Ралевич : Фонарь (без комментариев)

Фонарь, задымляющий свой капюшон,
Ты мне за подъездным окном неизвестен.
Но ты ли, как я, от любви отрешён?
Мы с ней – незнакомцы. Могли бы быть вместе.

Измерить катреном вечернюю грусть –
Не в этом ли миссия той полувстречи?!
Не верю – там годы... Мы – Родина, Русь!
А врозь мы – как в век модернический свечи.

Дыханье рассольное буду вдыхать
Из банки, оставив мечты о морозе.
Вновь спать не хочу, но страшно кровать
С щекой разлучать, стеля на пороге.

Ноябрь, осенний, сырой каскадёр,
На слякоти, как истукан. Ты ль несчастлив?!
Но август из памяти веру не стёр,
Хоть бич каждый раз влекут эти ясли…

Фонарь! Коль глуп я, ты – Альдебаран!
А если я жив, тот взгляд не забуду!
Ты первый поймёшь, что такое «не зван».
Ты первый осветишь во мраке приблуду.

Есть много учёных; мне ближе плита,
Что нынче согрел я струёй в полумесяц.
Вся помощь научная нынче не та.
Писатели все умирают, мне встретясь.

Ах, комната - морг!.. Но мёртвый вопрос
«Когда я случайно тебя вновь увижу?»
За пять немых лет до баса возрос.
А было бы легче мне выносить грыжу.

Там граффити белым валил самолёт –
Значит, за родину мы лишь замолвим.
Плюясь из тени в необузданный скот,
Чья крыша любви – сбегать поголовьем.

Я в церкви боюсь даже в гром заходить.
Но мы так совпали!.. Ей-Богу, орнамент.
Захочет зима о тебе говорить…
Кто знал, что молчанье обоих ограбит.

Привкус металла несёт перегар,
Привкус лекарственный – рук согрешенье.
Видел, вчера, как похожая – в бар…
Чуть не вошёл туда плакса осенний.

О ней никогда в небеса не писал.
Но каждую ночь сновиденья страдают.
Никто не поймёт. - «Маньяк? Феодал?»
Он верит в фонарь, что снежинки сжигает.

Я верю в объятья, что вздел горизонт,
И мысленно каждую сволочь целую.
Молюсь на прохожие зданья, где стон.
И путаю русскую ёлку и тую.

Дождём заштрихованный, вновь не усну.
«Silentium», свет морозящий планшета…
Пока Брут-философ кусает блесну,
Я в заколдованный мрак: не допето!..