Дикс : Киномеханик

- Гавно ты, Потапыч, форменное Го-в-но! - вытаращив глаза твердил Ибрагим, крутя в заскорузлых пальцах остатки переключателя.
- Да я..
- Хуле я, ты ж блять не мальчик, шестьдесят лет дураку, а все туда же! Ну!
- Ну прикипел он..
- А молотком-то нахера? Вд-хи бы брызнул, так может и пошло чё.. А! - Ибрагим махнул рукой. - Всю жизнь электриком, а делаешь через жопу!

Потапыч тяжело вздохнул, взял у Ибрагима сломанный переключатель и отошёл с ним к окну их тесной прокуренной слесарки. За грязным стеклом валил белый пушистый снег. Ветвистые ели склонили свои тёмные ветви под тяжестью белой перины и белели там, среди девственной белизны на территории завода, отражаясь блеском во влажных глазах Потапыча.

По узкой тропинке прошло трое парней, о чем-то весело разговаривающих. Это студенты, практиканты, Потапыч видел их, но ему не дали шефства над ними, а как обычно - оставили в стороне. Ибрагиму хватало энергии и на управление студентами и на разнос подчиненных. Порой Потапыч жалел что появился на свет. Все вышло каким-то не таким, как он себе представлял. Глядя на веселых студентов, он вспоминал себя в их годы - тоже весёлого, кудрявого, обсуждающего с друзьями возможность устроиться в кинотеатр после института.

В кинотеатр не взяли. Потапыч жил в областной деревушке, дорога до города занимала добрых два часа - на электричке, да с пересадкой. Решили что будет опаздывать - и не взяли. А куда дальше идти без опыта? Конечно на завод, у него с институтом прочные договоренности, берут всех студентов без разбора.
Так и потянулись серые будни электрика. Хотел второе образование - но тут подвернулась девчонка, сама из деревни, дебелая. И как-то незаметно появился сын.
Тут уже не до обучения, лишь бы зарплаты хватило вытянуть молодую семью. Да и завод комнату в общаге дал, ясное дело не за спасибо.

Так и уживался Потапыч среди электриков в холодном цехе. Хотя никогда не тяготел ни к грязи, ни к холоду. И интересы с коллективом не совпадали - много пить он не умел и не хотел, разговоры о бабах да машинах из года в год лишь вгоняли в уныние. Так мечты о кинотеатре и остались мечтами.

А кино Потапыч любил. Когда позволяли финансы - регулярно водил жену и ребенка в ближайший кинотеатр и не столько фильм смотрел, сколько наслаждался атмосферой, чувствовал себя уютнее чем дома. Жена смотрит фильм внимательно, а он, нет-нет да и обернется к кабинке механика, вдруг увидит чего интересного.
Выходит с сеанса и все норовит в подсобку заглянуть, как у них там.

Так и появился у него друг-киномеханик - когда Потапыч не сдержавшись в подсобку таки зашёл, вопросы начал задавать, а мужик попался разговорчивый и профессию свою любил.

Общался с ним Потапыч частенько, все делился своими мечтами работать в кино, но в их деревеньке киношка лишь одна и работники туда не требуются. Мужик сам местный, за место держится.

Чего греха таить, порой и мечтал Потапыч, мелкой души человек, что исчезнет этот механик, освободит желанное место. Зарплата там конечно пониже будет чем на заводе, но на жизнь хватит, да и не придется четыре часа в день на дорогу тратить. Если ж так подумать, 4 часа в день, 22 рабочих дня, 12 месяцев, 30 лет стажа.. ой.. Лучше и не думать какую часть своей серой жизни провёл Потапыч в общественном транспорте.

***

Друзей у него не было. В детстве часто переезжал и связи рвались так часто, что новых стал избегать. Новый человек - что вещь для Потапыча. Думает как его лучше использовать, а как не нужен стал - и на звонки перестанет отвечать. С электриками бухать тошно, говорить не о чем. Вот киномеханик разве что - и беседу порой интересную заведет и на рыбалку позовёт и о кино горазд поговорить. Одинокий он был, потому и дёргал порой Потапыча на природу, за компанию.

Так они и отправились на охоту. Потапыч ничего в охоте не соображал, но постреляв по банкам - почувствовал себя увереннее. Мужик так и сказал - ты ходи за мной да посматривай поначалу, я сам стрелять буду. Глядишь зайца и подшибём.

Вот Потапыч его и подшиб.

Мысли как-то остановились. Мороз обжигает ноздри, ноги в валенках хрустят снегом, тишина мёртвая в лесу. И вроде казалось что побежал зверь какой-то впереди. Потапыч ружьё вскинул, за крючки дернул и с двух стволов фуфайку мужику разорвал. Кровь, клочья..

Подбежал к нему, опомнился даже, перепугался. Но как понял что тот уже мертвёхонек - так присыпал снегом и его и ружья и потопал обратно домой, невидящим взглядом выбирая дорогу.

Участковый допрашивал. Знал что они общались. Однако, звезды сошлись что-ли, в нужном порядке - удалось все выставить в нужном свете. В слесарке был допоздна и всё тут. Нет, не уходил раньше положенного. Нет, не видел. Нет, не знал.


А потом оцепенение как-то спало и побрел по снегу к кинотеатру. Поговорил со сторожем, вспомнили киномеханика. Тот его и направил к начальнику отдела кадров, обсудить открывшуюся вакансию. Начальник пропойца - его и не найти было. Пришлось аж по домашнему адресу идти, благо село небольшое. Договорились, заручился, определились когда выходить.

Потапыч себя почувствовал живым. Поехал на завод заявление писать, но по дороге забежал в библиотеку, взял пару книжек по киномеханике. Выходил с ними на ходу застегивая старое пальто, а самому и не верилось что наступило такое время. Раньше и мечтать об этом боялся, а тут как снег на голову. Ну всё же гнал от себя радостные мысли - ибо сейчас обрадуешься, а завтра обязательно всё наперекосяк пойдёт, обязательно что-нибудь да не получится.


***

Все выходные провёл Потапыч в подсобке киномеханика. Порядок наводил, киноаппарат изучал, плёнки, ленты.. Дома до поздна свет на кухне не тушил - жадно читал взятые в библиотеке книжки.

***

Студент Алексей был розового цвета лица. Упитанный толстяк, кровь с молоком, кудрявые волосы. С друзьями громко и заливисто смеялся, подшучивал над старым профессором в университете, радовал родителей оценками и зачётами.

Шёл третий курс его образования и у него даже появилась девушка, хотя он долгое время считал что с таким пузом вряд ли на него вообще кто-нибудь взглянет. Таня, приличная и скромная, полюбила его за открытый и честный характер, за ровно работающее сознание. Да и были они оба из простых трудовых семей, что способствовало установлению прямого и нежного контакта.

Жили они в городе, на съемной квартире, которую Алексей мог себе позволить благодаря частым подработкам наладчиком оборудования. Регулярно ходили в кафешки, на каток, ездили к родителям в деревню.

И вот, в одни выходные, решили навестить Алёшиных стариков. Походить на лыжах в лесу около села, сходить в кино. Кинотеатр там маленький, тесный, но куда ещё пойдешь в небольшом селе, после долгой и морозной прогулки.

Так и завалились, хихикая, в помещение кинотеатра, с упакованными в заснеженный чехол лыжами. Посмотрели афиши, нарисованные акварелью местной художницей - Ниной Ивановной, выбрали фильм практически наугад, названия в списке все были незнакомы, а года съемки не указаны. Погрелись немного, сидя ряде деревянных сидушек, вынесенных из зала в коридор, а потом их пригласили в зал.

Пройдя по практически пустому залу в его центр, Алексей с Таней сели и, приобняв друг друга, приготовились смотреть фильм.


В это время, в будке киномеханика, Потапыч, уже набравшийся опыта в этом деле, заряжал киноаппарат "Красногорск-3" пленкой с фильмом, настраивал всё для организованного просмотра.
Вопреки его ожиданиям, он был несчастлив.
Уже через неделю понял он, что торчать в тесной будке, где он даже не мог стоять в свой полный рост, с утра до ночи, возиться с крошащейся старой плёнкой - совсем не то увлекательное занятие, что представлял он себе в слесарке, глядя через грязное стекло на усыпанную снегом территорию завода.

Не устраивали его и задержки зарплаты и натянутые отношения со сторожем, который хорошо знал предыдущего механика и кажется что-то подозревал.

Но делать было нечего. На завод путь заказан. Терпевший по жизни Потапыч терпел и это, в тайне надеясь что как-нибудь свыкнется, слюбится.

Зарядив плёнку, он посмотрел в небольшое окошко, на зрительный зал. В зале было пусто, за исключением какой-то незнакомой парочки. Кудрявый толстяк обнимал худую девчонку, что-то громко, но не разборчиво говорил ей и колыхался от смеха. Бесформенное тело, казалось, занимало два-три сиденья разом.

Потапыча уколола под ребро зависть. Жаром пошла по телу, под ненавистным колючим свитером, связанным женой, к горлу, что постоянно этот свитер натирал.

С неосознанной злостью, резко он захлопнул крышку пленкоприёмника, да так что она лопнула и тонкий металл порезал его палец. Кровь брызнула на киноаппарат.
Матюгнувшись на себя, за несдержанность, Потапыч зажал руку в кулак, второй потянул за нужные рычажки, убедился через оконце что фильм начал отображаться на экране и пошёл в свою подсобку, спотыкаясь в темноте.

***

А молодёжь смотрела фильм. К неприятному удивлению, он оказался чёрно-белым. Более того - немым.
Таня предложил вернуться к родителям и посмотреть фильмы скачанные на ноут, но Алексей был любопытен и любил историю, а потому предложил посмотреть хотя бы начало, чтобы оценить этот раритет.

Поначалу приехал паровоз, потом, мельтеша юбками, долго бегали немцы, показывали каких-то кудрявых мужиков, поющих во все глотки беззвучную песню. Плёнка постоянно покрывалась пятнами и линиями, отчего освещенность зала мельтешила, давя на зрение. От всей этой беготни у Алексея зачесалось глазное дно.

И он наконец согласился уйти, заметив что Таня ковыряется в ногтях не смотря на экран, когда ему вдруг подурнело и тяжелое туловище упало без сознания на спинки стоящих перед ними кресел.


В то время как Таня побежала в фойе, звать персонал, Потапыч сидел за столом и обматывал руку бинтами, чтобы унять кровотечение. Однако, кровь, вопреки его ожиданиям шла всё сильнее, размочив старую марлю в кашу и начав заливать стол. Перепугавшись, он обмотал руку выше локтя проводом от паяльника. В голове метались обрывки фраз, вроде "умер от сильнейшей кровопотери", в ушах стало гудеть. Поняв, что провод не сдерживает кровотечение, Потапыч с трудом встал из-за стола, намереваясь идти искать помощь, но в глазах у него всё почернело и он упал замертво.


***

Таня сидела в палате, рядом с кроватью, когда Алексей очнулся.
Врачи не смогли определить причины потери сознания, но на всякий случай вкололи ему галоперидола, потому что в тот день присуствовал лишь дежурный санитар, до этого отработавший дцать лет в психиатрическом отделении.

Алексей открыл глаза и повернулся к Тане. А Таню пробрал озноб, потому что это были не его глаза. Это были потухшие и выцветшие глаза старика, которые совершенно её не узнавали.

Дикс
28.01.2015