Олег Захаров : Могила Санта-Клауса

«… многократно был он скован цепями,
но разрывал цепи и разрывал оковы,
и никто не был в силах укротить его…»
(от Марка, гл. 5)

Название было другое: «Правда о Деде Морозе». Но после некоторых раздумий я решил его сменить. В одном из многочисленных коридоров Третьяковки висит картина, на которой изображены двое. Избитый, ссутулившийся Пленник – вся фигура Его выражает робость и боязнь. На самодовольном, толстом лице второго – раздражение и вопрос. Позеленевшая табличка гласит: «Что есть истина?» Это вам не ящик пива поставить – «относительно меня, или относительно его». Правда у каждого своя…

Продолжим путешествие по Галерее, зал Врубеля. Народная молва приписывает этому месту любопытную историю. Говорят, что генсек, мозг которого уже был полностью поражен болезнью, долго стоял у полотна «Демон». Деликатное покашливание вывело Леонида Ильича из оцепенения. «О-шэнь хоо-шая ко-тина» - сказал он. «Это Врубель» - деликатно пояснил сопровождающий. Брежнев пошамкал губами, и повторил: «Хоо-шая ко-тина. И недо-огая…» Мерное гудение лампочек, лиловый свет, льющийся с полотен, бледные лица. Мне всегда казалось, что в зале Врубеля холодно. Может быть, это – кондиционеры, которые поддерживают специальный режим? Призрачная Девушка-Лебедь, глядящая на нас в пол-оборота, Царевич-оборотень на Сером Волке, прижимающий к себе тело возлюбленной… Фиолетово-сиреневый запах, морозное покалывание кончиков пальцев… Герои русских сказок – бесы…

Сказка оставляет наш дом в тот день, когда уходит детство. Когда я предложил на корпоративной вечеринке всем появиться в «маскарадных костюмах»: мальчики - зайчики, а девочки – снежинки, все подумали, что это шутка. Из детства остался только запах мандаринов и дешевый Дед Мороз возле синтетической елки. Он не пьян, вопреки сложившемуся стереотипу, он спешит в другой кабак, такая ночь год кормит. Смотрю на фотографию. На табуретке, в костюме медведя (головокружительная карьера – вокруг одни зайцы), рассказываю стих Ему. Пять лет. И, ведь главное, помню абсолютно точно, я уже знал, что «Деда Мороза не существует, в него верят только маленькие», но поделать с собою ничего не мог, дух захватывало, страх и любопытство не оставляли место сомнениям.

Много лет спустя, в 2002 году я опять оказался в Крыму. Свято-Никольский монастырь – довольно странное сооружение. Он находится на Северной стороне. Вначале надо переправиться на пароме через Арт-бухту, затем можно поймать частника, но, если позволяет время – лучше пешком. Пыльная дорога, которая лениво поднимается в гору. Зелень и красные крыши домов. Черепице семьсот-восемьсот лет. Еще при царе ее собирали местные жители среди белых развалин Ахтиара и покрывали хижины. Греки делали все добротно. Колючие заросли одичавшей малины, сладкой на вкус. Запущенный яблоневый сад. Воздух едва колышет паутину в провалах окон – в этом доме жил Колчак со своей матерью. Теплое море внизу. Минут через двадцать мы добираемся до Братского кладбища. Над ним возвышается огромная мраморная пирамида. Четыре грани, сверху – православный крест. Необычно для православия. На могилах – ядра, цепи, якоря. Во время обороны Севастополя в 1854 -1855 годах на Куриную балку свозили убитых солдат и офицеров. Их укладывали в ямы по сто-двести человек, ставили доску, поперек прибивали вторую, и засыпали землей. Это уже потом появились гранитные надгробия. Нам так никто и не объяснил – была ли пирамида до того, или ее возвели позже. У входа в храм – надпись: «На говорящих снизойдут печали». Внутри – никого. Луч света проходит через мозаичное оконце и падает на ковчег с мощами Николая-Чудотворца. Уже позже, на обратном пути до нас доходит… - «Мы были на могиле Деда Мороза!»

- Нет, не Деда Мороза. Санта-Клауса. История Святого Николы туманна и запутана. Одни источники утверждают, что он являлся простым монахом, другие называют его архиепископом из города Миры. Но все сходятся в одном, это был добрый чудак «без царя в голове». Он пробирался по ночам к домам бедняков, и оставлял под окнами гостинцы ребятишкам. Судя по всему, редкий случай, когда канонизация была проведена заслуженно. Лет через четыреста после того, как старик сделал свой прощальный подарок, его тело было «освобождено» итальянскими пиратами. Оно и по сей день находится где-то в окрестностях Рима. Турки требуют вернуть Николая «на историческую родину». Кто совершил «расчлененку», наверное, мы уже никогда не узнаем. Да оно и не надо, в христианском мире «часть мощей» - обычная история. Интересно, что во времена тоталитарного режима Ватикан обращался к правительству СССР. Католики требовали передать им недостающую часть праха. Конечно, церковь у нас была отделена от государства, но страна имела статус ядерной державы. Не то, что остров, ухо от селедки «налево» не могло уйти. Макаронникам показали кукиш.

- Покойся с миром, Санта-Клаус!
С Дедом Морозом дела обстоят сложнее. Он появляется каждый год. В СЭС насчет красноносого мужика ничего не сказано. У Даля – тоже. Ожегов и Шведова скупо повествуют, что «ДМ – сказочный старик с седой бородой, олицетворяющий мороз и новогодний праздник». Морозко… Да, был такой! Обратимся к Александру Кондратьеву. На ледяном троне восседает Марена-Зима. (Та самая, которую позже муж проткнул вилами.) Рядом находятся три демона – Студит, Морозка и Опока. В то время, как его напарники сковывают реки и управляют холодными ветрами, наш дедушка умерщвляет дыханьем воробьев и ворон, «стонут отлетающие души людей»… В «Прославлении Великого Триглава» Ледич, Снежич и Лютич наблюдают за битвой Света и Тьмы. А еще помощники Перуна: Позвизд, убивающий ненастьем, Карачун, который живет под землей и сокращает жизнь всем, кого повстречает. Трескунец на фоне коллег выглядит не самым страшным, от него просто стынет кровь, он заставляет в чащах трещать от холода деревья. Судя по всему, если утром плохо заводится машина – он постарался, хотя в «Ведах» такое не описано. Белобородый Зимник появляется перед лютой стужей, помахивая кистенем. Студенец и Хмурень тоже получили свои имена не за солнечную улыбку. «…легион имя мне, потому, что нас много…» Интересно, кто из них «поздравил» девочку в сказке Андерсена? Ту самую, с коробком спичек? Санта, явно, был в другом месте. Наверное, кормил своих веселых и сообразительных оленей. Дед Мороз ездит на тройке. Какой масти его кони? Может быть, Белый Рыжий и Вороной? А где же четвертый? Ну-ка, ну-ка, кто это рядом с Дедушкой? Такой Бледный… В белом и с косой… Снегурочка. - Сне-гу-роч-ка! Вот оно что, оказывается…
«… и в санях меня галопом повлекут по снегу…
вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони…
чуть немного, но продлите путь к последнему приюту…
чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее…»
Не их ли увидел Владимир Высоцкий во время одного из последних запоев, и, задыхаясь, просил отсрочки от «звенящей светлой дали»? Что за подарки, на самом деле, в мешке? Нет, не те, которые находят детишки под елкой – это все заботливые родители… Тысяча шестьсот лет назад Николя раздал нищим полученное наследство и благополучно преставился, с тех пор «спасение утопающих дело рук самих утопающих». Что же тогда в котомке? Может быть, Лук, Меч и Мера? Когда будет снята печать? В завывании вьюги чудится шепот Вергилия: Timeo Danaos et dona ferentes. Да уж, лучше мы как-нибудь сами…

Лет пять назад я работал юристом, и мне довелось немного побыть Дедом Морозом. Вернее – Санта-Клаусом. Вместе с начальником мы сидели в пустой конторе, и разбрасывали апельсины с конфетами по расставленным вокруг цветным коробкам. В комнату неслышно кралась сказка. «Ты этта…» - пошевелил в воздухе толстыми пальчиками шеф – «…трансформеров в коробки справа кидай! Это для тех, кто за праздник по пятьсот рубликов заплатил. А слева – для бедных. Ну, менты там всякие, налоговая мелюзгу свою приведет – сам понимаешь!» Сказка вздрогнула, и исчезла. Еще, год спустя, в декабре, я искал работу. Знакомые предложили «побить шару» на утренниках. Я смалодушничал, отказался – «несолидно как-то». А может быть – состояние души было не то? Теперь жалею. Когда-нибудь под Рождество я обязательно надену красный зипун, прицеплю бороденку, и перед выходом выпью рюмочку. Не стоит отказывать себе в удовольствиях…

PS

Вначале бесы не хотели, чтобы это было написано. Они украли у меня на Рождество «Демонологию», оставленную в кресле перед сном, но почему-то не тронули Велесову Книгу. Может быть, правда, что она – подделка? Я отодвигал мебель, заглядывал в стиральную машину и холодильник – «чего не бывает по пьяной лавочке?» - безрезультатно. Вечером позвонил Эдька Рукав, и сказал, что в восемь часов улетает в Москву. Все, командировка закончилась. Эдька приезжал на Дальний Восток поднимать уровень желтизны известной с детства газеты. У него получилось – самому противно стало. Пили всю ночь. Утром запихнули в самолет: «Главное – не останавливайся, пока на месте не будешь…» Днем удалось немного поспать. За ужином – спасительные остатки в бутылке «Виноградов»… Закусывая, чуть не подавился котлетой: книжка появилась, на старом месте… Тьфу ты… Да помним мы, помним… Куда без вас… Бесы…