Фролков-М : Привилегия бога

Глеб лежал на диване, растянувшись на спине. На животе ноутбук. Он смотрел порно до обеда, он смотрел порно после обеда – эрекция отсутствовала; потом он смотрел научно-популярный документальный фильм.
Сейчас он смотрел просто в экран, который погас. Кино закончилось. Хотелось выпить. Глеб ждал Вику, она должна была прийти с работы, и думал о том, что (научно-популярное кино оживило его скисшиеся мысли) материалистически ориентированное и основанное на деньгах общество всецело неправильное общество. Оно войдёт в историю как общество с самыми низкими темпами развития человека. У нас есть умы, навыки и технологии, способные построить совершенно новую цивилизацию. Но у нас есть ещё лень! Она – раковая опухоль, съедающая человека живым. А новые технологии, изобретения – всё делается для того, чтобы каждый из нас меньше работал, больше придавался лени, развлекался. Новые изобретения не избавляют от одиночества. Интернет не может заменить реального общения. Замкнутость и разобщённость порождают фрустрацию и обман (интернет подобен телевидению в эпоху своего зарождения), а тотальный контроль со стороны «силовиков» через тот же интернет вызывает агрессию. И как причина – вот она волна бессмысленных преступлений и самоубийств, совершаемых одиночками.
Глеб взял сотовый телефон в руки, нашёл номер Оли. Хотел было позвонить, но передумал. Не стоит. Она могла быть рядом с мужем.
Оля иногда приходила к Глебу, когда Вика работала. Они занимались любовью. После уходила обратно к мужу. Глеб не сомневался, он любит эту маленькую, пухленькую блондинку. Уже больше двадцати лет. Ни одна другая женщина не смогла ему заменить её.
В дверь позвонили. Глеб медленно поднялся и открыл дверь. Пришла Вика. От неё несло перегаром.
- Принесла?
Вика достала из сумки бутылку дешёвой «конины», купленной в «Магните».
- Бухать не вредно! Вредно долго не бухать, - сказал Глеб известную Вике фразу. Он часто повторял её на протяжении полугода. Ибо не работал.
- Всё понятно, - отмахнулась Вика от Глеба, когда тот хотел её обнять, - ты ждал выпивки, а не меня.
- Налить?
- Зачем же марать стакан, если сам пьёшь с горла?
Глеб протянул Вике бутылку, снова лёг на диван. На этот раз он включил маленький телевизор.
- Не увлекайся, - буркнул он.
Вика сделала несколько глотков, отдала бутылку. «Конину» она не любила. Как и свою прошлую любовь – та превратилась в ненависть. Она посмотрела на Глеба. Тот смотрел новости. Боевые сводки с Украины. С его бывшей Родины, он там родился, закончил университет. Любовь, её остатки, и ненависть вдруг смешались у неё внутри, она себя так никогда не чувствовала. Что это было, она не знала. Но точно – не то чистое чувство, которое возникает между мужчиной и женщиной. Она помнила его, десять лет назад вдруг всё умерло для неё, исчезли любые угрозы, рядом оставался только он… И необъяснимая лёгкость, счастье и свобода… Его звали Валерий. Он умел вкусно готовить, он умел аккуратно вставлять, у него был большой и толстый член.
- Дочь у матери оставила?
- Ты же ненавидишь Лизу.
- Наглая она у тебя и тупая. Двоечница. Не удивлюсь, если уже потеряла невинность. Будущая блядь, как мама.
- А ты сам какой? Не проститутка? Сожительствуешь с теми, кто кормит и поит. Вообще: ребёнка не трогай! Ей одиннадцать лет. Когда ты, тварь, работу найдёшь? Слышишь?
- Не лезь! Я не хочу с тобой говорить о своих проблемах. Не-хо-чу!
- Чем сегодня занимался? – Вика завелась, успокаиваться не собиралась. Её ребёнок затронут и оскорблён. Она – ладно, привыкла. - Весь день в интернете торчал? Порнуху смотрел? Дрочил? Меня мало? Что с тобой происходит? В следующем месяце я не буду платить за интернет. Он тебе нужен – сам плати. Ищи деньги и оплачивай!
- Дай сигарету, - Глебу вдруг захотелось курить. У него не было денег даже на сигареты.
Вика достала из сумки пачку с тонкими сигаретами.
- Почему ты куришь такую гадость?
- Потому что курю её я, а не ты – понял?!!
- Да пошла ты… - Глеб смял сигарету и бросил в Вику.
- Урод!
Глеб вскочил с дивана, влепил Вике пощёчину. Не удержавшись на ногах, она упала на трельяж, разбила зеркало.
- Сука! – выругался Глеб. Выключил телевизор, лег на диван, перевернулся на правый бок и попытался уснуть. Видеть Вику он не хотел. Цела, крови нет – ну, и ладно!
В бутылке оставалось грамм двести «конины». Вика забрала её, поплелась в кухню. Пила в гордом одиночестве. Хотела заплакать, но ничего не вышло. Слёзы исчезли. Может, это к лучшему. Она не такая слабая, как кажется со стороны.
Взяв из пачки сигарету, она прошла на балкон, чтобы покурить. Глеб, кажется, уснул. Она проходила мимо него и на мгновение остановилась – его ровное дыхание говорило об одном: ему всё равно, что произошло.
Вернувшись к пустой бутылке, она вспомнила про Олю. Они встречались несколько раз. Мимоходом. Вика была с Глебом. Оля со своим мужем. Вика знала о тех чувствах, которые испытывает к ней Глеб. Это были другие чувства. И от этого становилось невыносимо! Своего бывшего Валеру Вика ненавидела. Ей трудно было представить, хотя она и Глеб не были мужем и женой, сожительствовали, что такое возможно… Видимо, да!
Она зашла в комнату, где спал Глеб. Взяла его телефон, он валялся на полу. Экран сразу высветил имя Оли.
- Тварь! Какая же тварь! – не сказала, прошипела Вика, чтобы не разбудить Глеба. «Тварью» она назвала Олю. Её передёрнуло, по телу пробежали мурашки ревности. Она увидела перед собой некое чудовище. И это чудовище, ей показалось, почему-то имело член, оно держало его во рту. Сосало у самого себя.
«Я тебя люблю!» - написала она.
Ответ не заставил себя долго ждать, пришёл мгновенно: «Я тебя – тоже! Целую!»
Глеб спал, он не слышал сигнала СМС, он отключился от действительности. Во сне он мог не испытывать к Ольге чувства любви, а к Вике чувства ненависти. Даже проснувшись, к нему не вернулась бы вера в людей, не вернулась вера в прежнего бога, которого он потерял вместе с отцом, которого очень любил; он мог бы думать только об Оле, любить её. Но будучи, разделяя любовь на троих, – Глеб только ненавидел. И эта ненависть распространялась на него самого – он бухал.
Вика зашла в кухню. Взяла нож – долго не выбирала. Умереть во сне – это привилегия бога, подумалось ей. Всё верно, я – женщина, я – богиня!