Goines : oz.2.0

...меня напялили на крест.
Я задергался на крючьях, привыкая к беспомощности и боли. Кто-то там, внизу, размахнулся и бросил камень. Булыжник разорвал ветошь под глазом, сделав меня совсем уж нелепым. Вокруг радостно завизжали и принялись хлопать в ладоши. Дети высоких людей были похожи на бесноватых. Это первое, что я помню. Моё таинство явления на свет.

Всё, что происходило далее, - от рождения и до минуты, пока меня не встретила та, из-за которой я взялся за перо, - могло бы уложиться в строку: заря, два великана в остроконечных шляпах горбятся над мертвой землей, мерно взмахивая мотыгами до ночи, ночь. Ну да, еще их дети. Вот они, несутся через поле, одержимые...

Будь у меня способность к ненависти, вернее, если бы сама идея осмысленной жестокости таилась в моей голове, я бы выблевал тонны желчи на этих маленьких ублюдков, что резво лупят по мне деревянными мечами или забрасывают комьями засохшей грязи, приседая от смеха каждый раз, когда я начинал трепыхаться в судорогах. Они были хуже воронов, слетавшихся к моему распятию, едва все семейство скрывалось за дверью черного дома.
Но тот, кто родил меня... Тот, кто создал меня сеять ужас, разопнув на кресте с первым вдохом, был болен настолько, что лишил меня дара откликаться мыслью, криком или стоном на запредельное сущее Оз, которое я снедал по крупицам, а то и сжирал кусками, без единого шанса упорядочить этот мир внутри себя, без малейшей возможности заявить о себе, не путаясь в словах. Я был концентатом ускользающих эмоций, средоточием чувств, оторванных от чего-то самого важного...

Чуть позже, отправившись с ней и болтливым терьером в наш последний поход, я окончательно рассыпался от противоречий и стал частью безумия Лаймана, выплеснувшего на бумагу историю о трипе друзей в долине непостижимых трюков. Или простого волшебства. Я видел алые опиумные поля и гарпий, танцующих с ветром. Видел огни зиккурата, разрушенного племенем плоскоголовых мигунов, и предсмертные корчи одноглазой старухи, не мывшейся ровно полтысячи лет. Я вбирал желтую пыль с дороги, петляющей до самого горизонта, впитывал пот и мочу трусливого льва у логова каннибала, цеплялся с дровосеком за сучья опрокинутого над бездной старого дуба и воскресал после битвы со стаей летучих приматов, но пережитое по-прежнему не оставляло следа и, казалось, стирало меня, разрывая на миллиарды бессвязных ощущений.
И лишь изредка мне мерещилось, что я начинаю улавливать тайную суть происходящего, истину, накрывающую своей простотой, когда мы, отчаявшись, находили силы идти дальше, каждый за своей мечтой.

На краю всех мечт оказался он - величайший авантюрист из страны Оз, мэр города сверкающих иллюзий, играючи распотрошивший мой мягкий череп. Тихий скрип соломы в голове... И вот они, мои мозги, - мешочек из смеси отрубей, булавок и швейных игл, - разбухшие донельзя от сонмища созревших чувств. И книга профессора S.S.F, оставленная мудрецом в подарок, на триста девяносто шестой странице которой я однажды наткнулся на то, ради чего когда-то сделал первый шаг по дороге из желтого кирпича: "Все смыслы и цели заключены в любви и труде".
Квест закончен, дальше я буду жить...