Анна Сидорова : Сезон надежд

Это называется "сезон надежд". Он наступает каждый раз, когда моя уютная подворотня наполняется едким запахом сырой штукатурки, а в прогале между крыш появляется кусочек кристально-голубого неба. Капель ритмично отбивает знакомую старую мелодию, а я открываю глаза, возможно, даже просыпаюсь за углом улицы имени кого-то в городе, который "без меня уже не тот". Делаю шаг, другой, третий, прислушиваюсь к гулу и понимаю, что пришел конец безжизненной статике сугробов. Высовываю лохматую голову из убежища и морщусь от яркого света. Свободное пространство, не ограниченное четкими вертикальными контурами, открывается взгляду. Я могу посмотреть вперед - и увижу поток людей и поток машин. Увижу другие дома, которые, сомкнувшись холодными стенами, образуют новые подворотни. Я могу взглянуть направо, или налево, и передо мной предстанут деревья, бездомный пес, греющий тощее брюхо на солнце, и рекламные щиты, на которых жирным красным по прямоугольному белому написано : "Сезон надежд". Волшебное время, когда даже таким, как я - небрежно выброшенным на обочину чьей-то жизни и памяти, может представиться шанс. Но ключевое здесь - может.
Отступаю назад. Жизнь - рулетка, везет не всем. А тут не так уж и плохо. Закутываюсь плотнее в скудное тряпье. Со временем пустота перестает пугать и дарует покой и свободу для размышлений. Размышления бывают трагическими и утопическими. От первых болит сердце, от вторых - голова. Впрочем, это все равно лучше хаотичного и бездумного движения, которое происходит снаружи. Стоит только выйти, и мощное течение тут же подхватит мое тщедушное тельце, унося его в неведомые дали. Ведь это намного страшнее пустоты, верно? Не знаю. Забиваюсь в угол. Чувствую, как солнце всеми своими лучами пытается коснуться моей щеки. Недовольно жмурюсь, силясь вытерпеть световую пытку. Неожиданно до моих непритязательных ноздрей доносится запах свежей выпечки. Принюхиваюсь... Клянусь всем, чего не имею, это самый уютный аромат в мире! То ли он, то ли врожденное любопытство заставляют меня подойти ближе к свету. Резкий порыв ветра бьет по лицу миллионом встречных запахов: канализации, чьих-то духов, прелой весенней сырости, хлеба... Терзаю сухие, потрескавшиеся губы и неуверенно топчусь на месте. А может выйти? Всего на минуточку, лишь посмотреть. Делаю шаг вперед. Такой неуверенный, будто только учусь ходить. Отчего- то оглядываюсь. Стены призывно манят вернуться и не делать глупостей. И правда. Что я надеюсь увидеть? Чей-то рот, смачно пережевывающий еще теплый хлебный ломоть? Не знаю.
Странное чувство сомнительного происхождения зарождается где-то в душе. Смутно-приятное, волнительно-нетерпеливое, побуждающее к действию. Один, два, три...С претензией на решительность шагаю прямо по луже, прочь от грязно-желтых стен. По левую руку - дорога, за ней - мост и река. По - правую - люди, дома и ветер, скользящий между и сквозь и дразнящий теплым ароматом. Голова кружится от непривычного ощущения свободы. Взгляд жадно цепляется за все вокруг, выискивая источник запаха, замеченный не сразу.
Сидит. Обычный такой, в дурацкой желтой куртке. Две руки, две ноги, ничем не примечательный, одним словом, человек. А рядом с ним - костлявый и лохматый, одним словом, пес. Тот, который человек скармливает тому, который пес мягкую сдобную булку. Пес с жадностью уминает угощение, а я смотрю на них и наслаждаюсь запахом сдобы. Он лучше сырости и извести, которой я привыкла дышать там, в темной пещере. Оглядываюсь назад. Несколько шагов- и зияющая чернильная пустота вновь меня проглотит, давая пережеванную миллиарды раз пищу для размышлений. Нет уж, извините. Сезон надежд объявляю открытым! И, набирая уверенность с каждым шагом, иду вперед. Иду по смутно знакомой улице навстречу нескончаемому потоку людей, оставляя за спиной мрак, бессилие, пустоту и тот самый до боли знакомый и такой аппетитный запах.