Бабанин : Шах, мат. Ты?..

Мы расставили фигуры. В шахматы я играл в крайний раз лет –дцать тому, но играть есть, ради чего: мы играем на раздевание! Своего рода – невинная пионерская «бутылочка», но с «двойным дном». В «бутылочке» достаточно увидеть сосцы, а у нас на кон поставлено гораздо значимое: мой проигрыш - куннилингус, ее – наоборот. Причем меня устраивает и проигрыш и выигрыш (лучше – поочередно и то, и другое!). Она – в джинсах и футболке на черном лифе, я – аналогично, только без лифа. Разница между нами еще и в том, что я не боюсь проиграть ( в любом раскладе я в выигрыше), ей же уже завтра хочется рассказать подружкам о том, что ее отсосал сам Бабанин. Да еще и в подробностях, значительно преувеличенных. Мне бы хотелось, чтобы подружки узнали (не от меня), как ее коварно заманили на минет.

Итак: напротив меня - зеленая футболка, белые фигуры, далее – черный лиф (я уже говорил,но это – важная деталь), размером два с половиною с розовыми «глазками», черные мокрые (выяснилось потом, немного позже) трусики, под которыми (выяснилось вскоре) - до неприличия вывернутые губы с терпким первобытным мускусным запахом. Интересно: в такой вот патовой ситуации у Капабланки, Алехина, Карпова, Каспарова или Фишера тоже случились бы эрекции, или я один такой эрото-шахматист?!

Дедушкины шахматы… Нет, не моего. Мой умел играть лишь в «гусарскую рулетку», шашки и преферанс, в шахматы – нет. Дед - ее, и шахматы – его, но он – дэд! А фигуры живы, также, как и его внучка. Впрочем, он ее даже и не видел, иначе, я уверен, научился бы играть, уже хотя бы ради того, чтобы увидеть (без вмешательства УК РФ) некоторые фрагменты своей внучки – они того стоят! Я – черными, она задумалась… Зачем думать, ходи, ведь меня устраивает любой исход, а твои резоны… Разве я могу знать наверняка, чего ты хочешь?.. Напротив меня сидит Элиссон Делон, внучка того самого, но только с пронзительно-зелеными глазами и напряженно думает, как бы не проиграть. Идиотка, в твоем случае проигрыш может стать первым выигрышем и первым «убитым» тобой мужчиной! Даже, если сейчас, от внутреннего напряжения она протяжно пукнет, то все равно я готов к ее проигрышу…

И она пошла. Тупо, по-женски, безо всякой логики и стратегии. Так идут камикадзе по минному полю с завязанными глазами. А я… А я чувствовал себя одновременно героем сразу двух романов Набокова: «Защита Лужина» и, естественно, - «Лолита», ведь ей было-то всего-ничего, каких-то жалких… восемнадцать с небольшим. Ну а мне, как и Гумберту – намного больше.

Всего две ее пешки и зеленая футболка театрально повисла на абажуре. Глоток вина (она не пьет. То есть, вообще!) и – «вилка». За ладью причитается что-то поболе, нежели босоножек. Становится немного грустно: максимум через минут двадцать, эта… «элиссон» будет обязана сделать классический, возможно, глубокий. Поддаться я не смогу (или не захочу? Хотя, вариант проигрыша такой же соблазнительный…). Просто,как и она, я не привык проигрывать. Подкинул ей «офицера» в виде приманки – съела с удовольствием. В зеленых глазах разгорелся незеленый огонь..! «Приятного аппетита»! Снял один кроссовок – уговор есть уговор. Вот тебе пешка (это я для того, чтобы не пахло носком. Нога голая. Моя.). Смеется… Сомневаюсь, что думает о скором куннилингусе, просто дикая, посему и притягательная. Ладно, детка, сказка кончилась, сосать не пересосать. Отвлекаю дилетантской атакой на правом фланге и засовываю коня на левый – шах! А ведь ладья – это твой тончайший шелковый лиф..! Теперь я сражаюсь не только с жалкими остатками твоего воинства, но и с видом нетронутых морщинами и усталостью бледных персей с пограничной бороздой от загара.
- Ха-ра-шо… Прикурить дай! – Неразмятые груди сшибают несколько фигур, когда она тянется к огню. Смеясь, оба возвращаем фигуры на места. От прикосновения деревянных статуэток соски на глазах превращаются в египетские пирамиды. Она на это не обращает внимания: нога за ногу, сигарета во рту – вся внимание.

«Интересно: чего я хочу больше? Может, проиграть?.. Тогда мой рот заполнится «сахарной ватой» и мидиями, которые нельзя жевать – только сосать! Или выиграть?.. Тогда ты в пустоте. Пустота, которая сожрет, высосет, проглотит, переварит, утилизирует, брикетирует и утопит в унитазе всех твоих нерожденных детей (которых, кстати, у тебя и так нет!). Думай! Вот же идеальная диагональ с шахом. Перед тобой – противник, причем, безжалостный. И что с того, что она совсем скоро станет звездой сериалов и популярной ведущей, сейчас она с тобой «играет»! А то, во что мы играем, точно – шахматы? Кстати, влагалище наощупь очень похоже на воронку, на вход в дантевский Ад. Широкий вход, далее – сужение, и где-то на дне – очертания шейки матки… Или – голова Вельзеевула (согласно Данте)? Добро пожаловать в Ад, сынок! Ты этого хотел?.. Поддайся!!! Лучше облизать вход (кстати, по-латыни Это называется вестибулюм вагина – вход во влгалище!), чем спуститься до самого Дна. Чистилища может и не быть. Думай! Нет, доведу ситуацию до абсурда…».

- Шах. Отлично! Еще разочек. По-моему, джинсы тебе жмут.
- Они мне никогда не нравились.
- Вот и хорошо. Еще раз – шах. Извините за ферзя. Тут уже запахло трусиками, нет?..
- На, дарю!
- Спасибо, не ожидал…

В голове у меня – дихотомия. С одной стороны – линейный лоховской мат, а с другой… Передо мной сидит задумавшаяся и оттого отпугивающая своей эзотерической красотой модельной внешности. Она принципиальная и, если проиграет, высосет всего меня. Но, если проиграю я, то…

- Прости, детка, так получилось..!

Все.