Игритт : Из жизни тараканов, или как вы живете в этом вашем взрослом мире?

Город. Типичная девятиэтажная лестница в небо. Стандартная однокомнатная клетка.
И - трое людей, которым очень хотелось быть особенными.

Утро началось с того, что мне наступили на руку. Да, такое случается с теми, кто спит на полу.

- Осторожнее нельзя? Спасибо, что не сломал. Леша! Проснись! Скажи ему!
- Задолбали дрыхнуть до полудня, тараканы. Подъем.
- Я тебе щас встану! Как встану, блин! Заваривай свой кофе и проваливай!

Закутываюсь в одеяло с головой. Меня нет, я в домике. Через несколько секунд на голову обрушивается поток холодной воды. Наорать или посмеяться?
И такое бывает с теми, кто...

Это - мы. Нас трое, нам почти по двадцать, и мы живем вместе. Нет, это не то, о чем вы могли подумать.

Сначала была я.

Поступив на первый курс, я познакомилась с Андреем - старостой параллельной группы. Полненький, с кривыми зубами и амбициями Наполеона, он легко и быстро стал моим другом. Я люблю людей с амбициями. Ценю. Уважаю. Коллекционирую. Даже полненьких и кривозубых.

Сам он - родом из другого города. После окончания первого курса любящие родители, работающие на электростанции, подарили сыну квартиру. Однушку, но собственную. Иметь личную жилплощадь - это здорово. Для студента – тем более.

Подчеркиваю, дабы не возникало впечатления моей корыстности - подарили через год после того, как завязалась наша дружба.

В его логове собирались литературные кружки, покерные фанаты, игроманы, квестеры, поклонники настольных игр. Проще сказать, кто в нём не собирался. Наша жизнь проходила, как и положено жизни правильных студентов, не желающих упустить ни минуты драгоценного времени.

В один из таких насыщенных дней, я в очередной раз решила остаться ночевать у друга. Собственно говоря, моим родителям всегда казалось, что не явиться домой вообще - гораздо лучше, нежели разбудить всех среди ночи. Законодателем такой моды был отчим. До знакомства с Андреем, мне приходилось лавировать между желанием погулять допоздна и стремлением обойтись без семейного скандала, что было очень не просто, и всегда заканчивалось …хм… легкими недопонимашками. (читай – скандалами штопиздец).

Но теперь у меня было логово. И жизнь стала в разы проще.
В наличии большой, удобный диван, и скромная кушетка, расположенная около мигающего всю ночь зеленым глазом компьютера. Диван был предоставлен мне на время моих ночевок.

- Слазь с моего дивана! Спишь на кушетке.
- Что? Но почему? Ведь это же мой диван! Ты же сам мне его уступил!
- Я хотел казаться джентльменом, и надеялся, что мне может что-то перепасть. (Я хмыкнула). Теперь понимаю, что, во-первых, не перепадет, во-вторых, узнав тебя лучше, - и не надо. (Он хмыкнул). Так что теперь ТЫ спишь на кушетке. Всегда.

Хотелось возмутиться подлостью, коварством, показушностью современных друзей. Устроить скандал, или, хотя бы, - захудалую истерику. Но, вместо этого, на следующий день я перевезла в логово свой резервный, изрядно потрёпанный, но от сего не менее любимый домашний халат, и личную подушку, фиолетовую, в подсолнухах. Я свято уверовала, что отныне мы стали настоящими друзьями. Без масок и желания казаться лучше, нежели есть на самом деле.

Еще через год, на очередном покерном вечере, я познакомилась с Лешей. Сначала мы просто переглядывались и хихикали, а потом он, выступающий в качестве крупье, начал подкидывать нужные мне карты. Находящаяся под градусом публика не замечала очевидного, и я выиграла денежный эквивалент проезда домой на такси. Мелочь, но приятно. Потешенное самолюбие дорогого стоит.

Во время очередного перекура на балконе мы остались вдвоём. Мой мозг испытывал некий когнитивный диссонанс – что сказать? Деланно возмутиться, посетовать на то, что "не нужны нам ваши подачки"? Сделать вид, что ничего не произошло?
Собрав в кулак силу воли, заговорщицки и благодарно улыбнулась. Он оценил мой ангельский характер, чувство юмора, склонность к авантюрам. И, конечно же, кучеряшки, коими ваша покорная слуга не забывала время от времени потряхивать, как и положено любой уважающей себя героине романтического фильма.

Около часу ночи посиделки начали медленно затухать, и я получила предложение провести меня домой.
Промозглой осенней ночью мы бродили по городу, смеялись, делали привалы у кофейных автоматов.
Давно знакомые, уже набившие оскомину, но все еще любимые места стали другими. Не казались, а действительно были таковыми. И эти сероватые улочки, и выщербленный асфальт, и попадающиеся по пути многочисленные магазины и магазинчики со смешными надписями из недостающих букв – все это таило некую магию. Лай собак, редкие стайки случайных прохожих, пьяные какофонии у круглосуточных рюмочных – сплетались в нечто особенное. Реальность уплывала из-под ног. Не было игры в первое впечатление. Была музыка. Молодость. И романтика.

Длинная дорога, с неработающими, словно прикорнувшими на посту фонарями – стражниками, привела нас на берег реки. Выбрав островок-лавочку, мы затихли. Допили кофе. И начали говорить. Говорить. Говорить.

Время замерло. Его попросту не существовало. Редкие, едва заметные звезды той ночи были много ярче и прекраснее всех виденных мною звезд.
Вода, которая знала, что ей предстоит скоро замерзнуть, покориться, уснуть – едва слышно шептала прощальные куплеты. Покроюсь льдом, встану, буду изрублена прорубями, исполосована лыжней, исковеркана санями…Но вернусь, вернусь, зашумлю, запою. Не сдамся.

Моя внутренняя косточка отчетливо вибрировала – запоминай. Запоминай, храни этот самый первый момент. Будущее, прошлое, настоящее – это всего лишь перевёрнутое в ту или иную сторону время, рычаг управления – в твоих руках. Переверните друг друга. Измените. Перечеркните. Повлияйте друг на друга. Так будет.

Рассвет, неспешно выползая из своей норы, сонный, зевающий, потягивающийся розово – пепельными полосами стал апогеем варимого ночью волшебства.
Мы замолчали и просто смотрели вокруг. И не было в тот момент человека, которому было теплее, чем мне, примерзшей к лавочке, но отказавшейся от его куртки.

… Около семи утра, стоя под собственным подъездом, предвкушая ожидающую меня взбучку, я отчетливо поняла, что он должен спросить мой номер телефона. Обязан, просто-таки, или это расстроит меня куда больше полунекрозного обморожения задней части и гнева родителей. Куда больше зачета, что через пару часов, и который обязательно просплю.

Не спросил. И тем самым окончательно закрепил уже проглоченный крючок ВПЛ - великой первой любви.

Вечером этого же дня он-таки позвонил. Номер был найден вконтактике. Такая, блять, романтика 21-го века, - говорила я, презрительно щурясь, позже. Вслух.
Оуыыыыыыы, ееее, аааааа!!!! Ура, ура, урарашеньки! - сказала тогда. Про себя, конечно. Иначе все могло закончиться, не начавшись.
Карусель закружилась.

Все эти встречи, разговоры, посиделки до утра, тысячи смс, прогулы пар, подлеподъездные постоялки, уютные кафешки, походы в кино. Обещания, нежелание расставаться. Готовность обсудить планы и поделиться мечтами.
Конечно же, я познакомила их с Андреем. И радости моей не было предела - они сразу же нашли общий язык.

В один прекрасный день я была огорошена новостью о том, что Леша переезжает к Андрею.

-Ну а чего...У него недопонимание с родителями (вы знаете многих молодых ребят с отсутствием такого рода проблемы?) .
Зачем снимать жилье и платить, если у меня есть место? Да и у нас намечается общая идейка…Проектик…Требующих совместных финансовых вливаний.

Леша улыбался и кивал, а я прекрасно понимала, что это его блестяще спланированный ход – сама ведь вечно жаловалась, что все хорошо в моей молодой студенческой жизни, но. Мне так хотелось учиться в другом городе, чтобы иметь возможность жить в общаге... Мне казалось, что именно с общаги начинается взрослая жизнь. В которую мне давно пора. И еще - быть с ним. Чаще. Дольше. Спать. И просыпаться.

Он решил устроить мне "коммуналку в миниатюре". Поразить все цели одной, так сказать, стрелой. Понемногу, все большая часть вещей во главе со мной перемещалась в логово. Апогеем стал большой надувной матрас, который занял все пространство кухни, и назывался "тюленьим лежбищем". Андрей удивился, но смирился. Привык. Мама, конечно же, была возмущена. Но ответом на все ее гневные, просительные, советующие слова было одно – это моя жизнь, делаю, что хочу, сама разберусь. Помощи не попрошу, не ждите. Обожаю всех вас. На расстоянии.

У меня была любовь, лучший друг, хорошая зачетка, куча хобби, планов, амбиций. И плевать, во сколько я приду домой, когда ложиться спать, и сколько можно сидеть за компом. Окончательный переезд из дому открывал мне двери туда, куда я так отчаянно стремилась - во взрослую жизнь. Счастье.

Ох, как же нам было весело! Мы балансировали между учебой и подработками, постоянно хихикали друг над другом, придумывали обидные и не очень прозвища. Мы могли спорить ночи напролет о абсолютно не имеющих к нам отношения вещах, готовили совместные ужины, помогали друг другу готовиться к зачетам, просыпались по утрам под дикие визги, играли по сети в героев. Читали вслух кажущиеся забавными вещи. Мы были вместе.
Нам ДЕЙСТВИТЕЛЬНО было хорошо.

Подружки недоумевали. После пар я мчалась работать, между делом - читала кулинарные сайты, кормила своих мальчиков, ловила кайф от процесса стирки. Даже патовая ситуация в стиле «финансы поют романсы» казалась мне донельзя интересной. Я увлеченно играла во взрослую. И даже не заметила, как…

Тихо, незаметно, наша совместная реальность начала искажаться. Начало не хватать денег. Ощутимо не хватать, и это уже не было весело. Общий проект провалился, оставив после себя большие проблемы, и понимание того, что мы совершенно не умеем планировать. Дружеские ранее подколы обретали более и более явные признаки агрессии.
Пришло осознание того, что все те маленькие незаметные при жизни с родителями вещи - свежее белье, чистая одежда, еда в холодильнике - все требует времени, внимания, усилий, финансов.
Распределение обязанностей по типу «ты женщина, тебе этим и заниматься» - стало напрягать. То, что раньше было данностью - стоило делать, добывать, приобретать самостоятельно.
Переход из состояния "как погулять и не нарваться на скандал в семье" в состояние "как суметь оплатить счета, не засрать квартиру за сутки, и стотыщ подобных вопросов", оказался болезненным.
В мечтах взрослая жизнь казалась полной свободы и возможностей. В реальности - полной суеты, недосыпа, обязанностей. И встречаться – это когда ты красивый выпархиваешь из дому бабочкой. Жить вместе – это совершенно другое.

И разговоры все больше о материальном. И споры.

Мне 19. Передо мною - целый мир, полный возможностей. На моей личной карте мира - сплошные белые пятна. Хочется романтики, островов, костров, путешествий, открытий, приключений, впечатлений, стихов, всего и сразу.

А я училась готовить, считать, расставлять приоритеты между новым платьем и внесением лепты в общий бюджет. Ограничивать общение с особями мужского пола, дабы не нервировать особь уже избранную. Изначально, я хотела всё это делать, а теперь – была обязана. Улавливаете разницу?

Та взрослая жизнь, которую я наблюдала на примере родителей - дом-работа-дом, бытовуха, херящая все и вся, добралась и до меня. А ведь больше всего на свете мне не хотелось так жить. Думала, что у меня все будет по-другому. Потому что я – другая. Получается – такая же. Обычная, одинаковая. Серая. Блеклая. В чем ошибка?
Все чаще звучали тревожные звоночки, грозящие разразиться пожарной сиреной – а бывает ли вообще по-другому?

… Открыв холодильник и увидев пустоту там, где стояла приготовленная полчаса назад пища, я сломалась впервые.
Я орала на Андрея, сожравшего все то, что было рассчитано на троих. А до зп – два дня. И есть нужно. И есть – нечего. Орала на Лешу, просто потому, что он был рядом. Ненавидела себя за то, что ору. Не понимала, почему так быстро закончился недавно купленный стиральный порошок.

Я чувствовала себя маленьким напуганным ребенком. Лежа на надувном матрасе на полу, который еще вчера казался мне прикольным, понимала, что это, блять, матрас на полу, и я ебала проспать свою жизнь на матрасе на полу. Знала, что утрирую, но ничего не могла поделать с захлебывающимся в агонии мозгом. Глядела на потолок, и мне дико хотелось к маме - вернуться туда, откуда так хотелось вырваться. Переступить, перерасти. Потому что правила той игры были мне хорошо знакомы. И я умела по ним играть.

Было стыдно за то, что накрыло именно меня. Первую. За то, что моя изначальная эйфория споткнулась о камень обыденности, их же - оставалась на плаву. Хотя бы видимо. Очень хотелось в свою родную постельку, и я понимала, что фактически от дома меня отделяют четыре остановки, или полчаса пешком.
Но - я сама выбрала свой путь, сама захотела поиграть во взрослость, и никогда не признаю того, что не справилась. Не пойду домой. Останусь. И путь в детство – закрыт совсем. Не только этой квартирой и этими людьми. Закрыт совершенно, бесповоротно, и навсегда. Желаемые карты не подтасуют.
Все по-честному.

Взялся за гуж – не говори, что не дюж. Действительно.

Наше общение начало напоминать скачки мировых валют в кризисные моменты и качественный секс в позе наездницы - вверх-вниз, вверх-вниз, без перерыва.

Постоянно хотелось спать, есть, и убить кого-нибудь.

В один из дней, ознаменованных очередным скандалом с Андреем, решившим, что ему, взрослому человеку, западло ходить со стареньким телефоном, и спустившим общую кассу без оповещений на новый смартфон, я сломалась во второй раз. Спасибо, что успела выскочить из логова. Иначе такого наговорила бы… Разругались бы в пух и прах.
Леша, конечно же, был со мной.

Неподалеку от нашего места обитания располагался сосновый лесок, нависающий над рекой.
Кое-как нашкрябав на пачку сигарет, добрев до заиндевелого парапета, нависающего над темным замерзшим провалом, мы замерли. Смотрели в беззвездное небо, курили и молчали. Долго молчали.

- Как ты думаешь, так будет всегда?
- Как?
- Квартира - чужая, денег вечно в обрез, времени нет, сил нет. Психи, срывы. Ходьба по кругу. И взрослость – не в тебе самом, а во внешней шелухе. Разговариваем все реже. Потому что насущные вопросы они более важные, более актуальные.
- Разве нет? Нам нужно сначала найти своё место в жизни. Благоустроиться.
Я не хочу вечно думать, где взять денег, не хочу, чтобы ты вечно думала об этом. Я хочу решить эти вопросы, а потом – будут тебе и посиделки до утра, и мероприятия, и хобби, и подружки, и разговоры обо всем на свете.
-А одновременно нельзя? Да не хмурься, не хмурься. Я вроде все понимаю. Вижу цели. Но если эти цели убивают то, что изначально в нас было – они того стоят?
- Ты же не хочешь спать на полу.
- Да не в этом дело! Не хочу. Но могу, могу. И потерплю. Поистерю там, но – потерплю. Зачем мы спешим?
Почему все время мы тратим на другое, на все эти работы - заботы? У нас еще студенчество, а мы его оп – и переступаем. Перепрыгиваем. А другого не будет, никогда. Все будет, позже, но этого – не будет. Я хотела взрослеть, а теперь – боюсь. Дико, до ужаса. Завидую всем беззаботным знакомым, которые порхают, как стрекозы.
Завидую, потому что понимаю – что бы я ни говорила, уже не смогу так. Никогда не смогу.
- Я ведь уже говорил тебе - потерпи. Потерпи немножко. Нам нужно всего лишь время. Я всё изменю. Мы все изменим. Всегда нужно чем-то жертвовать.
- А что потом?
- Что ты имеешь в виду?
- Да все. Ну вот а что потом? Пусть хата своя, и кровать своя. И деньги. И холодильник - полон. А что потом, после этого? Да ведь все будет так же - то же расписание, тот же круговорот - работать, есть, спать, куда-то ходить. что-то делать. И втянешься. Втянемся. Сейчас вот хотим и путешествий, и подвигов, и приключений – не можем. Потом –сможем, но не захотим. Перерастем. Атрофируемся. В чем смысл?
- Откуда ты знаешь, что будет так? Нет. Все будет иначе. По-другому. Обещаю.
- Так хочется, чтобы кто-то сказал, как нужно жить. Как верно, как правильно. Мы с тобой – растерянные дети, столкнувшиеся впервые со всеми этими рифами жизни. Андрей – такой же, сколько бы не хорохорился. Я уже готова это признать, вы – никогда. Наверное, это хорошо. Может, плохо. Возможно, я эгоист, который хочет быть таким, как вы – вместе проще, понятнее. Ох, Господи… Дура я, дурочка. Ты на меня не обижайся. Я разберусь в себе, я очень, очень постараюсь.
- Мы справимся.

И я хочу ему верить.

Потом я на время заглохла. Копалась в себе, не напрягая моих людей, пытаясь понять, почему я такая. Почему не могу хотеть обычных, нормальных, правильных вещей, расставлять приоритеты. В такие моменты была тиха и молчалива. Скромна. Стыдилась себя, пыталась заботой и напускным спокойствием компенсировать прошлые взрывы.

… Близились новогодние праздники. Андрей решил съездить в родной город. Впервые за почти год мы остались одни. На целых три недели.

- Я, конечно, все понимаю. Вот ключи. Да вы и сами все знаете. Только, блять. У меня одна просьба. Даже не просьба, а требование. Я категорически запрещаю производить любые виды сношений на моем диванчике. Я терплю вас на кухне, одеваю наушники и делаю вид, что слепоглухонемой. Но, бляаааааааать!.. Только не на моем диванчике! Обещайте!
Мы заржали. Переглянулись. И пообещали.

И в первый же вечер после его отбытия мы...

Что должны были сделать любые нормальные молодые любящие друг друга люди?
Первым делом мы забили холодильник до отвала. Скупили полмагазина, ей-Богу. И через каждые пять минут заходили на кухню глазеть на это чудо - ПОЛНЫЙ ХОЛОДИЛЬНИК!

И ели в постели, и лежали в ванной по часу, и думали о том, какое счастье не стоять на очереди в туалет. Разговаривали до утра, симулировали болезнь и не ходили на работу. Как ни странно – всего хватало. Обещание, конечно же, выполнили. Ага.

Две недели мы пребывали в эйфории. Я решила, что корень всех проблем - житие втроем. Коммуналка не рулит. Жизнь – не однообразная дуэль со временем, просто мне нужно сменить обстановку. На меня снизошло воодушевление, на горизонте робко замаячила цель. Хотела чего-нибудь хотеть – получите, распишитесь.

Финальная же семидневка привнесла неожиданные наблюдения. Я заметила, что настолько привыкла к веселой троице, что вдвоем становится скучно. Мысль эта перечеркивала все предыдущие выводы, посему была задавлена на корню. Подумаю об этом завтра, подумаю об этом завтра – голосом любимой Скарлетт звучала мантра в моей голове.

А дальше... Дальше было еще много чего интересного. И в логове, и вне его.

Мы доучились. Не загрызли друг друга. Уехали в другой город. Полный перспектив и возможностей. Устроились на хорошую работу. Завели кота. Перетащили Андрея к себе, помогли пристроиться. До его переезда от нас – качественно и со вкусом отомстили за хохмы над нашим проживанием на полу .За "тараканов" . За эгоизм в плане питания и неподобающее друзьям поведение.

Мы научились считать деньги и зарабатывать их. Пахали, как все нормальные люди, ждали пятниц и выходных. Планировали. Наш холодильник был полон, гг.
И - все плотнее увязали в паутине гребаных будней. Все отчетливее я понимала, что мы уже не сорвемся среди ночи бродить по заснеженному городу. Даже имея возможность. Не забьем на весь мир, хотя бы на денек, не выключим телефоны и не будем говорить, говорить, говорить. Что тот заиндевелый парапет – только у меня вызывает ностальгию, а у моего человека – отвращение и стыд. Как напоминание о том, что не всегда все было гладко. То, чего боялась – нагло говорит мне «привет» .

Вместо возможных приключений, поездок, авантюр, интриг - встал вопрос о покупке машины. Вместо похода на интересные мероприятия и разнообразные развлекухи-заманухи, коими полнился город, было сказано – лучше дома посидим, или просто в барчике с ребятами, а одну не пущу никуда и не обсуждаецца! Имеющийся в наличии отпуск был проведен за ноутбуками (каждый в разной комнате).
И я умерла.
Когда я снова пыталась искать в нем если уже не понимание меня, то, хотя бы – способность выслушать, но увидела лишь досаду, – думал, переросла, ан нет, – поняла, что не воскресну.
Поставила убогий самодельный крестик на могилке нашей экспрессом промчавшейся молодости. Безбашености. Приготовилась впрячься в реальность. Смирилась.

И - убежала.

Искать свой путь, свою тропиночку. Искать ту грань, которой, как все говорят, нет, – между буднями и необычностью, между серостью и красками, между костюмом взрослости в обществе и ситцевым детским платьишком наедине с собой.

Двоим из троих - удалось стать особенными.
Хотя бы потому, что это, наверное, быть довольным течением своего существования. Быть уверенным в том, что ты делаешь.

Жалею ли я о чем-то? Нет. Возможно, лишь о том, что не нужно было хотеть быть особенной. Нужно было хотеть быть нормальной.
Лирика. Какая же все-таки это лирика.

Одного не понимаю.

Как вы живете в этом вашем взрослом мире? Правильном мире. С банальными, типичными пятничными посиделками, инвестициями в недвижимость и откладыванием чудес на потом? Сексом по расписанию, брендовыми вещами, знаковыми аксессуарами? С хобби, которые упрочняют положение в обществе, но не дают ни капли тепла душе? Со всеми этими фьючерсами, авто, шубами, едой, которая популярна, но не желаема, улыбками в сторону тех, кому нужно улыбаться, но кого тянет убить? Где работа - надо, штоп официально, иначе пенсии не будет? Той самой пенсии, на которую откладывается первое, второе, третье...

Хоть убей – не понимаю. И это грустно.