Шева : Когда его не ждешь

Ипполит Модестович спешил.
Спешил очень. Потому что опаздывал.
А опаздывал он на научно-практический симпозиум «Современная парадигма модернизации социальной сферы». В чём, правда, состояла практическая часть симпозиума, Ипполит Модестович понимал смутно. Но, в общем-то, это было неважно.
Главное - ему никак нельзя было прийти не вовремя. Его доклад открывал дискуссию на секторальной панели «Научное обоснование необходимости усовершенствования теоретических подходов к определению сути государственных социальных стандартов и гарантий в системе ЖКХ».

Перед ступеньками лестницы, спускающейся в подземный переход, где был вход в метро, перекрывая собой полтротуара, переминался с ноги на ногу высокий толстый мужик.
Ипполит Модестович сначала было дернулся влево, чтобы оббежать мужика, но тот в этот момент зачем-то тоже сдвинулся влево, и Ипполит Модестович резко изменил траекторию движения, чтобы обойти мужика справа. Он сделал очередной нетерпеливый шаг правой ногой и сначала с удивлением, а затем с замиранием сердца почувствовал, что он наступил на что-то предательски мягкое, которое вдруг резко начало уходить куда-то вниз.
И самое страшное, что он сам начал проваливаться под асфальт, при этом безобразно размахивая руками и пытаясь хоть за что-то ухватиться.
Кроме воздуха ухватиться было решительно не за что.
Но природа, как известно, не терпит пустоты.
Поэтому Ипполит Модестович, уже проваливаясь непонятно куда, ухватился обеими руками не за что-то, ввиду отсутствия наличия, как говорится, а за кого-то.
Конкретно - за того толстого мужика, из-за которого с ним случился этот конфуз. Причем, если быть точным, за правую ногу мужика.
Мужик, мгновенно отреагировав, сделал ногой движение, очень похожее на то, когда хотят стряхнуть сдуру вцепившуюся в ногу маленькую собачонку.
Но Ипполит Модестович, осознавая серьезность момента, вцепился в ногу мужика по-взрослому, то есть, как раньше писали в романах - мертвой хваткой.
В результате чего грузный мужик, не ожидавший такой подлянки, не устоял на одной левой ноге и рухнул в подземные тартарары вслед за Ипполитом Модестовичем.

…Задание для бригады на сегодня было традиционным - прочистить забившиеся канализационные коллекторы по бульвару Дружбы народов.
Третий член, в смысле член их бригады, Федор, сегодня на работу не вышел. Ну, мало ли что у человека может быть. Доклад в малом Совнаркоме, срочный вызов на симпозиум в Париж, кастинг у высшего руководства.
Забухал, наконец.
Поэтому работали вдвоем.
Это был очередной колодец, возле входа в метро напротив Дома мебели. Константин был внизу, на дне канализационного колодца.
Григорий, бригадир, стоял вверху, страхуя, и заодно посматривая, чтобы какой-нибудь зазевавшийся раздолбай не споткнулся о лежавшую на тротуаре чугунную крышку канализационного люка.
Константин закончил проверку и по металлическим скобам на стенке колодца начал подниматься вверх.
Когда его голова с сидевшей на ней плоской «ленинской» кепкой уже поднялась на уровень тротуара, Константин неожиданно почувствовал, как нечто твердое и тяжелое резко опустилось ему на голову.

- Бля, Гриша, что это было?!
- Ты чо, мужик, охренел?!
- Йобаныйтыврот!
Первая фраза принадлежала Константину.
Вторая - Григорию, бригадиру.
Третья - Ипполиту Модестовичу.
Который с разбегу наступил на голову Константину.
Сендвич из двух пролетариев и интеллигентской прослойки между ними в лице Ипполита Модестовича зашевелился.
Стены и дно колодца были твердыми, а вот места в нем, мягко говоря, было маловато.
- Константин, ты цел? - озаботился судьбой подчиненного Григорий.
- Да вроде, - глухо буркнул Константин.
- Ну, мужик, ты и мудак, - начал было свой спич Григорий, обращаясь на этот раз уже к Ипполиту Модестовичу, но его грозно-воспитательная речь была прервана новой неприятностью - свет в колодце начал меркнуть.
Кто-то там, наверху, пытался надвинуть крышку канализационного люка на колодец.
Нежданная новая беда заставила прекратить распри в коллективе и наоборот, сплотиться в едином порыве.
Все трое одновременно закричали, - Ты что, сука-падла, делаешь?! А ну отойди нахуй!
Крышка люка послушно замерла.
Григорий, по чину и позиционированию в колодце находившийся выше остальных, уже было ухватился руками за скобы, чтобы начать подъем, как неожиданно возникла новая напасть.
Сверху появились корни небольшого деревца, которым кто-то очень заботливый наверное решил обозначить зияющую в тротуаре дыру, чтобы какой-нибудь прохожий ненароком туда не свалился.
Григорий только открыл рот, чтобы выразить свое несогласие с действиями доброхота, как в результате стремительного поступательного движения дерева один из корней попал ему в открытый от негодования рот и тем самым заткнул его.
Но за него неожиданно решительный и громкий голос подал Ипполит Модестович, - Слы, мудень, мы сейчас вылезем и это дерево тебе, знаешь, куда засунем? Так потом и будешь бегать - с ветками из жопы!
И строго, по-профессорски так, добавил, - Канай быстро отсюда!
Деревцо поднялось и исчезло.
Послышался топот убегавшего.

Когда наверх поднялся последний сиделец, Константин, и интеллигентно молча начал отряхивать кепку, на которой четко выделялись рубцы подошвы ботинка Ипполита Модестовича, тот стыдливо отвел взгляд, и посмотрел на часы.
И понял - он безнадежно опоздал.
- Да и хуйсним! - почему-то весело обозначил себя внутренний голос. Из далекой юности всплыла культовая фраза - По рублю, и в школу не пойдем!
Бригада молчала, но столько скрытого благородства было в этом скупом мужском молчании, что Ипполит Модестович вдруг отчетливо понял - не может он так просто уйти.
Если он это сделает, они-то останутся человеками, а вот он будет скотиной.
Он слегка прокашлялся, а затем, почему-то немного волнуясь и слегка грассируя, сказал, - Коллеги! Поскольку я, безусловно, виновник случившегося инцидента, предлагаю пройти вон в ту кафешку. С меня причитается. Опять же, - он хмыкнул, - за знакомство.
Константин посмотрел на бригадира.
- Нормально, Григорий?
- Думаю, отлично, Константин.

И они неспешно двинулись в направлении обозначенного Ипполитом Модестовичем вектора. Все трое благоухали специфическим подвальным амбре, но кого по нынешним временам это, как говорится, ебет?
Константин немного поотстал. Взглянув на идущих впереди товарищей по несчастью, ему почему-то вспомнились слова давней, но душевной песни - Скованные…одной цепью.
Григорий, шедший вторым, глянув на худощавую, донкихотскую фигуру Ипполита Модестовича, вдруг вспомнил начало стишка, который на днях ему рассказала вторая, еще маленькая доча, - Идет бычок шатается, навстречу - пьяный еж.
Ипполиту Модестовичу, на правах командора пробега и главного виновника «торжества» возглавлявшему процессию, тоже неожиданно на ум пришли строки поэта.
То ли Веселого, то ли Веселова, - Говно всегда случается, когда его не ждешь.*
Издалека эта троица, степенно поднимающаяся по ступенькам заведения типа «Рюмочная», чем-то неуловимым напоминала другую известную киношную троицу - Бывалого, Балбеса и Труса.
Но только на первый взгляд.
Внешний вид, сами знаете, обманчив.
Тем более, когда троих настоящих мужиков объединяет испытание, которое они прошли вместе.
Причем не просто прошли, из-за того, что мол зашли, а и вышли из него.
С честью.
А хули.
Для уже взрослых, настоящих пацанов - говно вопрос.




* Автор выражает искреннюю признательность автору стихов, вдохновивших его на написание сего опуса.