Солангри : И дам власть двум свидетелям Моим...

centerЗнамение/center

Второй месяц моего перехода был на исходе... Скорее мой исход переходил в завершающую фазу. И чем ближе я приближался к конечной точке вынужденного путешествия - Иерусалиму, тем многолюднее становилось на дорогах, ведущих к нему. Толпы людей пересекали границы некогда существующих стран, а ныне стёртых не только на картах, но и на местности. С высоты могло бы показаться, что этот нескончаемый людской поток лился в разлом, трещину в земле. Или появившаяся, невесть откуда, чёрная дыра засасывала всё население планеты в своё ненасытное мёртвое чрево. На самом деле центром этого притяжения было новое, не так давно созданное политической волей и амбициозным желанием одного человека, государство - Синай.

А полгода назад в моём городе, после весенней грозы, и прошедшего вслед за ней урагана, разогнавшего все тучи, в абсолютно безоблачном небе осталось маленькое овальное облачко. Не было бы в этом ничего удивительного (в нашей местности погода временами меняется десять раз на дню), если бы на следующий день оно исчезло. Но и на следующий, и через два дня, и через неделю оно продолжало висеть в одном и том же месте, словно всё пространство над головой кто-то заменил на фотографию. Самое загадочное, что это явление видели жители не только нашего города, области, и даже страны - оно было масштабным! Пользователи инет сетей, СМИ сообщали о нём изо всех стран, всех континентов.

В начале второй, от своего появления, недели облако стало увеличиваться в размерах, клубиться, перемешивая в себе все цвета радуги и приобретать рваные края.
А всё это время небо оставалось чистым, царствовало безветрие и ни капли дождя.

В тот день, какое-то непонятное чувство приближающейся беды охватило меня и уже не отпускало.
В тот день понял - этим дело не ограничится, а что будет дальше, гадать было бессмысленно.
В тот день я уже знал - та гроза, весенняя, животворящая, была последней, а следовательно засуха и неурожай не за горами.
В тот день вострубил Ангел, предвещающий начало конца. Вот, идут за ним ещё три...

Это уже было не облако, скорее туча. Разноцветная. Клубление прекратилось, а краски заняли своё окончательное положение, как на холсте художника. Почти в центре тучи оставался маленький просвет, через который в течении суток пробивался солнечный и лунный свет...
Всевозможные аналитики, разного рода спецы в сверхъестественном, жители планеты единодушно сошлись в одном - эта небесная картина точь-в-точь копирует карту Ближнего востока, а просвет на ней - Иерусалим.

И вострубил второй Ангел, предвещающий страх и голод. И пришёл Сумрак.
Так назвали очередную погодную аномалию, пришедшую с края Земли. Он разрастался во все стороны, словно пожирал Землю, от полюса до полюса. Солнечный свет больше не пробивался через толщу тёмно-серых снежных туч. Температура стремительно падала. Всё, что выжило и выросло несмотря на засуху, окончательно погибнет, не принеся урожая, в этих смертельных объятьях. И как следствие - мор и голод.

А на небесной карте, с появлением Сумрака, проявилось слово "низойдите". Причём каждая нация, все народности читали этот призыв на своём языке и наречии.

Во входную дверь кто-то толкнулся, затем постучал. Открыл - сосед, Олег:
- Что закрылся? - и не дожидаясь ответа потянул меня на улицу. - Выходи, покурим...

- Видел..? Интересно, что ещё нарисуется или это последнее? - как-то отрешёно поинтересовался Олег.
- С утра ещё. Не знаю... Думаю, это последнее. - также ответил я. - Написано же: "низойдите". Это последнее предупреждение.
- Куда низойти? Это в Израиль, что ли?
- В Синай. - поправил его.
- Да хрен редьки не слаще! Переться туда ещё...
- Так всё равно валить надо отсюда. Магазины закрываются, продукты кончаются, нашу фабрику закрыли - тебе мало причин? А Сумрак, чёрт бы его побрал, прикончит последнее. Да здесь жрать друг друга будут!
- Я сам кого хош... - Олег со злостью метнул окурок. - Не, если валить, то только к своим...

Поначалу да, думал, как в Библии сказано: "и будет в тот день: не станет света, светила удалятся. ...ни день, ни ночь; лишь в вечернее время явится свет". Но свет так и не явился, и вряд ли уже что-то изменится в этом пророчестве...
А когда Сумрак накрыл Аляску, Камчатку, Японию и Австралию, я решил не медлить. К бабке не ходить - скоро здесь будут беженцы со всей Азии. И это будет беспредельный хаос, по сравнению с которым, события в Синае - подростковые шалости.
Меня здесь ничто не держит - семьёй не обзавёлся, знакомые и друзья от моей затеи вежливо отказались. Не знаю, на что они надеялись. На милость Божью? Но милости для нас у Него не осталось...

В автобазе фабрики ещё оставались мои запасы бензина. Это давало шанс доехать до Ирана, может какую-то часть пути и по нему, а там как Бог даст.
Перед отъездом я зашёл попрощаться с Олегом:
- Всё таки решил?
- Да, Олег. Собрал всё, что мог, что пригодится в пути. Машина под парами - только дави до полика. Может всё таки со мной..?
Олег улыбнулся, молча обнял меня и похлопал по спине.
- Не, давай сам! Может и свидимся, когда эта канитель закончится.
Я не ответил ему, только кивнул и покинул его дом. На душе было погано-препогано. Я точно знал, когда всё закончится мы уже не увидимся на этом свете. А на том? Как знать...

centerИсход/center

За несколько сотен километров до границы стали встречаться брошенные автомобили, автобусы, грузовики. Многие были перевёрнутые и сгоревшие, некоторые из которых ещё дымились. Вся эта картина давала отличное представление о том, что здесь происходило буквально ещё вчера. Те, у кого заканчивалось топливо, шли на ограбление других машин ради выживания. Такие условия делают, даже из вполне законопослушных граждан и просто добрых людей, мародёров и убийц. Не говоря уже о тех, для кого это образ жизни. Я отлично осознавал, что эти же, вполне возможно, условия могут коснуться и меня. А пока топлива хватало - гнал, не останавливаясь в людных местах и не обращая внимания на голосовавших одиночек.

До Ирана добрался вполне благополучно, если не считать двух нападений на машину, попытку захвата оной и столкновение в тумане со стоящей посреди дороги арбой, гружённой всяким барахлом. Каким-то чудом, но до границы я всё таки доехал. Или сказать вернее - дополз, на том, что раньше называлось "мурано", а теперь почти не отличалось от сбитой арбы.

А вот на границе царила полнейшая анархия. Несмотря на несколько пропускных пунктов, находящихся друг от друга на относительно небольшом расстоянии, и прекрасно укреплённую линию - глубокий и широкий ров, за ним высоченная бетонная стена с "пу'танкой", а за стеной вышки - беженцы старались любым способом проникнуть на территорию Ирана. Рискуя жизнью, многие пытались штурмовать это неприступное заграждение. С разных сторон раздавались одиночные выстрелы. Видимо, пограничники стреляли в воздух, чтобы отогнать людей от стены и осадить напор толпы на постах, и хоть как-то навести порядок. Пропускали всех подряд, не проверяя никаких документов, но поток беженцев во много превышал пропускную способность постов. Люди прибывали со всем своим имуществом, но вынуждены были бросать почти всё - солдаты не пропускали транспорт, даже повозки. Но позволяли брать с собой столько вещей, сколько мог унести человек на себе.

Я аккуратно захлопнул багажник. Медленно, словно прощаясь, смахнул с него пыль, надел рюкзак и направился к самому дальнему, но с наименьшим количеством людей, посту.

И Ангел , предвещающий Смерть и Тьму, вострубил. Вот, за ним идёт последний...

В Иране мне крупно повезло - всю территорию проехал с гуманитарным конвоем в Иорданию. Водитель замыкающего Камаза, азербайджанец, без долгих уговоров, согласился довести до Аммана. Конечно, не по доброте душевной, а за помощь и символическую плату: очень ему приглянулся мой туристический "шмель". Мне он был уже без надобности - бензин найти было трудней, чем дрова. Посему, отдал его без лишних разговоров. А моя помощь ему, не доставила хлопот, даже наоборот - по его просьбе, на время поездки, я стал его напарником. Тем более, что с этой техникой, я был на "ты".
Итак, горячая еда, кабина в качестве спальни и вооружённая охрана обеспечили относительно безопасное и комфортное путешествие.

Мы не заметили, как пересекли границу с Ираком. Её практически не было. Но обстановка здесь существенно отличалась от иранской. Это был совершенно иной мир - мир крови, смертей и разрушений.