Наталья Анцева : Мама приехала.

Когда приезжает мама-это праздник. Он развивается по самому лучшему сюжету среднестатистической свадьбы. Сначала радость, вперемешку с грустью, затем бурная деятельность, ломящийся стол от невиданных яств, ну и под конец - мордобой с фейерверком.
Я живу не одна, а с братом и котом. Квартира, в которой мы все очень счастливо проживаем, находится не то, чтобы в удрученном состоянии, а в пиздец каком плохом. Раньше это была коммуналка. Потолки под три метра, кривые стены, с наполовину ободранными зелеными обоями в елочку, потолки с сыплющейся штукатуркой, неоднократно затопленные чудесными соседями сверху. На полу иногда даже попадается линолеум, который я честно спиздила на лестничной площадке. Соседи делали ремонт и выставляли рулоны грязно-розового цвета на выброс. Здраво рассудив, что хуже уже не будет, я натырила два отрезка и кинула на самые страшные участки своего боевого пола. Когда-то, лет тридцать назад, он был застелен разноцветными квадратными плиточками из пластмассы. Время, сумасшедшая соседка баба-Зоя и толпа домашних животных, сыграли с этими позитивными квадратиками злую шутку. Иногда они вовсе отсутствуют, иногда они наполовину оторваны и, с какой-то надеждой на утилизацию, цепляются за тапочки своих хозяев, заставляя наебнуться, грациозно распластавшись в укромных уголках коридора или кухни.
Краше нашей кухни, пожалуй, только туалет. "Гарнитур", состоящий из двух навесных шкафчиков и тумбочек, обособляющих плиту, вводит в состояние шока. Когда-то он был светло-бежевого цвета. Но, все та же баба-Зоя и сто пятьдесят лет эксплуатации, заставляли мою маму оклеивать мебель разноцветными клеенками, так как отмывать уже было нереально. Последний "кап. ремонт" шкафов мама решила сделать основательно. Она тупо наварила клейстера и оклеила их обоями. Все в ту же елочку.
На одной из полок стоит маленький картонный домик из-под детского новогоднего подарка со сладостями. Он там стоит уже лет пятнадцать. Видимо, его было лень выкидывать и мама придумала, что это дом для нашего домового. Чтобы окончательно подкрепить эту версию вескими аргументами, была приобретена игрушечная баба-яга, которую поставили рядом с этой коробочкой и обозвали женой-Фроськой.
Ласково погладив дверцу седого холодильника "Бирюса", мама с папой укатили на ПМЖ в другой город, оставив нас радоваться до последних своих дней "Евроремонтом".
Ремонт пока что сделать возможности нет. Даже объяснять не буду почему. Всё очень сложно, муторно, да и слов таких матерных я еще не выучила. На брата надежды нет, так как он скоро свалит в новостройку, а самостоятельно я не потяну. Пыталась схитрить, два раза выходя замуж, один раз даже за строителя. Но хуй там плавал. Я была не то, что не в плюсе, а даже в минусе.
Чтобы хоть немного приукрасить кухню, я достала из закромов разного рода деревянные ложки, расписные под хохлому разделочные доски и поднос "Мурманск", который папа привез лет двадцать назад со службы в одноименном городе. Откопала молоток и разнокалиберные гвозди. В ряд прибила все, что было. Украшала как могла. Конечно, данная выставка не сильно отвлекала внимание от нашей охерительной столовой, но мне казалось, что креативить лучше, чем сидеть на табурете, куря беломорканал, и плакать от безысходности. В нашем туалете, под самым потолком, висит радио "Сибиряк-303". Волна там одна - "Радио России". Если очень повезет, то можно посрать под раннего Градского, чем успешно периодически промышляет Клава.
Короче, не квартира, а песня.

Утро наше началось с ласкового стука половником в мою дверь.
-Маша, бери пылесос и пылесоси свой ковер.
-Мам, дай поспать..
Не сильно церемонясь, мама закатила в мою комнату агрегат и включила его на всю его уродскую громкость.
Много думать на тему "вставать или не вставать" мне не пришлось. Сделав пару кульбитов, я резким движением ноги заставила замолчать машину смерти.
-Как же хорошо, что ты приехалааа. - захрипела я и выдвинулась на кухню. Кухня выглядела так, словно мама в кого-то кидалась шкафами, пострадал и дедушка-холодильник. Он был смещен из своего привычного угла в сторону и жалобно бурчал. В квартире аппетитно пахло клейстером. Нещадно использовался мой скотч, который я запасливо спионерила во время прохождения практики для разных аппликаций на страшных обоях.
-Давай, пей чай и помогай мне окна клеить.
-Мам, а вот что тут случилось?
Я обвела рукой хаотично грустно стоящую мебель.
-Сейчас мы с тобой выкинем всякое говно, а потом привезем от Ани шкафы.
-Новые? - обрадовалась я.
-Три раза как. Нет , конечно. Новые они себе покупают, эту хрень пусть Маша донашивает, сказали.

К слову, Аня - это моя старшая сестра. В ее квартире делается ремонт сколько я себя помню. На зависть мне. Но идея с мебелью понравилась.
-Супер. А как же мы это все с тобой выбросим?
-В несколько ходок, конечно. Давай, подключайся.
Я быстро позавтракала и пошла надевать свою рабочую одежду, попутно пылесося ковер. Мой парадно-выходной костюм для грязной работы - это черные лосины с золотыми кнопками на жопе и футболка с Микки-Маусом, на которой куча пятен самого разного происхождения.
-Ну-с, я готова.
Мама одобрительно кивнула и вручила мне несколько пакетов с мусором. Приказ понят. Выполнять. На улице шел противный мокрый снег. Чтобы попасть на помойку надо всего лишь перейти через дорогу и пройтись по минному полю из собачьих лепешек.
Когда я вернулась мама уже доклеила окно и задумчиво рассматривала самовар, три огромных скалки и деревянную посудину для шинкования капусты.
-Мам, я опережу твой вопрос и скажу, что это мне не нужно.
-Ну хорошие же вещи.
-Все в рюкзачок и к вам туда. - ладошкой указала на входную дверь -От души отрываю.
Мама скривила рот и принялась распихивать по мусорным пакетам антиквариат.
-А как мы с тобой эти шкафы выбрасывать будем? Их надо же разломать?
-Да. - сказала мама, схватила свой любимый позывной половник и направилась к двери "тайной комнаты". - Дима, сломай нам шкаф!
Дима - это мой брат, который живет практически в эпицентре квартиры. В огороженном аппендиксе кухни. Там кроме него, лежащем на кровати и смотрящем в окно, в которое он упирается ногами, ничего не помещается.
-Я вам сейчас постучу, блин. - донесся сонный голос брата.
-Давай, мы тебя ждем!- кричала вдохновленная мама.
- Как вы мне дороги!-скрипел зубами брат.
Через пол часа увещеваний, что сдаться будет для него лучшим исходом, Дима вышел и сломал нам шкаф.
-Мда. И как мы его потащим? Я даже объять не смогу эти доски.
Мама моя ростом метр пятьдесят. Маленький и кругленький гном. Я же не далеко от нее ушла. Рост у меня метр шестьдесят . Она зовет меня баскетболисткой.
-Ща - сделала жест рукой мама - ща все будет, доня.
Мама взяла два шарфа и обвязала по несколько запчастей от тумб в пачку.
-Но тяжело же все равно - попыталась приподнять я кипу досок.
-А ты не неси, а тяни за собой. Как санки.
С пятого этажа на первый мы тянули эти кипы разбитого шкафа. Грохот стоял жуткий. Несколько соседей высунулись из дверей. Нам было наплевать. Как можем - так и тащим. На помойке с каждым нашим походом прибавлялась толпа страждущих бомжей и пару дворников, которые шипели на нас за саботаж.
-Так,так. - мама села на пуфик и смотрела на полуразрушенную квартиру - а как мы внесем шкафы-то, у нас тут дверные проемы узкие.
Я плюхнулась рядом на табуретку.
-Надо дверь снять с петель, кухонную.
Мама посмотрела на дверь и на меня. Дверь дубовая, добротная, шесть раз покрашенная. Под три метра высотой, под метр шириной и по весу как чугунная ванна.
-Мы обосремся ее снимать, Маш.
-Ну что делать - я вздохнула и вручила маме половник.
По отработанной схеме родительница вызывала на свет сына.
-Пизданутый вы народец - кричал Дима из комнаты - тебе доня твоя скажет "Снимай двери" - ты ей поддакиваешь "Снимаем двери", скажет, блять, "Сноси косяки" - ты так же поддакивать начнешь "Сносим косяки". Я ща бате позвоню, пусть он тебя заберет уже.
-Давай там не воняй, сними нам дверь! - спокойно в такт пиздила половником в дверь мама.
Дима снял нам дверь. Мы с разных сторон обошли и прикинули как бы вытащить ее, чтоб не подохнуть. Решили по тому же плану, что и шкафы. Мы просто ее катили по лестнице. Можно представить что за звуки распространялись эхом. Дом содрогался. Соседи смотрели в глазки. Мы катили дверь. Решили закатить ее под лестницу, рядом с тремя велосипедами и тремя мопедами.
-Пиздец - грязно выругалась я.
-Маша! Что за слова? - возмутилась мама. Спорить с ней я не стала. Лучше сделать вид, что ничего не произошло.
Мы поднялись обратно.
-Хорошо. С кухней понятно. А как же шкафы пролезут через входные двери? Их придется распашонкой раскрывать, а тут это.
У нас две двери. Между ними на полках стоит туева хуча варений и солений в трехлитровых банках, которые никто не жрет.
-Придется выкинуть.
-Мама, но это мы точно с тобой не скатим. Все разобьется - разольется и нас с тобой выселят.
-Это да. Но и нести не реально.

Операция варенье.

-У меня есть гениальный план. Я снимаю банки, открываю по одной, а ты угощаешь содержимым унитаз. Пустые вынести намного легче.
-Да, давай так.
Мама вооружилась ложкой и приняла нужную позицию. Я доставала по одной банке и, вскрывая, подавала ей.
-Тут уже новые планеты, мам, в этих банках выросли
-Они ложкой с трудом выковыриваются - пыхтела мама.
-Я открываю крышку, а мне оттуда говорят "Привет, создатель".
Мы работали слаженно до тех пор, пока не засорился унитаз.
Мама достала трос и начала проталкивать вишневое варенье с остервенением.
-К нам сейчас из водоканала с тобой придут. Спрашивать кто так усердно срет вишенками.
Мама рассмеялась. Весь коридор, унитаз и прилежащая окрестность была уделана липким содержимым банок.
-Кто, блять так пиздец любил у нас вишневое варенье - ругалась мама после десятой банки.
-Мама, что за слова? - передразнивая, я подавала ей очередную порцию десерта.
-Что б я еще когда варила эту херовину - стучала ложкой по ободку унитаза злая мама. - сколько там еще?
-Шестнадцать банок.
-Сколько? - мамины глаза расширились.
-До хуя там еще. Годовой лимит унитазового приветствия мы с тобой уже исчерпали.
-Как же спину уже ломит - ныла мама.
-Зато вы на протяжении нескольких лет посылали меня на хер, когда я предлагала это все по-тихоньку выкидывать.
Мама промолчала.
Дима вышел в коридор, хотел попасть в туалет. Но оттуда вышла злая мама с "окровавленными" руками и ложкой. Он немножко охуел.
-Я даже спрашивать не буду что вы там делаете.
-Тут в двух словах и не объяснить.
Брат развернулся и тихо скрылся в разрушенной кухне.
Наконец-то, мы расквитались с вареньем, помыли измученный унитаз и сложили банки в пакеты.
Взяв по четыре-пять пакетов каждая, мы пошли на все ту же помойку. Там стоял дворник-узбек с метлой. Мы поставили к выброшенным нами же плетеным корзинкам, шестидесяти пакетам и двум разобранным креслам, свои мешки с банками. Узбек открыл рот и уж хотел что-то сказать, но я взяла под руку маму и, походкой беременных пингвинов , мы пострекотали в сторону дома.
Завалившись домой мы упали на диван.
Вечером привезли Анькины шкафы. Они намного красивее заботливо обклеенных старых. Перемены пусть не глобальные, но очень заметные. Отсутствующая охуенная дверь, "новые" шкафы, выброшенные запасы на случай непредвиденной войны и разобранные полочки.
-Папа охренеет, когда прикатит.
-Да, мам.
Через час позвонил папа.
-Да, привет ...угу.. а ты?...угу..у нас? у нас ниче нового....ага...давай.-мама положила трубку и мы с ней рассмеялись.
Дима сидел на кухне и пил в это время чай.
-Совсем ничего нового, только дом чуть нахуй не сложился, как карточный, от ваших махинаций, а так все по-старому.