Григорий Залупа : Золотая Осень

Я люблю гулять в парке. Золотой осенью. По хрустящим, словно чипсы, листьям. Холодно. Я в своём любимом плаще. Любимая широкая шляпа. Осень что-то забирает у нас. Что-то нужное и непонятное. Людям не хватает тепла. Девушки наряжаются в шикарные плащи и дублёнки. А мне приходится поддевать кальсоны, чтобы не простудить яички и свой маленький одинокий хуй.

Парк пахнет одиночеством, светом, грустью. Бутылка Будвайзера навевает философские мысли. Что если, мы листья? Мягкие, кружащиеся, жёлтые и красные листочки? Мы распускаемся из почек, качаем ультрафиолет, а потом холодный мокрый ветер срывает нас с ветки… и мы кружимся, кружимся в беззвучном танце… и ложимся на землю разноцветным ковром чужих воспоминаний. Стало немного жутко. Я отпил кислого холодного пива и поморщился – что за хуйня? Пришлось даже закурить, чтобы перебить этот поганый вкус. Вкус пробежавших солнечных дней, вкус увядшего тепла, вкус бабьих пёзд и серой мокроты осени. Как же хочется вернуть тепло, вернуть лето… да чего уж… как хочется самому дарить тепло и любовь нуждающимся! Осень одна на всех, а я живу в лете.

- Ну давай же, миленький! Ну сделай это! – женский голосок буквально вернул меня в реальность.

Кому-то нужна помощь! Как же хорошо, что я здесь! Осторожно раздвигаю кусты и иду на звук. Мужик. Стоит спиной ко мне. Из-за дерева видна лишь рука в толстой кожанке и кусок бритого затылка. Глядит вниз. Там девушка, тёлка. Стоит на коленях. Рыжая. Макушка из кустов торчит.

- Ссы! Скорее… ох… у меня уже коленки замерзли! – умоляет. – Ссыыы!

Я не дышу, не двигаюсь. Не хочется мешать им наслаждаться Действом. Она жарко стонет, упрашивает, говорит приятные слова. «Ну же, комрад, - мысленно кричу я, - нассы на неё!» А у него не идёт. Такова жизнь, не всё может идти по нашему плану. Не всё подчиняется нашим желаниям, даже хуй.

По листьям зашуршали мелкие капли. Дождь! А она сейчас промокнет, простудится, заболеет! Ну что же ты сволочь, ссы на неё! Где-то далеко грохочет гром. И мне хочется ссать! Жёлтая струя летит сквозь кусты. Ведь тёлка ждёт этого, желает, сидит с открытым ртом. Я ссу. Из меня уходит горечь осени и стрёмное пиво. Я вижу. Горячая моча бьёт ей в лоб, в глаза, темнеют светлые пряди, мокнет бежевый жакет. И ниже, ниже… Я слышу:

- Мамочка, почему дождик тёплый?
- Че за хуйня??!!

Я чувствую. Огромный кулак рвёт моё хрупкое ебало. Ботинки отрывается от лиственного ковра, взмывают ввысь. Мужик с тёлкой пинают ногами. Баба больнее, у неё острые каблуки. Они рвут мой дорогой плащ.

- Коля, этот пидар всю меня обоссал! – воет сука. – И нашу Люсечку!
- Гнида!

Меня ещё долго пиздят. А я не могу позвать на помощь! Не могу сказать, что всё это недоразумение! Рот полон земли и выбитых зубов. Под конец они по очереди ссут на меня. Последней присела их маленькая дочка, на которую я случайно нассал. Жидкость из её маленькой не знающей бритвы пиздёнки заливает мне глаза. Они уходят. Вместе с болью, вместе с летом. Остается она. Осень. Моя золотая осень.