P-08 : Суррогатная жизнь. Часть I

Основная проблема Антона заключалась, на его взгляд, в том, что жил он ненастоящей, суррогатной жизнью. Сам он прекрасно понимал это, и не мог ничего с этим поделать. Куда ни глянь, Антона окружал дешевенький суррогат – заменитель неких вещей, по ряду причин ему недоступных.

Да чего говорить, причины были понятны: жалкое прозябание в нищете с претензией на состоятельность, полное отсутствие средств и многочисленные долги. Говоря проще, Антон был отчаянно беден и безысходен, однако пытался изо всех сил это скрывать, представая в собственных же глазах более менее успешным человеком.

Действительно, несколько лет назад он со скрипом осилил один из тех институтов, что на платной основе штамповали юристов и прочих экономистов, получил заветный диплом о как бы высшем образовании, и трудился в роли старшего менеджера по продажам китайских массажных кресел.

Старший – звучало комично, принимая в расчет помещение «офиса» размером ровно в одну комнату в обшарпанном здании, по соседству с десятком таких же контор на этаже, да штат «компании», представленный в лице трех коллег, начальника и секретарши – сексапильной, но отчаянно глупой.

В этом тоже была часть суррогата. Представиться так иной раз, протянуть визитку – старший ме-е-енеджер. Звучит громко! По сути же, Антон получал сущие гроши, перебиваясь с хлеба на квас и выплачивая кредит за машину. Сотни тысяч таких же «старших» ежедневно штурмуют офисные центры, конторы и предприятия, впаривая первому встречному разную ерунду, представленную в каталоге, услужливо распахнутом здесь же на коленке, или обрывают телефонные провода. Да и приставку заветную – старший – Антон выхлопотал скорее за выслугу, так как работой своей дорожил и искать лучшей участи не планировал.

Вернее, как – дорожил. Относился к ней исключительно как к инструменту по добыванию денег. Деньги те, как уже было сказано выше, представляли собой сущий мизер, однако выплачивались регулярно, что Антоном ценилось. Пожалуй, лишь за деньгами он туда и ходил, высиживая положенные часы и посещая клиентов – последнее, впрочем, ему люто не нравилось. Каких-либо карьерных соображений, амбиций и рвения Антон был начисто чужд. Есть место, и ладно! По этой причине он не рассматривал предложения на рынке труда, а держался всеми конечностями за то малое, что имел. Ведь лучше ж синица в руках...

Машина, имевшаяся у Антона, также была насквозь суррогатной. Простенький рено с кузовом из прессованного мусора, с минимумом удобств – зато дешево. Впрочем, и этот автомобиль пришлось покупать в рассрочку, которая до сих пор отнимала львиную долю зарплаты. Зачем Антону машина, не мог бы сказать и он сам. Вроде как статусно, хотя бензин обходился неприлично дорого, да и метро выходило быстрее, если добираться с Бунинской Аллеи до Автозаводской, где Антон и трудился. Иногда казалось, что если ударить в стенку автомобиля сильнее, то можно пробить сквозную дыру. Учитывая, из чего был по факту сделан кузов машины, такие догадки были не так уж и далеки от истины. Так и работали: Антон на машину, а та – на Антона, ежедневно транспортируя его тушку по маршруту дом – работа – обратно.

Крайне бесхитростными были и удовольствия нашего героя. Он вполне мог позволить себе посетить раз в месяц суши-бар на районе, пригласив туда очередную подругу, однако прекрасно осознавал, что японской назвать эту снедь можно лишь очень условно. Роллы из несвежих продуктов, скатанные липкими руками таджика-сушефа, обильно заправленные майонезом и поданные на деревянной доске официанткой – студенткой РУДН из Улан-Удэ очевидно, существенно отличались от тех, что едят жители Токио и Йокогамы. Впрочем, такова была для Антона гламурная жизнь, и в иные моменты, давясь непроваренным рисом, он на полном серьезе мнил себя состоявшимся москвичом.

Столичное происхождение Антона было еще одним суррогатом из тех, что составляли в совокупности его жизнь: родившись по факту в Москве, в действительности он являлся сыном родителей, приехавших в разное время в столицу с далекой перефирии. Тем не менее, в Интернете он порой задирал нос, бравируя своим местом жительства перед собеседниками из других городов. Схожую позицию разделяла и его мать, тщательно мониторившая потенциальных невест на предмет места рождения и опасаясь, как бы кровинушку не увела понаехавшая хабалка.

Раз в год или два, получив долгожданную премию, Антон вырывался в поездку за рубеж. Разумеется, и это все было насквозь суррогатным: как бы загранка, по факту – дешевый турецкий отель олл-инклюзив, с разбавленным и невкусным пивом, со шведским столом из перемолотой вчерашней пищи, с бесконечно быдловатым контингентом. Но – как бы пальмы, как бы загорающие девушки, как бы курорт. Хотя и мрамор оделки вблизи оказывался банальным крашеным гипсокартоном. Суррогат, одним словом.

Таким же суррогатом была и жилплощадь Антона, представленная в виде небольшой комнатки – бывшей детской, что находилась в квартире родителей. К своим без малого тридцати Антон так и жил с мамой и папой, неясно представляя себе свое будущее. Снимать отдельную квартиру он считал нецелесообразным, да и за вычетом автокредита денег не осталось бы вовсе, а покупка собственной недвижимости являлась для него чем-то из сферы фантастики. Натыкаясь время от времени на объявления, Антон ужасался, сколько же стоит самая занюханная однушка в отдаленном спальном районе Москвы, и хорошо понимал, что накопить такую сумму он не сумеет никогда в жизни.

Так и существовал он – ни рыба, ни мясо. Тихо ездил в обшарпанный офис рядом с промзоной, с неба звезд не хватал, ковырялся в чахленьком автомобиле, развлекался посредством поедания сомнительных блюд в третьесортных кафешках, да тискался со сменяющими друг дружку подругами – такими же суррогатными, как и он сам. Как бы москвички, как бы блондинки, как бы, даже, с каким-то образованием – а по факту ни то, ни другое, ни третье. Их убогонькое белье безымянных брендов называлось красивыми словами на французском языке, сшито же по факту было в Китае. Их косметика с некоей претензией на гламур покупалась на ходу в переходе, а интересы и устремления были примерно такие же, что и у Антона.

Одним словом, от героя нашего стойко пахло самой настоящей безысходностью. Но, в то же время, подспудно он предавался раздумьям о лучшей жизни, зная примерно из интернета и передач, что где-то на этой земле живут люди, что ездят на настоящих машинах, балуют себя настоящими деликатесами, отдыхают на настоящих курортах и досуг свой проводят в обществе настоящих, а не суррогатных женщин. Попасть бы в этот круг – да вот только, как? Но это, в дерзких мечтах, было целью Антона. В детали вдаваться он не спешил, предпочитая смаковать, как именно и на что он потратил бы внезапно свалившиеся капиталы.