mmmcrash : Муха

Даже шапочное ознакомление с имеющимися в нашем распоряжении ресурсами вселяет надежду и уверенность в грядущем дне, который никогда не наступит, если мир рухнет в одночасье, как рушится забор в моем саду.

У меня богатая фантазия, но даже она не может охватить все это поле, исполненное красоты неземной и просто цветов. Здесь явно жили люди — тому есть подтверждение в виде следов, которые резко обрываются у кромки льда. Дальше — многоугольная прорубь. В ней что-то барахтается. Если приглядеться повнимательнее, можно различить в воде человека. Похоже, он тонет. Но посмотрите, как он это делает — красиво, не правда ли! Его движения размеренны и плавны, его взгляд выражает абсолютную уверенность в положительном исходе этого случая.

Стоят лютые погоды, машина не завелась, пришлось просить соседа, забыв все обиды. Поссорились мы из-за мухи, честное слово, дело вовсе не в его жене и не в насосе. Этим насосом можно было бы откачать всю реку, тогда бы мы спасти тонущего, думаю я, спускаясь по обрывистому берегу, чтобы получше разглядеть мимику. С куда большим удовольствием я бы поехал в поселок, но автобусы туда сегодня не ходят из-за суровых погод. Из-за них же, кстати, не заводится мой автомобиль. Так и стоит у дома, заиндевелый.

А он все тонет. Хватается за лед, отламывает кусок — и уходит вместе с ним под воду. Прорубь ширится по мере того, как он тонет, методично забирая кусок за куском. Исчезает, опять вырывается, отталкиваясь от воды локтями, будто не хочет замарать свои длинные пальцы с какими-то перстнями — и так далее. Живучесть. Витальность. Сколько в нем жизни, и все не хочет он с ней расстаться.

Смотрю на него — и рассуждаю: положим, он тонет не потому, что хочет тонуть, а по воле случая. Жизнь — она ведь сложная штука, так?

Да вот взять хотя бы моего соседа. Подарил мне, значит, на новоселье насос. Оно штука полезная, чего и говорить, особенно для автовладельцев. Но только у меня этих насосов — на все случаи жизни, и все пылятся в сарае, потому как случаев, случаев-то в жизни как раз и нет. Но мой сосед не знал, что в моей жизни нет случаев, и приперся, как дурак, с насосом. Ты теперь, говорит, наш сосед, мы к тебе со всей любовью — вот и ты, значит, не подкачай. На насос, говорит — и смеется над своим каламбуром.

Ну, насос так насос. Ставлю одну, сели выпили, только потянулся за второй — на пороге жена его. Ничего такая, разглядываю, приглашаю присесть. А она вдруг свирепеет и мужу тихо так, почти шепотом: «За мной». А муж — всё: ухом стакан подпирает. Перевожу взгляд с него на нее — и вижу на лице ее что-то наподобие ответа. А вопрос, как говорится, стоял ребром с тех самых пор, как моей не стало, а тому минуло уж с полгода. Ну, я и воспользовался женой соседа, пока он спал и думал о главном. И так хорошо нам было с ней лежать на лавке за неимением другой мебели в новом доме, вечно бы так лежал и смотрел на ее девчоночью улыбку. Но сосед начал тонуть.

Мы поначалу хотели его спасти, и он вроде бы не возражал, но что-то нас остановило, когда мы увидели, как он смеется. Так смеются фашисты в концлагерях, второклассники, привязывающие голубя к собаке, но не соседи. Решительно невозможно жить с таким человеком в одной стране, не то что деревне. Посовещавшись так, мы и решили пустить его в свободное плавание.

Прощай, сосед, не поминай нас дурным словом, видит Бог, не желали мы тебе таких мытарств, да уж, видно, такая у тебя судьбинушка. Я так и сказал, когда мы несли его — а она как заржет, чуть не выронила раньше времени.

Ночь стоит, снег скрипит, подо льдом вода идет к государственной границе. И вдруг мы видим на противоположном берегу достаточно крупную муху.

***

Памяти соседа

Кипели палубы, увы.
Закованные в колоннады
Тельца распятых бабочек длинны,
Как пальцы самозванца-пианиста

Поддельный звук старуху стережет,
Настигнуть хочет, в пепел обратившись.
Скривились лица во второй шеренге
При виде гладковыбритых овец

Трепещет парус, стрекотали псы,
Звенел фонарь, колонны шли к границе
Спешили овцы в очередь к окопам,
Желая быть отлитыми в граните

Надменными шурша подолами,
Метет метель червей к реке.
Подернут дымкой брег, и маленький придурок
Наживку проглотил, а с ней крючок.

Я в проруби, увы, теперь нам не встречаться
Под сенью кровоточащих берез,
Нам не слагать псалмы в угоду стряпчим
И не шипеть на жирный блин луны.