: Ах, как она хороша!

«Давление газа в жидкости превышает внешнее давление газа на поверхность жидкости, происходит процесс «рассыщения». Газ начинает выделяться из жидкости наружу. Говорят, что жидкость закипает. Именно это происходит с кровью подводника стремительно поднимающегося с глубины на поверхность. Кессонная болезнь... » - нудный голос лектора казался противным, до омерзения…
Филипп после межзвездного перелёта и без того чувствовал себя отвратительно, и его точно бы стошнило, если б не крепкие ляжки его любовницы Марии, соблазнительно выглядывающие из-под короткой юбочки. Просто удивительно, что может сделать со зрелым мужчиной лицезрение в меру упитанных женских ножек… прикоснуться бы к ним, напитанным Солнцем, как тогда, на Земле... тьфу ты!
Какая Земля? Какое Солнце? Солнце в миллиардах и миллиардах километров. Здесь Юнона! Зеленая-презелёная. Красивая, в меру теплая. Но загорать под ее лучами не получится — ультрафиолетовая часть ее спектра очень слаба. Здесь мы — переселенцы с дряхлеющей Земли. Далеко не первые. И этот тошнотворный лектор пудрит нам мозги, зарабатывая очередную премию за подготовку новичков к выходу в новый мир...

Филипп орал как резаный. Точнее, пытался орать. Если посмотреть со стороны — весьма жалкое зрелище - человек закован в наручники, а на голове тривиальный целлофановый пакет, завязанный на шее. Дышать запрещается! А он дышал! Он еще как дышал…
Он старался уловить мельчайшие глотки воздуха внутри пакета, вдыхал их с безумным наслаждением и надеждой, умом понимая, что кислорода для его выживания в пакете недостаточно. Но он дышал, гоняя оставшуюся в легких газовую смесь... и не умирал.
Оказывается, как трудно — не дышать! Дыхание — это то, что нам дается от рождения, и мы не представляем, как можно жить, не дыша. А можно! Одна таблетка синтетического кислородовоспроизводителя в сутки, и твой организм самостоятельно вырабатывает кислород из отмирающих частичек кожи, из отложившегося жира, и прочих, мало нужных тебе частей твоего тела. Просто удивительно, сколько в нас лишнего! Такая разумная таблетка — она же оздоравливает организм, до определенного времени, разумеется. Полезная таблетка! Но Филипп дышал. До той поры, пока к нему не подошел инструктор, и не заменил целлофановый мешок на полоску скотча, заклеившую рот и пробки в нос.
Только тогда Филипп сдался, прекратил дышать, и обрел способность лицезреть сучащую своими шикарными и такими знакомыми ножками Марию. Инструктор втыкал в нос Марии пробки-заглушки. Зеленый свет звезды Юноны бесстыже заглядывал Марие под юбку. Филипп не ревновал, но и не умирал. Даже наоборот — он чувствовал себя прекрасно! Куда лучше, чем на Земле!
На шестой планете Юноны — Фестии — тяготение слабее земного. Здесь чудесный, малоизведанный мир. Здесь растут многие виды флоры, годящиеся в пищу человеку, и пряности с Фестии продаются на Земле по бешеным ценам. Один минус — здесь нет фауны. Потому как содержание кислорода в атмосфере планеты — всего полтора процента. Основной объем воздушной оболочки планеты — закись азота. Тот самый «Веселящий газ», который Филипп, будучи дантистом и немного гипнотизёром,иногда использовал для внушения, чтобы снять ощущение дискомфорта у своих мнительных пациентов. «Был бы я на месте инструктора — я б позволил Марии чуть-чуть вдохнуть... Я б ее успокоил.. И ублажил.» - мрачно подумал Филипп, и его мысли вернулись на накатанную дорожку вокруг ножек Марии. О том, что он не дышит — Филипп уже забыл.
Только на двадцатый день им разрешили снять скотч, залепляющий рот. И стали учить разговаривать «не дыша» - Фестия оказалась планетой, лучше всего подходящей для глухонемых. У них минимальная возможность надышаться закисью азота.
« При первых признаках наркотического опъянения...» - опять этот гнусавый лектор!
На тридцатый день переселенцев допустили к работе. Собирать краснянку — все равно, что смородину, дело нехлопотное. Даже интересно под зеленым светом Юноны.Тем более - за такую зарплату! Все б ничего, если б не месяц воздержания, так сложно переживаемый зрелым мужским организмом...
«Машка» - чуть не вздохнув, промычал Филипп, и она, все понимая, послушно нырнула в заросли... Как они соскучились друг по другу! «Машка» - и она чуть слышно застонала, едва сдерживая себя... Ах, как она хороша!
«Машка»!
Он без предисловий, с энергией похотливого самца овладел ей, и она вдруг глубоко хватанула воздух в экстазе... Закатила глаза и страшно, не по-человечески, захохотала… Закись азота… Веселящий газ.
«В атмосфере Фестии закись азота в пять раз активнее насыщает кровь, чем при земных условиях» - противный голос лектора. Филипп почувствовал, как тело его любовницы, сжимая его, конвульсирует, становится жестким и неподатливым. Ему стало больно, но вытащить окаянный отросток незадачливый любовник уже не мог. Ужас охватил его, но в мозгу вдруг всплыли все лекции нудного профессора. Филипп схватил только что сброшенную им рубашку, и, резко затянув узел на шее непрестанно смеющейся Марии, потащил ее на себе с плантации к медицинскому куполу...
«Да спасли вы ее, спасли! - долговязый доктор прямо лучился своей полуулыбкой. Если бы не перекрыли ей дыхание - заработала бы девушка тяжелую форму кессонной болезни. А вот вовремя задушили - так все и обошлось. Только с сексом у нее некоторое время будут проблемы… Впрочем — и вам — примочки, примочки...»
Доктор, улыбаясь все той же, несвойственной мужчинам, улыбкой Джоконды, скрылся за дверью, а Филипп не нашел ничего лучшего, как в сотый раз при свете зеленой Юноны осмотреть свой опухший и посиневший любвеобильный орган. И старательно не дышал.