали язык. Да только молодоженам вовсе и не хотелось казаться респектабельными. Мы были тем, что мы есть. Как нас воспринимают - нам на это было насрать. Стекла мы не бьем, скатерки не рвем, дебошей не устраиваем, стены не расписываем. Никому ничего плохого не делаем. А в остальном мы не червонцы, чтобы всем нравиться. И отчитываться, почему вместе живем, каждому не обязаны. Вот живем вместе - и пошли от нас на хуй. А ежели базары пошли, что кишлачная барышня окрутила дурака, то что это значит? Значит, завидуете, что нос натянула другим. Прикол-то весь в том, что вовсе не окручивала. Сам бегал за ней, сам окручивал. Да кому это понять?
Пятого мая Юлия Александровна отбыла в Москву. Будто с собой плохую погоду унесла. Дожди прекратились, потеплело. Я стал больше купаться. Хотя вода больше 14 градусов не прогрелась. Ну, на пять минут окунусь, быстренько поплаваю и вылезу. Море обжигало тело, а чего делать? Я ж люблю купаться. Распорядок дня с отъездом Юлии Александровны не изменился. Где-то в восемь продирал глаза, ориентировался на месте и пространстве, будил Наташу кулаком в бок и неизменным вопросом: Наташа, а где я вообще?. Где надо, отвечала Наташа, потягиваясь. Слыш, вставай. Умываемся и пошли хавать! И мы вставали, умывались, завтракали, а потом кувыркались в постели. Потом я переодевался и шел на пляж. Курил и втыкал на безмерное море, потом окунался в него. Потом вдруг выходила Наташа, всегда неожиданно. Я шел к ней, нежно целовался. Часа два мы гуляли вместе. Потом шли в номер, пред этим иногда я купался в море. Переодевались, обедали. Наташа спала, я гулял по берегу моря. Потом купались в бассейне том самом. Потом снова переодевались и шли уже ужинать. Ужинали, пили вино. И начинали зажигать. До глубокой ночи или приближающегося утра.
Я вот не знаю. Уральская пара уехала раньше всех, потом - Юлия Александровна. Вроде все должны были утихомириться. Ан нет! С каждым днем все больше приезжало отдыхающих, все больше пялилось на нас. И больше дистанцировались от нас. А нам по хуй! Просто ходили ужинать и шли дуть план на море. А потом, переседев приход, танцевали в летнем кафе. Если кто пробовал с Наташей познакомится, то послушав ее, сразу сваливал. Ее жаргонные словечки узбекской глубинки были не для слабонервных. Слава нарков за нами крепко закрепилась..
Я не знаю, это само собой или реакция Наташи. Но только она за эти дни ни с кем из отдыхающих так и не познакомилась. А вот со всей гостиничной обслугой и торговками у отеля Наташа подружилась. А одна тетя, торгующая фруктами у гостинцы, взяла у нее наш телефон и дала свой. И познакомила нас со своим сыном. Двадцатидвухлетним алкашом, мечтающим о карьере киллера. За зеленую пятисотку готового замочить кого угодно. Правда, за девушек он просил накинуть сотку баксов. Ибо ему неприятно стало бы просто так мочить девушку. За это надо накинуть. А на самом деле это был просто алкогольный системщик. По синей теме. И бабник при этом.
За день до отъезда мы пошли с этим парнем на мидий. Собирать мидии на вбитых сваях. Он позвал своих приятелей Лешку, Димку и Зураба. Так мы впервые познакомились с абхазской шпаной. Тогда мы набрали много мидий, Димка еще рыбу поймал. Барабульку. Все они ухаживали за Наташей. Барабулька Наташе понравилась, мясо у нее солоноватое, потом жарили мидий собранных на листе жести, они открывали свои ракушки, а пили их под вино и чачу. Потом дули план паровозиком, потом бежали по берегу к апацхе. А потом... Там оказалось две пары из отеля. Сидят. Бухают. Мы пристроились к ним, речь пошла о траве и гере. Потом Наташа исчезла, потом местная шпана пришла ко мне с постными рожами. Мол, Наташе плохо, она весь причал облевала. Когда я нашел Наташу, она блевала в море. Эх, хуево мне, Леонидушка, говорила она мне.. Еле довел ее до номера. При чем по пути она съебалась от меня. И долго звал ее по берегу. Удостоился при этом комплимента от одной коротко стриженной девчонки московской: влюбленный дурак! Утром все были никакие. План кончился. Наташка еле продирала глаза, держась за голову.
Ну, с утра все было как обычно. А потом мы на море получили приглашение от продавщицы фруктов побухать вместе по случаю Дня Победы абхазского вина. Потом вечером был бассейн, потом распитие вина на берегу моря у кладбища. И мне было очень хорошо. Я один выпил три литра вина местного и двести грамм чачи. Это хватило на полный срыв крыши. Как мы бухали и как слушали слухи про нас - что приехали в свадебное путешествие наркоманы - это я помню. Помню, солнце зашло, мы побухали, выпили пива еще, направились к гостинице. Помню, заходим на территорию гостиницы. Помню, парень, мечтающий о карьере киллера, рассказывает мне какой-то анекдот. И я начинаю безостановочно ржать. Идем в отель при этом. Встречается семья белорусская, которая вылупляет на меня зенки. Отец семейства моего возраста шепчет своей полной половинке - опять соседи обкурились. Помню, как стал ржать еще больше, как зашли в отель, как стали подниматься по лестнице. А дальше - ничего не помню. Оказывается, меня на лестнице зарубило. И просто дотащили до номера. И я проспал до утра. Наташа рассказывала, что приходила охрана отеля и просила поделиться планом. Но я его уже весь скурил. И Наташа просто послала их на три веселые буквы.
А рано утром мы встали, сложили за полчаса вещи, сдали номер и направились домой. Вышли в холл, дождались авто. И поехали к Псоу. На границе вышли, перешли Псоу на север. Абхазская таможня спала крепким утренним сном, абхазский погранец еле продрал глаза, ломая наши ксиву. Марш по мосту. Российский погранец, не менее сонный. Российская таможня, просвечивающая рентгеном баулы, полностью равнодушная к содержимому. Потом мусора с их базой данных, где мы не значились. И мы - В России. Пьем пиво на северном берегу Псоу, ожидая машины, которая вроде взялась нас довести до вокзала Адлера. Звонит мобильник. Из дома. Маманя это. Гады, вы куда подевались? Почему мобильник отключал все эти дни? Где вы? Рассказываю. Вопрос один - домой едете? Да.
Адлер, железнодорожный вокзал. Мусора с металлоискателем тормозят нас, ломают ксивы, шмонают наши баулы этим агрегатом. Ищут конкретно оружие, которого у нас нет. На улице. Удостоверившись в полном отсутствии оружия, прощаются с нами. Погружаемся в поезд, покупая пиво. Наслаждаюсь дорогой до Туапсе от Адлера с видами моря. До Краснодара едем с Наташей вдвоем в купе четырехместном. Много тоннелей, заросли конопли в горах меж ними в окне вагона. Наташа орет в восторге: это как в Узбекистане. Надо папу сюда уговорить переехать!
В Краснодаре подсаживается дедушка с внуком маленьким. Дедушка - отставной военный моряк, участник опытов с воздушными ядерными взрывами. Рассказывает про гриб атомного взрыва, про ядерную вспышку. Под эти разговоры звонит мой мобильник. Слушаю! Это теща. Лёня, где вы, когда будете, как дочка?! Сигнал до Ростовской области мобильник брал лишь эпизодически. Рассказываю коротко. Наташа просит мобильник, надеется переговорить с Леной. Созванивается с ней, но поезд в Ростове будет около полуночи. Все ограничивается переговорами. Лена ночью идти не хочет.
Я заснул до Ростова, а проснулся лишь в нашем Черноземье. И просто фиксировал приближение к Москве. Воронеж, Грязи. Мичуринец, Рязань. Московская область. Поезд в длинный майский вечер въехал в Москву. Медленно дотащился до Казанского вокзала. И мы снова тащили по нему свои баулы. На этот раз нас никто не встречал. Вот так мы и вернулись в Москву. В воздухе вокзала я закашлялся от задымленного московского воздуха. Мы поехали в метро. Не знаю, как Наташа, но я понимал, что мне возвращаться некуда. Дома раньше я жил холостым. А ехал я домой женатым и с чужим смуглым ребенком. И печенки чувствовали, что в таком качестве дома никто меня не ждет. Кроме этого ребенка в квартире с неприличным номером.
Да, Зоя, прошли майские праздники, заканчивалось наше свадебное путешествие, а с ним - все свадебные торжества. Да и до конца медового месяца оставалось 10 дней. Все течет, все проходит. Приходила пора строить будни интернациональной семьи. А как? Так, как получиться, внутри себя я ответил на этот вопрос в московском метрополитене. Только надо Наташе вид на жительство поскорее оформить. Под эти мысли мы оба ехали к нашим будням. Вместе. Кто ж знал, что будет чрез год!