Алиа Азамат : ИЮЛЬ (отрывки)

Два этажа вверх. Жара, душно. Крошечные пальчики пытаются ухватиться за край подоконника. Никого нет. Ночь. Маленькая Девочка плачет в большой комнате.

Час назад она впервые в жизни проснулась от тишины.. в тягучем мареве душной комнаты.
Сухой удушающий воздух кидал петлю на хрупкую, в сеточке тонких вен, полупрозрачную шейку Девочки. Девочка впервые задыхалась.

В глазах плыли привычные очертания так и не остывшей в жаре родительской спальной. Вокруг всё кутала кромешная тьма и пришлось зажмуриться. На дне маленькой детской груди бешено колотилось Сердце, всё пыталось раздвинуть клетку из тесных рёбер. Сердцу хотелось бежать скорее за помощью для хозяйки, Оно кричало, но только кричало по-своему.. Внутрь. Сердце никто не слышал. Ничто не могло нарушить тишину в комнате. Никто не услышал этот внутренний вой и грохот терзаний большого девочкиного Сердца.

На огромной постели, среди холодных и мокрых от пота скомканных простыней, Девочка почувствовала себя смертельно одной и брошенной. Впервые и навсегда.

В ту ночь вместо Папы, справа от себя Она посадила любимого плюшевого мишку Беньку. Среди безумного количества подаренных Папой игрушек, Бенька был одним из самых необычных экземпляров: наполовину синее, наполовину зеленое существо с чёрными глянцевыми пуговицами вместо глаз ну просто невозможно было положить на спину. Он принадлежал к тому виду игрушек, которых Создатель раз и навсегда помещает в сидячее положение и, кажется, будто бы этим наделяет удивительной волшебной способностью всю жизнь обходиться без сна...

Люди же удивительно похоже относятся к собственным игрушкам, каждую наделяя особой функцией в этой одноразовой пленочной камере детства. Успел — запечатлел, запомнил и.. всё, ведь плёнку из этой “камеры” не вытащить, не проявить... В действительности же игрушки всего лишь игрушками и являются, они — есть большая иллюзия, первая легко преодолимая преграда на пути к глубокому разочарованию взрослостью.. ведь взрослые могут лишь покупать игрушки — играть разучившись.

Бенька лежал навзничь, упрямо выпятив плюш квадратной, простроченной попы над самым краем кровати.

За окном большой спальной комнаты, как в желе, застывала ночь. Щербатый лунный валун, вниз безжалостно кем-то сброшенный, тонул в беззвёздно-бездонном море низкого неба.

Солнце будто разбилось в фонарных столбах. Луна захлёбывалась собственным полнолунием.

В отражении окон гаснул заморенный город. Спальная стыла.

Два этажа вниз.

Город взвенел осколками. Будто на поминальной службе, кто-то протяжно всхлипнул.

Солнце взошло навзрыд.

Прямо перед рассветом разбился Сердечный фонарь.

— Июль, 2013. Москва