Mavlon : Снежинка упала на ветку сирени...

Помотав меня конкретно за шкирняк, судьба изволила забросить мою скромную особу в столицу, нашей великой и необъятной. Как раз выпал первый снег, и передо мной встали две глобальные проблемы - где мне бросить свои кости, и на что собственно жить, ибо перспектива ночёвки на вокзалах, пока придется зарабатывать на дорогу к порту, так сказать приписки, меня совершенно не прельщала.
К слову сказать, я совершенно не матрос, и с морем никак не связан, просто это выражение у меня такое - порт приписки, дом значит. Да и не дом это вовсе, а скорее, более долговременное лежбище с медпунктом и место официальной регистрации в паспорте.
Ну, не об этом речь.
Ветеранское, сарафанно-телефонно-интернетное радио сработало как отлаженный механизм. Через несколько минут, после прибытия моего поезда в Москву, мне на сотовый позвонили. Я даже не узнал голоса, а номер и подавно.
- Аллё Федь, эт я, Серега Бурмистров. Душанбе, 95-й год, разведбат, помнишь? (какой нахуй Серега?) Мне сказали у тебя проблемы. Ты сейчас в Москве? Ну вот, всё в масть. Меня в столице нет, я в Воркуте, а то бы приехал, встретил. Слушай, ты же Буниода Хайолова помнишь? Ну, тех чурбанят которых, мы в Чормазаке из окружения вытаскивали? Так вот, он тут, в столице. Я сейчас скину тебе смской его мобилу, ты позвони, у него перекантуешься, суть да дело, а там посмотрим. Братууууха, гыгыгы, а помнишь, как мы медсестричку Дилю жарили, когда в госпитале лежали? Гыгыгы, а я не забыл. Ну ладно, давай братуха. Даст бог, свидимся еще. Сейчас некогда мне, работа, матиё, смску лови...
Буниода я помню хорошо хотя бы потому, что, мне пришлось давать ему свою кровь в госпитале, и он после переливания клялся мне в безмерной братской любви, еле шевеля иссиня-белыми губами. Хотя всё это было очень давно, после упомянутых выше событий в Чормазаке. А вот Серегу, вместе с оттраханой нами Дилей, я не помнил вообще. Ну, я не посчитал это важным, и набрал номер Буниода сразу, как пришла смска от Сереги.
После недолгих приветствий Буня быстро сориентировал меня в плане станции метро и я, закинув через плечо свой громадный баул, двинулся на встречу.
Буня сильно изменился. Ну и правда, сколько лет прошло. Высокий, плотный, чем-то похожий на итальянца гламурный таджик, совсем не напоминал того длинного, тощего, изможденного и насмерть перепуганного таджиченка, которого я видел когда-то давно.
Скупые объятия, бутылка водки из горла, взятая в ближайшем павильоне, на закуску сигареты.
- Тут недалеко, два шага от метро, сейчас прейдем, живи у нас сколько хочешь, пока не надоест. Ты мой брат Федя, во мне твоя кровь течет.
- Мне твой номер Серега Бурмистров дал, - я усмехнулся.
- Чо за Серега?
- Да хуево знает, не помню.
Мы оба заржали и вошли в подъезд, многоэтажного дома.
Уютная однокомнатная квартирка, чисто, везде порядок, отчетливо виден след женской руки. Буня жил не один, факт. Это не притон рабочих-гастарбайтеров. На кухне нас встретила хозяйка - высокая, красивая, светловолосая женщина, лет тридцати пяти. После знакомства накрыли стол, и Буня дал мне полный расклад.
- Кароч, мы с Олей (хозяйка квартиры и по совместительству гражданская жена Буниода) папочка и мамочка. Не в смысле детей, а в смысле работы. Тут у нас работают две девочки, за деньги. Две с половиной тысячи в час с клиента. Тысячу она оставляет себе, тысячу отдает мамочке, а пять сотен мне, за гарантию безопасности. Не от меня конечно, а от неадекватных йобарей. Девки друг друга на дух не переносят, поэтому работают раздельно, по неделе каждая. Мы сейчас их выпроводили в честь твоего приезда, но завтра одна из них придет опять на работу, время – деньги, знаешь. Так что Федь, не обессудь, вливайся и чувствуй себя как дома.
Наше с тобой дело, на кухне сидеть и в нарды играть, так чтобы клиент нас не видел, не испугался. В комнату к шалаве и клиенту, ходить только Оля будет, если что им понадобится, кофе там, или гандон еще один. В общем, работка не пыльная. Мы встреваем, только если йобырь начинает конкретно борзеть. А так нас не видно и не слышно.
Для доказательства серьезности ситуации, он достал из под холодильника, травматический пистолет, переделанный под стрельбу боевыми. Я, недолго думая согласился, ибо деваться мне было некуда - за окнами уже вовсю летали большие белые хлопья, а снежные шапки на бугорках росли как на дрожжах.
На следующий день явилась первая гейша - Лариса. Псевдоним Александра. Проститутки работали под вымышленными именами. Конспирация ёпт. Лорик, брюнетка - красотка, фигуристая, небольшого роста, но складная и пропорциональная. Характер ужасный. Я охуел, когда узнал, что она коренная москвичка. Снобизм и ханжество, так и пёрло у нее изо всех щелей, и из интимных в том числе.
Она отрабатывала только классику и минет, никак не соглашаясь на анал. "Это грех, фу" - говорила она. Хотя "будка" у нее я вам скажу, прямо таки создана для этого.
Высокомерный взгляд королевы, общение с высока ( хуле, понаехало тут всякое чурбаньё и провинциалы), так и хотелось ей крикнуть: "Глаза опусти, шмара".
Был как раз какой-то христианский пост, она приперлась в платке, на лице печать суровости. Я жарил картошку, предложил ей, она спросила на чем я ее жарю, и узнав что на свином жиру, отказалась. "Пост ведь, грех", - говорит. А сама пришла песдой торговать. Мне ей нос захотелось откусить. Ну, мы с Буниодом эту картошку на свином жиру сами зарубали. Из Буни такой же правоверный мусульманин, как из меня православный христианин.
День начинался с телефонных звонков. Лариса отвечала, томным, вкрадчивым голосом: "Аллё, да, да, правильно. Массаж, классика, орал, объем груди третий. Меня зовут Александра, тридцать лет... две с половиной тысячи часик". Потом клала трубку, резко менялась в лице и говорила: "Сейчас придет, минут через пятнадцать, я переодеваться". Шла в комнату, надевала свою рабочую униформу: короткий пеньюар, трусики, чулки с поясом, и встречала клиента у дверей (сама открывала, или Оля). Мы с Буней молча сидели на кухне с закрытой дверью. К нам присоединялась Ольга, и мы тихо играли в карты или нарды, под веселые крики, доносившиеся из-за стенки. Потом клиент уходил, оставляя деньги, а мы ждали нового. Иногда у Лорика их было за день человек десять. Ударница ибатьиёголову.
Через неделю пришла вторая путана, Оксана. Псевдоним Катерина. Полная противоположность Ларисе. Кабардинка, высокая, длинноногая, очень красивая крашеная блондинка. В глазах искреннее любопытство и покорность кавказской женщины. Еще она прям, зацепила меня своим закрашенным фингалом под глазом, который никак не вписывался в общий облик этой женщины. Ну, хуле делать, издержки профессии. Если время от времени мне хотелось пнуть Ларису под пухлый зад, то Оксану, эту убогую и веселую, жизнерадостную шалаву, хотелось как-то пожалеть.
Короче торкнула меня эта Оксана. Я, в принципе, и раньше облизывался на девок, как кот на сметану, но теперь точно решил действовать (хуле, у колодца то быть, и воды не напиться). Первую ночь я у Оксаны купил. Она в кредит не давала, но сделала мне скидку - целую ночь за две тысячи рублей. Буня добросовестно половинил со мной свой заработок, так что деньги у меня водились.
Если честно - девка ураган. Вот что значит профессионал в своем деле. Потом она уже иблась со мной совершенно бесплатно. После трудного трудового дня сама покорно лезла на мою одинокую кушетку на кухне.
- Оксан, скажи честно, тебя все эти мужики за сегодня не заебали?
- Заебали, еще как. Но они - это работа. А ты у меня для удовольствия.
Секрет у нее был простой. Она с ними не испытывала оргазм, специально сдерживалась, не кончала. По ее словам, если бы она кончала с ними, то не выдержала и двух-трех за день, а так она, бывало, оставляла далеко позади даже Ларису. Рекордсменка, блять… И спокойно относилась к тому, что я не хотел ее целовать в губы. Ну сами посудите, они с Лориком за день каждая, весь унитаз спермой заплёвывали, не говоря уже о том, сколько ее, по желаниям трудящихся клиентов глотали.
И еще, очень для моего самомнения было зачетно, что она трахалась со мной ради удовольствия. Имея такой выбор, предпочитала меня. "Нихуя себе, я невьебенный йобырь", - кричало в рупор мое эго. Единственное что омрачало мое сексуальное счастье, так это периодически появляющиеся на теле Оксаны синяки.
- Это мой муж, Арсен сделал. Мы из одного посёлка, из Кабарды.
Оказывается, у этих двух шлюх были вполне официальные и, возможно, нежно любящие их мужья. Причем, насколько я понял, они знали чем занимаются их жены. Ларискин муж был, скорее всего, адекватное чмо свободных нравов, так как следов проявления его присутствия, на лице Ларисы я не наблюдал.
А вот муж кабардинки Оксаны, кабардинец Арсен, явно не был всегда доволен профессией жены. Он хоть и вынужден был мириться с ситуацией, так как постоянно нужны были деньги, сам предпочитал не работать, а целыми днями заседал в клубах игровых автоматов. Но иногда, в минуты алкогольного откровения, в нем начинала просыпаться кавказская гордость и он отрывался на своей грешной жене.
Дни шли за днями. Девчонки сменяли друг друга, а я начинал ловить себя на том, что скучаю по Оксане, во время Ларискиного "дежурства". Мы с Буней частенько выпивали и у высокоморальной проститутки Ларисы я начал вызывать глубокий интерес в этом плане.
- Федор, ну неужели нельзя обойтись без алкоголя? Ты алкоголик? Да, ты натуральная пьянь, раз не можешь удержаться от этого.
- Заткнись дура. Я хочу - пью, хочу - не пью.
- Нет, ты однозначно алконавт. Спорим? Ты десять дней не выдержишь без алкоголя, без пива, без водки.
- Замётано, на что спорим?
- Американка. Если я проигрываю, я выполняю любое твое желание.
- Окей, желание сразу озвучу. Ты дашь мне, бесплатно, когда захочу, и как захочу, во все щели, и в жопу в том числе. О том, что сделаю я, если проиграю, говорить не буду, потому что я не проиграю.
- Хорошо, согласна.
Лариска томно улыбалась. Я догадался к чему все это, могла бы и сразу попросить выебать ее, но видно профессиональная гордость не позволяла.
Единственное происшествие, произошедшее у нас на "работе", случилось вскоре. Пришел клиент, и вовсю занялся Лариской. Мы с Буней шарили по интернету сидя на кухне.
Сладострастные крики Ларисы прекратились, потом какая - то возня, мужской спокойный смех, и опять Лоркины, уже строгие крики.
- Уходите сейчас же. Быстро... быстро… не приходите больше сюда.
Звук хлопнувшей двери. Мы с Буней переглянулись, на пороге кухни появилась Лариса.
- Он заплатил только тысячу. Сказал, что больше у него нету. Посмеялся и ушел. Я его выпроводила.
Мы с Буниодом быстро оделись и выскочили следом, оставив Лариску на балконе с телефоном, что бы она нас корректировала.
- Он за гаражи зашел, высокий, в кожаной кепке.
Мы нырнули за гаражи. Вот он идет, нагоняем его. Уже темно.
- Слы, мужик, постой, постой. Да, да, ты. Дай закурить, а? Бухаем тут понимаешь, а курить нету, извини, конечно…
Мужик полез за сигаретами…
Удар под дых, следующий по шее. Мужик захрипел и повалился на снег. Буня проверил его карманы, нашарил бумажник, сорвал с его рыжей головы кепку и пнул ногой.
- Получаешь удовольствие, плати за него.
Свернули за угол дома, проверили бумажник. Семь тысяч рублей, с копейками, какие-то карточки. Карточки порвали, бумажник выкинули, деньги забрали.
Вернулись в квартиру. Лариска задумчиво глядела на нас, большими, черными глазами.
- Вы его по голове не сильно били? А то голова у него лысая, как медный чайник, шрамы потом на всю жизнь... видно будет.
Жалостливая сука… Мы не сказали ей, что мужик, которого мы догнали, был рыжий. Издержки профессии и у нас бывают, что уж...

У Буни днюха... Ожидались гости, но приехали только сутенер Антон (да, да, это не Буниода бизнес, вообще-то), да наши сослуживцы - Игорек и Дима Карпунин. Девчонок тоже звали, но приехала только Лариса. Оксана сказала, что муж ее заболел, и ей надо быть с ним.
Все пили коньяк, поздравляли именинника, шумели, плясали, а добродушный здоровяк Антон всё оплачивал. В меня вселился какой-то потусторонний дон Жуан, и я поглядывал на Ларису, как голодный тигр на кусок мяса. Пока все заняты были разговорами на кухне, я отвел Ларису в комнату. Она была изрядно пьяна и поэтому особо не возражала.
- Помнишь спор, Лор? Неплохо бы должок с тебя взыскать, - Дон Жуан во мне вовсю уже брынчал на гитаре.
Лариса молча разделась и легла на кровать... царапалась, кричала, впивалась в меня губами, а под конец только просто шептала - "Федя,Феденька, Федя, хороший мой... ".
Я уже вышел из комнаты, а она все еще шептала мое имя…
В коридоре мне встретился Игорек, он смотрел на меня недвусмысленным вопросительным взглядом. Я молча кивнул в сторону комнаты, и Игорек тут же исчез за дверью. Мда... не стал долго ждать.
Я курил на балконе с Буней когда он появился.
- Слы, мужики, она меня всю дорогу Федей называла, да и до сих пор там твое имя мямлит, Федь.
Ольга ушла в магазин с Антоном, поэтому следующим в комнату пошел Буниод… Тот же результат.
- Да, что то она от тебя тащится Федь, я сейчас для нее тож немного тобой побыл гыгыгы, - хуле, в комнате темно, не видно кто ибет.
- Я тоже бля, туда хочу бля, хуле бля, - кричал в жопу пьяный Дима Карпунин, армейская кличка "черепаха". Он и в армии отличался особенным долбоебизмом.
- Ну чо тормозишь? Иди.
Черепаха скрылся в комнате, и оттуда сразу же донесся визг Ларисы. Карпунин, пьяный, с пинка зашел в комнату, включил свет. Он вырвал Ларису из сладострасного полузабытья, сорвал одеяло, с криком "соси бля", набросился на девчонку, перепугав ее до полусмерти.
Мы вытащили Димана из комнаты на кухню, а уже подошедшая Ольга утешала в комнате плачущую Ларису.
- Блять, долбоёб, не мог на время Федей притвориться - сказал Буниод, отвесив Карпунину хороший подзатыльник.
Черепаха, всё еще плохо соображал, и что-то пытался сказать, еле ворочая языком.
Вечеринка заканчивалась, народ спал вповалку. Лариса-страдалица мирно сопела на груди у Ольги, вся в слезах, за поруганную честь, а я курил на балконе и смотрел на снег.
"Снежинка упала на ветку сирени...", откуда это лезло в голову? Причем тут сирень и снег?
Дон Жуан, во мне испарился куда - то бесследно, и теперь перед моим взором медитировал самурай, оперившийся на катану...
Сигнальный стук в дверь. Три раза. Перерыв. Еще два раза. Так делают только свои. Я открыл дверь. Передо мной стояла Оксана. Она дрожала а на лице, мокром от слёз, почти на половину ее физиономии расплылся огромный красновато-фиолетовый синяк..
- Опять Арсен?
- Да.
- Где он?
- Дома.
- Покажешь?
- Да…

Мы ехали в такси. Самурай в кимоно и с катаной что-то кричал мне в ухо про кодекс бусидо и прекрасную гейшу.
- "Убей его суку", - шептала в другое ухо избитая Оксана. – "Он мне всю жизнь искалечил, мерзавец", - и справедливый гнев возносил меня на вершину Фудзиямы.
Мы подъехали к пятиэтажке, в каком-то темном районе. Оксана набрала номер домофона, и я начал орать в него матерные частушки, вперемежку со словами вызова на дуэль, примерно где-то восемнадцатого века. Дверь подъезда открылась, и на пороге появился Арсен. Довольно таки толстый дородный мужик.
Это почти единственное, что я отчетливо запомнил. Потом опять Асен, лежавший и хрипевший у двери. Нож, выпавший из рук Арсена, весь в крови... моей крови. Ощущение, когда тебя бьют ножом, чем-то схоже с ощущением, когда тебе осматривает горло на предмет ангины врач, который залазает туда своим инструментом. Издалека похоже. Арсен ударил меня в правый бок три раза, прежде чем я успел свалить его и пнуть ботинком по кадыку. Рядом с ним сидела Оксана, держала его за голову, и истошно орала, глядя мне в глаза: "Мразь, сволочь, что ты сделал, ты мужа моего убил, Арсен, Арсен, миленький, милиция, милиция, спасите... "
Я повернулся и побежал куда - то вперед, впереди меня спасался бегством самурай...


"Ветка сакуры само совершенство" - веселые мысли сопровождали веселое весеннее настроение. Вокзал шумел, ожидание поезда волновало народ на перроне. Буниод молча смотрел мне в глаза, и хотел в них увидеть хоть тень укора. Они с Ольгой почти следом за нами поехали, зная адрес Оксаны, и заподозрив неладное. Буня нашел меня у другого дома, я потерял сознание и лежал у подъезда. Много крови потерял. Буня без промедления погрузил меня в такси и отвез в Склиф. Меня заштопали, подержали в больнице пока не поправлюсь, потом дознаватели, и как всегда "хулиганы, ничего не помню, я тут не причем, мы вас еще вызовем" и так далее.
Вообще, мне очень повезло в этом плане. К тому же, меня в больницу привез Хайолов Буниод Кумронович, участник всевозможных войн, ветеран МВД Российской Федерации, у которого две командировки в Чечню в составе Рязанского ОМОНа, в двухтысячных годах. Получивший там заслуженные награды, заодно ранения и тяжелую контузию, и по этой причине отправленный в отставку с достойной пенсией в несколько тысяч рублей. Вотакота.
- Федь, я Оксане голову прямо там хотел оторвать, но тихариться надо было, понимаешь. Хорошо, что ты хоть Арсена не пришиб. Слушай, ты как дома свои дела порешаешь, возвращайся к нам, я рабочий контингент поменяю, - Буня говорил как бы оправдываясь.
"Да идите вы все нахуй со своими блядями"- подумал я, но вслух сказал:
- Да конечно Буня приеду, у вас песдетс весело, мимоходом познаёшь тайные уголки загадочной женской души, и их высокую мораль... пока, братуха, увидимся еще на этом жизненном пути.. хотя как знать... как знать…