Игритт : Salut, Marc Marronnier

Он называл её своей жемчужиной. Она, краснея, улыбалась.
И руки прятала в его руках.
А небо августа
Лучистый расстилало звездопад. Над ними.
Доля Фауста
Их занимала мало. Как и страдания Ромео и Джульетты.
Как, впрочем, все вместе взятые трагедии на свете.
Так мало времени, чтоб думать о других!
И обсуждать литературу.

Он называл её своей жемчужиной. Она, в плечо его зарывшись
Дышала. Тихо. Ним. И для него.
А небо сентября
Пускало паутинки. Пахло белыми
Еще лисичками. И тлеющей листвой.
И за окном дорогой знаний шло дитя. Кудрявое.
Которое могло бы быть…
Мечтать с размахом. Верить в чудеса.

Он называл её своей жемчужиной. Она, спиной его укрывшись
Горела. Грела. Осязаемо и ярко
А небо декабря
Взрывалось фейерверками. Шутихи извергало.
В квартире (уже общей) пахло елью. Тут нарядно.
Глинтвейн варился на плите. Мурлыкал кот.
Кот появился /до/. Её мужчина был с прицепом.
Ведь так бывает, знаете ли. Вот.

Он называл её своей жемчужиной. Она потягивалась томно
И прижималась теплым телом. Мутуализм.
А небо мая
Наполнено летающим букетом. Её букетом.
Из фиолетовой сирени и ирисов. Свадебным, конечно.
Кот плюс хорёк. Чтобы по-честному

И время шло. Три раза рвался календарь.
В нем гибли августы/июли/ноябри
Всё, как у всех. Борщи, носки.
Совместный отпуск. Разговоры. Но - короче.
И звездопады те же. Но - не те.
Сирень – не в вазе. За окном. Одна на рощу.
Аменсализм. Бессилие науки
+25. И мерзнут руки.
В соседней комнате, уснув, любовь храпит.

Как так случается?
Был человек. Была его жемчужина.
Остался
сдохший
в перламутре
паразит.