akimov_sasha : Грибник

1

Он бежал из города. От фальшивых друзей, от ненужных любовниц.
Судьба никогда не была к нему жестока, а бытие его можно было назвать благополучным. Он взрослел в спокойные времена, не голодал, не знал что такое война или революция. Наверное, поэтому Антона всегда впечатляли персонажи в кинематографе и литературе, которые прорываются через преграды, выкарабкиваются из передряг. Сам он не знал, справился бы с какими-либо невзгодами или спасовал. Жизнь ни разу не проверяла его на прочность.
Женщины отдавались ему спонтанно и легко. Антон не придавал этому значения. Некоторые были от него без ума, но он старался не устраивать серьезных взаимоотношений. Боялся сделать себе больно, но делал больно другим. Это ему и самому не нравилось.
Он пытался скрыть свое ранимое нутро за пошлостью и напускным компанейством. На самом деле ему были неприятны суета, шум и излишества. Постоянно какие-то попойки и гулянки, праздная болтовня. Посреди очередной вечеринки, ему хотелось остановить происходящее, как кнопкой пульта. Ему хотелось чего-то другого, но в дымке своей сумбурной и легкой жизни – он не мог уловить это непостижимое, ускользающее от него, желанное. Антон двигался куда-то, по инерции, не видя в этом особого смысла.

Ему захотелось побыть наедине с собой, в глуши и изоляции. Типичное желание жителя мегаполиса. Многие реализуют это при помощи дачных участков. Выращивают там чахлые цветочки и картошку, возвращаются к истокам, так сказать. Но у Антона был дом в деревне, оставшийся после смерти бабушки.
Из города на электричке. Вышел на платформе с каким-то незапоминающимся названием. Рядом автобусная остановка. Пучеглазый ПАЗ-672 до деревушки.
За окном типичный русский пейзаж. Брошенные поля, ржавая сельскохозяйственная техника, полуголые чумазые дети на велосипедах. В салоне автобуса молодые аборигены включают в мобильных телефонах трогательные мелодии, темы этих примитивных напевов незамысловаты: армия, тюрьма, девки, водка. Старушки что-то живо обсуждают.
Антон прибыл к пункту назначения, вышел из автобуса и направился к сельскому магазину. Местная молодежь гурьбой ринулась туда же – за пивом. Старушенции ковыляли прочь. Водитель закурил.


2

Лето плавно перетекало в осень. По пути к магазину Антон встретился взглядом с каким-то мужичком в растянутой майке. Тот провожал незнакомца глазами и подозрительно прищуривался. Беспородные собаки лениво лаяли из-за невысоких заборов. Деревенский магазин – домик, почти не отличающийся от окружающих. Только на вывеске написано: «Лидочка». Двери нараспашку, в витринах цветастые пакетики, сухарики, чипсы, орешки, семечки. В холодильнике громадные пластиковые бутылки с пивом. На полочке за спиной у продавщицы выставлена водка различных калибров. Антон ничего не купил и направился к дому. Кто-то из местных парней сплюнул в песок у входа в магазин.
В доме когда-то жила прабабушка Антона. Огород зарос крапивой, баня покосилась, крыльцо сгнило и поедено насекомыми. Дом хоть и требовал ремонта, выглядел не так уж плохо. Внутри было уютно. Закопченная русская печка – центр. Под умывальником на кухне стоит тазик со сколотой эмалью. На стенах висят старинные фотокарточки, в углу иконы. Скрипучий пол, продавленный диван, туалет на улице, а телевизора тут никогда и не было.
Антон отправился до колодца и принес два ведра воды. Вытащил из рюкзака: дождевик, складной ножик, хлеб, банку тушенки, гречу, кусочек сыра. Немного перекусив, он поднялся на чердак по узкой шаткой лесенке. Там было темно и пыльно, но Антон довольно быстро нашел то, что хотел - корзину и резиновые сапоги.
Уселся на кривое крыльцо и до вечера наблюдал за тем, как ползают жуки и пауки, порхают бабочки. Мобильный телефон несколько раз жалобно пропищал, разрядился. Антон посмотрел на умирающее устройство и просто выключил его, все равно звонить никому нет нужды. От скуки юноша принялся проверять содержимое шкафов. Нашел тоненькую детскую книжку, сказку Сутеева «Под грибом» - там зверушки прятались от дождя под шляпкой растущего боровика. Еще нашел в ящиках мотки лески, старые пожелтевшие газеты и значок ВЛКСМ.
Улегся на диван, как будто в яму провалился, пружины скрипели и впивались в бока. Но это не помешало Антону уснуть и увидеть сон.
Тяжелый красный занавес поднялся. На сцене тучный мужчина с длинной бородой. На нем манишка и фрак. В руках у него массивная трость с серебряным набалдашником. Он кланяется, хотя зрители настроены скептически. Подобных бородачей они уже навидались, сейчас примется показывать фокусы с картами, ничего нового – скукотища. Но на сцене появляется пудель, он скачет на задних лапах. Толстяк наклоняется, и пес его ловко перепрыгивает. Опять банальность – дрессировщик, коих видели и ранее. Но на сцене появляется маленькая девочка, на вид ей лет восемь. Волосы покрашены в голубой цвет, а личико такое красивое, что она похожа на фарфоровую куколку. Бородач уходит за кулисы. А девочка пляшет с пуделем, держа его за передние лапы. Затем пес укладывается на спину, а девочка чешет ему брюхо. Берет ручками его заостренный красный пенис. Сначала она просто подергивает кобеля за гениталии, но когда девочка начинает посасывать ему – зрители замирают. Наконец, когда собачья сперма заполняет рот ребенка, в зале раздаются аплодисменты. Девочка делает реверанс, а по ее подбородку стекает белесая струйка. На сцену летят цветы. Пудель лежит довольный, высунул язык, и как будто улыбается.


3

Рано утром, только пропели петухи, Антон проснулся. Он надел резиновые сапоги, джинсы, куртку с капюшоном, взял корзину, дождевик и перочинный ножик. Вышел из дома, закрыл дверь на замок. Пошел по сухой песчаной дороге к лесу. Свернул у небольшой речушки, перешел ее в месте, где глубина по щиколотку, в других местах полно омутов и водоворотов. Кое-где торчат гниющие коряги, вода ледяная. На другом берегу узкая тропинка ведущая глубже в лес. Паутинки попадают в рот и липнут к лицу.
По большому счету, поход за грибами был лишь предлогом, чтобы удалится от людей, цивилизации и суеты. Но Антона согревали воспоминания о том, как он ходил в лес с бабушкой, когда та была жива. Вблизи деревни леса и болотца были вычищены старушками и детворой. Редкие грибы, попадающиеся по пути, Антон трогать не стал. Необходимо было зайти подальше. Через полчаса в негустом лесу стало светлее. Косые лучи солнца озарили стволы сосен. Шляпки грибов заблестели, покрытые росой. Плодовые тела моховиков стали очень заметны, и Антон принялся их срезать. Один увидел, значит, поблизости должны быть еще. Юноша снимал со шляпок налипшие хвою, кору и сухие веточки.
Он еще сильнее углубился в лес. Тропинок уже не было. Но это не беспокоило Антона. Куда ни пойдешь в здешних лесах – рано или поздно выйдешь к речушке, просеке или железнодорожным путям.
Наполняющийся кузов стало тяжело носить в руках, поэтому Антон вытащил из штанов ремень, продел в ручку и накинул нехитрое приспособление себе на плечо. Он продолжал собирать понравившиеся грибы. Какие-то он не мог классифицировать, поэтому не брал. Обычные мухоморы он пинал – тем самым помогая им распространить свои споры.
Он наступил на упавший ствол сосны. Вероятно, несколько лет назад в дерево ударила молния и оно треснуло посередине. Рядом стоял обрубок. Упавшую часть уже принялись точить насекомые и грибы. Юноша увидел дупло, заглянул внутрь, вдруг там нашла себе убежище какая-то зверушка. Наверняка, когда дерево было целое, там не раз поселялись пташки. Антон пощупал дупло изнутри пальцами, оно было гладкое и слегка скользкое. На пальцах остался пух. Возле дупла были почти эротические выпуклости -сувелистые пороки древесины. Антон погладил их шершавую поверхность. Затем он осмотрелся, нет ли кого вокруг. Снял корзину с плеча. Спустил штаны и достал половой член. Затем плюнул на него и вставил в дупло. Оно почти идеально подходило по габаритам. Парень несколько минут совершал незамысловатые движения, после чего задергался в судорогах удовольствия. Когда он вытащил член из отверстия в стволе, оттуда пролилось семя на примятый мох.

Сухие ветки хрустели под сапогами, когда Антон ступал дальше в лес. Между кочками он увидел целую колонию лисичек. Стал срезать их сросшиеся тельца. На другой кочке трухлявый пень поросший лишайниками, а неподалеку белый гриб. Ножка слегка изъедена личинками, но идеальных грибов не бывает. Во всех обитают личинки мух, отличаются грибы лишь по степени повреждения. Не без сожаления Антон надломил шляпку, там было чисто. Юноша уже представлял, как нажарит лисичек с картошкой и сметаной, а белые и моховики будет сушить в печи.
И вдруг наткнулся на поляну. Она была как яма света в лесу. По ее краям росли маленькие елочки и земляника. А ближе к центру был круг псилоцибиновых грибов, будто прочерченный циркулем. Не мог юноша пройти мимо такой находки. Он принялся срывать тощие грибочки с заостренными шляпками, разглядывал их, очищал и кидал в рот. Хоть и невкусно, разжевал и проглотил кашицу.
Паразитные гифы пронизывают почву и древесину, они призрачно светятся в сумерках. Вегетативные тела грибов, мицелий, разрастаются вширь. Когда середине не хватает питательных веществ – она отмирает. Образуются круги. Антон наткнулся на кучку кала. Это медведь не так давно испражнился, в его фекалиях много семян ягод. Антон улегся на мох и стал слушать, как поют птахи, стучит клювом дятел. Ему казалось, что он чувствует, как громадные фаллические белые грибы с напряжением выходят из-под земли. Самое большое живое существо в мире – это опенок в штате Орегон, США. Его мицелий раскинулся на девять квадратных километров и ему около двух тысяч лет. Все это едва заметное шевеление жизни вибрировало в глубине Антона. Окутывало его своей силой и утешало мятущуюся душу.


4

Несколько часов Антон пролежал на мягком мху, тешась сладостными галлюцинациями. Уже стемнело, давно было пора возвращаться домой, но он не представлял в какую сторону идти. Он тщетно пытался вспомнить, где река. Немного побродил кругами и окончательно осознал что заблудился. Лес сгустился, а солнце давно скрылось. Для начала он решил просто идти в одну сторону, туда, где примерно находится деревня. Лес стал почти безликим. В какую сторону не посмотришь везде только вертикальные полосы – стволы деревьев. Ко всему прочему поднялся ветер, он долго шумел в ветвях. Собрались тучи, загремел гром, пошел дождь.
Юноша надел дождевик. Антон не представлял какое сейчас время суток. Но биологические часы намекали, что пора спать. Его мучила жажда. Он нашел ветку, с которой бежала струйка дождевой воды. Ловил ртом капли, сладковатые, с привкусом хвои. Дождь вскоре закончился. Мох напитался как губка и чавкал под ногами.
Антон нашел, как ему показалось, хорошее место для ночлега. Там было относительно сухо, между торчащих бугрящихся корней старой сосны. Он подстелил под себя тонкий полиэтиленовый дождевик. Попытался принять удобное для сна положение, но корни впивались в бока. Смог заснуть лишь под утро.
Проснулся, затекла рука, и все тело ныло от холода и сырости. Он сжимал кулак, чтобы вернуть руке чувствительность. Вытер сопли рукавом. Антон понимал, что его никто не станет искать, потому что он никому не нужен. Возможно, через пару лет кто-то и заметил бы его пропажу. В этих краях водились волки и медведи, юноша боялся нарваться на дикого зверя, ему впервые в жизни стало по-настоящему страшно. Восприятие от страха сузилось, он будто смотрел на мир сквозь замочную скважину. Подглядывал. Без возможности что-то изменить. Антону до смерти хотелось жить. Беспомощность заставила его бросить корзину с грибами и побежать. Он долго бежал сломя голову. Иногда он останавливался и кричал: «Ау, ау, ау!» Но единственным ответом был стук дятла, да скрип деревьев.
Ему показалось, что вдали бредет грибник – он побежал к нему. Но это было лишь трухлявое деревце. Антон снова помчался по лесу. Увидел насыпь и взбежал по ней. Он оказался на железнодорожных путях. Присел на рельсы, чтобы отдышаться. В висках бешено колотило. Никогда в жизни он столько не бегал. Лязгая по рельсам колесными парами, двигался по рельсам скоростной поезд «Сапсан». Машинист заметил на путях человека, поезд издал утробный рев, засвистел и завыл. Тормоза заскрипели, стабилизаторы затарахтели. Антона ударило в бок, он отскочил как тряпичная кукла, кувырнулся в воздухе, а затем голова поезда подмяла его под себя. Ноги трепыхались под колесами. Верхняя часть тела скатилась по насыпи. Кровь фыркала из перерубленных артерий. Умирающий потрогал себя снизу правой рукой, пальцы вляпались во внутренности. Он приподнял свои собственные кишки запачканные песком. Еще пару раз Антон всхлипнул сопливым носом и испустил дух.