Артемий Мамин : ТАК, ДЛЯ ВИДА

Артем выдавил остатки пены на ладонь и размазал по щекам и шее. Вертикальными движениями от уха он тщательно пробривал редкую щетину на лице.
- Сына, что ты там так долго? Мне уже идти пора – за дверью ванной комнаты послышался голос матери.
- Бреюсь.
- Ой, да было б что брить! – любопытный тон сменился звонким хохотом.
- Да я так, для вида. Ай! – под носом показался мелкий порез.
Образовавшийся кровяной пузырек в то же мгновение лопнул и принял вид красного вина, пролитого на белую скатерть из пены. Несостоявшийся брадобрей только скорчил полную недовольства гримасу, стер неряшливое пятно над верхней губой и продолжил. Убедившись окончательно в чистоте своего лица, Артем наконец-таки вышел из туалета. В коридоре мать пыталась без помощи обувной ложки всунуть свою левую ногу в высокий кожаный сапог.
- Сына, помоги чуть-чуть – скача в прихожей, как кузнечик, женщина чуть не упала на пол.
Артем вовремя подхватил неуклюжую родительницу:
- Мам, я сегодня не вернусь. У Жени день Рождения.
Женщина-таки одолела непокорный ботфорт, выпрямилась, и, убрав с чуть вспотевшего лба тонкую прядь, спросила:
- Сколько?
- 19 ему – исподлобья сверкая щенячьими глазками, как бы не понимая сути вопроса, ответил сын.
Мама слегка приподняла бровь и с легкой улыбкой повторила вопрос более доходчиво:
- Денег сколько?
- Ну… тысячи полторы.
- Сейчас до банкомата дойду и перешлю тебе на карточку. Налички, извиняйте, нет столько.
- Хорошо, я пока не тороплюсь.
Артем потомственным джентльменом подал матери пальто. И поцеловав ее в щеку, закрыл за ней дверь.
Приветливое выражение лица парня ушло вслед за женщиной. Артем уставился в обрамленное деревом зеркало тотальных размеров, почти во всю высоту прихожей. Оттянув мешки под глазами до уровня щек, после он прописал себе сразу несколько пощечин. Пытаясь испугать самого себя, он кривлялся так еще несколько минут, пока не прописал последнюю контрольную пощечину.
Артем прошел в свою комнату. Абсолютно бесцветная, широкая, почти без мебели, она напоминала коридор любой российской государственной поликлиники. Единственное, на что падал взгляд в этом холодном и сером помещении, это самодельная доска, висящая на стене. На кнопки к ней прикреплены десятки цветных фотографий. На них сам Артем, его друзья, девушки, мама. Все радостные и полные жизни. Даже сам парнишка казался таким же, каким он по обыкновению представал перед матерью. С улыбкой, с щенячьими глазками. Только одна фотография выделялась на фоне хаотично разбросанных по всей площади доски цветастых кадров. На ней черно-белая пленка запечатлела молодого бравого парня в военной форме. Это был отец Артема.
Сын видел в родителе героя. Не «мультяшного» - настоящего. Это был высокий статный мужчина. Несмотря на короткую военную прическу, на висках его все же виднелась небольшая проседь, потому он, действительно, был похож на Супермена. Только уже зрелого, опытного, победившего всех злодеев. Герой погиб 12 лет назад.
В один из осенних вечеров отец мальчика возвращался домой после очередного рабочего дня в казарме. В левой руке он нес большой пакет, полностью набитый продуктами, а в правой вертел солдатский жетон с именем сына. Мужчина весь день мечтал, как придет домой и повесит его на шею своему чаду. Артем тоже ждал, он сидел у окна и пытался, как можно дальше, заглянуть за раму, чтобы увидеть папку. И подарок, конечно.
- Я тебе покажу, как у этого урода шалавничать! – мужик, одетый в черную кожу и замшевые туфли, ударил по лицу свою спутницу.
- Эй, отошел от нее! – отец Артема уверенным шагом подбежал к ним.
- Не встревай, вояка! – мужик на миг отвлекся и продолжил наказывать обидчицу.
Военный, поставив пакет на асфальт и спрятав жетон в кармане бушлата, оттолкнул палача от жертвы.
- Ты что, сучий потрох? – мужик надвинулся на защитника.
Военный четким ударом с левой в челюсть тут же положил соперника.
- Тьфу, - вытирая рукавом куртки кровь с губы, павший встал, - Ну, сука, молись! – он достал нож.
Замах! Мимо. Замах! Мимо! Замах! Попал!
Мужик схватил за шкирку спутницу, и вместе они скрылись в глубине улицы.
- Папа, папа! – послышался крик из окна.
Каждый раз, когда Артем смотрел на фотографию отца, он шептал:
- Я бы прошел мимо… Но тебе бы сказал, что подошел.
Наступили сумерки. Артем надел темные брюки, застегнул белую рубашку, накинул пальто и отправился на празднество.
- Алло. Уже подошел. Какая квартира? Все, звоню, открывай, - парень вошел в парадную.
В квартире его ждала уже слегка подвыпившая компания.
- О, Тема! Давай штрафную, за меня! – ему сразу же поднесли стопку водки.
- С днем Рождения! – Артем замахнул 100 граммов и обнял именинника.
- Проходи давай!
Усевшись за богато накрытый, но уже успевший чуть опустеть стол, Артем налил себе еще водки и поднял тост:
- Жека, родной! Мы знакомы с тобой всего-ничего, но я уже готов назвать тебя своим братом! Мы по-настоящему сблизились и поверь, какая бы проблема у тебя не возникла, я всегда приду на помощь. Будь уверен! Родной, всех благ тебе и твоим близким! – под восторженные крики Артем опустошил стопку.
Потом еще одну. Еще одну. И еще одну.
- Тема?
- Да.
- Пойдем покурим! – к парню подошла Алена, одна из гостей.
Ребята вышли на лестничную площадку и закурили.
- Я слышала о тебе. Подруга говорила, - медленно потягивая тонкую сигарету, сказала девушка, - Ты так трепетно относишься к Жене? Даже не ожидала. Он ведь сложный человек, очень. Красивый тост.
- Да я так, для вида. Все-таки праздник, - после длительной затяжки, выдыхая дым, ответил Артем.
Через пару часов праздничный стол с дорогими напитками, хрустальными фужерами и очаровательно оформленными блюдами превратился в оскудевший грязный жертвенник, где на тарелках остались только необглоданные кости, а на скатерти расплылось множество пятен от разного пойла.
Тогда именинник поднялся на стул, став ровня ребенку на новогоднем утреннике, и по-гусарски произнес:
- Господа, предлагаю всем нам продолжить кутеж в клубе!.. Естественно, за мой счет!
Предложение гости подтвердили, залив в глотки остатки всего, что было недопито.
Артем и Алена ехали в одном такси. Девушка, давно потерявшая тотальный контроль за речевым аппаратом, все пыталась о чем-то рассказать новому знакомому. Она широко раскидывала свои тоненькие ручки, постоянно поправляла прическу и ни на секунду не умолкала. Артем сидел тихо и смотрел в окно, пытаясь уловить взглядом максимальное количество зданий по ту сторону стекла.
Кто бы что ни говорил, а ночью Петербург абсолютно неподражаем. Двух- и трехвековые строения в это время принимают совершенно иной вид. Огни придают домам царской эпохи еще большую величественность. Кажется, очутись Петр I сейчас здесь, он бы тут же восторженно закричал: «Вот какую штуку отгрохал!» Жаль, только всю эту великолепную картину омрачают бесконечные вывески и билборды: кафе, бары, клубы, салоны сотовой связи, ювелирные салоны, бутики, и пр., пр., пр.
Артем заплатил таксисту, помог выйти Алене, все еще болтавшей о чем-то несерьезном, и закурил. К этому моменту вся пьяная компания подоспела к клубу.
Женя сразу же повел коряво пляшущих друзей в зал. Два верзилы, стоявшие у входа, не хотя, но пропустили их. Виновник кутежа все заранее продумал и оставил в клубе депозит, потому охрана в этом случае потеряла всякую власть. Артем зашел позже.
Пытаясь не расталкивать всех вокруг, он все же смог змеей протиснуться к барной стойке. Почему-то он до сих не пьян. Артем достал кошелек и, убедившись, что денег вдоволь, заказал виски со льдом. Мелкими и редкими глотками он будто растягивал это сомнительное удовольствие. Из плотно забитого танцпола к Артему подошел Женя:
- Хорош пить-то уже! – парень хлопнул его по плечу, - Ты, я смотрю, с Аленкой… это… Ай, язык заплетается…
- Не, я так, для вида. Девочке просто пообщаться захотелось.
- Знаешь, она мне еще дома сказала, что у тебя все так, для вида. И про меня тоже сказала – Женя уставился на Артема так, будто еще миг и он замахнется на него, но у Жени и в мыслях этого не было, - Да ладно, клал я на это. Отдыхай.
Парень еще раз хлопнул по плечу сидящего за барной стойкой и ушел плясать дальше; через несколько секунд его невозможно было различить среди толпы, судорожно трясущейся под биты. Артем заказал виски, но на этот раз он не потягивал напиток, как барон, а осушил бокал так, как жадно выпивает целую бутылку воды вымотавшийся на тренировке спортсмен.
На улице уже светало. Осеннее солнце, еще яркое, направляло на землю лучи. Отражаясь в лужах, они то и дело попадали прямо в глаза Артему, который покинул клуб, не дожидаясь остальных. Пройдя мимо множества арок, в одной из них парень отчетливо услышал какой-то непонятный крик, пересекающийся с еще более непонятными. Артем увидел, как двое ребят, запинывают другого, точно меньше и явно слабее.
- Э, ребят, хорош! – неожиданно для себя самого случайный свидетель крикнул в длинную арку.
Повторив еще раз, Тема направился к месту побоя.
- Что? Иди, куда шел! – один из ребят повернулся к Артему, но поняв, что его слова звучали неубедительно, указал второму на незваного гостя – Этот, по ходу, такой же.
Здоровые, плечистые и, кажется, еще более разъяренные, они, отвлекшись от лежащего на асфальте, пошли навстречу к новой цели. Ни единого слова. В пространстве арки были слышны лишь удары. Черное пальто Артема уже перестало походить на то, которое он несколько часов назад накинул на себя дома. На рубашке, в районе живота, красовался грязный отпечаток от подошвы. После нескольких захватов пуговиц на сорочке уже не осталось. Артем так же, как и прошлая жертва, уже лежал. На его груди чуть блестел солдатский жетон с высеченным на нем именем.
К счастью, рядом прошла компания, с которой Артем так охотно простился в клубе. К счастью, у двух бойцов уже не осталось сил на еще одну драку.
Женя поднял Тему, чуть оттряхнул с него пыль. Кто-то из остальных ребят подошел ко второму. Именинник, улыбаясь, спросил:
- Ну и на хрена ты вступился за этого педика? Опять для вида? – рассмеявшись, он прикурил Артему сигарету.
- Черт его знает…
Женя вызвал такси и отправил Тему домой.
Артем зашел в квартиру. Осторожно приоткрыв дверь в спальню матери, он посмотрел на спящую в милой неуклюжей позе родительницу. Посмотрел с улыбкой, щенячьими глазками. Пусть и хорошенько потрепанный. Затем он зашел в свою комнату, подошел к висящей на стене доске, взглянул на фотографию отца и прошептал:
- Пап, я подошел.