саша кметт : Жена Главнокомандующего и смутные времена

То ли сказка, то ли нет.


В смутные времена видимость почти на нуле. Все в дыму далеких угроз, все в тумане возможных военных действий. Люди ходят на ощупь – боятся углов. Подозревают друг друга, ищут врагов. Друзей уже не разглядеть, недругов пока ещё не видно.
Отовсюду в смутные времена доносятся рупорные голоса. Слышны лозунги, споры до первой крови, матерные дискуссии да политические призывы:
«Все назло врагу!»
«Все для победы!»
Кого над кем никто не знает, однако все работают не покладая рук. Строят, роют, окапываются. Шьют, пришивают, подковывают. В витринах магазинов модные ушанки танцуют с телогрейками, на обувных прилавках лишь казенные сапоги. На всех заборах слово из трех букв вытеснило крамольные подзаборные мысли – везде Ура, Ура, Ура! Женщины оделись в камуфляж, а в банках спермы лишь офицерский материал на выдачу.

Рыщет жизнерадостный глаз по окрестностям – не знает, за что зацепиться. Исчезли радужные наряды на красавицах, остались только тени под беспокойными глазами. На домах портреты "предателей" развешаны, а на столбах суровые объявления висят:
«Жены призывников в возрасте от 18 до 50 лет обязаны поступить на курсы «боевых подруг». Там вас научат вдохновлять мужей на подвиги, красить свои волосы в цвет хаки и разбираться в следах от кирзовых сапог. Также вас познакомят с техникой безопасности, необходимой для редких интимных свиданий в окопных условиях. После обучения каждая выпускница получит диплом «солдатской музы» по законам полувоенного времени.
Женщины! Требуйте от своих спутников исполнения супружеских долгов. Получите с них долг Мужа, долг Защитника и долг Патриота!»


Однажды, в одно смутное пасмурное утро, пришел Главнокомандующий на вражескую территорию – в спальню собственной жены. В дверь постучал решительно и вошел как победитель, не дожидаясь ответа.
- Я же просил тебя перекраситься, - заявил он недовольно прямо с порога. – В связи с напряженной международной обстановкой белый цвет капитуляции запрещен. Блондинки вне закона.
Супруга Главнокомандующего, судя по воинственному настроению, побежденной себя не считала. Сначала она кинула в мужа подушечный снаряд - не попала. Затем запустила тапочной торпедой, но тоже промахнулась.
- Одолжи мне свой парик, тогда я буду как все, - произнесла она насмешливым тоном.
Главнокомандующий муж отступил на шаг. Прикоснулся к своей голове озадаченно, но волосы не обнаружил (одевался он впопыхах, вышел из своего комнатного убежища без должного величия).
- Я не по этому поводу пришел, - сказал супруг миролюбиво. После чего приблизился к уху жены вплотную и тихо спросил. – Ты не знаешь, что творится в моей армии?
- В твоей армии творится бардак, - жена поддержала беседу шепотом.
- Нет, я серьезно, - не унимался притихший Главнокомандующий. – Странные дела творятся на «патриотическом фронте»: из зала ожидания какой-нибудь войны пропадают будущие герои.
Наступило внезапное молчание. Муж подумал о тяжелой судьбе командира, жена о том, как ей все надоело.
- Закрыл бы ты этот зал будущей славы, - сказала супруга спокойно. – Снял бы с людей бремя героев.
- Как же я могу его закрыть, когда кругом одни враги, - Главнокомандующий повысил голос. – Это недальновидно.
Супруга посмотрела в близорукие глаза мужа и недоуменно покачала головой.
- Так чего ты от меня хочешь? – спросила она нетерпеливо. – Ты Воевода, тебе и строй держать.
Главнокомандующий почувствовал иронию, но решил не ссорится по таким пустякам. Он только встал в позицию завоевателя и выпустил из себя просьбу командирским тоном:
- Помоги мне в память о наших прошлых полигонах. Разузнай. Разведай. У тебя же целая агентурная сеть сплетниц имеется. Да и нюх на такие дела в придачу. Подсказывает мне сердце старого солдата – тут без женщины не обошлось.

В смутные времена воспоминания словно радуга: выгибаются дугой, щекочут память яркими красками. Вспомнилось жене Главнокомандующего многое. Увидела она закат в фиолетовом костюме и полигон до горизонта. Вспомнила она цветочный камуфляж на замаскированных полянах и стратегический родник среди камней. Лежала она в тот день лицом к небу и смотрела на вспотевшего офицера. Трава колола её обнаженную спину, а над головой влюбленного мужа летали вечерние шмели.
И в память о потерянном тогда среди цветов белье жена Воеводы согласилась помочь.

К вечеру сеть сплетен окутала город. Понеслись слухи от подъезда к подъезду, от дома к дому, перепрыгивали через шоссе и железнодорожные мосты. По телефонным проводам распространялись, заполнили рынки, словно растущие цены. Оседлали домыслы ветры человеческого любопытства, свистели как пули. Светофоры здравого смысла игнорировали, шли наперекор логике и официальным новостям.
На следующий день получила жена Главнокомандующего целый коктейль предположений. Попробовала его на вкус как дегустатор с опытом, разобрала на составляющие и покрутила пальцем у виска. Затем подумала немного и все-таки составила список подозреваемых:
Ветер перемен.
Злые банкиры-похитители.
Аномальная зона коммунизма.
Рыжие сирены-красавицы.

Первое предположение супруга Воеводы отмела сразу: ветер перемен давно не уносит людей: все ветры уже укротили – они теперь дуют только в нужном направлении.
Теорию о злых банкирах-похитителях пришлось тоже отбросить: хоть должники у них будут всегда, но похищение с целью выкупа сегодня не в моде.
Гипотеза о большевистской зоне показалась супруге Воеводы сначала интересной. Будто преследует она граждан призраком коммунизма и уводит их под красным знаменем в аномальный рай. Однако позже эта сплетня показалась женщине не состоятельной: в мистику она не верила, а в коммунистическое благоденствие - тем более.
Зато вести о рыжих сиренах-искусительницах жену Главнокомандующего крепко насторожили. Знала она не понаслышке – от «рыжих» можно ожидать всего чего угодно. И вербовки чужих мужей для измены, и враждебного пацифизма.

Рыжий волос это след. В стране боевых муз с волосами цвета хаки, владельцам огненных причесок спрятаться негде. Не раствориться им в многолюдной толпе, не затеряться среди воинствующей массы людей. Вскоре привел след супругу Воеводы в сеть подпольных парикмахерских. Вывел на мастеров-бунтарей и открыл целый заговор салонов красоты.

- Нашла я женщину, - объявила результаты поисков жена Главнокомандующему. – И их легион.
Супруг-Воевода растерялся. Отошел на всякий случай за диван и занял там оборонительную позицию.
- Не о тебе речь, старый солдат, - ехидно пояснила жена. – А о тех, кто ещё способен на бой.
Главнокомандующий расслабился. Покинул окоп за диваном и возмутился.
- Значит измена! – воскликнул он. – Выходит, охмурили моих будущих героев вражеские сирены и увели в свой уютный мирок.
- Говорят, в том мире всегда накрыты столы, и ловушки мягких диванов в каждой комнате разбросаны. По слухам сверчки там поют голосами футбольных комментаторов, а из колодцев свежее пиво льется рекой.
- Надо же с этим что-то делать, - перебил Главнокомандующий соблазнительный рассказ жены.
- Отдать их всех под трибунал развода, - жестко высказала супруга дальнейшую тактику.
- По каждому пустяку под трибунал? – удивился Главнокомандующий как настоящий стратег. – Так мы всю нашу семейную армию потеряем.
Жена посмотрела на мужа взглядом вдовы, но сдержалась. Лишь пожала плечами и махнула рукой.
- Ты Воевода, тебе и решать.
- Мне как-то не к лицу с женщинами воевать, - Главнокомандующий взъерошил волосы на парике. – Придется тебе. Собери всех обманутых жен, наведите там ревнивого шороху. Разрушьте рыжий мир, верните блудных воинов в зал ожидания войны.

Быстро долетел призывный клич до всех желающих и спустя немного времени на поле брани выстроились готовые на все отряды. С одной стороны сирены-разлучницы в прозрачных сарафанах, с другой – жены в фартучной броне. Разделяла стороны территория для скандалов и ссор – лежала она под ногами просторной поляной.
Зашумели жены ревниво, замахали угрожающе сковородками да утюгами. Закричали обвинения в адрес сирен, зазвенели на их головах боевые бигуди с шипами. Сарафанная армия в ответ лишь поправила прически и плотнее сомкнула ряды. Отступать им было некуда. За спинами виднелось место паломничества для мужчин: то ли село, то ли поселок, то ли город, то ли рай.
Вскоре, на середину поля брани вышла жена Главнокомандующего. Грудью солнце заслонила, посмотрела на рыжих соперниц свысока. Затем пальцами хрустнула и пригласила на словесный поединок того кто не боится.
Вызов приняла огненная женщина: эффектная, хищная, своего не упустит. Подошла она решительно вплотную, острый ухоженный маникюр продемонстрировала и приготовилась скандалить.
- Как вам не стыдно, - тотчас начала ссорится главнокомандующая жена. – В то время, когда враги за каждым углом корчат провоцирующие рожи, вы разбили нашу семейную армию.
- А кто мешает и вам корчить рожи врагам? – вспыхнула огненная женщина. – Лично у вас это прекрасно получится.
Супруга Воеводы нахмурилась в ответ, размахнулась крепким словом и ударила.
- Дура! – крикнула она.
- Сама дура! – парировала сирена с рыжими волосами.
- Вы их охмурили короткими юбками и оболванили кружевным бельем, - жена Главнокомандующего все еще сопротивлялась сражению. – Лишили этим боевого духа, заставили забыть про супружеский долг.
- Супружеский долг хорош в постелях, а не на войне, - рыжая красавица тоже не сдавалась.
- Тогда, пусть нас рассудит гнев обманутых женщин, - зловеще прошипела супруга-Воевода и отошла к своим «войскам».
- Да будет так! – бросила ей в спину сирена гневные слова. – Пусть теперь говорят наши ногти.

И тут началось такое…
Затряслась поляна под ногами настоящих свекровей и будущих тёщ, прижала трава стебли к земле. Крик сражения понесся по округе раскатом, вспугнул всех мирных обитателей из близлежащих кустов. От удивления закаркали сороки, от шока поседели вОроны. Курицы вознеслись на ветви деревьев и затерялись в листве, словно перепуганные воробьи. Ёжики покатились прочь с поляны – не хотели становиться снарядами. Змеи уползали в панике от топота - боялись выбитых ядовитых зубов. Даже журавлиный ключ застыл в небе ошарашенно. Завис среди облаков клином и наблюдал за происходящим на поляне с недосягаемой высоты…


В смутные времена победы даются с трудом. Особенно победы над глупостью. Жены после выигранной битвы поступили разумно: пошли в парикмахерские и сменили цвет хаки на жизнерадостные тона. Вернулись блондинки, возвратились брюнетки, рыжий цвет солнца решили тоже не запрещать. Затем жены растопили семейные очаги на полную мощь пламени и устроили блудным мужьям настоящую баню: жаркую, изнурительную, но без особых травм. А на войну больше никто никого не вдохновлял. И когда опустел зал ожиданий боевых действий полностью, всякая угроза войны сама по себе пропала.